Палач не ответил. Он понёс меня по коридору. По лестнице вниз и вскоре вынес на улицу. И всё молча.
— Может, Вы меня опустите, и я пойду сама?
Он проигнорировал моё предложение. Прорычал и продолжил меня нести. Так мы добрались до длинного каменного моста. Преодолели его и оказались в совершенно другом мире. Здесь деревья были без листвы, кругом лежал снег. И холодно. Очень холодно. Я, в своей сорочке, стала мёрзнуть.
— Палач, - обратилась я, на что получила короткое:
— Не разговаривай со мной, Ведьма.
Ну, вот, и для меня нашлось имя в этом странном мире. В мире Господина, сердце которого разбито на множество осколков. И эти осколки сейчас спрятаны на мне. Они искололи меня. Я о них думаю. И не потому, что мне жалко бессердечного Господина, а потому, что мне больно от того, что они острыми краями вонзаются мне в живот. Разрезают ткань шелкового платка и вгрызаются в меня.
Палач донёс меня до высоких камней и скинул на снег. Это было весьма неожиданно. И очень неприятно.
— Прощай! – кинул он мне напоследок, развернулся и пошёл прочь.
— Что?! – заорала я. – И ты меня здесь бросишь?
Кинулась к нему, догнала, но он меня отпихнул и продолжил идти в сторону моста.
— Не вздумай пересекать мост. На том конце тебя будет ждать неминуемая смерть. Господин распорядился убить тебя, если ты вернёшься.
— Палач, ты не можешь меня оставить здесь. Мне холодно. Я замёрзну. У меня нет ни обуви, ни тёплой одежды.
Он обернулся и зло посмотрел на меня.
— По твоей милости, теперь мы все замёрзнем. Господин без сердца проживёт недолго. Ты не должна была лишать нас надежды на жизнь. Ты не должна была выбрасывать осколки в реку!
— Я их и не выбросила. Вот они, - указала на свой живот. Вернее на тайник. - Я их спрятала.
Палач изменился в лице:
— Что значит, спрятала?
— Пока ты отвлекал Господина, я пересыпала осколки в платок и привязала их шарфом из сундука к своему животу. А в мешочек положила какие-то статуэтки. Вот именно их я и выбросила в окно.
— Но как получилось, что Господин поверил, что осколки на дне реки, а не у тебя?
— Не знаю.
— Всё это очень странно. Ведь когда Господин почувствовал, что ты прикасаешься к осколкам его сердца, он примчался. А был он далеко от замка. Мы специально увлекли его подальше, чтобы у тебя был шанс собрать осколки в единое целое. Мы знали, что Господин почувствует тебя с большого расстояния. Поэтому не могу понять, почему он не заметил, что ты его вводишь в заблуждение? Почему поверил, что осколки уже не у тебя?
— Палач, миленький, давай найдём ответы на эти вопросы потом. Не сейчас. Ещё немного и я совсем околею.
— Ох, - спохватился Палач и достал из-за пазухи плащ Господина. – Одевай.
Я одела. Удивительно, но тут же, перестала мёрзнуть. Видимо плащ не только делал меня невидимой, но и имел ряд других достоинств.
— Палач, а твой Господин не против, что его плащ у тебя?
— Если узнает об этом, вышлет за Северный мост, как тебя.
— То есть, ты просто украл плащ?
— Ну, это не такая и большая кража. Ты, вон вообще его сердце украла и то, не страдаешь угрызениями совести.
— Я страдаю, - поддержала шутку я.
И мы пошли в сторону моста.
Глава шестая
— Из-за приказа Господина, в замок, дорога тебе закрыта. Северные земли тоже не пристанище - замёрзнешь. В плаще Господина постоянно быть нельзя – уж очень меняет плащ лицо того, кто его долго носит. Как бы стираются черты.
— Серьезно тут у вас. Вроде кругом волшебство, а подумаешь, нет. Не волшебство. Обычные трагедии. Плащ-невидимка, который обезличивает носящего его. Господин без сердца, кровь которого чернеет, а сам он превращается в бездушное чудовище. Вот спрашивается, чего он на меня взъелся? Наорал. Выгнал из замка. Вернусь – убьёт. Странный он. Жестокий и странный.
— Почему странный? – удивился Палач, остановился и посмотрел на Северный мост, к которому мы подошли.
Там за каменным мостом возвышался великолепный замок. Я сразу угадала башню, в которой повстречалась с Господином. Вот из того маленького окошка, что едва разглядеть отсюда, я выкинула мешочек якобы с осколками сердца Господина. Вот река. Она появляется из-за башни, и её тихие воды движутся вдоль стен замка, проходят под Северным мостом. И после, почти ровной лентой река течет до самого леса, что виднеется вдали. С другой стороны горы, снежные вершины которых упираются в синее-синее небо. Море не видно. Однако я точно знаю, оно есть. Оно где-то там за замком. Но пальмы, кипарисы и множество других теплолюбивых растений видно и отсюда.
Смотрю на всё эту красоту и ловлю себя на мысли, что была на море (ну, на курорте), последний раз лет шесть назад. Я уже давно отпуск не проводила вне города. И вот это нежданное ужасно-прекрасное путешествие. Если бы не специфический коллектив этого курортного местечка, я бы, пожалуй, была вполне счастлива. Во всяком случае, смогла бы насладиться красотой, что простиралась за Северным мостом.
Одно лишь беспокоило - Господин, давший распоряжение убить меня, если я вернусь на его земли.
— Ведьма,- позвал меня Палач.
— Что? – надо же, я уже сама того не замечая, отзываюсь на это прозвище.
— Ты сказала, что Господин странный. Почему «странный»?
— Ну, он сначала показался очень жестоким. Злобным. А вот сейчас мне кажется, он просто одержим. И очень страдает. Его изнутри разрывают какие-то силы. Рвут ему душу, а он корчится, и эти гримасы уродуют его лицо. Его голос. И даже взгляд… Взгляд, - я задумалась. – Палач, а какого цвета глаза у вашего Господина? Я совершенно не обратила внимания на их цвет. Мне кажется, я вообще не увидела его глаза. В них было столько агрессии, что даже если присматриваться, всё равно невозможно было их увидеть.
— Я не помню, какие у Господина глаза. Я даже не знаю, какого цвета у меня глаза.
Палач посмотрел в сторону моего голоса.
— Карие у тебя глаза, - тихо сказала я, рассматривая его лицо. - Большие, грустные, карие глаза. Мне кажется, они умеют плакать.
Морщинки вокруг его глаз стали более глубокими. Это он улыбается. Я его развеселила. Горбатый здоровяк, с грубыми чертами лица, с руками, способными вырвать замок вместе с креплением. Он уже не казался мне уродливым. Просто специфическая внешность. А за ней человек. И вот его я увидела только сейчас.
— А почему у тебя прозвище Палач?
— Господин так назвал.
— Но ты же, никого не убивал? – уточнила на всякий случай я.
— Пока нет. Вот если Господин тебя поймает на своих землях, он позовёт меня и скажет: «Казни её!»
— И ты казнишь?
— Конечно. И Господин об этом узнает. И будет меня хвалить. А когда ты воскреснешь и вновь окажешься в замке или где-нибудь поблизости, я буду искренне удивляться вместе со всеми. И буду разводить руками и с опаской говорить, что ты великая ведьма, которую невозможно убить.
— Шутишь?
— Конечно.
И опять вокруг его глаз залегли глубокие морщинки. Весёлый Палач. И почему его Господин так назвал? А действительно чем руководствовался Господин, когда давал имя Палачу, или мне?
— Палач, как ты думаешь, почему Господин назвал меня Ведьмой?
Он даже не задумался. Ответил сразу.
— Потому что увидел в тебе силу. И знания. Ты ведаешь то, что другим не дано познать. Ты видишь то, что большинство не замечают. А знаешь, почему всё это происходит?
— Почему? – заворожено спросила я.
— Ты не глазами смотришь, а душой. А сердце тебе нужно, чтобы эмоции через него пропускать, а не кровь.
— Как тебе удаётся простыми словами объяснять сложное? Откуда в тебе столько мудрости?
— Не знаю. Может, это просто побочный эффект длительного пребывания в библиотеке Господина?
— Ты любишь читать книги?
— Да. Меня к книгам пристрастил Ворон, ещё до того, как улетел искать тебя.
— Ворон сейчас в замке?
— Нет, он не вернулся. Он сможет вернуться, только если ты всё сделаешь правильно и вернёшься в свой мир.
— Ты знаешь, как мне вернуться?
— Знаю. Но расскажу, только когда в груди Господина будет биться сердце. Даже не проси, по-другому не будет.
— А я и не прошу. Мне и самой не хочется, чтобы замок и его обитатели погибли от холода. Я вообще не хочу, чтобы кто-то погибал.
— Даже Питон и Паук? – опять он улыбается.
— Даже они, - на выдохе призналась я.
— Спасибо.
Он это таким мягким голосом сказал, что я задумалась. А ведь действительно, меня Питон не душил. Он только улёгся у моих ног, как будто выпрашивал, чтобы я не уходила. А Паук своими лапками перебирал, словно стеснялся. Он хотел лишь рассмотреть меня. Вглядывался мне в глаза и пытался что-то прошептать, боясь, что его все же не только я услышу.
— Я тебя отведу в рыбацкую хижину, - сказал Палач и сделал первый шаг по длинному каменному мосту. - С этого момента, молчи. Только когда доведу до хижины, сможешь обратиться ко мне.
Я умолкла и побрела за Палачом.
Я умолкла и побрела за Палачом.
Странный мир. Вроде кругом опасность, а мне впервые за долгие годы спокойно и уютно. Я точно знаю, что Палач меня не обидит, как в прочем и другие обитатели замка. Что касается Господина, то каждый раз, когда я о нём вспоминала, у меня живот огнём обдавало. Я хваталась за свою ношу, и боль затихала. Было желание снять осколки сердца Господина с себя, чтобы они больше не ранили меня, но мысль, а вдруг утеряю по пути какой-нибудь крохотный осколок, не позволяла мне избавиться от мучений. И меня продолжало охватывать огнём. Особенно сильно жгло, когда смотрела в окна замка. Мне казалось, что Господин непременно смотрит сейчас и видит, как Палач возвращается по Северному мосту. Приказание Господина выполнено. Официально меня терзают северные холодные ветра. Я замерзаю в снегах. Но на самом деле меня ласкают языки невидимого пламени. Я иду позади Палача и поглядываю в окна замка. И не даёт мне покоя странная мысль, которая сейчас уж совсем неуместна:
«Какого цвета глаза у Господина?»
Глава седьмая
— Вот здесь ты будешь в относительной безопасности.
Мы дошли. Хижина была у подножья утёса. Огромные тёмные валуны, словно островки, погружены в воды моря по всей прибрежной линии. Берег песчаный. Волны манили меня. Я как увидела море, аж завизжать хотела. Такая красота, что слов не хватает описать увиденное.
Но мне приказано молчать. И я молчу. Улыбаюсь и молчу.
— Ведьма, ты ещё тут?
— Тут, я, Палач. Справа от тебя. Можно уже снимать плащ?
— Снимай.
Я его сняла. Но не стала возвращать Палачу.
— Плащ не отдаю. Он моя единственная защита, на случай если Господин будет поблизости.
— Это правильно. Оставляй пока у себя. Давай прощаться? Мне пора в замок. Буду у тебя перед закатом. А сейчас пришлю к тебе кого-нибудь из наших. Еду тебе принесут.
— А одежду?
— Вот с одеждой у нас хуже. Но я попрошу Паука, он большой мастер плести тёплые вещи. Так что будет к утру тебе обновка. Ночевать будешь в хижине. И ничего не бойся. Спокойно занимайся своей работой. Собирай сердце. Если будет угроза разоблачения места твоего пребывания, Пёс лаем предупредит. Ты тогда хватай осколки, одевай плащ и уходи из хижины.
— Куда уходить?
— Куда сможешь. Я найду тебя. Не переживай. Главное - сердце собери. Времени у нас остаётся очень мало.
- Я буду стараться.
Он ушёл. А я прошлась по берегу, зашла по колено в воду и глубоко вздохнула. Воздух опьянял.
Как же хотелось искупаться. Но работа ждёт. Огнём жжёт мой живот.
Зашла в хижину. Скинула ночную рубашку и стала разматывать шарф. Платок с осколками плотно прилегал к моему животу. Постаралась его отлепить. И увидела кровь. Осколки прорезали шелковый платок, и точно также кое-где поступили с моей кожей. Крови было немного. Но даже этого небольшого количества было достаточно, чтобы осколки перестали быть прозрачными. Теперь некоторые из них испачканы моей кровью.
Но именно благодаря этому я поняла, чего всё это время мне не хватала для успеха. Вот он недостающий связующий элемент. Кровь.
Оделась и с новым энтузиазмом принялась за работу. Осколки, что были в крови, соединялись и уже не распадались. Для выполнения поставленной задачи не пожалела себя и надрезала острым осколком ладонь. Теперь какой бы осколок я не брала, он становился окровавленным. И вскоре для него я находила место в сердце Господина. Сердце стало обретать форму. Я погрузилась в работу.
Даже не заметила когда, а главное кто, принёс корзину с едой. Принёс и поставил на порог перед дверью в хижину. Но отвлекаться на еду я не стала. Решила до прихода Палача успеть собрать сердце. Я думала, если успею, то уже сегодня смогу вернуться домой.
Но перед этим очень хотелось понежиться в море.
Да, вот такая я неунывающая. Кто знает, когда жизнь подарит мне шанс оказаться на море. А тут вот оно. Только выйди и наслаждайся.
Но дело есть дело. Сейчас меня интересует только оно. Сердце. А оно уже почти собрано. Осталось вставить вот этот осколок и вот этот. Ура! Я это сделала. Вот оно. Испачканное, но собранное. Осколки слились. И больше нет отдельных элементов. Сердце цельное. Оно… у меня в руках.
Бережно отложила его на столик и прикрыла шарфом. Выскочила из хижины и побежала к волнам. Но не успела я погрузиться в воду, как услышала лай. Пришлось спешно возвращаться, хватать сердце, одевать плащ и уходить. Корзиной с продуктами пожертвовала. Уходила налегке. Уходить пришлось по берегу. Следов на песке после меня не оставалось. Я шла, а сама думала, как же теперь меня найдёт Палач?
Но он нашёл.
Наступила ночь. Я пряталась в пещере. Было холодно, но плащ сняла, как только перестала слышать лай Пса. Рассудив, что угроза миновала, постаралась успокоиться. Это получалось плохо.
- Ведьма, не пугайся, это я.
Но я всё равно испугалась.
— Господин где? – первым делом спросила у Палача.
— Не волнуйся, он вернулся в замок.
— А что он делал у хижины?
— Тебя искал. Господин чувствует, что ты вернулась. Видишь, даже с местом твоего пребывания он не ошибся.
— Почему же он не продолжил искать меня?
— Ему стало плохо. И мы уговорили его вернуться. Но заверили, что ты будешь найдена. Как видишь, я почти выполнил обещание. Я нашел тебя.
— И что теперь?
— Вернёшься в хижину. До утра тебе ничего там не угрожает. Здесь оставаться нельзя. Холодно. К тому же в хижине тебя ждёт корзина с едой. Правда, уже другая. Господин нашёл первую корзину и велел её уничтожить. Он посчитал, что это ты угощения специально оставила, чтобы отравить его или любого другого.
— Почему он так плохо думает обо мне?
— Он не любит женщин.
— Он не любит жену, которая ушла от него и разбила его сердце. Но он не обязан, не любить всех остальных женщин. Тем более что одна из них собрала его разбитое сердце.
— Что? – удивился Палач и посмотрел на меня с такой надеждой, что я невольно улыбнулась.
— Да. Я его собрала. Так что можешь возвращать меня в мой мир. Прятаться по хижинам больше нет необходимости.
— Покажи сердце.
— Что значит «покажи»? Забирай его, - я развернула шарф и протянула сердце. - Оно немного испачкано, но у меня не было возможности смыть мою кровь с него.
— Кровь?
— Да. Именно она соединила осколки. Чего же ты стоишь? Забирай!
Но он не спешил забирать из моих рук сердце.
— В чём дело? – не выдержала я.
— Тут такое дело…
— Что ещё? – насторожилась я.
- Я не могу его брать в руки. Я же тебя уже предупреждал, чтобы ты никому его не отдавала.
— Не поняла.
— Сердце может вернуть только женщина, - Палач посмотрел мне в глаза. – Женщина, которая любит Господина.
— Ты издеваешься? Где я такую найду?
Он не ответил.
— Подожди… - я почти испугалась возникшего предположения. – Уж не думаешь ли ты, что я должна его полюбить?
— Нет. Ну, что ты. Я же понимаю, что не бывает любви по требованию. Тебя заставить я не могу.
— Тогда какого чёрта ты мне тут нервы мотаешь!? Забирай сердце и возвращай меня домой!
— Не могу я прикасаться к сердцу Господина.
— Забирай! Иначе разобью!
— Не могу.
Он отрицательно покачал головой и сделал несколько шагов прочь от меня.
— Не могу. Не я устанавливал правила. Не мне их нарушать. Прости, Ведьма. Возвращайся в хижину. Завтра утром я постараюсь найти способ освободить тебя от сердца Господина. А пока, прошу, береги его и не позволяй к нему прикасаться другим обитателям замка. Его может держать в руках только женщина. И больше никто. Прошу, прости, что не сказал об этом раньше. Увидимся утром.
Он развернулся и сделал несколько шагов от пещеры, унося с собой фонарь, от которого исходил тусклый голубоватый свет.
— Стой!
Остановился.
— Проводи до хижины. А заодно расскажи, что с Господином. Ты сказал, его самочувствие ухудшилось.
— Да. Но это не то, о чём ты могла подумать. Он сам усугубил своё состояние.
— Не понимаю тебя. Говори проще.
— Он пьян.
— Неожиданно. Я почему-то подумать не могла, что ваш Господин способен напиться.
— Ну, вот так получилось. Как только я тебя перенёс через мост, Господин закрылся в своём кабинете и…
— И напился, – не выдержала долгой паузы я.
— Да. Но ты не думай. Он…
— Крайне редко ищет забвение в спиртном?
— Да.
— Я тебе не верю, - призналась я.
— Правильно делаешь, - сухо произнёс Палач.
Мы брели по берегу. Сердце Господина я прижимала к себе и думала, что нескоро вернусь домой. Если вернусь вообще.
Полюбить Господина я вряд ли смогу. Он пьёт. Он грозится меня убить. Я уже проходила такое со своим вторым мужем. Пил и бил. Исход брака – два шрама, три перелома.
Оно мне надо повторять никому не нужный подвиг?
Правильно, не надо. При всём желании, выше моих сил полюбить такого мужчину. А это значит только одно - всё очень плохо.
Я здесь до конца своих дней. Но век мой недолог. Жить и постоянно бояться, что Господин меня обнаружит, это не жизнь. Мучение одно. И если учесть, что кровь у Господина скоро станет совсем чёрной, и он погибнет, то замёрзнем мы все. И я, и Палач, и все, все, все.