Зося через компьютер врубила музыку, и пьянка медленно переросла в дискотЭку. Скудный мужской коллектив мы пополнили из гос. резерва, что томился на складе. Грузчики обалдели от той возможности прохалтурить, что с нашей лёгкой подачи поддержала глав. бух, которая давно поглядывала на зав. складом.
Все понимали, что это наш последний корпоратив. Наступит завтра, и многие уйдут отсюда навсегда. Но всё это будет завтра. А сегодня мы прощались с остатками фирмы, в которой проработали столько лет. Я, например, здесь начала работать ещё при первом муже. Так что можно сказать, я старейший работник. Мои браки разваливались, а я продолжала трудиться на благо Анатолия Вадимовича, который так предательски от нас избавился. Он даже объяснять ничего не стал. Просто велел своему заму объявить о сложившейся ситуации.
И тем обиднее была ситуация, что мы все давно получали зарплату чёрным налом. То есть теоретически - нас нет. И никто не будет нам компенсировать увольнения. Поскольку мы уже давно официально не работаем здесь.
То есть для нового руководства, мы шайка непонятно кого, кто забрёл и сидит по кабинетам и на складе. Ну, а раз так, то и никого не испугать санкциями. Премии, всё равно, нас лишили. Об отпуске по графику тоже можно забыть.
Произвол?
Нет. Так полстраны живёт. Не всем же повезло хорошо трудоустроиться. Вот поэтому мы и гуляли сейчас.
Пир во время чумы.
Везунчики уже подыскали себе новую работу. Другим только предстояло это. И совсем немногие надеялись, что им предложат остаться. Что они приобретут официальный статус своей работы. И продолжат свои трудовые подвиги без смены дислокации.
Я вообще ни о чём не думала. Месяц назад я бы рвала и метала. Я бы смогла понравиться, как сотрудник, новому руководству, и сохранила за собой место. Но сейчас… Я лишь пить и танцевать хотела. Хотела и делала.
И именно поэтому я не сразу заметила, почему остальные сотрудники внезапно перестали поддерживать мой кураж и больше не аплодируют мне.
Почему мне?
Ну, а кто ещё сейчас танцует на столе? Только я.
Неожиданно отключили музыку, и я услышала одиночные хлопки, со стороны дверей. Перестала танцевать и посмотрела в сторону, откуда шли столь скупые аплодисменты мне.
В дверях стоял Анатолий Вадимович, наш бывший директор, который так любил, когда его называли генеральным, и ещё двое мужчин. Их я не знала. Но по смущённой физиономии «генерального» поняла, что эти ребята из новой команды. Может даже, кто-то из них новый «генеральный».
Я даже не стала слезать со стола. Откланялась ошарашенной публике, которая сочувственно на меня смотрела и полезла в карман за сотовым телефоном, чтобы позвонить. Многих моё поведение удивило, но все монолитно молчали и ждали продолжения.
— Алло, будьте любезны, машину. Пишите адрес.
Я продиктовала оператору службы такси адрес и стала спускаться со стола. Миша меня поддержал и помог благополучно спуститься. Я его за это, на глазах у всех, поцеловала в губы и, прихватив сумочку, двинулась в сторону выхода из кабинета.
Но тельце бывшего начальства преградило мне путь.
— Алла Аркадьевна, я хотел бы вас представить…
Не дала я ему договорить. Нагло перебила. Меня смешила официальность его тона. Раньше я для него была просто Алла. И надо же он вспомнил, что отчество есть не только у него.
— Меня и представить!? Меня не надо представлять! Я не хочу быть объектом Ваших фантазий. И вообще, то, что Вы сделали с фирмой, я Вам никогда не прощу. Так нагло убивать… это безбожно.
— Вы забываетесь! – кричит он мне в лицо.
— Вам нужно было давно от меня избавиться, чтобы я не отследила, как вы пошагово доводите до разорения хороший бизнес. Ну, что, озолотились? Денег хватит, чтобы с Лариской на Карибы слетать? Нет? Вы не переживайте, жене вашей я ничего не скажу. Она и сама всё поймёт, когда вы весь такой загорелый прилетите с отдыха.
От оплеухи меня спасает чья-то большая сильная рука, которая перехватывает занесённую на меня пухленькую ручку Анатолия Вадимовича.
— Рома, быстро её в мою машину!
Слышу я голос незнакомого мужчины, которому меня мой бывший директор хотел представить.
Я сопротивляюсь, но моё мнение никого не интересует. Мужчина крупного телосложения легко оттесняет меня от бывших коллег. Вскоре я оказываюсь у него на руках. И меня бесцеремонно несут в сторону лифта.
Зося и ещё кто-то возмущаются, но их порыв быстро охлаждают. Идет тихая беседа, которую я уже не слышу.
— Учтите! – предупреждаю я того, кто меня вносит в лифт. – Когда я протрезвею, на всех вас в суд подам. За похищение!
Ответа не последовало. Но мне позволили встать на ноги.
— И ещё! – градус спирта во мне требовал продолжения шоу. – Я в машины к незнакомым мужикам не сажусь.
Лифт открылся на первом этаже, и я рванула в сторону женского туалета. Удивительно, но мне удалось заскочить и прикрыть за собой дверь.
— Что! Не ожидал! – кричала я за закрытой дверью.
— Алла Аркадьевна, не дурите. Выходите по-хорошему.
— По-хорошему будет завтра. Когда я протрезвею, и Ваш босс меня пригласит в кабинет. А вот так я не хочу. Так и передайте ему.
Посмотрела по сторонам. Так и есть, окно приоткрыто, и через него можно выбраться на улицу.
Выбираюсь. И бегу к подъезжающему такси.
Мой побег ещё долго будет поводом для шуток, но я побеждаю в этой битве за свободу. А, как известно, победителей не судят.
Глава двенадцатая
Телефон мой не раскаляется от звонков. В дверь тоже никто не ломится.
Странно, но до самого утра я никому не нужна.
А вот утром мне позвонили с неизвестного номера.
— Алло, Алла Аркадьевна, меня зовут Александр Егорович Ромашов. Вчера Вы не пожелали пройти в мою машину для беседы. Может сегодня у Вас появится возможность переговорить со мной? Меня очень заинтересовало Ваше заявление, в котором Вы обвинили Анатолия Вадимовича Колганова в умышленном банкротстве фирмы, сотрудником которой Вы являетесь.
Мой пробуждающийся разум лихорадочно анализировал слова, сказанные неизвестным мне Ромашовым.
— Я не являюсь сотрудником фирмы, руководителем которой в недавнем прошлом был Колганов. Официально я - безработная. Меня уволили пару недель назад.
На что получаю новый блок данных, который мне ещё предстоит проанализировать:
— Со вчерашнего дня Вы вновь приняты на работу.
— Принята? Уж не Вами ли?
— Мной.
— Очень странно. Надеюсь, моё выступление в подвыпившем состоянии в офисе на столе не было основной причиной моего трудоустройства?
— Нет, - сухо ответил голос в трубке.
Мне такого ответа было недостаточно.
— И что, Вы вот так просто, меня приняли на работу, даже не проведя со мной собеседование?
— У нас ещё будут поводы для бесед.
Этот ответ мне тем более не понравился. Уж не знаю, о чём он говорит, а вот я сейчас накручиваю себя по полной программе. Виной, конечно, голос, который меня раздражает и нервирует. Просто бесит. Может, для другого человека, голос, который я слышу сейчас из трубки, очень привлекателен. Может, он сексуален. Может, просто, хорошо поставленный голос уверенного в себе человека.
Но для меня это был голос – резак! Он резал меня изнутри.
— Вы готовы со мной встретиться? – после паузы повторяет он своё предложение.
— Нет. Ну, то есть, не прямо сейчас.
— Я понимаю. Через два часа мой водитель Вас будет ждать у Вашего подъезда. Водителя зовут Рома.
— Хорошо. Я буду готова через два часа.
Ровно через два часа, я была в полной боевой готовности и выходила из подъезда. Стильный деловой брючный костюм. Лёгкий макияж. Волосы стянуты узлом. Деловая леди, как минимум. Но мой план был не в том, чтобы покорить новое начальство. Я хотела блеснуть напоследок. И решила умыть всех и бывших, и новых «генеральных».
Сегодня, после звонка Ромашова, я подсчитала свои финансовые возможности и поняла, что могу себе подарить недельку на море. Признаюсь, в тот момент мне очень хотелось попасть на море. И ещё я поняла, что сойду с ума, если останусь в этом городе. На этой работе. Поэтому первым шагом в моём мега проекте по изменению жизни, было - красиво уволиться.
У подъезда меня ждала шикарная машина. Вся чёрная. Даже окна тонированы. Водитель в чёрном костюме стоит у задней пассажирской двери. Завидев меня, вытягивается. Поклоном головы здоровается со мной и открывает дверцу машины.
Я, конечно же, узнаю этого Рому. Именно он меня вчера на руках внёс в лифт. Но вида я не показываю. О былом общении не напоминаю.
Что с меня взять?
То было вчера и по хмельному настрою. Сегодня я другая. Молчаливая и покорная. Вот я уже присаживаюсь на заднее сидение и жду, когда Рома закроет дверцу, займёт водительское кресло, и мы поедем.
Но непонятные манёвры и странная схема проезда до нашего офиса, меня вынудили подать голос:
— А куда мы едем?
— А куда мы едем?
— В офис к Александру Егоровичу.
— А… - многозначительно произнесла я, эмитируя осведомлённость в вопросе места офиса Александра Егоровича.
Спустя несколько светофоров я не выдерживаю и задаю вопрос, который меня давно беспокоит:
— Рома, а Александр Егорович, он кто? В смысле, какое отношение он имеет к фирме, в которой я работала?
— Александр Егорович временно назначен на должность вашего нового директора.
— Внешний управляющий?
— Да. На период реанимирования фирмы.
— А кто истинный владелиц?
Рома на меня недоверчиво посмотрел через зеркало и ничего не ответил.
— Что? Гос. тайна? – взыграло во мне любопытство.
После паузы он всё же признался:
— Я не владею точными данными. Единственное знаю, что он живёт в Финляндии.
— Финн?
— Не знаю. По-русски он говорит хорошо.
— Ну, что ж, будет весело теперь. Хотя, признаюсь, мне уже всё равно.
Рома вновь мельком на меня посмотрел через зеркало. Но ничего не спросил. И хотя он был похож на орка, я его не боялась. Что само по себе было странно.
Через несколько минут мы подъехали к самой «звездной» гостинице города, что была почти в центре. Я в этой гостинице никогда не была, и понятия не имела, что скрывается за дверьми, рядом с которыми стоял в сказочно красивом смокинге дворецкий. Но даже если предположить, что каким-то образом Ромашов, снимает здесь номер, то, причём тут его офис?
Рома помог мне выйти из машины и указал на высокие двустворчатые белые двери гостиницы. Дворецкий потянулся к двери, я покосилась на Рому.
— Я сейчас не совсем поняла. Мы зачем сюда приехали? – спросила я.
Рома попытался меня легонько увлечь в нужную ему сторону, но я прижалась к машине.
— Это же гостиница. Я не пойду туда. Офис – есть офис. А гостиничный номер, это совсем другое дело. Я не знаю как там, в Финляндии, я там не была, но в нашем провинциальном захолустье не принято, чтобы женщины посещали незнакомых мужчин, проживающих в гостиничных номерах.
— Ясно, - он почему-то улыбнулся. Достал телефон и позвонил. – Алло, Александр Егорович, мы на месте. Вот только Алла Аркадьевна не желает входить в здание. Её смущает перспектива оказаться в гостиничном номере с неизвестным мужчиной.
Вот, гад. Ещё и потешается надо мной. Неужели я действительно забавно себя веду? Это обычные меры предосторожности. И вообще, это им нужна встреча, а не мне.
— Я всё понял. - Рома отключил телефон, закинул его в карман, и не глядя на меня, произнёс, - Александр Егорович, ожидает нас в ресторане гостиницы. Пройдёмте вовнутрь?
Ресторан. Это уже лучше. Но всё равно настроение у меня ухудшилось. Я уже жалела, что вообще согласилась на эту встречу. Мне ничего от фирмы не нужно. С работой я распрощалась. Премии, и всевозможные денежные бонусы меня не интересовали. Устала я. И ничего не ожидала от этой встречи. Рассказать, как Анатолий Вадимович срывал сделки? Умышленно изменял даты поставок заказанных товаров, и не соблюдал элементарные договорённости с поставщиками? Зачем? Из общения с клиентами и поставщиками любой здравомыслящий человек поймёт, что и когда было сделано бывшим «генеральным», чтобы доконать фирму. Мои наблюдения лишь ускорят процесс вынесения приговора бывшему руководителю. Вот только я понять не могла - Ромашову всё это зачем? Ему-то какая разница, что было до него? Его задача выровнять положения дел и отбуксировать бизнес в тихую гавань, чтобы передать господину из Финляндии.
Господину?
Я ужаснулась. И чего спрашивается, так реагирую на это слово?
В результате, не доходя до дверей гостиницы, споткнулась на ровном месте. Меня поддержал Рома и удержал от падения. Но каблук я всё же, умудрилась сломать.
Выругалась. Идти дальше возможности не было.
— Рома, я, пожалуй, дальше не пойду. Передай своему боссу мои извинения, но сегодня я с ним не смогу встретиться.
— Сломанный каблук не повод для отмены встречи.
Я даже ойкнуть не успела, Рома меня подхватил на руки и понёс в гостиницу.
— Отпусти меня! - вопила я. – Это неприлично.
Но, кажется, этому Роме было всё равно, что прилично, что нет. Он нёс меня, как трофей. Мы прошли парадные двери, оказались в огромном холле, но там не задержались. Рома меня понёс в сторону лифта. К нам никто из обслуживающего персонала не подошёл. Не сделал замечаний и не поинтересовался целью нашего визита. Из чего я сделала вывод:
Либо Рома тут частый гость, либо его уверенная походка, и «дружелюбная» физиономия громилы отпугнула охрану.
Мы оказались в лифте.
— Рома, лучше отпусти меня.
— Чтобы ты опять сбежала?
Я не ответила. Оправдываться не хотелось, а вырываться тем более. Ну, хочется ему меня на руках поносить - пусть носит. В конце концов, когда ещё выпадет шанс побывать на руках у мужчины. И пусть такого угловатого. А всё же мужчины, к тому же нестарого.
Дверцы открылись, меня вынесли из лифта и понесли в неизвестном направлении. Как оказалось, конечный пункт был действительно ресторан. Но он был пуст, точнее закрыт на спец. обслуживание. И я так полагаю, мы с Ромой были из числа персон, приглашённых на это закрытое мероприятие. Двери из красного дерева перед нами открыли, и Рома меня внёс. Поставил на красный ковёр, отошёл на шаг назад и замер. Я посмотрела по сторонам. Красиво. Высокие потолки. Хрустальные люстры. Едва слышна музыка.
За дальним столиком сидит мужчина. Его лицо я не могу отсюда рассмотреть. Вижу только, что мужчина одет в тёмный костюм. Читает какие-то документы, которые держит в руках.
И тут меня начинает охватывать странное чувство дежавю.
Запахи. И звуки, их я уже слышала, но не этой музыки, а те другие, которые доносятся откуда-то издалека. Звуки птиц. Райских птиц. Щебетание. И журчание фонтана.
И все чувства – едва уловимы. Они ненавязчивы. Я вдыхаю их, как воздух, чтобы жить. Но они ускользают, и я снова, и снова изучаю пространство вокруг себя, чтобы понять, что происходит. Но ответ найти не могу. Вернее могу – но он меня пугает. Он невероятен. А я продолжаю хвататься за надежду, за свои ощущения, как за соломинку. Однако понять ничего не могу.
Внезапно перед моими глазами темнеет, и я словно погружаюсь в облако. Теплое, мягкое. Во всём теле невесомость.
Глава тринадцатая
— Алла Аркадьевна! – зовет меня кто-то.
Голос приглушенный. Единственное, что понимаю через пелену беспамятства – голос мужской.
— Очнитесь!
Что-то мокрое и холодное прикасается к моему лицу. На это прикосновение, я отвечаю лишь невнятным протестом. Но когда мокрое нечто коснулась моей шеи, и стало опускаться ниже, вот тут я дернулась, но глаза так и не смогла открыть.
— Не смейте меня раздевать, - пробормотала я и накрыла своей ладонью мужскую руку, которая пыталась расстегнуть пуговки блузки у меня на груди.
— Алла Аркадьевна, прошу, вернитесь к нам.
Открываю глаза. Несколько раз моргаю и упираюсь взглядом в мужское лицо. Точнее в глаза. Красивые выразительные серые глаза.
— С возвращением, - улыбается мужчина и бесцеремонно касается моей щеки своей ладонью.
— Здравствуйте, - запнувшись, проговариваю я.
Что-либо другое сейчас сказать не смогу. Растерялась. Что там скрывать, я в обалдела. Красивый мужчина продолжает касаться моего лица. Он заправил выбившуюся прядь волос, мне за ушко. И этим жестом невольно коснулся моего уха. Но на этом не остановился и провёл рукой по шее. Другую его руку я всё ещё прижимаю рукой к своей груди. Попытка расстегнуть мою блузку предотвращена, но интимность момента от этого, ни как не уменьшилась.
Я лежу на диванчике. Мужчина сидит на этом же самом диванчике. Но с каждой секундой всё сильнее и сильнее склоняется надо мной. Расстояние между нашими губами сокращается. Ситуация странная, если не сказать больше.
Но сил на вопросы у меня нет. Как под гипнозом продолжаю покорно лежать и ждать.
Вот только чего? Его поцелуя? Странно, именно его.
— Чего же ты вчера от меня сбежала? – внезапно переходит он на «ты».
Мило улыбается. Его ситуация забавляет.
Я растерянно молчу.
— Но танец на столе мне понравился. Вот если бы ты после не поцеловала, того блондина, я пожалуй, был бы даже в восторге от твоего поведения. А так, ты меня расстроила. Не целуйся больше на моих глазах ни с кем. Договорились?
Мычу. Испуганно мычу и киваю. Оглядываюсь по сторонам. Ромы нет. Ресторан пуст. Здесь только я и этот странный… хотела сказать, господин. Но слово это мне не нравится, и я заставляю себя думать об этом мужчине, как о странном типе.
И всё же у меня нет желания вырваться и убежать. Подсознательно я чувствую, что уже прибежала туда, куда давно хотела. И моя душа радуется, что, наконец, обрела приют.
Не выдерживаю и задаю вопрос, ответ на который расставит всё на свои места:
— Господин, это Вы?
Теперь молчит он. Делает глубокий вдох, задерживает дыхание и незаметно выдыхает. И не говоря ни слова, нежно целует меня. А после шепчет мне в ушко: