Richard Florida
The Rise of the Creative Class,
Revisited
BASIC BOOKS
A Member of the Perseus Books Group
New York
Ричард Флорида
Креативный класс
Люди, которые создают будущее
Москва
«Манн, Иванов и Фербер»
2016
Информация
от издательства
Научный редактор Руслан Хусаинов
Издано с разрешения Creative Class Group c/o Levine Greenberg Rostan Literary Agency и литературного агентства Synopsis
Флорида, Ричард
Креативный класс. Люди, которые создают будущее / Ричард Флорида ; пер. с англ. Н. Яцюк ; [науч. ред. Р. Хусаинов]. — М. : Манн, Иванов и Фербер, 2016.
ISBN 978-5-00057-733-2
Впервые эта книга увидела свет в 2002 году, а сегодня уже стала классикой. В ней экономист и социолог Ричард Флорида, автор термина «креативный класс», описал только сформировавшийся в то время новый общественный класс, который сегодня значительно изменил экономику, географию, а также стиль работы и жизни общества.
Книга заинтересует руководителей, политиков и всех, кого волнуют проблемы экономики и социологии.
Все права защищены. Никакая часть настоящего издания ни в каких целях не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения издателя.
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс».
© Richard Florida, 2011, 2012
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2016
Предисловие партнера издания
Творческий потенциал — огромная сила, побуждающая человека к новым достижениям. В бизнесе я искал решения, которые «включали» бы эту силу в каждом из сотрудников компании, в каждом из членов команды КРОК. Конечно, сама сфера информационных технологий, где изменения происходят чуть ли не ежедневно, способствует развитию творческого начала, поискам нового, лучшего решения задачи. И мне хотелось, чтобы «код» динамики нашей компании «считывался» теми, кто стремится к постоянному развитию, чтобы именно этих людей он и привлекал и чтобы, придя в компанию, они продолжали активно идти вперед, одновременно двигая вперед всю компанию. Постепенно у нас сложилось понимание, как запустить этот механизм.
Главная задача наших менеджеров, и моя тоже, — обеспечивать людям возможность реализовываться в компании в максимальной степени и даже больше, чем в любом другом месте. Мало привлечь творческих личностей, которые стремятся к самореализации, — важно создать для них подходящие условия. Участие в проектах требует от наших инженеров и менеджеров креативности и мотивирует к творчеству. А ядро этой системы в компании КРОК — креативный класс. Иными словами, люди, которые участвуют в генерации идей по развитию бизнеса, постановке и решению задач бизнеса.
В период кризиса 2008–2009 годов в нашей компании открылся Клуб CROC 5 o’clock. В то время нам требовалась «всеобщая мобилизация», а значит, и участие в решении задач бизнеса наиболее талантливых сотрудников. Тех самых людей, кого мы уже несколько лет называем нашим креативным классом. На заседаниях Клуба участники генерируют идеи в ходе активного открытого диалога с топ-менеджерами КРОК.
Креативный класс нашей компании — это сотрудники, достигшие за полугодовой период самого высокого уровня качества и результативности работы, а также самой высокой в компании динамики профессионального развития. Достижения оцениваются посредством полугодовых мониторингов, слово имеют руководители, а также менеджеры других подразделений, с которыми сотрудники взаимодействуют при выполнении рабочих задач; при этом учитывается мнение подчиненных. В лидеры по профессиональному росту и динамике развития выходит, как правило, чуть больше 10 процентов сотрудников компании. Креативный класс у нас — это динамичная среда: его состав постоянно обновляется, поскольку однажды «зачисленные» в креативный класс, но не показавшие высоких результатов к следующему мониторингу, то есть через полгода, вынуждены сделать шаг назад. Такой подход развивает в людях творческое начало, стимулирует смелые идеи и творческие решения в повседневной работе. Например, крупнейший в России фармацевтический дистрибутор искал способ сэкономить на транспортной логистике; к этому его вынуждала работа на низкомаржинальном рынке. Изучив ситуацию, команда КРОК нашла способ оптимизировать всю цепочку продаж и технологии, решающие эту задачу. Таким образом был найден новый партнер, производитель ряда новых для компании технологий, а также технологическое решение, позволившее автоматизировать прогнозирование продаж по 15 тысячам ассортиментных позиций, закупаемых у 650 поставщиков. В итоге оборачиваемость товарного запаса заказчика выросла, а его расходы сократились.
Простор для творчества есть в каждом проекте. Например, при внедрении в страховой компании «Ингосстрах» новой системы хранения данных на необыкновенно быстрой технологии флеш наши специалисты предложили заказчику новый способ упрощения процесса, за счет чего удалось на 15 процентов повысить эффективность использования емкости системы.
Пример креативного подхода мы наблюдали и при реализации проекта по сбору задолженностей одного российского банка. Данные клиентов там обрабатывались вручную, и заказчик затеял проект по внедрению автоматической системы исходящих звонков. В ходе ее внедрения специалисты нашей компании выявили, что функционал существующей системы IVR (речевого интерактивного взаимодействия) заказчика был весьма ограничен и не мог обрабатывать запросы клиентов. Было принято решение расширить возможности предоставления информации клиентам без соединения с оператором. В результате такой инициативы интенсивность звонков увеличилась в четыре раза, а сумма возврата долгов выросла на 20 процентов.
Представители креативного класса выходят за привычные рамки, развиваются с рекордной скоростью и вдохновляют на это окружающих. Когда такие вдохновители участвуют в проекте, их присутствие побуждает остальных членов рабочей команды искать новые подходы и добиваться высоких целей.
Борис Бобровников,
генеральный директор компании КРОК
Предисловие
С помощью этой книги я попытался объяснить те ключевые, глубинные факторы, под влиянием которых на протяжении последних нескольких десятилетий происходит трансформация экономики и культуры. Когда в конце 1999-го — начале 2000 года я приступил к ее написанию, то был поражен тем, как много внимания уделяется поверхностным переменам. Я же хотел сфокусироваться на долгосрочных, поистине тектонических процессах, меняющих то, как мы живем и работаем. Мне казалось, что мир переживает период наиболее радикальных перемен со времен промышленной революции. И дело было не только в том, что интернет, новые технологии и даже глобализация в корне изменили нашу работу, жизнь и места проживания, хотя все это действительно очень важно. Под поверхностью протекал почти никем не замеченный глубинный процесс — формирование такого значимого экономического фактора, как креативность, а также рождение нового социального класса — креативного.
На креативный класс, охватывающий представителей науки и технологий, искусства, СМИ и культуры, а также включающий в себя интеллектуальных работников и представителей самых разных профессий, приходится почти треть трудовых ресурсов на всей территории США, а во многих городах страны этот показатель еще выше. Именно появление этого нового класса и креативности как экономического фактора было тем глубинным процессом, который положил начало многим на первый взгляд второстепенным, побочным тенденциям, свидетелями которых мы стали, — от возникновения новых отраслей экономики и направлений бизнеса до изменения того, как мы живем, работаем и потребляем материальные блага. Этот процесс повлиял даже на ритмы, закономерности, желания и надежды, определяющие нашу повседневную жизнь.
За время, прошедшее после выхода первого издания книги, произошли события, которые потрясли весь мир, — от взрыва технологического пузыря и террористических атак 11 сентября 2001 года до экономического и финансового кризиса 2008 года. Любое из этих событий могло бы нарушить или даже повернуть вспять те тенденции, о которых шла речь в книге. Тем не менее они стали еще более глубокими. В тот период, когда уровень безработицы в США достиг 10 процентов, незанятость среди представителей креативного класса не превышала 5 процентов. В конце 2001 года на сайте LinkedIn появилось сообщение, что для описания своих качеств члены социальной сети чаще всего используют слово «креативность» [1]. В блоге TechCrunch об этом было сказано следующее: «В период высокого уровня безработицы, когда обычная работа может быть автоматизирована или передана сторонним подрядчикам, творческие навыки по-прежнему востребованы и ценятся очень высоко. Все мы хотим стать частью креативного класса программистов, дизайнеров и интеллектуальных работников. В прошлом этот термин применялся по отношению к художникам и писателям. Сейчас он означает стабильность работы» [2]. Креативный класс стал поистине глобальным: на его долю приходится от трети до половины трудовых ресурсов в развитых странах Северной Америки, Европы, Азии и других странах мира.
Многое из того, что казалось поразительно новым и необычным, когда я работал над первым изданием книги (и что вызвало столь бурную реакцию моих критиков), теперь стало нормой. Многие мои идеи, когда я впервые написал о них, были объявлены абсурдными, в том числе предположение, что талантливые люди предпочитают жить в крупных городах, а не в пригородах; что центры крупных городов составляют конкуренцию так называемым нердистанам (пригородным технопаркам) в качестве места для талантливых специалистов и высоких технологий; что старые города начинают возвращать себе позиции, которые они уступили в свое время городам Солнечного пояса1, возникшим в период экономического бума. Десятилетие спустя все эти идеи считаются в той или иной степени нормой.
Десять лет назад многие критики отвергли мою идею о том, что высокий уровень развития музыкальной индустрии в регионе зачастую свидетельствует о наличии базовых предпосылок для формирования в этой местности столь ценного стремления к технологическим инновациям и экономическому развитию. Какое отношение, презрительно фыркали они, это вообще может иметь к развитию экономики?
Меня подвергли резкой критике за идею о том, что разнообразие (открытый доступ для разных людей, независимо от гендерной и расовой принадлежности, национальности, сексуальных предпочтений или даже обычной эксцентричности) — это не частное преимущество, а экономическая необходимость. Я получил в какой-то мере скандальную известность, предположив, что заметное присутствие гомосексуалистов в городе можно рассматривать как основной индикатор повышения стоимости жилья и развития передовых технологий. Уже само это предположение вызвало возмущение у некоторых людей; они обвиняли меня в чем угодно, начиная с того, что я ставлю пресловутую телегу перед лошадью, и заканчивая тем, что я пытаюсь разрушить основы традиционной семьи и даже иудеохристианской цивилизации в том виде, в каком мы ее знаем. В настоящее время общественное мнение стало более терпимым к однополым бракам; кроме того, результаты исследований все чаще подтверждают наличие связи между разнообразием, инновациями и экономическим ростом.
Перечитывая написанные в то время страницы об отмене дресс-кода, введении свободного графика работы, уважении к разнообразию и тех меритократических ценностях, которые творческие люди привносят в рабочую среду и общество в целом, я недоумевал: из-за чего, собственно говоря, поднялся тогда весь этот шум? Все эти вещи сегодня считаются нормой и столь широко распространены, что легко забыть о том, насколько новым и смелым все это казалось когда-то — и сколько экспертов готовы были поручиться своей репутацией за то, что это всего лишь преходящие тенденции и что после следующего падения индекса NASDAQ2 люди стряхнут пыль со своих костюмов и снова будут ходить на работу как принято. Однако времена героев сериала Mad Men3 не вернутся, они остались в прошлом и давно забыты, подобно древнему величию Тары4.
Меня обвинили в том, что я неверно решаю дилемму причины и следствия, заявляя, что секрет создания регионов с более благоприятной и динамичной средой обитания заключается не в привлечении компаний разными привилегиями и налоговыми льготами, а в формировании «человеческого климата», способного заинтересовать людей с разнообразными талантами, открывающими путь к истинному процветанию. Надо мной откровенно смеялись, когда я раскритиковал традиционный подход к реконструкции центральных городских районов посредством строительства спорткомплексов, безликих торговых кварталов и торговых центров. Вместо этого я предложил более простой, менее дорогостоящий путь к возрождению этих районов посредством улучшения городской среды за счет небольших инвестиций в самые разные объекты, от парков и велосипедных дорожек до искусственных сооружений на улицах, что позволило бы улучшить жизнь людей, повысить ее качество на базовом уровне и создать открытое, активное, разноплановое сообщество живущих там людей. Общепринятая точка зрения гласила, что вся эта «роскошь и излишества» — всего лишь продукт экономического развития, а не фактор, который его стимулирует. Сегодня, десять лет спустя, прогрессивные города (как большие, так и маленькие) активно восстанавливают заброшенные прибрежные и промышленные районы, превращая их в парки и зеленые зоны. При этом происходит перестройка пригородов, которые становятся более благоприятными и пригодными для жизни благодаря прокладке новых транспортных маршрутов, поддержке местной культуры и искусства, а также развитию удобных для пешеходов центров небольших городов, обладающих всеми преимуществами мегаполисов.
Наряду с возрождением городов и увеличением плотности населения в пригородах наступление креативной эпохи ознаменовало вновь обретенное уважение к таким аспектам городской жизни, как пригодность для проживания и устойчивое развитие. Это, в свою очередь, неразрывно связано с более глубокими переменами. Стремление к созданию чистой и зеленой среды проистекает из базового этоса5, лежащего в основе креативной экономики. Тогда как программа охраны окружающей среды осуществляется ради сохранения природных ресурсов, креативная экономика ориентирована на то, чтобы максимально задействовать (и не тратить впустую) человеческие ресурсы и таланты. Старая фордистская промышленная система была основана на эксплуатации людей и природы. Рабочие выполняли однообразные, изнуряющие операции до тех пор, пока не доходили до полного физического и морального истощения; окружающая среда использовалась в качестве источника ресурсов, которые извлекались из земли, а также в качестве бездонного хранилища отходов производства. В 1960-х годах, когда начали появляться технологически развитые отрасли, повысилось значение такого фактора производства, как способности и потенциал человека. Промышленное производство постепенно переходило от нулевых материальных запасов к полному отсутствию дефектов, а со временем и к нулевым выбросам вредных веществ в атмосферу. Отходы производства стали врагом рода человеческого, как и должно быть. Креативный этос требует развития и рационального применения всех наших природных и человеческих ресурсов.
Некоторые назвали саму концепцию креативного класса элитарной, обвинив меня в том, что я отдаю ему предпочтение перед другими классами, и провозгласив меня «неолибералом с наивной оптимистической верой в силу рынка». Уверяю вас, это не соответствует истине. Основной тезис моей аргументации достаточно прост, но крайне важен: в каждом человеке есть творческое начало. Креативный класс действительно пользуется огромными преимуществами, и признать факт — не значит одобрить его. Перед нами стоит важная задача — раскрыть творческую энергию, талант и потенциал во всех остальных людях, или, другими словами, создать общество, которое высоко ценит и развивает врожденную креативность, этот поистине неисчерпаемый источник внутри каждого из нас. Ученые любят говорить, что они «стоят на плечах гигантов». На их плечах стоим все мы. Как биологический вид мы опираемся не только на коллективную креативность современников, но и на творческую способность тех, кто жил до нас. В свое время Маркс сказал, что именно коллективный характер физического труда сделал пролетариат универсальным классом. Однако от всех остальных видов нас действительно отличает коллективная креативность — то, что дано нам от рождения и что есть у каждого из нас.
По существу, социокультурное разнообразие и создание равных возможностей — не просто нравственный императив. Креативность невозможна без разнообразия: это великий уравнитель, отменяющий все те социальные категории, к которым мы себя относим, будь то пол, расовая принадлежность или сексуальная ориентация. Именно поэтому города и регионы, в которых формируется атмосфера открытости и непредвзятости, получают самые значительные экономические преимущества. Главное — не ограничивать или не менять в корне достижения креативного класса, а сделать их доступными для всех, создав более открытое, многообразное креативное общество, обеспечивающее социальную вовлеченность и полноценное использование способностей всех его членов.
Тем не менее сейчас, когда я пишу эти строки, все обстоит далеко не так хорошо, как хотелось бы: огромный потенциал креативной эпохи по-прежнему остается нереализованным.
Примерно через шесть лет после публикации первого издания этой книги начался стремительный обвал экономики. Экономический кризис 2008 года был не просто кризисом Уолл-стрит, вызванным рискованными операциями банков, безответственными финансовыми спекуляциями и выдачей чрезмерного количества кредитов на жилье и потребительские товары, хотя все эти факторы сыграли свою роль. Этот кризис носил более глубокий характер и был обусловлен старым фордистским порядком и тем образом жизни, который он создал. Собственно говоря, этот кризис ознаменовал конец старого порядка и начало нового. Вот что сказал об этом лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц в 2011 году: