— Бежим! — крикнула Шарн.
Король помог жене спуститься в туннель и тревожно обернулся к другу.
— Ты говоришь, что мы должны скрыться, спрятаться, но куда же мы пойдем? — неуверенно спросил он.
— Повелитель Теней принесет с собой тьму и волнения, — мрачно ответил Джарред. — Страну наводнят неприкаянные бродяги. Брат потеряет брата. Жизнь не будет течь по-старому. Эта-то неразбериха нам и поможет.
— Ты уже придумал, где мы спрячемся? — спросил Эндон.
— Да. Это довольно опасно, но, если хочешь, можно попытаться.
Не задавая больше вопросов, Эндон последовал за женой в темноту туннеля. Джарред спустился последним и придвинул мраморную плиту на прежнее место, чтобы никто не догадался, куда они ушли.
Оказавшись в непроглядной тьме, Джарред подумал об Анне, и его сердце пронзила боль.
Раньше им приходилось нелегко, но они были счастливы. Теперь все изменится. На Тилоару надвигались страх и хаос. Много лет королевство будет стенать под страшным игом Повелителя Теней.
Что ждет их впереди?..
Часть вторая Под властью тьмы
8. ЛИФ
Лиф бежал домой по темным, грязным улочкам Тила. В домах горел свет, двери были надежно заперты на ночь. Он мчался быстро, как ветер, но бесшумно, как кот. Сердце выпрыгивало из груди.
Он опаздывал. Безнадежно опаздывал. Нужно было спешить, но мальчик знал, что малейший звук может его выдать.
Находиться на улице после заката не полагается. Это один из строжайших запретов Повелителя Теней. Закон вступил в силу в первый же день его владычества, когда он захватил Тил шестнадцать лет назад. Нарушение запрета каралось смертью.
Лиф нырнул на узкую длинную улочку, которая вела в заброшенную часть города. Пахло сыростью и гнилью. Камни мостовой были предательски скользкими.
Ему и раньше приходилось оказываться на улице после заката, но никогда — так поздно и так далеко от дома. Как он проклинал себя за неосторожность! Отец и мать сейчас, конечно, ждут его, места себе не находят от беспокойства.
— После обеда ты свободен, сынок, — сказал ему отец, вставая из-за стола. — Твое шестнадцатилетие — это особый день. Мы с твоей матерью хотим, чтобы ты повеселился с друзьями.
Лиф очень обрадовался. Еще никогда родители не отпускали его посреди рабочего дня. Обычно после обеда он должен был учиться.
Ему всегда казалось это несправедливым. Никто из его друзей никогда не учился! Зачем уметь читать и писать? Зачем знать историю и ломать голову над математическими задачами? Зачем все это кузнецу? Но родители настаивали, чтобы Лиф продолжал заниматься, и он неохотно подчинялся. Мальчик привык к ежедневным урокам, но от этого не стал любить их больше. Свободный день — о лучшем подарке на день рождения он и мечтать не мог.
— Сегодня вечером ты получишь еще один подарок. И мы должны кое-что с тобой обсудить, — сказал отец, обмениваясь тревожным взглядом с матерью.
Лиф быстро посмотрел на родителей, которые вдруг очень посерьезнели.
— Что обсудить? — спросил он. Мать улыбнулась и покачала головой.
— Поговорим вечером, Лиф, — ласково сказала она. — Пока наслаждайся праздником. Но будь осторожен. И следи за временем! Возвращайся до наступления ночи.
Лиф пообещал быть дома вовремя и выбежал на улицу, прошел через горячую кузницу, где каждое утро помогал отцу, мимо Барды — одетого в рубище полоумного попрошайки, который весь день сидел у ворот, выпрашивая милостыню, а ночью спал у них во дворе. Лиф пересек дорогу, ведущую к дворцу на холме, и прошел через заросшие сорняками поля. Наконец он попал на рынок, где мог раствориться в запахах и звуках многолюдного, шумного города.
Лиф нашел одного из своих друзей, потом еще четверых, и все вместе они отправились бродить по своим излюбленным местам. Денег у них не было, но они развлекались как могли: дразнили продавцов на рынке, носились по грязным улочкам, водили за нос Серых Стражей, искали серебряные монеты в засорившихся сточных канавах. Наконец на заросшем пустыре у стен дворца они нашли кое-что получше, чем монета, — старое скрюченное дерево, усыпанное маленькими красными плодами.
— Яблоки! — объяснил друзьям Лиф.
Он знал, что это за фрукты, и даже когда-то в детстве съел один плод. Тогда в городе еще оставалось несколько больших садов. Яблоки и другие фрукты можно было купить на рынке, хотя стоили они недешево. Однако потом вышел указ, что все фрукты в Тилоаре принадлежат Повелителю Теней, где бы ни росло дерево.
Об этой старой яблоне, видно, забыли. Серых Стражей нигде поблизости не было.
Друзья набрали яблок, сколько могли унести, и забрались в старую водопроводную трубу под городом, чтобы никто не помешал их трапезе. Плоды были маленькие и жесткие, но все равно очень вкусные. Они казались еще слаще потому, что мальчишки стащили их у самого Повелителя Теней. Это был настоящий праздник.
За час до заката друзья Лифа заспешили домой. А имениннику так не хотелось терять этот последний час свободы! Он остался сидеть в темноте водопроводной трубы и погрузился в раздумья.
Лиф хотел задержаться совсем ненадолго, но вдруг заметил узкий туннель, ведущий в сторону дворца. Он прополз по нему довольно далеко и вернулся назад, мысленно пообещав себе, что придет сюда в другой раз. Когда мальчик наконец поднялся на поверхность, то оказалось, что уже стемнело. Время пробежало быстро.
И теперь ему грозит смертельная опасность.
Из-за угла появились два Серых Стража и медленно пошли в его сторону. Лиф затаился, спрятавшись за полуразвалившейся стеной. Они разговаривали между собой и еще не успели заметить Лифа, услышать его дыхание, учуять его запах.
Лиф в отчаянии глядел вокруг в поисках выхода. По обе стороны улицы возвышались мокрые стены, покрытые скользким мхом. На них невозможно забраться без посторонней помощи. Просто броситься наутек равносильно самоубийству.
За свои шестнадцать лет Лиф облазал весь Тил и нередко сталкивался с опасностью. Но раньше ему всегда везло. Он был проворным, ловким и смелым. Но и ума у него тоже хватало, и сейчас он понимал, что не сможет убежать от Серых Стражей по этой узкой прямой улице.
У каждого Стража была праща и целая сумка серебристых шариков, наполненных обжигающим ядом, — жители Тил а называли их пузырями. Стражи метали пузыри с поразительной силой и меткостью, даже в темноте. Лиф не раз видел, как бились в агонии те, в кого они попадали, и совсем не хотел пополнить число жертв.
Однако если он останется в своем укрытии, Стражи все равно учуют его, когда подойдут ближе, и убьют. Так или иначе, от пузыря или от кинжала, Лифа ждала смерть.
Он вжался в стену, не смея шелохнуться. Стражи приближались…
«Хоть бы они повернули! — лихорадочно думал Лиф. — Хоть бы что-нибудь отвлекло их! Тогда у меня был бы шанс…»
Он не молил о чуде, потому что не верил в сверхъестественное. Хотя некоторые в городе поговаривали… Вдруг Лиф услышал какой-то стук с той стороны, откуда пришли Стражи. Они быстро повернули на звук и побежали обратно. Не веря своей удаче, Лиф хотел броситься в противоположную сторону. Вдруг, чуть не подпрыгнув от неожиданности, он почувствовал легкое прикосновение к плечу. Это оказалась веревка — она свисала со стены. Кто ее спустил?
Удивляться и раздумывать времени не было. В следующую секунду он уже карабкался по веревке на стену. С той стороны росло высокое дерево. Мальчик прыгнул на ветку, затаился и стал оглядываться по сторонам.
Он был один. Веревка оказалась надежно привязана к стволу, но неизвестно, кто перебросил ее через стену.
Стражей Лиф еще не видел, но уже слышал их голоса. Они возвращались, обсуждая, что это был за звук. Он не сомневался, что Стражи ничего не нашли. Тот, кто спустил веревку, должно быть, бросил камень в том направлении, чтобы отвлечь их. Именно так поступил бы сам Лиф, если бы хотел помочь другу.
«Другу?» — озадаченно подумал он, быстро подтягивая к себе веревку, чтобы ее не заметили на стене. Насколько Лиф знал, все его друзья сейчас преспокойно сидят по домам. Кто же узнал, что он в беде?
«Сейчас не время размышлять об этом. Важно добраться до дома, пока не стряслось чего-нибудь еще».
Лиф отвязал от дерева веревку, свернул ее и накинул на плечо: такие хорошие веревки, как эта, на дороге не валяются. Он тихо слез на землю и, напрягая зрение, попытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Наконец Лиф узнал очертания сломанного гончарного круга, который валялся в траве. Он понял, что находится во дворе гончарной мастерской, которая когда-то была самой большой в городе. Сотни раз мальчик проходил мимо ее черных пустых окон и заколоченной двери, на которой красовался знак Повелителя Теней.
Это означало, что Враг наложил свою руку на мастерскую. Теперь это мертвое место, здесь больше никогда не будут работать, да и заходить сюда незачем. В этой части города было много подобных строений, носящих на себе знак Повелителя. Когда-то здешние жители пытались восстать против захватчика. Они составили против него заговор, но он раскрыл его. От него ничего нельзя утаить.
Лиф перелез через кучи битых горшков, на которых уже вырос бурьян. Две огромные печи, в которых некогда обжигали готовые изделия, превратились в груду кирпича. Он нечаянно наступил на сломанную глиняную лошадку, которую погубили тяжелые башмаки Серых Стражей.
Когда Лиф добрался до выхода, то вдруг осознал, что его сердце бешено колотится, но не от страха, а от ярости. Почему его народ должен это терпеть?! Почему он сам крадется по родному городу, словно вор, в постоянном страхе смерти или заточения?!
Лиф вышел на пустынную улицу и с ненавистью посмотрел на дворец, который когда-то был окутан белым сверкающим туманом. Друзья рассказывали, что раньше там жил король Тилоары. Когда дворец захватил Повелитель Теней, туман рассеялся.
Хотя родители Лифа заставляли его изучать историю Тилоары с древнейших времен, они почти ничего не рассказывали ему о том, что происходило за несколько лет до его рождения. Казалось, Джарред и Анна боятся об этом говорить. Соглядатаи Повелителя Теней повсюду, так что лучше помалкивать. Но друзья Лифа не опасались и многое ему поведали.
Говорили, что последний король Тилоары, как и другие до него, ни капли не заботился о своем народе и ничего для него не сделал. Единственной обязанностью короля Эндона было хранить волшебный Пояс Тилоары. Но король оказался слишком слаб, ленив и глуп. Он не смог уберечь Пояс и открыл дорогу Повелителю Теней.
Эндон мертв, как сказали ему друзья. «Так ему и надо, — сурово подумал Лиф, спеша домой. — Король, который обрек свой народ на такие мучения, заслуживает смерти».
Мальчик добрался до полей и побежал, низко пригибаясь и прячась в высокой траве. Еще несколько минут — и он в безопасности. Лиф уже видел теплый свет в окнах своего дома.
Он знал, что его будут ругать за опоздание и расспрашивать, откуда он взял веревку. Однако наверняка родители будут счастливы, что он жив и здоров, и быстро простят его.
«По крайней мере, они не оставят меня без ужина. Ведь они хотели еще о чем-то со мной поговорить перед сном».
Лиф на мгновение задумался, о чем же будет разговор, и улыбнулся, вспомнив, какие ужасно серьезные у них были лица.
Он очень любил своих родителей, но во всем Тиле трудно было найти людей более заурядных, скромных и тихих, чем Джарред и Анна с кузницы. Джарред сильно хромал с тех пор, как на него упало дерево, — Лифу тогда было десять. Но и до этого родители старались поменьше выходить из дому, хотя с удовольствием слушали рассказы путешественников, которые, бывало, заглядывали в кузницу.
Лиф родился уже после того, как вместе с приходом Повелителя Теней наступило время темноты и страха. Мальчик знал, что многие сопротивлялись ему и погибли в борьбе. Некоторые бежали из Тила.
Джарред и Анна не сделали ни того, ни другого. Не поддаваясь всеобщей панике, они сидели дома и подчинялись всем указам, чтобы ничем не привлечь к себе внимание Врага. Когда смятение улеглось и его сменило тягостное, унылое существование, они открыли ворота кузницы и снова начали работать, борясь за существование в новом, разрушенном мире.
Сам Лиф никогда бы так не поступил. Он не понимал родителей. Ему казалось, что единственная цель их жизни — любой ценой избежать неприятностей. Лиф был совершенно уверен: что бы они ему ни сказали, его это не удивит.
Наконец он с облегчением вбежал во двор перед кузницей, чуть не натолкнулся на нищего старика Барду, который плелся в свою конуру, и распахнул дверь дома. С языка у него были готовы сорваться заранее придуманные извинения, а мысли устремились к предстоящему ужину.
Лиф и представить себе не мог, что сейчас изменится вся его жизнь.
9. ТАЙНА
Он сидел за столом, как громом пораженный, и смотрел на отца так, будто видел его впервые.
— Ты жил во дворце? Ты был другом короля? Ты?! Поверить не могу!
Отец хмуро улыбнулся.
— Придется поверить, сынок, — сказал он. — Ведь именно поэтому все эти годы мы жили так уединенно, рабски подчинялись всем указам Врага, никогда не сопротивлялись! Сколько раз мне хотелось все изменить! Но я знал, что мы не должны привлекать его внимание.
— Но почему вы ничего не говорили мне раньше? — воскликнул Лиф.
— Мы считали, что лучше тебе не знать об этом, — произнесла мать. Она стояла у камина и смотрела на сына одновременно грустно и серьезно. — Очень важно, чтобы Повелитель Теней ни о чем не узнал, — продолжала она. — Десять лет твой отец думал, что он сам отправится на поиски камней Пояса Тилоары, когда придет время. Но потом…
Она осеклась и взглянула на мужа, который сидел в кресле, неуклюже выставив искалеченную ногу. Невеселая улыбка появилась на его губах.
— Потом на меня упало дерево, и мне пришлось смириться с мыслью, что это буду не я, — закончил он за нее. — Я могу работать в кузнице, чтобы прокормить нас, но дальний путь мне не осилить. И теперь, Лиф, отправляться в путь придется тебе. Если ты хочешь.
У мальчика кружилась голова. За какой-то час все, во что он верил, обернулось по-другому.
— Значит, короля не убили, — медленно произнес он. — Им с королевой удалось сбежать. Но почему Повелитель Теней не разыскал их?
— Когда мы дошли до кузницы, король и королева переоделись простыми бедными горожанами, — объяснил отец. — Пока за окнами бушевала гроза, ревел ветер и Тилоара погружалась постепенно во мрак, мы с ними спешно придумали план. А потом расстались. — Тяжелые воспоминания исказили его лицо. — Мы знали, что можем больше никогда не увидеться. Эндон понял, что его глупость и беззаботность разрушили у людей последнюю веру в него. На нем Пояс уже никогда не будет сиять. Все наши надежды мы возложили на его еще не родившегося ребенка.
— Но откуда ты знаешь, что ребенок родился и до сих пор жив? — спросил Лиф.
Отец поднялся на ноги и снял с себя старый потемневший пояс, который всегда носил за работой. Сделанный из двух прошитых кожаных ремней, он был очень прочным и довольно тяжелым. Джарред достал нож, вспорол несколько стежков и вытянул то, что скрывалось в кожаном чехле.
Лиф затаил дыхание. Блестящая цепь с семью стальными медальонами — вот что было зашито в ремне! Ничего прекраснее он в жизни не видел. Ему очень хотелось потрогать ее, и он протянул руки.
— Прежде чем спрятать Пояс, я починил его, чтобы в него опять можно было вставить камни, — сказал отец, передавая Лифу цепь. — Но, как ни чини, он бы рассыпался в прах, если бы наследника Адина не было в живых. Как видишь, Пояс цел, значит, и наследник жив.
Не веря своим глазам, Лиф смотрел на удивительную цепь, которую держал в руках, — тот самый легендарный Пояс, сделанный Адином! Как часто мальчик читал о нем в маленькой синей книжке, которую давал ему отец, — «Волшебный Пояс Тилоары»! И вот теперь он держит Пояс в руках.
— Если ты согласен отправиться на поиски камней, сынок, то должен надеть Пояс и никогда не снимать его, пока он не будет восстановлен, — сказала мать. — Ты согласен? Хорошо обдумай свой ответ.
Но Лиф уже принял решение. Он посмотрел на родителей. Глаза его горели.
— Согласен, — твердо сказал он. Ни минуты не колеблясь, он надел Пояс под рубашку и застегнул его. Холодная сталь коснулась его кожи. — Куда я должен идти?
Отец вдруг побледнел, сел и долго хранил молчание.
— Готовясь к этой минуте, мы выслушали истории многих путников, — наконец произнес он. — Я расскажу все, что нам удалось узнать. Прандин сказал, что камни надежно спрятаны в таких местах, где никто не отважится их искать. — Он взял со стола свиток и медленно развернул его. — В тот день, когда были похищены камни, над башней летали семь птиц под названием Ак-Баба. Они разделились и полетели в разные стороны. Думаю, каждая унесла с собой по камню, чтобы спрятать в определенном месте. Смотри. Я нарисовал карту.
Лиф склонился над свитком. Его сердце выпрыгивало из груди, когда он начал читать названия мест, на которые указывал отец.
— Озеро Слез, город Крыс, Зыбучие пески, Зловещая гора, пещера Зверя, долина Пропавших, лес Безмолвия… — Его голос становился все тише.
Одни только названия наводили ужас, особенно последнее…
Лифу вспомнились жуткие истории о лесе Безмолвия, который находился чуть восточнее Тила, и карта поплыла у него перед глазами.
— Путники рассказывали, что в тот день, когда Тилоару захватил Повелитель Теней, именно над этими местами видели одиноко парящих Ак-Баб, — продолжал отец. — Там-то тебе и придется искать камни. Об этих местах мало что известно, но у всех у них дурная слава. Поиски будут долгими и опасными, Лиф. Ты еще можешь отказаться.