Еще один маленький экскурс в историю Одессы
Пребывание герцога Ришелье на посту одесского градоначальника с 1803 по 1815 год, с выполнением им одновременно с 1805 года функций главы трех губерний огромного Новороссийского края, по праву считается поворотным моментом в ранней истории Одессы, определившим последующее благополучие и процветание этого юного города. По-европейски образованный, широко эрудированный человек, обладавший удивительным сочетанием талантов экономиста и политика с поразительным трудолюбием, личной скромностью и бескорыстием, Ришелье сумел изначально заложить своей деятельностью устои цивилизации в Причерноморском крае, когда самые пессимистично настроенные относительно будущности юного города и порта люди вынуждены были признать, что Одесса по всем стандартам стала истинно европейским городом. Прекрасная городская больница и не менее удобный припортовый карантин, знаменитый на всю Европу городской Оперный театр, где за честь почитали выступать лучшие европейские театральные труппы, первые на юге высшие учебные заведения, формирование крупных купеческих домов, создание неповторимого архитектурного облика одесских улиц – трудно даже перечислить все стороны многогранной деятельности герцога, исполненной благородства и созидательного начала.
Когда в 1815 году герцог был назначен премьер-министром и министром иностранных дел Франции, граф Семен Романович Воронцов сказал по этому поводу, что в лице Ришелье Франция приобретает то, что не видела более ста лет, – честного министра. Поразительно точное определение главного человеческого достоинства Ришелье. На протяжении всей своей жизни, наполненной политическими взлетами и падениями, честь герцога Ришелье оставалась незапятнанной. Это признавали единодушно все его многочисленные друзья, это признавалось и его политическими противниками, ибо личных врагов у Ришелье не было никогда!.. Благородство, умение прощать и вместе с тем твердость и неприятие под любой личиной лживости, воровства, разнузданности нравов – вот что было основными нравственными критериями человека, чья деятельность пришлась на эпоху, когда политические предательства, ренегатство и казнокрадство были возведены едва ли не в достоинство политика. Узнав о своем смещении с поста главы французского правительства, политический флюгер, бывший епископ Талейран, высказался о Ришелье как о французе, который лучше других французов знает, каким образом управлять Одессой. Кое-кому фраза показалась остроумной, но честь великой нации от унижения военного разгрома и внутреннего самораспада пришлось действительно спасать тому, кто лучше всех знал, как управлять Одессой, и, что стало очевидным со временем, лучше всех французов сумел защитить честь и величие Франции в самый тяжелый для нее исторический период.
Еще в середине XIX века Министерство внутренних дел тогдашней Российской империи, основываясь на огромном статистическом материале за период с 1802 по 1852 год, не без удивления для себя обнаружило, что единственным городом страны, который всегда жил по средствам, была Одесса!..
Попытки обозначить какие-либо особые льготы для ставшего уже тогда третьим городом империи привели к еще более парадоксальным выводам, так как выяснилось, что ни теми привилегиями, ни тем более теми поощрительными мерами со стороны правительства, какими обладали обе столицы – Санкт-Петербург и Москва, Одесса не пользовалась!.. Более того, в расходной части городского бюджета значились те статьи, которые абсолютно во всех городах относились к казенным расходам, например, содержание арестантской роты. И тем не менее доходы Одессы всегда превышали ранее запланированные цифры, с одной стороны, а с другой – всегда превышали расходную часть, которая, к слову, на душу населения была выше, чем в обеих столицах!..
Это был пример того редчайшего в истории случая, когда изначально заложенная политика определяла сущность последующего развития на десятилетия. Действительно, за двенадцать лет своего управления Одессой Ришелье сумел создать тот удивительный механизм созидательного духа, который не нуждался ни в привилегиях, ни в искусственных мерах поддержки. Из своей личной дружбы с императором Александром I герцог выговорил для управляемых им территорий, пожалуй, только одно преимущество, которое можно обозначить достаточно простой формулой – «невмешательство огромного бюрократического аппарата империи в создаваемый им в южных провинциях социальный и экономический механизм». Впрочем, отсутствие мелочной регламентации и отказ от искусственного переноса заведомо отсталого социально-экономического уклада внутренних губерний в Северное Причерноморье подкреплялись многомиллионными прибылями, получаемыми казной с «житницы Европы».
Между тем с именем и личностью Ришелье Одесса приобрела нечто значительно большее, чем просто политические или экономические перспективы. Это неповторимые сочетания рациональности и благородства духа, коммерческой предприимчивости и искреннего поклонения музеям, математической расчетливости в деловых операциях и непосредственности в проявлениях жизнелюбия в бытовых и повседневных делах – все эти самобытные черты уже первых поколений одесситов во многом складывались под непосредственным влиянием личности Ришелье, авторитет и притягательность которого для граждан Одессы трудно преувеличить.
Эта неподдельная любовь и искреннее почитание своего градоначальника перешли по исторической эстафете к последующим поколениям жителей южного города. И спустя почти два века первый памятник Одессы – бронзовый Дюк представляет для каждого одессита нечто более значимое, чем просто скульптуру или некий памятный символ. Это скорее та невидимая духовная взаимосвязь великого человека и гражданина со своими согражданами, смысл которой, невзирая на многие десятилетия, понятен и дорог всем живущим в этом городе у Черного моря...
* * *...Продолжая свое путешествие по Одессе, Сергей и Татьяна дошли до колоннады в парке Шевченко – тоже традиционное место, куда отправляются пофотографироваться все молодожены... А потом положили три алые гвоздички к памятнику Неизвестному Матросу...
Серега, признаться, был впервые в этом городе и не знал его совершенно! Нет, он, конечно же, сталкивался с одесситами, соседи все же, как-никак – до Николаева всего-то 120 кэмэ. Но побывать здесь Сергею до этого времени так ни разу и не довелось... Зато Татьяна, проучившись в Одессе всего-то несколько месяцев, чувствовала себя здесь, видимо, как рыба в воде...
Полностью доверившись своей теперь уже почти жене, Сергей только следовал за ней в «кильватере», вспоминая все то, что когда-либо слышал об этом городе...
«Города, конечно, есть везде, каждый город чем-нибудь известен...», как поется в старенькой популярной одесской песенке, которую здесь знает каждый ребенок. Случайный приезжий, выйдя на перрон одесского вокзала или попав, не приведи господи, в зал ожидания одесского аэропорта, недоуменно пожмет плечами: «Ну, и где же она, эта ваша знаменитая Одесса?»
«Все не так просто, любезный!..» – обязательно бросит ему на бегу кто-то из одесситов и мимоходом процитирует незабвенного Сент-Экзюпери: «Главное – то, чего не увидишь глазами». Спорить с классиками трудно всегда, а в этом случае особенно, потому что Экзюпери совершенно прав!..
Старая Одесса... О ней столько написано, что уже начинаешь подозревать, хоть и сам одессит, а не легенда ли это, не красивый ли миф, не сказка ли, рассказанная нам нашими бабушками и дедушками. А был ли этот город на самом деле? Тот самый, воспетый поколениями писателей и поэтов и снящийся нам по ночам? Пожалуй, никто сегодня не сможет утвердительно ответить этот вопрос. Но!.. Что-то все-таки было, и это что-то все-таки осталось не только там, где его невозможно увидеть, в легко написанных книгах или в памяти не желающих умирать стариков, но и там, где оно отчетливо видимо и почти зримо и осязаемо. Старые одесситы... Они и есть та «старая Одесса», это они доносили и доносят до нас легкое дыхание «того» города... Идите по нему, рассматривайте его здания, памятники, храмы... И, может быть, вам удастся на мгновение услышать шум конки на Греческой, крики торговцев на Старом базаре или удары волн о скалы Ланжерона. Старая Одесса...
Действительно, Одессу нужно не только видеть, но и слышать, вдыхать, ощупывать, пробовать на вкус. Одесса – это не вокзал и не аэропорт и даже не Приморский бульвар и Дерибасовская!.. Точнее, не только они. Одесса – это невероятные истории, блестящие фразы, гениальные стихотворения, хулиганские песни, оригинальный юмор, неожиданные анекдоты!.. Конечно, никакого одного взгляда с перрона здесь не хватит. Ведь только по-настоящему узнав все это, можно убедиться в том, что каждый местный ребенок знает с детства: хоть города и вправду есть везде, но такого – «не найти нигде и никогда»...
...Наши «молодожены» наслаждались друг другом и наслаждались этим городом... И им было прекрасно известно, что пытаться разговаривать с одесситами – это даже не разговор, а настоящий аттракцион, живой, дышащий каким-то своим воздухом, цирк прямо посредине улицы!..
«Одесский язык» не признает ни склонений, ни спряжений, ни согласований, ничего! Это язык настоящих болтунов – язык свободный, как ветер! А еще, «одесский язык» тональный. Он требует точной интонации! И вообще... Никогда не знаешь, чем закончится твой разговор с одесситом... Что-то есть в этих людях, которые говорят так ярко и сочно, заимствуя из разных языков только самое главное...
Приезжай в Москву, выйди на улицу и спроси, как тебе проехать куда-нибудь. И что ты получишь в ответ?
– Бы-лы-лы-ы-ы! – скажет тебе пробегающий мимо прохожий.
И не поймешь, то ли тебе объяснили, то ли тебя послали куда подальше...
И приезжай в Одессу!
Стоит только открыть рот на улице этого города с вопросом, как вокруг тебя тут же образуется толпа «знающих все улицы, все маршруты и все места» одесситов! Тебе все расскажут, переругавшись попутно между собой, все покажут и даже усадят на транспорт, пожелав «хорошей прогулки»!.. И ты, в конце концов, приедешь совершенно не туда, куда надо! Но!.. Зато ты будешь смеяться от души над самим собой, потому что тебе уделили время, внимание и, в конце концов, так красиво надули!.. Эту поездку, я вам гарантирую(!!!), вы не забудете никогда, вспоминая раз за разом, как вас красиво «обули», так, что вам даже стало приятно!..
Они все это знали, Сергей и Татьяна, но... В теории!..
А на практике... Впереди был целый день! Целый день теплой одесской осени и неимоверно большого, космического счастья от возможности быть рядом с любимым человеком. И оно, это счастье, еще и подпитывалось, видимо, тем местом, где оно было обретено... Видимо, есть что-то в этой почве... Видимо, есть что-то в этих прямых улицах, бегущих к морю, в этом голубом небе, в этой зелени акаций и платанов, в этих теплых одесских вечерах...
Они просто так, ради любопытства, решили испытать судьбу и спросить на улице, как быстрее и правильнее доехать до улицы Тенистой...
– Садитесь на пьятый трамвай и вже езжайте себе до самой Аркадии! Там подниметесь немного наверх, и вот вам Тенистая!
– Мадам! Шо ж вы говогите такие глупости и пгямо при нагоде? Не слушайте эту халамидницу, молодые люди! – тут же встряла в разговор пожилая женщина «истинно одесской» наружности. – Слушайте меня сюда! А вы, мадам, идите уже себе куда шли и забудьте тех глупостей, шо у вас у в голове!.. Так, могодые, интегесные! Не надо искать никакой тгамвай! Садитесь на десятый тголлейбус и все! И вы уже таки будете на месте!
– Ой, не морочите мине голову! – словно из ниоткуда возник еще один старенький одессит. – И кто это и когда ездил на Тенистую на троллейбусе! Только полные идиеты! Молодые люди! Не надо слушать этих «приезжих»!!! Пройдитесь пешком до жэдэ вокзала, садитесь на автобус номер 147, и все! Экспресс-доставка!
– Так на шо же ж нам садиться? – спросила Татьяна, которая уже просто держалась за живот от смеха, наблюдая за перепалкой «коренных одесситов». – Я так и не поняла?!
– Гадость[12] моя! Ты хоть поняла, шо он тебе тут ляпнул? А он-то сам понял?!! Какой у в заднице автобус, юноша?!! – «Юноше», надо признать, на вид было столько, что ему уже пора было иметь правнуков. – Иде ви были, когда ггемело?!! Вас послушаешь, так до самой Хундуплеевки доедешь!.. Идите вже лучше пешком, молодежь, и не слушайте тут всяких идиетов с клюкой! Идите прямо по Фганцузскому бульвару и никуда не свогачивайте! С вашими могодыми ногами так вы таки за полчаса дойдете до вашей Тенистой!
– А это который, Французский? – спросил Сергей.
– И как ты хочешь, внучок, шобы я тебе ответила? Точно тебе скажу, шо не тот, котогый у во Фганции!.. Ох-хо-хо!.. Правильно отвечают, когда спгашивают, где она, та, стагая Одесса... – вздохнула старая одесситка. – На улице вже таки не с кем поговогить за этот гогод!.. Игде та, стагая Одесса?..
– И где?
– Когда я помгу, то она уже вся будет на кладбище... Только я туда еще не собигаюсь! – «Мадам» воинственно подняла свою клюку. – И шобы гасказать таким молодым погослям, как ви, иде и шо тут к чему – так я еще таки пагу-тгойку лет пгодегжусь!.. А насчет на шо «вам садиться», девушка, так я вам таки отвечу!.. На шо конкретно – не знаю! А на шо не надо, так это на то «всякое», на котором вам сидеть будет неудобно...
– А как такое «неудобно» распознать, бабушка? – Таня смеялась уже просто во весь голос на пол-улицы.
– Азухенвей!.. Или я вже такая, уже совсем не молодая, или я, поимев пятегых мужей, таки ничего не поняла у в этой жизни! – Старушка тщательно выбирала слова, не содержащие сложный для нее звук «р». – Это, милочка моя, самый пгостой и надежный способ гаспознать, на «то» ты села или нет – метод «научного тыка»!.. Не уселась на «нем» сгазу – значит, «он» таки не твой! Не твой газмерчик или калибг...
– А если «уселась»?
– Тогда холь и лелей «его»!!! Или мне даже такие мелкие глупости таки тоже надо тебе говогить?!! – Бабулька посмотрела Тане прямо в глаза. – И ты мине, деточка, хочешь сказать, шо таки нашла то, на чем хочешь сидеть увсю свою ижизнь?
– Угу... – зарделась в одну секунду Татьяна.
– И много в тебе было таких «единственных»?
– Он... Сегодня...
– И увсе?
– Все...
– И ты таки решила, шо это могское, шо-то такое особенное?
– Он мой, бабушка...
– А уплывет на полгода или на год? Чем утешишься?
– Ждать буду!..
– И ты таки так в себе так увегена?!!
– Я так хочу!
– А и скажите мине тепегь... На кой вам кгасный пегец та улица Тенистая? Ийдемте ко мне? Я вже стагая... В мене вже никого нет... – Глаза бабульки вдруг остановились на мокром месте. – Двух сынков вже на «Таировское» кладбище отправила... А внуков как не было, так и не будет уже...
– Сколько же вам лет, бабушка?
– Еще этого лысого Вовку, котогый всю стгану у в семнадцатом вскаламутил, помню... Я в том году у в пегвый газ замуж вышла... За ггафа!.. Сгинул мой Сегеженька у в Ггаждансккую, на Пегекопе... Погучик Осташков...
– Так вы графиня, бабушка?
– Когда это было?! – вздохнула старенькая одесситка. – И кому это тепегь интегесно?..
– А моего мужа тоже Сергей зовут! – произнесла Таня.
– Пгавда? Так ийдемте ко мне в гости! У меня вже давно не было гостей... Ну?!! И шо вы замегли, як те две статуи? И испугались бабушки?
– Неудобно как-то...
– Я тебе потом на ушко без свидетелей шепну, деточка, шо такое «неудобно» и когда оно бывает... Когда твой могячок мине слышать не будет... Идем те вже или вы гешили довести-таки мине до инфагкта?!!
Ни о какой Тенистой уже просто не было речи! Вот так!..
В истинно одесском духе закончился тот разговор для Сергея и Татьяны...
А бабушка...
Она таки затащила их к себе в гости! В большую трехкомнатную квартиру на улице Пушкинской, в доме дореволюционной постройки. И даже рассказала о том, что в начале века вся эта квартира принадлежала Осташковым. Потом, после Гражданской, их «уплотнили», подселив еще две семьи. Так родилась эта коммуналка... В этой квартире София Борисовна Осташкова пережила войну и оккупацию... И выжила... И опять большая квартира после войны стала коммуналкой... А теперь... Где вся «старая Одесса»? На кладбище... И эта квартира опять, как и полвека назад, принадлежала теперь только ей одной, потому что соседей больше не осталось...
А еще она категорически потребовала от ребят, чтобы они называли ее тетя Соня. Не бабушка, а именно тетя:
– Я еще у в театр хожу! Какая же я вам бабушка!..
Тетя Соня и накормила их, и напоила чаем, и рассказала всю ее семейную историю, а когда Сергей и Таня уже ближе к вечеру собрались уходить, то она вытащила из Татьяны слово, что она будет раз в неделю навещать в этой квартире свою новую бабушку...
...Потом они опять гуляли по городу, прошлись-таки по Французскому бульвару, который на самом деле тогда был еще Пролетарским...
...А уже вечером, когда на Одессу спустились сумерки, Сергей и Татьяна отправились в гарнизонный ДОФ на дискотеку...
Они веселились, танцевали и были счастливы!
И все было бы хорошо, если бы около 11 вечера к Татьяне не подошел основательно подвыпивший молодой человек.
– О!!! Смотри какая телочка! – Он обернулся и пьяно подмигнул троим своим друзьям, в которых «градусов» было ничуть не меньше, чем в нем самом. – Может, пойдем вместе подергаемся, а? Пупками потремся!..
– Отойди, придурок! – Татьяна брезгливо отвернулась и поискала взглядом Сергея, который как раз отошел, чтобы купить воды.
– Ты смотри, как телки оборзели, мужики? – Он схватил ее за локоть и рванул к себе. – Ты откуда такая резвая приехала, вобла? Тебя шо, не учили, что с мужчинами надо вежливо разговаривать?
– Я пока что вижу перед собой не мужчину, а пьяное быдло! – отрезала Татьяна и попыталась высвободить руку.