Разумеется, тянуть газ через фильтр было куда труднее, нежели просто дышать — но дышать водой было еще труднее.
Найл замахал рукой, зовя Нефтис к себе. Женщина, прижав маску к лицу, быстро завязала ленточки и спустилась в воду. Некоторое время стояла, прислушиваясь к своим ощущениям, потом довольно закивала — получается!
Последним с трапа сиганул жук и, легко отталкиваясь от воды сильными задними лапами, устремился в тоннель. Люди двинулись следом.
После ярко освещенной подводной лодки мрак снаружи показался черным вдвойне. Тело успело отвыкнуть от постоянного пребывания в воде и быстро начало мерзнуть. К тому же, Найл и Нефтис сразу врезались лицом в скользкие травяные плети, колеблющиеся вокруг — в то время, как жук легко и быстро заскользил в толще воды. Единственное, что получалось удачно — Посланник Богини смог отследить красную точку разума своего жука-хозяина и медленно двинулся следом за ним. Промчавшись далеко вперед, шестилапый по большой дуге вернулся назад, сделал несколько кругов у пленников над головами, снова умчался. Найл, взяв Нефтис за руку, продолжал упрямо пробиваться в том же направлении.
Жук опять вернулся, нырнул во входной тоннель, быстро выскользнул обратно, подплыл к своим пленникам, завис над ними, широко расставив лапы. Потом неожиданно опустился вниз и принялся толкать людей в обратную сторону. Найл спорить не стал, и вскоре они, поднявшись по трапу, с облегчением скинули маски.
— Получилось, мой господин! — радостно сообщила телохранительница. — Теперь мы можем дышать и без помощи Магини. Давайте убежим?
— Все не так просто, — Посланник Богини отошел в сторону, уступая дорогу жуку. — В воде шестилапые слишком быстры. Ты просто не видела, с какой скоростью он плавал. К тому же, наш хозяин подозрителен. Он специально держался в стороне, выжидая: попытаемся мы скрыться, или нет. Так просто от него не уйти.
— Что же нам, всю жизнь теперь у жуков в слугах ходить?!
Найл невольно улыбнулся, настолько четко в сознании воительницы пропечаталось, что только служить паукам почетно и прекрасно. Быть рабом шестилапого — позор.
— Я успел заметить один момент, — решил утешить женщину Найл. — Жуку нужен воздух. Он просто задерживает дыхание, и вынужден возвращаться, чтобы обновить запас. Значит, есть граница, дальше которой отплыть от лодки он уже не может. Ты напрасно суетишься, Нефтис. Удобных нам моментов может оказаться довольно много. Нужно проявить немного терпения, попытаться узнать, чего же хочет от нас этот шестилапый, как у них устроена охрана… Убедить хозяина, что мы смирились со своей участью. Пусть успокоится.
— Как прикажете, мой господин, — кивнула Нефтис.
По возвращении в каюту они опять получили свою порцию орешков, после чего были отпущены в шкаф, отдыхать в холодных лужах, натекших с мокрых туник.
Новый день наконец-то принес ясность по поводу того, чего хочет добиться от своих рабов жук. В этот раз он довел людей до зарослей, отделенных от других небольшой просекой, после чего прошелся вдоль самого дна, работая жвалами, как ножницами, прихватил получившийся пучок, уволок к подводной лодке. Вернувшись, прошелся по стеблю других водорослей снизу вверх, сбивая орешки. Потом собрал их, напихав под хитиновые надкрылья, тоже увез к лодке.
Найл внимательно наблюдал за его действиями, пытаясь понять смысл действий. Когда жук вернулся, пленник притянул к себе ветвь водорослей. Перебирая руками, прошел снизу доверху, обрывая орешки. Отпустил. Притянул другую, явно более старую, начал проверять — никаких плодов не вызрело. Тогда он прихватил ветвь у корня и решительно оборвал.
Шестилапый ответил волной радости: он смог! Он научил глупых животных, как собирать и сортировать урожай, как ухаживать за полем! Теперь от него требуется позаботиться лишь о том, чтобы старания не пропали даром — чтобы дрессированные животные не убежали, или не погибли, или их не съела какая-нибудь рыба.
А Найл окончательно убедился, что жуки разумны. Только разумные существа умеют перекладывать свою работу на других, и наслаждаться бездельем. Теперь не мешало бы уяснить, насколько далеко шестилапые способны отплывать от своего дома. С какого места можно начинать побег, не оглядываясь за спину, и не боясь, что толпы преследователей вот-вот вцепятся тебе в загривок.
Они с Нефтис работали до тех пор, пока жук не устал. Желудок уже сводило от голода, когда шестилапый наконец-то подтолкнул их в сторону лодки и позволил выйти на воздух.
— Не могу больше, — воительница с явным неудовольствием поднялась в носовой отсек и содрала с себя маску. — Раньше я хоть Магиню видела, понимала куда идти нужно. А теперь вовсе одна темнота кругом. И работать на ощупь приходится. Когда все это кончится?
— Скоро, — Посланник Богини покосился на жука. — Думаю, нужно дождаться дня, когда мы будем работать на краю поля, подальше от входа в лодку. Настанет момент, когда у шестилапого кончится воздух, и он направится к лодке дыхнуть. И мы сразу рванем наутек. Пока шестилапый сообразит, куда мы ушли, пока найдет — глядишь, и опять возвращаться нужно будет. Масок дыхательных у насекомых нет, так что далеко преследовать не смогут.
Не дожидаясь, пока хозяин начнет пихать к трапу, Найл пошел вперед, продолжая излагать свой план:
— Нужно только орешков с собой прихватить, чтобы было чего поесть по дороге. Мы, думаю, кое-что мы уже заработали. Хотя… Не нам думать о честности. Совершая побег, мы лишаем владельца весьма дорогого имущества, и горстью орехов больше, горстью меньше, значения уже не имеет. Уйдем в горы, поищем местных жителей. Может, кто-то из них видел наших водолазов или Мерлью. Хотя… Эта девица нас наверняка бросила. Ну да ладно. Имея маски, мы сможем добраться до Семени без ее помощи.
Посланник Богини стал спускаться по трапу, на третьем этаже повернул в нужную каюту. Следом вошла Нефтис — жук потерялся где-то позади.
— Скажите, мой господин, — поинтересовалась женщина. — Что это за чудо-тряпка, которая позволяет дышать под водой?
— Чудо?
В первый момент Найл сильно удивился тому, что воительница назвала дыхательный респиратор чудом. Он настолько привык к внушенной Белой Башне терминологии про молекулярные мембраны, изобары и парциальное давление, что внешняя сторона предмета как-то потерялась из его восприятия. Но он попытался представить себе, как сам воспринял бы этот кусочек кожи с двумя завязками лет пять назад, еще до того, как вошел в Белую Башню.
Ты берешь небольшой лоскут тряпочки, привязываешь ее к лицу, на нос и рот — и спокойно дышишь в воде. Чудо. А как еще это можно объяснить, кроме как чудом? Можно сколько угодно объяснять дикарю про давления в десятки атмосфер, избирательную пропускную способность гибкого пластика, про то, что при таком давлении проходящего через три квадратных сантиметра мембраны кислорода с избытком хватает для поддержания жизни — это невозможно понять, не имея за плечами всего опыта многовековой цивилизации. Особенно, когда одно из самых совершенных и сложнейших достижений этой самой цивилизации выглядит столь бледно и дешево: полупрозрачный обрывок, вшитый в плохо обработанную кожу.
Да чего там дикарь — даже образованный человек двадцать второго века вряд ли поймет, почему на глубине в несколько сот метров в дыхательной смеси должно быть всего несколько долей процента кислорода, если на поверхности при таком положении дел любое живое существо гибнет практически мгновенно. А потому испугается, и в воду не полезет — история глубинных катастроф просто пестрит подобными примерами. Не поймет образованный человек и того, почему можно дышать морской водой после того, как через него пропущен электрический ток — ведь все знают, что в воде человек тонет. Не поймет, почему нырять на глубину в сто метров можно, а опускаться туда же с дыхательным прибором и вернуться назад за несколько минут — верная смерть.
В этом мире слишком много предметов и действий, смысл которых для недостаточно образованного человека можно объяснить только одним словом: чудо.
— Не обращай внимания, Нефтис. Это просто чудо, созданное нашими далекими предками. Ему много лет, оно сильно обтрепалось, а потому выглядит довольно жалко, — Найл поднес к глазам дыхательный респиратор, осмотрел его со всех сторон, и добавил: — Когда-нибудь мы построим храм, и поместим туда точную копию этой штучки, сделанную из крашенного паучьего шелка, инкрустированную золотом и драгоценными камнями. Она будет выглядеть очень красивой и очень священной. Но только с ее помощью будет невозможно дышать. А с этой — можно.
Сдвинулась дверь, появился жук. В суставе передней лапы он зажимал бутылку с водой, под приподнятыми надкрыльями виднелись орехи. Как и всем дрессированным животным, людям полагалось работать только за кормежку — но хоть на это хозяин пока не скупился.
Сдвинулась дверь, появился жук. В суставе передней лапы он зажимал бутылку с водой, под приподнятыми надкрыльями виднелись орехи. Как и всем дрессированным животным, людям полагалось работать только за кормежку — но хоть на это хозяин пока не скупился.
— Но откуда могут быть священные маски у жуков, мой господин? — никак не унималась воительница. — Ведь шестилапым они не подходят.
— Мой ответ тебе не понравится, Нефтис, — вздохнул Посланник Богини. — Скорее всего, они снимают маски с трупов.
— Они воюют с людьми? — Не похоже, — покачал головой Найл, коля орехи и отправляя их себе в рот. — Во-первых, не видно регулярных формирований, готовых к отпору, нет никаких постов у входа в лодку и на полях. Здесь никто не опасается нападений. А значит — войны нет. Кроме того, очень мало рабов. За все время мы видели только троих. И всех использовали, мягко говоря, не по назначению. На полях мы вообще единственные. Скорее всего, это личное изобретение нашего хозяина. Может быть, теперь они и вправду станут ловить двуногих и превращать в рабов, но пока еще они не знают, как поступать с редкими случайными пленниками, и развлекаются, как получается. Не для работы используют, а только для избавления от скуки. И, наконец, последнее. Собранные орехи наш шестилапый таскал под надкрыльями. Ему и в голову не пришло, что можно дать кому-то из нас мешок и нагрузить его с верхом. Скорее всего, у них и мешков-то нет. Они не умеют использовать людей. Так что, двуногие здесь редкие случайные гости. И еще этот проклятый шкаф!
Но жук уже начал решительно подталкивать их к спальному месту, и людям пришлось залезать на полки.
Последующие два дня прошли спокойно и однообразно — проснувшихся людей шестилапый хозяин выгонял в море, на работу, где они долго и упорно пропалывали плантации водорослей, выдирая старые и оставляя плодоносящие, собирая орехи. Потом возвращались домой, получали свою порцию воды и орехов, и забирались в шкаф.
Как истинный дрессировщик, жук кормил их только один раз, по возвращении — чтобы домой стремились, а не на волю. Умом Найл истинность этого тезиса понимал — но все равно злился. К тому же, хозяин выводил их на работу совсем рядом с лодкой, а значит убежать не имелось никаких шансов. Нетрудно догадаться, что плантации морских орехов раскидывались на удаление, легко доступное шестилапым. И пока люди доберутся до края зарослей, пока уйдут еще дальше, на безопасное расстояние — их раз десять успеют поймать и вернуть.
В начале третьего дня выбравшиеся из шкафа пленники обнаружили в комнате еще одного жука — немного более крупного, с одной обломанной лапой и белесыми пятнами на головных пластинах. Сознание его излучало любопытство — более плотного контакта Посланник Богини установить не смог. Хозяин решительно пихнул их головой, и пленники отправились на работы.
На этот раз разбираться с травами им никто не помогал. Людям самим пришлось не только собирать орехи и вырывать старые водоросли, но и таскать их в лодку, укладывая на нижнюю сухую палубу в носовом отсеке. Безлапый жук постоянно плавал рядом, выражая безмерное удивление и предвкушение чего-то большого и приятного.
Было похоже на то, что их хозяин похвастался своей удачей одному из вождей, тот явился проверить утверждение, и теперь, наверное, планировал расширение эксперимента и организацию целых отрядов из двуногих рабов для возделывания полей. Прогресс в организации общества на подводной лодке собирался сделать очередной огромный рывок.
В своем стремлении к хвастовству, хозяин продержал их в поле заметно дольше обычного и, возвращаясь, люди еле волокли ноги.
— Если он еще и орехов мало даст, — проворчал Найл, — чтобы показать, как легко нас содержать, я его просто убью.
С едой шестилапый действительно пожмотился — но не настолько, чтобы люди остались голодными, и бунта Посланник Богини поднимать не стал. Он колол орехи рукоятью меча на груди и следил, как жуки обмениваются ударами усиков и лап, как перетоптываются, пытаясь что-то объяснить. Что — Найл не понимал. Понимал только, насколько в нетерпении пребывают оба насекомых.
Наконец, туземцы пришли к взаимопониманию. Они перестали жестикулировать, уперлись лбами, замерев так на несколько мгновений, после чего безлапый жук повернулся к Нефтис и принялся подталкивать ее к дверям.
— Что это значит, мой господин? — в растерянности обратилась женщина к Найлу.
— Кажется… — только теперь до Посланника Богини начал доходить истинный смысл сегодняшних смотрин и долгих переговоров хозяина с гостем.
— Кажется, тебя продали другому шестилапому.
— Но я не хочу!
Видя упорство и непонимание двуногой, прежний хозяин, как бы подтверждая свою волю, тоже подошел к воительнице и подтолкнул ее на выход.
Найл понял, что еще мгновение — и женщину уведут. Может быть, навсегда.
— Как не вовремя… — он шагнул вперед, к надкрыльям покупателя, упал на одно колено, выхватывая меч и широким жестом, как боевому таракану, вспорол жуку мягкое брюшко, вогнав клинок около груди и проведя им до самого кончика. Безногий сразу упал, мелко задрыгав лапками, а хозяин, развернувшись на месте, кинулся на раба, ухватив его жвалами поперек туловища и сжав с такой силой, что послышался сухой хруст хитина.
Наверное, человека такая хватка могла бы разрезать пополам — но толстая керамическая кираса выдержала. А Найл, опустив меч острием вниз, перехватил его двумя руками и из-за головы, со всего размаха, вогнал клинок в щель между грудной пластиной и плоской головой хозяина, несколько раз качнул рукоять из стороны в сторону. Хватка ослабла, жук неуверенно попятился, странно качая полуотрубленной головой. Но сзади подступила Нефтис и нанесла еще несколько ударов в основание надкрыльев.
— Как не вовремя, — повторил Найл. — Ни мешка приготовить не успели, ни припасов. А если у жуков есть между собой ментальная связь… Впрочем, тогда бы они уже набежали.
— Можно отрубить им грудины, — предложила воительница. — Еда.
— Ага, — криво усмехнулся Найл. — И как мы пойдем по лодке с жучиными грудинами под мышкой? Открой шкаф, посмотри, может там ящики есть. А я… Он опустился на колени, скользнул взглядом по полу. Если тут жили люди, то у них наверняка где-то хранились вещи. Жукам все это ни к чему, не тронут.
— Нашел! — он выдвинул из-под койки, представляющей из себя ребристый пластиковый каркас с остатками какого-то пористого вещества ящик с ручкой наверху и четырьмя черными точками по углам, торопливо открыл. Внутри лежали какие-то пластиковые диски в черных коробках с прозрачными крышками. Посланник Богини быстрым движением вытряхнул содержимое на пол, захлопнул ящик. — Пошли!
Они выбрались в коридор, плотно притворили за собой дверь, поднялись по трапу на предпоследний этаж. Здесь Найл насыпал полный ящик орехов, после чего пленники поднялись на «проходной» ярус и быстрым шагом направились в сторону головного отсека.
Как назло, навстречу один за другим попадались шестилапые хозяева лодки. Люди всячески старались вести себя подобно дрессированным животным: по сторонам не смотрели, шли строго вперед, старались не махать руками и громко не топать. Поначалу это помогло, и пара жуков не обратила на них внимания, но третий повернулся поперек дороги, явно останавливая, а потом принялся обстукивать усиками.
— Сам виноват… — Найл многозначительно посмотрел на Нефтис и отодвинулся в сторону, вынуждая бедолагу повернуться головой к нему и подставить под удар меча мягкое брюшко.
— Х-ха! — воительница умело распорола брюхо охотничьим ударом: с вывалившимися внутренностями дичь далеко уйти не может, а потроха у жуков все равно никто не ест. Она не учла только того, что они были не на охоте, а в бою.
Жук, мгновенно забыв про Найла, повернулся к женщине и кинулся на нее, сбив с ног. Все, что успел сделать Посланник Богини — так это наступить на волочащиеся по полу кишки. Шестилапый окончательно обезумел от боли, начав крутиться из стороны в сторону, и Нефтис ловко, одним ударом, подсекла ему лапы с правой стороны.
Краем глаза Найл увидел приближающиеся из соседнего отсека черные тела, подхватил ящик, кинул Нефтис:
— Беги!
К счастью, воспитанная смертоносцами в безусловном подчинении телохранительница не стала задавать никаких вопросов или изображать самопожертвенность, и просто выполнила приказ. Посланник Богини перепрыгнул окончательно изувеченного жука, заскочил в люк, закрыл дверь переборки и принялся торопливо крутить ворот, запирая ее по всем правилам: чтобы и герметичность сохранила, и взрывную волну, коли потребуется, выдержала. Пусть теперь отпирают своими лапками, как хотят.
Он кинулся вслед за женщиной, и догнал ее уже в головном отсеке, над водой, завязывающую маску. Найл тоже закрепил респиратор — увидел поднимающегося по трапу жука, и уже без всяких колебаний вогнал меч несчастному в щель перед грудной пластиной, хорошенько провернув клинок в ране. Если хочешь соблюдать моральные принципы — нужно было оставаться рабом. А коли бежишь: все, кто на дороге — враги.