Пока взрослые туземцы делили возникшую из ничего пресную воду, правитель опять запустил руки в мешок, набрал полные горсти кураги и пошел по пещере, раздавая ее детям:
— Это можно есть. Ешьте.
Лишний раз никого уговаривать не пришлось, и вскоре маленькие дикари запищали от восторга, ощутив во рту новый, очень приятный вкус. Взрослые смотрели на них с завистью, но поскольку на долю женщин хозяина мертвых этого угощения не досталось, возмущаться не стали. Раз тем кто старше, тоже ничего не дали — значит, не положено никому.
Остальным дикарям Найл оставил копченой рыбы — моряки любили это лакомство и каждый раз, высаживаясь на берег, заготавливали столько улова, сколько могли. Но теперь он сперва поел сам, с Нефтис и дикаркой, и только после этого подпустил туземцев.
— Вы знаете, что это? — не преминула спросить Скользкий Плавник. — Это пища мертвых. Вы станете есть это после смерти. Сколько захотите. И это, и еще много, много другого, очень вкусного и красивого. Это хозяин мертвых. Он посетил ваш дом, и теперь вы тоже прикоснулись к смерти. Теперь вы тоже знаете, что она не страшная. Быть мертвым хорошо. Там светло. Там тепло. Там не нужно ловить рыбу и добывать орехи…
— Пойдем, Нефтис, — взял Найл телохранительницу за руку. — Пусть вещает, коли уж ей так хочется. Глядишь, туземцы за нами охотнее пойдут. Только мало их здесь. Еще человек пятнадцать нужно найти. Но сейчас: спать!
* * *Дикарям из племени Победителей, как называли себя обитатели пещеры, пришлось несколько разочароваться: хозяин мертвых вовсе не собирался единолично кормить всех. Он давал понемногу странных, непривычных вкусностей, позволял пить свою воду. И все. Еду женщинам приходилось-таки добывать самим. Правда, бывшие вожди не давали вовсе ничего, а только забирали лучшую долю в любом улове. Так что законы Найла всем, кроме прежнего главы племени, понравились.
Всласть отоспавшись, Посланник Богини стал расспрашивать о живущих поблизости родах и узнал, что их целых пять. Самыми сильными соседями были Окраинники — почти полсотни человек. Обитали они тоже на внешнем отроге, но только в трех днях пути отсюда. Именно внешний отрог, дававший прямой выход к морской долине, на которой он мог показывать «чудеса», и заставил правителя выбрать для следующего визита именно их.
Три дня — это совсем недалеко, когда под ногами рыхлый, мягкий песок, а холодные струи никак не могут дотянуться до твоего тела своими обжигающими языками; когда вдосталь чудесной пресной воды, а вкуснейшая пища сама валится тебе под ноги, стоит только захотеть. Путники совсем не устали. Теперь их было пятеро: Найл пожелал, чтобы с ним отправились две женщины — Черный Плавник и Гладкий Плавник, что охотились на границах угодий и иногда встречались с такими же охотницами из племени соседей. Перечить хозяину мертвых никто не посмел, лишь соплеменницы переглянулись украдкой — вернутся ли назад их подруги? Нрав хозяина мертвых был известен, своих любимиц он редко возвращал в родные пещеры.
Знал Посланник Богини и кого искать: со стороны Окраинников на дальних землях обычно бывали Тутутулия и Черноглазка. Именно они должны были сказать соплеменникам, что к ним пришли не опасные чужаки, охотники за масками, а мирные соседи, которые на этот раз маски срывать не станут.
Пещера богатого рода не просто наполнялась алыми огоньками — она буквально светилась огненно-алым светом, словно самая скала обрела разум. Пара огней горели даже перед входом. Можно было подумать, там стоял пост охранения, готовый принять на себя первый удар возможного врага и поднять тревогу в доме. Но что могли противопоставить жалкие дикари представителю развитой цивилизации?
Поднявшись почти к самому входу в пещеру по широкой, удобной тропе — была здесь и такая, — Найл сосредоточился, соприкасаясь с разумом одного из караульных.
Скучно. Скучно, хочется спать и есть. И пить хочется — а вождь дает караульным пять глотков воды, только если честно простоял на своем месте от сна до сна, никуда не сбежав и не прилегши отдохнуть. А до сна еще далеко. Очень далеко. Скучно. Что может случиться с племенем, если до ближайших соседей три дня пути, а тех слишком мало, и они ни за что не решатся напасть? Скучно. Прыгнуть, что ли? Обрыв высокий, можно лететь до-олго. Или вытянуть руки перед собой и скользить вдаль, вдаль… А потом вернуться. Кто заметит?
Дикарь так и не заметил, с какого момента Найл подменил его мысли и желания своими. Он встал на выпирающий далеко вперед уступ, раскинул руки и начал медленно валиться вперед, в последний момент легко оттолкнувшись ступнями. Тело легло на упругую подушку воды и заскользило.
«Куда это он? — удивился второй охранник, подходя к покинутому соплеменником уступу. — Может, заметил что-то? Надо тоже проверить».
Вывод оказался столь прост и естественен, что молодой парень оттолкнулся посильнее и тоже полетел вниз.
Вот и все. Теперь, пока они вернутся назад, пройдет довольно много времени. И вернувшись, сторожа не узнают собственного рода.
Найл покачал подбородком из стороны в сторону — заныл почему-то, — потом потянулся сознанием в пещеру, вошел в контакт с ближним разумом… Мальчишка какой-то. Маленький и глупый… Впрочем, это и хорошо…
Мгновением спустя сосредоточенно выкладывавший чешуйками на полу толстую рыбину ребенок вскинул голову и закричал:
— Мама, мама, а где сейчас Тутутулия?
Послышался смех, женщины зашевелились, одна из них приподнялась, поправила почти полностью выщипанные с левой стороны волосы — и Посланник Богини мгновенно узнал ту, образ которой только что закладывал в разум малыша: бледные губы, широко распахнутые глаза, подбородок с глубокой ямкой. Правитель переметнулся в ее разум, изгнал оттуда заботу о прохудившейся на штанине коже и сломанной игле из ребра красноносой рыбы. Сейчас нужно сказать нечто важное. Очень важное.
— Теперь, или никогда! — подхлестнул Найл дикарку волевым ударом, и она вскочила:
— Сейчас сюда войдут Черный Плавник и Гладкий Плавник из рода победителей! — указала она на вход. — Они принесут нам благую весть, которая изменит жизнь племени!
Обитатели пещеры подняли головы, удивленные странным выкриком молодой женщины — но тут всплеснулась вода, и перед мягкой стеной действительно поднялись две чужачки.
— Мы должны… должны… Мы сказать, — неуверенно начали они, путаясь и перебивая друг друга. — К нам пришел хозяин мертвых… посетил-одарил… Он принес нам радость. Свою милость.
«Пора», — понял правитель и, увлекая за собой спутниц, тоже поднырнул под мембрану входа и выпрямился во весь рост. Снял маску, положил мешок на ступеньку — здесь пол не просто уходил в воду, а были вырублены три ступени, благодаря которым у входа плескалась не лужа, а небольшой прямоугольный бассейн.
— Я хозяин мертвых, — спокойно сообщил Найл. — Я решил посмотреть, как живут в Холодных горах живые, и показать живым, где обитают мертвые. Иначе вы можете заблудиться после смерти и вечно бродить во мраке. Дабы вы поверили мне и не погибали раньше срока, пытаясь со мной сразиться, я готов показать чудо и угостить вас пищей мертвых.
— Я была там, я видела! — с готовностью подтвердила Скользкий Плавник.
— Мы видели, — подтвердили обе охотницы рода победителей. — Он достает воду и еду из ничего. — Я готов показать вам чудо, или убить тех, кто смеет во мне усомниться, — криво усмехнувшись, добавил Найл. — И позволить вам получить несказанное наслаждение еще при жизни.
— Да, мы видели чудо, — опять кивнули Плавники Гладкий и Черный, но полная ярких впечатлений Скользкий Плавник запустила руки в мешок, набрав целые горсти сушеных фруктов и ринулась к обитателям пещеры, громко выкрикивая:
— Я была в мире мертвых! Я видела все! Весь мир там пронизан светом, там пещеры вырастают без скал, там еда является сама собой. Бот, попробуйте, это пища мертвых. Ну же, пробуйте, пробуйте, она дарована хозяином мертвых.
Чуть не силой дикарка совала детям и женщинам племени угощение. Первыми рискнули попробовать дети. Потом, глядя на их радостные физиономии — женщины.
— Тебе не много трех масок, чужачка?!
Найл болезненно поморщился. Он так надеялся, что дело опять обойдется без крови, только несколькими «чудесами» и нехитрым угощением. Ведь каждый погибший воин — это сгинувшая в небытие пара рабочих рук.
— Отдай их мне и выметайся из нашего дома!
— Это мой дом, невежа! — громко перебил парня лет двадцати пяти Посланник Богини и не спеша двинулся к нему. — Там, куда я прихожу, мне принадлежит все.
Парень на мгновение замер. Как понял Найл, он не ожидал, что за женщину кто-то станет заступаться. Если у человека на плечах одна или две маски — то он обычно сам заступается за других. Если хочет. Либо принимает вызов, брошенный ему. Схватка против пятерых гостей в его планы не входила.
— Иди сюда, — обнажил меч правитель.
Схватка против фактически безоружного дикаря не представляла опасности, и лучше было быстро закончить ее один на один, без лишних потерь, чем устраивать общую свалку.
Но на этот раз Посланнику Богини не повезло — ощущая за собой силу двух десятков мужчин и поддержку такого же количества женщин, вождь решил покончить с чужаками одним ударом, что-то громко крикнул и бросился вперед.
Найл молча рубанул врага мечом — но парень ловко отпрянул и тоже нанес удар. Настала очередь правителя шарахаться назад, спасаясь от удара кастето-ножом по горлу. Отступая, Посланник Богини одновременно дернул за собой меч, поднимая его снизу вверх и, как учил поседевший в сражениях Поруз, не просто поднял в боевое положение, а одновременно, тем самым поднимающим движением, подрезал противнику ноги на высоте середины бедра.
Кровь потоком хлынула на пол — Найл, воспользовавшись испуганным взглядом дикаря на рану, тычковым ударом пробил его грудь и отступил, видя новых набегающих врагов.
— Не убивать! — заорал он специально для Нефтис и парировал направленный в горло удар, не обращая на остальные внимания.
Кираса содрогнулась от нескольких сильных тычков, послышался громкий треск ломающихся костяных ножей, вопли боли. Посланник Богини ударил оголовьем меча в лоб одного из парней, плашмя опустил клинок на голову другого. Третий и четвертый попытались ударить его кулаками в живот и в солнечное сплетение. Найл не стал противиться — и они сами отскочили, воя от боли. Атака захлебнулась.
— Пустите меня! — громко вопила Скользкий Плавник. Оказывается, на нее кинулись сразу несколько женщин, быстро успев содрать все запасенные дикаркой маски.
— Отпустите ее, — угрожающе вытянул вперед меч Найл.
— Это он! Хозяин мертвых! А она — его воительница! Он не убивает, он только хранит души! — ликующе ткнула перед собой пальцами Скользкий Плавник. — Вы видите, видите?!
Найл оглянулся.
Если его противники, скуля от боли или держась за раны, просто расползались в стороны, то вокруг телохранительницы лежало четыре изрубленных трупа.
— Нефтис, я же просил, — укоризненно покачал головой Найл.
— Простите, мой господин, но они хотели вас убить.
— Нефтис, ну ты сама подумай: разве они способны меня убить? — указал себе на кирасу правитель.
— Вы слышите, он бессмертный! Он хозяин мертвых! — немедленно сделала соответствующий вывод дикарка.
— Замолчи, Скользкий Плавник, — уже не в первый раз не выдержал Найл. — Просто собери все маски. Молча!
Скользкий Плавник быстро содрала с погибших туземцев маски, потом вернулась к женщинам и протянула руку. Окраинницы уныло вернули ей отобранное добро. Теперь у дикарки были украшены масками обе руки от плеча и до локтя. Чтобы уродить стольких детей, при здешней продолжительности жизни ей понадобилось бы два, если не три перерождения.
— Давайте считать, что с чудесами я закончил, — сообщил членам племени Посланник Богини. — Или кто-то все еще считает, что я вам не вождь?
Возражений не последовало.
— Тогда готовьтесь, — предупредил Найл. — Я хочу собрать самых сильных мужчин и женщин, отвести их к себе, в земли мертвых, и показать вам, каково у меня жить. Заодно кое-что придется вырыть. Но таков закон: живым оставаться без работы нельзя. Сколько вас здесь?
Вскоре выяснилось, что быстротечная стычка унесла жизни пяти мужчин из восемнадцати. Хорошо хоть, женщины резни начать не успели. Еще шестеро были слегка помяты — отбили кулаки, вывихнули кисти, получили ушибы головы. Впрочем, за несколько дней они должны были выздороветь. Кроме взрослых, в пещере имелось десять детей. Но тащить их с собой Найл не собирался.
Поскольку приводить племя к гибели Посланник Богини тоже был не намерен, в пещере следовало оставить достаточно туземцев, чтобы они могли обеспечить безопасность от возможных охотников за масками дому и еду для детей. Но десяти человек для этого хватило бы с избытком. Например, семерых матерей, три из которых имели по два малыша, и пару мужчин, чьи мысли наиболее агрессивны. А остальные…
— Не стоит терять времени, — выпрямился Найл, положив ладонь на рукоять меча. — Выступаем немедленно! Ты и ты, будете охранять пещеру и женщин. Матери остаются с детьми. Прочие со мной!
Разумеется, Найл понимал, что на одном страхе долго держать в повиновении дикарей не удастся, а потому в первую очередь повел образовавшийся отряд в сторону от гор, на равнину, куда и потребовал от Назии сбросить большой запас воды, сухофруктов и копченой рыбы.
Узрев «чудо» и отведав «райской пищи», вдоволь напившись воды, туземцы вправду начали верить, что их дом посетил хозяин мертвых — иначе откуда могло взяться все то, что они сейчас чувствовали в своих руках? Но даже сомневающиеся больше не думали о побеге: на свободе, даже в родной пещере, так просто воды никто не даст. А уж отведать столь вкусных лакомств и мечтать не стоит.
К пещере победителей Посланник Богини вернулся на шестой день после выхода, и впервые узрел странное зрелище — театр теней подводного мира.
На матовом экране, отделявшем массу воды от жилища двуногих, изгибались, вскидывали руки, сталкивались и разделялись темные силуэты. В большинстве своем это были женщины, которые всячески подчеркивали гибкость своих тел, высоту груди, наличие волос. И разумеется, то, насколько быстро и легко у них раздвигаются ноги и сгибаются колени. Дикари, согласно своей вере, танцевали перед входом в пещеру. Наверное, они еще и пели — но этого слышно не было.
Предназначалось зрелище, как понимал Найл, не для него, а для Породителя Воздуха. Но он, хозяин мертвых, тоже был мужчиной, и сразу ощутил здоровое желание. Будь он еще и хозяином темного мира, обитающим среди рыб и водорослей, — отдал бы этим танцовщицам их желанный Дом Света уже на второй день. А то и на первый.
Правитель поднырнул под мягкую стену, распугав танцовщиц, осмотрел дикарей и уверенно указал пальцем на двух молодых парней и трех бездетных женщин:
— Вы пойдете со мной. Надевайте маски.
Троих мужчин и трех женщин для сохранения дома должно хватить, так что и с этим племенем совесть Посланника Богини была чиста. Ничего с их домом не случится. И даже в самом худшем случае, если ушедших с ним постигнет беда — род не погибнет. Дети есть, женщины и мужчины есть. Так что, даже если и вымрут — то только естественным путем.
Дикари покорно поднялись и побрели к выходу. Они понимали, что хозяин мертвых может звать их только в одно место — но стараниями Скользкого Плавника не очень боялись смерти. Да и поведение самого Найла во время отдыха в пещере не вызывало отторжения от необходимости перейти под его власть навсегда.
— Не бойтесь, — не выдержал правитель. — Вернетесь все. Всех назад отпущу. Но сейчас: передвигайте ноги быстрее! Я тороплюсь.
Теперь в распоряжении Посланника Богини оказалось три десятка человек, для которых из города вот-вот должны были подвезти рабочий инструмент. От предвкушения скорого окончания своего и без того затянувшегося путешествия Найл ощутил странную слабость в ногах и холодок между лопаток: неужели все? Неужели еще несколько дней, и Семя, закрепленное на конец длинной паутины, уйдет наверх, к свету, голубому небу, воздуху. А сам он сможет, наконец, развернуться и пойти домой, в Южные пески, в свой дворец, к Ямиссе и вечно чем-то недовольным горожанам. Теперь он считал каждый шаг, каждую минуты, что отделяла его от Семени. Но торопить туземцев было невозможно: вода не позволяла людям двигаться быстрее, нежели просто шагом. И потому переход занял все те же девять дней.
* * *Увидев впереди залитые светом поля водорослей, в Найла окончательно уверовали даже самые стойкие в своих сомнениях дикари. Они жмурились на льющийся сверху свет, трогали водоросли, обрывали и пожирали бледно-зеленые листья и понимали, что действительно попали в иной мир, мир мертвых — потому, что действительность не может быть столь величественна и прекрасна. Под стоявший над Семенем шатер все они не поместились — но даже это никак не сказалось на восторге проведших всю свою жизнь во мраке людей.
Впрочем, корабли с инструментом все еще не подошли, а потому Посланник Богини потребовал от смертоносцев-капитанов сплести еще два шатра, и за несколько дней дикари успели надышать в них достаточно воздуха для спокойного ночлега и отдыха.
Наконец, в один из дней в рухнувших с небес мешках оказались длинные желтые долота и тяжелые кувалды на толстых деревянных рукоятках. Это означало, что пришли суда из города — и момент высшего наслаждения для впервые увидевших свежие фрукты туземцев совпал и с началом работы по спасению зародыша будущей Богини.
Найл расставил людей по кругу, немного большему размеров Семени, и объяснил, что нужно делать. Женщины держали долота, мужчины били кувалдами по верхним концам. Дно вокруг затряслось от могучих ударов, и прочная бронза начала вгрызаться в каменистый грунт. И вгрызаться с такой скоростью, что помощники не успевали выгребать из-под шатра кучи острых каменных осколков.