– Конечно.
– А ты где работаешь?
– Пока нигде. Я только закончил институт.
– Молодец. У меня все это уже позади. Я после школы сразу пошел в летное. Хотелось, наверно, к ним быть поближе. Воспитание, знаешь ли...
Он скривил губы в невеселой усмешке.
– Только вот в летчики не попал. Поставили в наземные службы. Поработал понемногу в разных местах. Теперь на космодром перевели. Так что, если захочешь к папочке – только позвони. Я тебя сразу на попутном «Буране» доставлю. Шучу, конечно...
Павел слушал его, рассеянно кивая.
– Ладно, парень, – подвел итог Антон. – Вижу, ты не в настроении разговаривать. Да и мне идти пора.
– Да, – сказал Павел и быстро встал.
– Подожди. Вот, возьми мой адрес. Тут и телефон. Мало ли что...
Павел взглянул на клочок бумаги и сунул его в карман.
– А тебя где искать?
Надо ли ему говорить?
– Магазин «Радий», квартира 75. Тебе любой покажет, где это.
– Хм... легко запоминается. Ну, давай, счастливо.
Павел торопливо шагал по улице, опустив глаза. Солнце, ручьи, прохожие – все это его уже не интересовало.
Только что он разговаривал с предателем. Предателем, но... Но не врагом. За эти годы действительно многое изменилось. Перед божеством трепещешь, осознавая его присутствие. А когда оно ничем не напоминает о себе – не грех и усомниться, и посмеяться. Если, конечно, не очень веришь...
Но Павел верил. Первые годы, проведенные в этом мире без небесного покровительства, были для него пресными, как сухая трава. Он терял вкус жизни, замыкаясь в себе и в своем ожидании будущего. Он делал только необходимое, не тратя энергии на увлечения, игры. Постепенно перестали казаться необходимыми и уроки карате. Однако Павел продолжал ездить, чтобы видеться с Серегой.
Потом Серегу неожиданно куда-то перевели. Он скоро почти забылся – детская дружба ненадежна. Павел стал пропускать занятия, а вскоре и вовсе бросил их. Тренер не стал уговаривать его остаться, хотя и видел его феноменальные способности усваивать искусство правильно двигаться. Павел не выиграл почти ни одного соревнования, все его поединки заканчивались вничью. Он просто не видел смысла подавлять партнера своей силой и агрессией.
То же самое было и в школе. Павел прикладывал минимум усилий, да и то лишь для того, чтобы не выделяться. Стремление некоторых учеников любой ценой получить побольше баллов было совершенно непонятным и чуждым ему. Зачем, если он временно в этом мире?
И суета, что происходила вокруг в беспокойном детском обществе, игры, секреты, бойкоты, союзы – казались такими мелкими, наигранными и бессмысленными...
Потом вдруг все стало меняться. Павел делал одно за другим странные открытия. Оказывается, из школы веселее возвращаться не в одиночку, а шумной компанией. Оказывается, тетя Маша очень радуется, когда получаешь хорошую оценку. Приятно, когда тебя при всех хвалит учитель. Здорово вместе с ребятами участвовать в игре или работе – это весело и потом есть что вспомнить.
А еще Павлик понял, как хорошо бывает на душе, когда защитишь малышей от каких-нибудь придурков вроде Садыка. Хотя он и бросил тренировки, но зря они не прошли. И это здорово помогло, когда Павел стал постарше и пришлось утверждать свой авторитет в школе. Кстати, авторитет тоже оказался удивительно приятной вещью.
Казалось бы, такие банальные, прописные истины, но Павел считал это откровением. И он порой со страхом признавался себе, что некоторые из минут радости этой жизни затмевают спокойное счастье обладания Зеленой песней.
И вдруг – «Покровитель» возвращается. Значит, и Павел должен вернуться в старую колею. Трудно себе представить.
Павел вошел в прохладный подъезд, нащупал в кармане ключи. Сюда они переехали года четыре назад, когда его приемные родители почувствовали себя слишком слабыми, чтобы управляться с хозяйством. Они обменяли свой дом на трехкомнатную «хрущевку» с подселением – поближе к магазинам и поликлинике.
Павел с облегчением убедился, что дома никого нет. Он вскипятил себе чаю и долго сидел на кухне, сцепив побелевшие пальцы на кружке.
И все-таки, может, встреча с Антоном была проверкой? В самом деле, с какой стати он раскрылся перед первым встречным? А если Павел сообщит на остров, что среди них появился предатель? Он ведь так и должен поступить.
Тем более что Антон нарушил запрет, но почему-то не скорчился в судорогах и даже не поморщился от боли. Хотя, не исключено, действие таинственной силы доктора Краба могло ослабеть с годами так же, как и Зеленая песня.
А что, если сейчас, именно в эту минуту, придет очередной вызов? От этой мысли Павел даже задрожал. Он был не готов. Раньше это было величайшим счастьем, а теперь... Павел понял, что боится потерять свою волю. Он не хотел, чтобы в него опять пробирался кто-то чужой.
В прихожей громко щелкнул замок. Павел вздрогнул, едва не расплескав остывший чай.
Но это всего лишь пришел с работы Денис – их сосед по квартире.
Денис нравился Павлу. Он был открытым, искренним человеком, своим в доску, чуть старше Павла и работал в каком-то НИИ.
У Дениса были длинные светлые волосы, он играл на гитаре, сам сочинял песни, писал фантастические повести и еще неплохо рисовал. Павлу было легко и интересно общаться с соседом, а тот всегда делился с ним своими творческими планами и очень дорожил его мнением.
– Привет, – сказал Денис, снимая ботинки.
– Привет, – оживился Павел. В эту минуту появление Дениса было очень кстати. Павел больше не хотел сидеть один на один со своими переживаниями.
– Что с военкоматом?
– Все. Я свободный человек, – ответил Павел и тут же понял, насколько далеки от истины эти слова.
– Поздравляю. Хотя... Армия мужику не повредила бы. Но ничего. Ты и так нормальный.
Денис прошел на кухню, помочил руки под краном, повернулся к Павлу и спросил, заглянув прямо в глаза:
– Ну, прочитал?
Он имел в виду свою новую повесть, которую доверил Павлу для оценки.
– Извини, мало времени было, – ответил Павел. – Я прочитал только первые две части.
– И как? – с надеждой и волнением поинтересовался Денис.
– Интересно, – искренне ответил Павел.
– Правда? Как думаешь, в журнале могут напечатать?
– Наверно, могут, – Павел пожал плечами. – Только, знаешь...
– Что?! – Денис весь подался вперед, огорченно приподняв брови.
– Кое-где надо поправить. У тебя факты иногда не стыкуются. Но ничего страшного, просто мне со стороны виднее.
– Подожди, что там не стыкуется? Например...
– Например? Ну, вот на четвертом листе у тебя сказано... – Павел прикрыл глаза и начал читать по памяти. – «...Капитан Рик передал в рубку, чтобы вокруг корабля включили силовое поле, а затем скомандовал сделать залп бортовым орудием. Первый выстрел разворотил корму корабля пиратов, второй поджег топливные баки и...» Ну, и так далее.
– Постой, ты наизусть помнишь?
– Конечно. Ну, так вот. Во-первых, орудием нельзя сделать залп. Потому что залп – это одновременный выстрел нескольких орудий.
– Согласен. А во-вторых?
– Во-вторых, на двадцать шестом листе у тебя «Капитан Рик навел прицел на четвертый континент, где располагались основные базы пиратов, и выстрелил бортовым орудием. По континенту расползлось серое пятно взрыва, которое сровняло горы и испарило реки...» Выходит, сначала у тебя бортовое орудие не справилось с каким-то кораблем, а потом вдруг уничтожило целый континент. Понимаешь?
– Да-а, – Денис с досадой начал барабанить пальцами по столу. – И много у меня таких вот... ошибок?
– Есть несколько. Хочешь, я тебе сейчас покажу?
– Давай. Хотя, нет. Лучше ты до конца прочитай, а потом уж сразу все мне объяснишь.
– Хорошо. Будем ужинать?
Через несколько минут они сидели друг против друга и ели разогретые макароны с тушенкой. Вопреки обычным правилам коммуналки, семья Павла и Денис питались, что называется, из одного котла.
– Твои-то где? – спросил Денис.
– В собес собирались пойти. Уже должны вернуться.
– Пенсии-то хватает?
– Да так... Нам много и не надо.
– Надо или не надо, а все равно пора тебе на работу выходить.
– Пора. Тем более с военкоматом теперь все ясно.
– Есть варианты?
– Да, предлагали кое-что, но...
– Ясно. Я бы у себя в институте поспрашивал насчет тебя...
– Спроси, – согласился Павел, но тут же промелькнула мысль – а нужно ли это теперь, когда старой жизни пришел конец?
– Кажется, твои пришли, – сказал Денис, подняв голову на шум в прихожей.
– Павлик, ты дома? – раздался голос тети Маши.
Павел вышел в коридор и помог родителям раздеться.
– Ну что, – сразу спросил дядя Боря.
– С войной покончено, – улыбнулся Павел.
– Слава Богу. Не хватало только нам, старикам, тебя провожать. Пусть идут, у кого родители помоложе.
Тетя Маша протянула Павлу пакет.
– Подарочек тебе принесли. Рубашка, недорогая.
– Спасибо.
– Спасибо.
После ужина тетя Маша ушла гладить белье, а дядя Боря остался курить на кухне с Павлом и Денисом. Он любил посидеть с молодежью, послушать разговоры, самому вставить словечко.
– Подарок не мерил еще? – спросил он у Павла.
– Не успел.
– Иди померь. И матери покажись.
Павел пошел в свою комнату, развернул хрустящий пакет и увидел там синюю рубашку с небольшим карманчиком на груди – простой, но трогательный подарок. И тут же похолодел от мысли: что будет со стариками, когда его заберет «Покровитель»?
– Теть Маш, посмотри. Как по мне сшита.
Он так и не научился называть ее мамой, хотя ей очень хотелось этого. Видимо, для него в этом слове был заложен особый смысл.
Женщина отставила в сторону утюг.
– Ну, вот... Теперь женить можно.
– Рано женить, – улыбнулся Павел. – К рубашке еще и невеста полагается.
Тетя Маша укоризненно покачала головой.
– Что ж мы, невесту не найдем такому красавцу?
Когда он вернулся на кухню, там уже завязался разговор.
– Вот скажи, – говорил дядя Боря, щурясь от папиросного дыма, – взять эти ваши ЭВМ. На что они годны? Цифры умножать? Так мы раньше и без них столбиком умножали.
– Да разве только цифры! – горячился Денис. – Дядь Борь, ты сам посуди. Летит, например, корабль на Венеру. Все ведь прикинуть надо...
– Что там прикидывать? Смотри в телескоп да и рули на свою Венеру.
– Ничего подобного! Во-первых, Венера движется по орбите, поэтому аппарат выгодно запускать в тот момент, когда она будет ближе. Но ведь пока аппарат будет добираться, она снова удалится. Значит, нужно запускать чуть раньше. А насколько раньше? Все рассчитывать нужно. Сам посуди, дядь Борь, как столбиком вычислить движение двух планет и одного аппарата? При том, что планеты движутся не по прямой и даже не по кругу, а по эллипсу. Как тут считать?
Дядя Боря нахмурил брови и некоторое время молчал, постукивая папиросой о край пепельницы. Потом он покачал головой и проговорил:
– Да... Культурная у вас работа. В наше время не так все было. Мы с бабкой, когда на Севере жили, так на весь поселок полтора трактора и один станок сверлильный. И шестерня в пускаче полетела. Так вот, дядя Боря тогда день и ночь лысым напильником в тисках новую вытачивал, чтоб людям хлеб со станции привезти. Без всяких ЭВМ...
Павел слушал его, прислонившись к стене, одновременно думая, что ему действительно пора браться за какое-то дело. Он давно уже мог устроиться на работу – сразу после экзамена были предложения. Но не хотелось идти вслепую, нужно было, чтобы кто-то помог определиться, подсказал именно то место, где будет действительно интересно. Хотя теперь это, наверно, и не имеет значения.
Может, пойти к Альбине Сергеевне? Павел не терял с ней связи. Еще в самом начале, когда он только стал жить в семье, она, будучи членом каких-то комиссий и инспекций, часто навещала его, проверяла, как ему живется, хорошо ли с ним обращаются.
И потом, когда он окончательно привык к новым родителям, она не забывала его, интересовалась делами в школе, помогала, приносила хорошие книги. Это она уговорила Павла поступать в институт.
Альбина Сергеевна стала ему просто хорошим старшим товарищем. И это неудивительно: чем старше становятся ученики, тем снисходительней к ним учителя.
Перед тем как лечь спать, Павел окончательно решил, что завтра обязательно наведается к бывшему завучу и попросит ее о помощи.
* * *Большая сонная муха уже в который раз начала свое бесплодное восхождение на оконное стекло. Павел знал, что снова она доползет едва ли до середины и затем рухнет на подоконник. Он уже двадцать минут наблюдал за ее тщетными усилиями подняться выше своих возможностей.
Павел сидел в приемной начальника одного из отделов научного городка и ждал, пока у того появится время принять нового кандидата. Уже близился конец дня, здание было пустым. Секретарша сидела за стойкой, подшивая бумаги, и изредка бросала на посетителя профессионально равнодушные взгляды.
Павел вспоминал свой последний визит к Альбине Сергеевне. Она очень хорошо встретила его, расспросила о родителях, поинтересовалась, как он закончил институт.
Павел заметил, что жилище старой учительницы изменилось. Раньше его главным достоинством были книги, теперь же здесь появились дорогие вещи: новый телевизор, неприлично роскошный диван, какие-то панно, вазочки, статуэтки. Многое из этого было безвкусным, и Павел отметил, что Библиотека всемирной литературы гораздо лучше украшала полки, на которых теперь теснились всевозможные приземистые горшочки. Однако чувствовалось, что среди этой мишуры Альбина Сергеевна обрела то душевное равновесие, которого так часто не хватает старым одиноким учительницам.
Она и сама изменилась. Стало больше блестящих побрякушек на одежде, в поведении добавилась развязность, неестественная веселость. И еще она как-то странно смотрела на Павла. Он никак не мог понять этого взгляда: в нем было и любопытство, и необъяснимое чувство превосходства и даже, как ему показалось, жалость.
И все же она была рада – и приходу Павла, и его успехам. Она быстро прониклась его проблемами и обрадовалась, что может помочь.
– Есть у меня один знакомый, – сказала Альбина, торжественно глядя на Павла, – который руководит отделом в научном городке. Насколько я знаю, ему нужен молодой расторопный помощник с высшим образованием, представительной внешностью и хорошей памятью. Мне кажется, Павлик, ты как раз бы ему подошел.
– Альбина Сергеевна! – улыбнулся Павел. – Я просто удивляюсь, сколько же у вас друзей.
– Много, Павлик. Я прожила большую, полную событий жизнь. А впрочем, нет, еще не прожила, – она сущурила глаза и посмотрела куда-то в пустоту, – я только начинаю жить...
* * *...Из кабинета начальника вышли двое. Секретарша вяло улыбнулась им и посмотрела на Павла.
– Заходите.
Он поправил галстук, шагнул в дверь и сразу остановился, наткнувшись на оценивающий взгляд сидящего за столом человека – Егора Марковича Долгополова, начальника организационно-инспекторского отдела.
– Как поживает Альбина Сергеевна? – спросил начальник.
– Хорошо. Просила передать вам огромный привет и обижалась, что не заходите.
Долгополов кивнул, указывая Павлу на стул.
– Ну, что... – промолвил он, когда Павел вкратце рассказал о себе. – Люди нам нужны. Особенно сейчас – скоро лето, отпуска, работать некому. Ты женат?
– Нет.
– Хорошо. Значит, тебе отпуск можно безболезненно давать в любое время. Не возражаешь?
Как опытный руководитель, он планировал все с первых минут, не делая вступлений и предисловий.
– Ну да ладно, – продолжал он. – У нас в девках долго не засидишься. В отделе одни женщины. Речь не об этом. Компьютером владеешь?
– Да.
– «Клиппер», «ФоксПро» знакомы?
– В общих чертах.
– Ладно, освоишь. Когда сможешь выйти на работу?
– В любое время.
– Тогда выходи завтра. Нет, завтра суббота. Значит, в понедельник. Первую неделю я тебя трогать не буду – пока изучишь номенклатуру документов. Я сейчас скажу Оксане, она все подготовит. Можешь сидеть, сколько тебе надо, но в списке ты должен ориентироваться.
– Какой объем списка? – вежливо поинтересовался Павел.
– Двенадцать листов, – вздохнул Долгополов. – На каждом по четыре десятка неудобоваримых наименований. Тебе будет трудно, но это необходимо.
– Двенадцать листов я освою за полчаса, – сказал Павел.
– Ты меня не понял. Нужно не просто прочитать, а запомнить. Хотя бы на первое время, приблизительно.
– Я все выучу наизусть. За полчаса.
Лет десять назад Павел справился бы вдвое быстрее. Но после шестого класса он начал замечать, что великолепная память, подаренная «Покровителем», стала ухудшаться. Чтобы запомнить страницу текста, приходилось читать его медленно и внимательно, а иногда по два раза. Павла так огорчило это открытие, что он сразу же нашел себе несколько методик тренировки памяти, и тратил на них не менее сорока минут в день, пока не остановил разрушительные процессы.
– Ладно... Сам все посмотришь, убедишься, – сердито сказал начальник, нисколько не поверив самоуверенности молодого человека. – Даю тебе месяц испытательного срока, одновременно пройдешь медкомиссию и все, что полагается. Потом напишешь заявление.
Павел протянул руку к какой-то бумажке на столе Долгополова.
– Разрешите?
– Ну... – пожал плечами Долгополов.
Он несколько секунд подержал текст перед глазами, затем вернул начальнику.
– Назовите номер любой строчки.
– Зачем? Фокусы, что ли, мне будешь показывать? Ну, семь...
Павел прикрыл глаза, сосредоточился.
– «...в такой ситуации требуется коренной пересмотр системы финансирования учреждений ракетно-космической отрасли, в особенности тех подразделений, которые заняты перспективными разработками...»
– Постой. Ты действительно все наизусть запомнил?