Комплекс в целом финансируется из закрытых правительственных источников и работает на ППРГСН – Правительственную Программу Репродуктивной Генетики Стратегического Назначения под символичным названием «КЛОНдайк». Это название символизирует не только работу по клонированию, но и то, что официальным прикрытием нашего комплекса является большой золотоносный рудник «Озерный», эдакий сибирский Клондайк.
В комплексе содержится огромный генный архив жителей нашей страны. Пополняется он довольно просто – каждый человек хотя бы раз в жизни сдает анализ крови, а для генетических исследований и получения полной генетической картины, достаточно нескольких кубиков крови, клетки которой для подобной работы наиболее удобны, поскольку малые лимфоциты представляют собой клетку, состоящую из большого ядра, окруженного тонким слоем оболочки. Удалить эту оболочку и получить чистый ядерный материал гораздо легче, чем, образно говоря, «выковыривать» его из других, более «толстостенных» соматических клеток, как это сделали доктор Вильмут с коллегами из Рослинского института, где в 1996 году был получен клон овечки по имени Долли.
Все работы в комплексе проводятся на новейшем и самом современном оборудовании, которое мы получаем из Великобритании и США за счет бартерной реализации выращенных органов и тканей для их последующей трансплантации больным людям в западных клиниках…
Что касается клонирования, то эта работа ведется на комплексе давно. Оказывается, я тоже была «создана» здесь, так что можно сказать, что меня вернули на «родину»…
В комплексе существует целый зоопарк клонированных животных, причем уже не первого и даже не второго поколения… А в медицинско-клиническом отделении лежит в коме человек, тоже, как и я, клон первой волны, которому скоро исполнится тридцать восемь лет… Говорят, что до Гагарина в космос летал тоже не обычный человек.
Нынешних клонов, как изначально повелось, вынашивают женщины, ранее содержавшиеся в ИТК за совершение тяжких преступлений.
– Пальцем деланные дети… – вдруг сказал Сергей.
– Что, прости? – поднял на него удивленные глаза Леонид, отчеркнув ногтем строку, на которой он остановился.
– Говорю: пальцем деланные дети, – тихо повторил Сергей, покосившись на Лёню, который уже спал, сморившись под монотонный голос отца. – Так называют детей, рожденных зечками на зоне для облегчения своего положения. Они добывают сперму и вводят себе, куда надо, и забеременивают. Известно, что такое делали и на воле те бабы, которых никто не хотел…
– Ну и ну… – растерянно протянул Леонид и, помедлив, принялся читать дальше: – Они играют роль лишь инкубаторов, поскольку их клетки не задействуются в экспериментах – уже точно известно, что «преступные» гены передаются вынашиваемым детям. Думаю, что в будущем возникнет положение, когда работодатели будут подбирать сотрудников для своих фирм на основе генетического скрининга, который позволит им достаточно точно прогнозировать, какие последствия можно ожидать от человека в плане здоровья и даже социального поведения.
После рождения детей-клонов в комплексе над ними проводятся различные исследования. Часть детей используют в военных и космических программах. Некоторых отводят для социальных экспериментов и внедряют в семьи или детские дома. А на большинстве проводят сложнейшие медицинские испытания, в частности, по проверке различных препаратов, ведь клоны, с точки зрения большой научной политики, не совсем люди, а лишь материал, полученный опытным путем, идеальный для подобного рода экспериментов.
Кроме этого, с помощью ГУСа здесь выращивались клоны видных партийных деятелей, которых впоследствии использовали в качестве их двойников.
Я помню, как у нас однажды создали клона одного известного политического лидера. После доращивания его до стадии «Z», он был куда-то увезен, а через некоторое время стало известно, что тот лидер покончил с собой, выстрелив себе в голову. Думаю, что на самом деле вместо него погиб наш несчастный клон, а его оригинал, наверное, играет сейчас в теннис или гольф в какой-нибудь жаркой стране.
– Ни хрена себе! – воскликнул Сергей. – А у нас ведь не одна «шишка» покончила с собой… Слушай, да при таком раскладе можно совершить подмену любого человека. Я не удивлюсь, если узнаю, что эти архаровцы готовили подмены людей не только в нашей стране… Ты представляешь, что это значит?!
– Но если этих клонов, как выразилась Есения, «доращивают» до взрослого состояния при помощи каких-то гормонов, то у них даже при зрелом строении тела, наверняка, остается детское сознание. Думаю, что их тут же бы вычислили по странному поведению… – возразил Леонид.
– А как насчет мексикано-аргентинских сериалов? – ехидно спросил Сергей.
– При чем тут сериалы? – не понял Леонид.
– Я имею в виду случаи вялотекущей мексиканской амнезии, в смысле, что их киногерои постоянно теряют память… Намек ясен? А если человек в возрасте, то странность поведения можно списать еще и на маразм…
– Ладно, Серега, давай, дочитаем письмо, а потом поговорим, – предложил Леонид и продолжил: – Когда меня сюда привезли, то до и после рождения Лёни меня постоянно подвергали различным исследованиям и экспериментам, измучив в попытках получить клона второго поколения. Лишь восемь лет назад, после нескольких неудач, меня оставили в покое, и благодаря моему образованию подключили к работе в одной из лабораторий комплекса. Наверное, это сыграло свою роль и в том, что Лёню оставили со мной. А вот своих нареченных родителей я больше так никогда и не увидела.
В общем-то живем мы неплохо, бытовые условия в комплексе ничем не уступают городским. И место здесь, кстати, уникальное – поселок расположен в долине, окруженной высокими сопками, когда-то бывшими стенками кратера древнейшего вулкана. Посреди долины находится никогда не замерзающее озеро, которое во время крепких морозов очень сильно парит, накрывая облачным покровом всю долину. Вряд ли кто-нибудь заподозрит, что это озеро, питаемое подземными ключами, скрывает под собой основную часть лабораторий комплекса и хранилище генофонда. Кроме этого, вода из озера используется в отопительной системе комплекса, потому и не замерзает зимой. При особой необходимости, эта же вода может быть использована для затопления объекта…
За озером, с внутренней стороны сопки Кольчужной находится тот самый золотоносный рудник-прикрытие. И рудник, и комплекс начали строиться еще сталинскими политзаключенными в конце тридцатых годов.
Наверное, жить и работать здесь можно было бы и дальше, с жестким режимом контроля я уже давно смирилась, но вдруг две недели назад руководитель нашего комплекса, член-корреспондент Российской Академии наук Граховский Генрих Модестович, опять начал готовить меня к рождению клона второго поколения. И теперь я очень боюсь, что со мной может что-нибудь случится или меня куда-нибудь переведут. Как при этом поступят с Лёней, и что с ним тут сделают, один Бог ведает. Поэтому я и решила отправить его к Вам. Кто мне помог организовать его побег, я писать здесь не буду, вдруг письмо попадет не в те руки. Лёня Вам сам все расскажет.
Я надеюсь, что Вы примите его, ведь Вы все-таки его отец, и я верю, что Вы сможете защитить его.
Я прощаюсь с вами обоими, у меня не осталось никакой надежды на свободную человеческую жизнь, так пусть эта жизнь будет хотя бы у нашего мальчика. Берегите его, умоляю Вас!
Искренне Ваша, Есения.
Последняя страница письма была адресована Лёне. Леонид, не читая, положил ее рядом с разметавшимся во сне сыном и, вернувшись к Сергею, сел, закрыв лицо руками.
– Ну и в историю ты влип, Лёнька… – тихо заметил Сергей. – Когда она это написала?
Леонид покачал головой:
– Не знаю, я еще не успел поговорить с Лёней, пришлось из дома срочно дергать. Завтра расспрошу подробно.
В этот момент в дверь постучал Николай Степанович:
– Сергей Вадимович, баня почти готова, собирайтесь.
– Ладно, Лёнька, пошли, в бане продолжим, – сказал Сергей, вставая. – Николай Степанович, побудьте с вьюношем, он тут решил приболеть, так посмотрите, чтобы не очень увлекался с этим делом, мы в бане сами справимся.
– Лёня, тебе ничего не нужно? – спросил Леонид, подходя к сыну, который вдруг открыл глаза.
Мальчик отрицательно покачал головой.
– Ну тогда постарайся еще поспать, после сна всегда легче, когда болеешь, а тебе сейчас отдых просто необходим.
– Хорошо, – сказал Лёня и прикрыл глаза.
Через несколько минут Сергей и Леонид уже сидели обнаженные на полкe парилки.
– Ну и что ты теперь намерен делать? – вернулся к прерванному разговору Сергей. – Лёню будут искать. О тебе им тоже, наверняка, все известно… Вам постараются перекрыть кислород.
– Лёня, тебе ничего не нужно? – спросил Леонид, подходя к сыну, который вдруг открыл глаза.
Мальчик отрицательно покачал головой.
– Ну тогда постарайся еще поспать, после сна всегда легче, когда болеешь, а тебе сейчас отдых просто необходим.
– Хорошо, – сказал Лёня и прикрыл глаза.
Через несколько минут Сергей и Леонид уже сидели обнаженные на полкe парилки.
– Ну и что ты теперь намерен делать? – вернулся к прерванному разговору Сергей. – Лёню будут искать. О тебе им тоже, наверняка, все известно… Вам постараются перекрыть кислород.
– Вот поэтому, Серега, я тебе и позвонил, – сказал Леонид. – У меня в голове такой сумбур, что я пока не знаю, что нужно предпринять. Одно могу сказать точно: я хочу забрать у них Есению…
– Как ты себе это представляешь? – нахмурился Сергей. – Так они тебе ее и отдали!
– Я не знаю, как я это сделаю, но думаю, что мне нужно ехать в Сибирь и все на месте разведать.
Сергей скептически посмотрел на него.
– А тебя хотел попросить позаботиться о Лёне, пока я буду в отъезде, – продолжал Леонид, не обращая внимания на скептический взгляд Сергея. – Лучше тебя этого никто не сделает.
– Ну это само собой, сделаю все, как надо! – заверил тот и тут же принялся доказывать: – Но, Лёнька, куда тебе ехать?! Опыта у тебя никакого в таких делах. Пропадешь ведь, это не циферки в кабинете рассчитывать… С ФСБ связываться – себе дороже выйдет! Да и Сибирь тоже не курорт, тем более сейчас – зимой. А вдруг с тобой что-нибудь случится? Я себе потом не прощу, что отпустил тебя на верную погибель…
– Не надо хоронить меня раньше времени! – насупившись, перебил его Леонид. – Чай, не маленький, доеду! Ты, главное, Лёню береги!
– Доехать-то ты доедешь, а там-то что? – продолжал спорить Сергей. – Безумие какое-то! Ну, как ты, бухгалтер, можешь выкрасть человека с хорошо охраняемого секретного объекта?! Ну, подумай сам!
– Серега, прошу тебя, не разубеждай меня! – попросил Леонид. – Я уже все решил! Неужели ты не понимаешь, что я не смогу спокойно жить, зная, что Есения жива, а я ничего не сделал для ее освобождения! Я хочу вернуть ее… Не знаю, сколько нам еще осталось, но она была единственной женщиной, с которой я хотел связать свою жизнь.
– Лёнька, прошло пятнадцать лет! – напомнил ему Сергей. – Вы можете друг друга даже не узнать! О каком связывании ты говоришь?
– Я узнаю ее! – упрямо ответил Леонид. – Я сына узнал по ее глазам! К тому же, через него мы уже связаны и, почитай, никогда не расставались…
– Ну что за мелодраматические нюни! – психанул Сергей. – Лёнька, ты можешь погубить и себя, и сына! Если за ним идут те самые ребята, если они настроены серьезно, то это может плохо кончиться, как ты этого не понимаешь? Тебе судьба подарила сына, так забирай его, заляг где-нибудь, береги, расти его и радуйся. Документы надежные мы тебе выправим.
– Лёне нужна мать, – тихо сказал Леонид. – Он вида не показывает, но переживает за нее очень, я же вижу! Как я ему в глаза смотреть буду, радуясь в каком-то укромном месте, в то время, как она там страдает? Ты не забывай, что она даже не знает, добрался ли Лёня до меня или нет, схватили его или нет! Неизвестность – тяжкое испытание, поверь мне, я через это уже прошел пятнадцать лет назад. И потом, мы же не можем вечно прятаться! Только разобравшись с ситуацией вокруг Есении, можно будет вернуться к нормальной жизни. Так что не отговаривай, а лучше помоги советом.
Сергей вздохнул и сказал:
– Пока я тебе ничего посоветовать не могу, но я подумаю… Боюсь только, что денег на улаживание всех этих дел потребуется не меряно.
– Об этом не беспокойся, деньги у меня есть, – сказал Леонид. – Я взял с собой восемьдесят тысяч… Долларов, естественно.
– Это хорошо… Ладно, утро вечера мудренее, завтра будем принимать окончательное решение. А сейчас давай париться, – сказал Сергей, вытаскивая из бадейки распаренный веник.
Напарившись и окатившись напоследок ледяной водой, они вернулись в дом.
Николай Степанович сидел за столом и читал книгу, а Лёня тихонько посапывал во сне на диване.
– Температура у него спала, – шепотом сказал Николай Степанович. – Я ему, как вы ушли, чайку с малиной дал.
– Спасибо, – поблагодарил его Леонид и осторожно пощупал рукой лоб Лёни.
Мальчик был весь мокрый, но уже не такой горячий, как до этого, хотя щеки у него еще пунцовели яркими кругами, как у русской матрешки.
– На ночь его надо было бы в сухое переодеть, – подсказал Николай Степанович. – А то он пропотел, раскроется и простудится еще больше. У вас есть, что ему надеть? А то могу одолжить свой тельник, у меня есть в запасе новый, ни разу ненадеванный.
– Спасибо, мы так и сделаем, – сказал Сергей. – Николай Степанович, гляньте, пожалуйста, угловую комнату, нагрелась она или нет, если да, то перенесем туда пацана на ночь.
Николай Степанович, вернувшись через несколько минут, позвал Леонида:
– Да, можно нести парня, я ему уже постелил и тельник приготовил. Пойдемте, я вас провожу.
Леонид осторожно поднял сына на руки и понес вслед за Николаем Степановичем.
Переодев так и не проснувшегося сына и уложив его в постель, Леонид вернулся к Сергею.
В этот момент раздался звонок сотового телефона.
Сергей взял трубку.
– Да?… Извини, любимая, заработался. Скоро буду, минут через тридцать. Да, я тоже целую тебя… – отключив трубку, он повернулся к Леониду: – Звонила Нинок, расстраивается, что ужин остывает, а меня все нет. Я обещал ей сегодня пораньше приехать, а сам пропал, – он улыбнулся. – Так что, мне пора ехать – не хочу, чтобы она лишний раз волновалась, да и понюхать нужно: что да как, на крайний случай… Сегодня вы спокойно переночуете здесь. Николай Степанович тебе все покажет, и спрячет, если что… Хотя я уверен, что в этом доме вы в безопасности. А завтра устроим «совет в Филях» и решим, что делать дальше.
После отъезда Сергея, Леонид подсел к камину и еще раз перечитал письмо Есении. Глядя на листки, исписанные ее рукой, он представлял, как она прикасалась к ним, когда писала, и вдруг в безотчетном движении прижался лицом к письму, касаясь губами строк.
«Господи, какой я стал сентиментальный…» – подумал он, спохватившись, и в смущении оглянулся на дверь. «А ты всегда был таким», – возразил ему внутренний голос. «Похоже на то», – согласился Леонид, вдыхая запах письма. От него пахло шоколадом и холстиной, наверное, от Лёниного рюкзака, в котором оно лежало.
Вытащив из кармана рубашки свой паспорт, Леонид вынул из него фотографию и, вглядываясь в лицо Есении, подумал: «Есения, какая ты сейчас? Узнаем ли мы, действительно, друг друга, встретившись?»
В дверь постучал Николай Степанович.
– Леонид Аркадьевич, может, вы покушать хотите? У меня пельмешки налеплены.
Леонид, уже собравшийся было отказаться, услышав про налепленные пельмени, заинтересовался:
– Сами делали?
– Ну да, кто же еще? Я покупных не люблю, – ответил Николай Степанович. – Ну что, пойду, воду поставлю?
– Пожалуй, да. Я вам помогу, – поднялся Леонид. – Вот только на сына взгляну.
– Не надо мне помогать, я сам все сделаю, да все и так уже готово, только в воду закинуть, – сказал Николай Степанович и вышел.
Леонид, вложив письмо Есении обратно в конверт, положил туда же фотографию, и втиснул конверт в нагрудный карман рубашки. Похлопав по нему рукой, он пошел проведать сына.
Лёня спал, сбросив с себя одеяло. Из-под длинного тельника трогательно и беззащитно торчали его худые ноги. Леонид бережно накрыл сына одеялом и, потрогав его лоб, успокоенно вышел из комнаты, направляясь в кухню.
Николай Степанович, обвязав вокруг пояса вафельное полотенце и закатав рукава, из-под которых виднелись полосатые края тельняшки, опускал в кипящую воду большие пухлые пельменины.
– Ну, как он там? – спросил он Леонида.
– Спит, и температура, вроде, уже нормальная, – ответил Леонид, садясь за большой дубовый стол.
Плотно закусив, они разошлись по своим комнатам.
Леонид, пытаясь отогнать одолевавшие его тревожные мысли и воспоминания, включил телевизор, но потом, почувствовав, что не может сосредоточиться на происходящем на экране, выключил его и лег.
Глава вторая
На следующий день Сергей приехал рано утром.
Леонид, сам только что проснувшийся, удивился, увидев друга ни свет ни заря.
– Зашевелились, работники… – пояснил Сергей, проходя в комнату и садясь в кресло. – Я уже видел на тебя и пацана ориентировку. И маму твою до поздней ночи вчера продержали в «гестапо»… Ну как вы тут?
– Лёня еще спит, наверное, – ответил Леонид. – Я к нему еще не поднимался.
– Нужно серьезно расспросить его о побеге и этом самом Озерном, – сказал Сергей. – Я тут ночью думал и понял, что есть только один человек, который способен тебе помочь. И живет он, кстати, в Бердске, под Новосибирском. Так что вставай, времени на выработку плана у нас не так много. Боюсь, что до меня тоже скоро очередь дойдет, нужно их опередить.