Андрей с наслаждением погрузился в корыто, оставив на поверхности лишь лицо, и замер, наслаждаясь теплом и покоем. Он отбросил все мысли, сосредоточившись лишь на ощущениях здорового тела, требующего пищи и отдыха. Ноги слегка гудели, отходя от пешего перехода - дракониха не стала подвозить их слишком близко к городу, чтобы никто не заметил её прибытия, так что им пришлось несколько километров тащиться пешком. Вернее не им - ему, потому что Шанди ехала на его плече.
От мыслей его отвлёк чей-то мокрый зад, который плюхнувшись на его лицо, погрузил его в горячую воду. Андрей вынырнул, очумело кашляя, и успел заметить, как за дверями мойни скрывается чёрный зад террористки, громогласно хохочущей и обещающей ему дальнейшие кары за неуважительное поведение.
Андрей улыбнулся, покачал головой и приступил к намыливанию головы, и всего тела - пора было идти, некогда разлёживаться. Есть хотелось неимоверно. Он всегда подозревал, что есть верный и, наверное, единственный способ убить оборотня - ну, кроме сожжения - запереть его в каменном мешке и не давать ему есть несколько дней. Смерть гарантирована. Его тело с ускоренным обменом веществ съест само себя.
Через двадцать минут он уже сидел за столом и поглощал горячее, слегка прожаренное мясо с кровью. Раньше он такое не ел, предпочитая хорошо прожаренные бифштексы, но с обретением способностей оборотня приобрёл и некоторые привычки, присущие Зверю - например, иногда ему очень хотелось поесть свежей убоины, ещё парящей в прохладном воздухе, и попить крови…
Шанди сидела рядом и глотала кусочки говяжьей печёнки, стараясь делать это пристойно и аккуратно - после обещания Андрея, что он скинет её со стола и дракончик пойдёт есть со всеми кухонными кошками - возле помойного ведра. Посмотрев на это скопище ободранных, покрытых шрамами и блохами кошанов, Шанди согласилась, что хорошие манеры пристали добропорядочному дракону и теперь являла собой пример воспитанности и хороших манер.
Андрей за считанные минуты, хоть и сдерживал себя, смёл всё, что было подано ему на стол, заказал ещё пару пирогов с олениной, и в ожидании заказа, принятого подавальщицей в чистеньком, застиранном сарафане, налил себе холодного пива и отдуваясь, стал его попивать, чувствуя, как шипучая жидкость проваливается, заливая жажду от съеденного мяса.
Он попросил положить в мясо поменьше специй - с некоторых пор его чувствительный нос перестал воспринимать специи и различные приправы как необходимые принадлежности любого вкусного блюда. То, что раньше он чувствовал, как приятный аромат - теперь его чувствительный нос ощущал как жуткую, ураганную вонь. Приходилось и самому мыться почаще - нюхать себя, грязного, целыми днями, было просто невыносимо.
Некоторые способности Зверя ранее проявлялись только тогда, когда он перекидывался в него из человека, теперь же, в последние дни, они почему-то стали проявляться явно и ярко - например, он великолепно видел в темноте, а кроме того, мог постоянно видеть ауры людей, зверей, и предметов. Да, у предметов тоже были свои ауры - слабые, но были. Что эти ауры означали Андрей пока не мог понять - если ауры живых существ указывали на их состояние здоровья, то что значила оранжевая аура вон того стула? Или же смесь аур вон той табуретки?
Поразмышляв над этим фактом, монах пришёл к неожиданному выводу - это остатки аур тех людей, которые касались этих предметов до того. То есть - сделал он вывод - ауры могут оставаться на предметах, как отпечатки пальцев, или же запах - кстати - и запах он тоже ощущал, и после того, как ощущал какой-то из запахов, вкупе с видом остатка ауры, в его мозгу возникал образ этого человека - схематичный, неполный, но образ. Например - вон там несколько часов назад сидел толстый человек с басистым голосом и большими руками, ростом выше Андрея - настоящий великан. А с ним рядом была молодая девушка - ноздри Андрея раздулись, вдыхая её мускусный запах… проститутка - сделал он вывод. Дешёвые вонючие духи, запах нескольких мужчин, смешивающийся с её запахом - монах поморщился - запах порока был настолько очевиден, что воротило с души.
Нет, он был не против этой древнейшей профессии - глупо бороться с тем, что существует тысячелетиями. Однако и умиляться этому явлению не собирался. Его не трогали рассказы о том, как несчастные девушки попадают в сети сутенёров и начинают свою ужасную деятельность, страдая и плача. Он знал многих проституток и услугами многих из них пользовался - от самых дешёвых, тысячерублёвых, до самых дорогих, элитных, подрабатывающих своей ухоженной вагиной в свободное от показов модных платьев и фотографирования в нижнем белье, время. Так вот - многим из них нравилась их работа. Нравилась жизнь, которую они вели. А то, что когда-то это закончится, и закончится, возможно, дурно - об этом они не думали. Ну что же - каждый выбирает свою дорогу в жизни, или, скорее, дорога выбирает его. Они закончат дурной болезнью, или ножом пьяного клиента, а киллер - стрелой… или пулей в лоб. У всякой профессии свои издержки. Вот у него - какая сейчас профессия? Монах? Киллер? Охотник за нечистью? Скорее - всё вместе взятое. Вот только методы, которыми он попытался искоренить Зло оказались совсем негодными, и вместо того, чтобы уменьшать количество Зла в мире, он лишь увеличивал его, и делал это вполне успешно.
Андрею показалось, что кто-то далеко-далеко рассмеялся глумливым, издевательским хохотом, и монах тряхнул головой, отгоняя дурные мысли.
- Что, голова болит? - раздался голос рядом
Андрей поднял глаза и увидел, что подле его стола стоит хозяйка гостиницы, держа в руках миску с горячими пирогами. Она улыбнулась клиенту и поставив миску на стол, спросила:
- Можно я присяду за твой стол? Не будешь против? Не помешаю?
Андрей равнодушно пожал плечами:
- Присаживайся. Не помешаешь.
Женщина присела на стул, а монах взял с миски кусок пирога, разломил пополам и откусив от него, посмотрел на женщину. Он ещё раньше отметил для себя, что молодуха была приятна лицом и фигурой - гладко зачёсанные волосы, заплетённые в косу, сарафан, украшенный вышивкой, круглые бёдра, обтянутые тесноватым подолом и красивые руки с небольшими перстеньками. Обручального кольца не было - женщина незамужняя - сразу понял он. И ещё - его нос учуял возбуждение, самка хотела самца - нос Зверя уловил это сразу, как только та оказалась возле столика. Аура женщины была здоровой, и только в одном месте полыхал небольшой красный язычок - что-то с рукой. Монах глянул на левую руку - она была перевязана белой чистой повязкой.
- Порезалась сдуру! Точильщик так наточил ножи, что как булатная сабля режут, а я сдуру и цапнулась за лезвие. Вот теперь хожу, как после битвы. Ты, наверное, удивлён, чего это к тебе баба прилезла, да? - проницательно глядя в глаза, спросила женщина (Шанди сказала: 'Она тебя хочет заманить на совокупление, это понятно даже бродячим кошкам! Я чувствую, как она возбуждена). Я увидела интересного мужчину, решила с ним поговорить. Тут так скучно - одни пьяные рожи, да вот этот сонный телок - Олра кивнула на своего кузена - а я люблю слушать о путешествиях, о том, что делается в других городах и землях, что вообще на свете делается. Особенно, когда мне рассказывает такой симпатичный мужчина - она игриво подмигнула Андрею, а тот с усмешкой подумал про себя: 'Внаглую снимает меня! Я снимал женщин, но чтобы меня… впрочем - забыл графиню Баданскую? Да что же это за поветрие такое пошло - бабы начали вешаться мне на шею! Раньше я такого за собой не замечал… новая способность Зверя? Вероятно. Я где-то читал, что оборотни всегда были в чести у женщин, те как будто бы клюют на звериное начало в мужчине, хотят брутального, сильного самца. Как-то определяют в человеке такового, Зверя, и подсознательно желают с ним размножаться, рожать от него такое же брутальное и сильное потомство. Впрочем - это лишь мои умозаключения… '
- Да что там, в других городах? - усмехнулся Андрей - такие же люди, такие же трактиры - один-в-один, ты думаешь, если они живут за тысячу вёрст отсюда, то перестают лгать, воровать, любить и ненавидеть? Всё то же самое. Всё как тогда, когда… - он чуть не сказал - 'когда их создал Бог'. До сих пор он не мог избавиться от многолетних привычек.
Здесь упоминание Бога было равносильно смертной казни. Тут же кто-нибудь бы донёс, и участь 'боголюба' - быть на смертельной арене Круга, или умереть на жертвенном алтаре, во время кровавого жертвоприношения исчадий.
- Нет, люди те же - улыбнулась она - но мне же как-то надо было начать разговор, правда? Вам, мужчинам легче - подошёл к понравившейся женщине и давай расписывать ей прелести общения с таким красивым и умелым во всех отношениях парнем. А нам, женщинам, что делать? Тебе не кажется, что общество просто душат условности?
Андрей чуть не поперхнулся - встретить феминистку в параллельном мире, в средневековом обществе - это нечто странное!
Андрей чуть не поперхнулся - встретить феминистку в параллельном мире, в средневековом обществе - это нечто странное!
- Я тебя смутила своими странными высказываниями, да? - женщина улыбнулась и розовым язычком облизнула верхнюю губу - ну вот такая я, какая есть. А ты какой есть, путник? Да - что касается 'есть' - это ты на высоте, да! Давно не видала, чтобы кто-то так красиво и много ел. Ты как будто неделю голодал, хотя по тебе и не видно. Одежда новая, как из лавки, кошечка сытая и ухоженная, вряд ли ты нищенствуешь. Пояс хорошо набит и в нём позванивают монеты - я запах денег чую издалека. Но одет скромно, чтобы не бросаться в глаза. На исчадье не похож, скорее на… хммм… в общем, странная ты личность, мой уважаемый гость. Что тебя привело в этот поганый город, средоточие порока и зла? Сидел бы себе в глухих лесах, общался со зверюшками и птичками, зачем ты пришёл в этот каменный лес?
- Слушай - ты стихи не пишешь? Песни? - усмехнулся Андрей - у тебя бы получилось.
- Ты думаешь? - лицо женщины озарилось внутренним светом - а ведь мне иногда хотелось попробовать себя в сложении песен. Я пою, и неплохо. Но под настроение, когда выпью и станет тоскливо…
- Можно спросить…? - начал Андрей, и женщина сразу его перебила:
- Где мой муж, где мои дети, да? - её лицо как-то увяло, и Андрей пожалел, что начал спрашивать. Ведь именно это он и хотел спросить. Странно, что у такой красивой и уверенной в себе женщины нет мужа и детей, это в её-то возрасте, что для патриархального средневекового общества категорически невозможно.
- А нет у меня ни мужа, ни детей. Не могу я иметь детей. Вот и мужа нет. А гостиница досталась от отца, он умер три года назад. С тех пор я одна веду дела. Мать умерла давно - нашли в переулке с ножевой раной в спине. За двадцать серебряников убили. Это же столица… - её лицо ожесточилось и стало совсем грустным - сбежала бы отсюда, да ведь все деньги тут. Где заработаешь больше. И сижу здесь, и буду сидеть, и помру здесь… а вон тот хряк, или его дети, унаследует трактир. Мне-то больше оставить некому. Почему я тебе рассказываю? А почему и нет? Ты симпатичный мужчина, сегодня здесь, а завтра ушёл - и нет тебя. И забыл про меня. И я про тебя. Я душу излила, мне стало легче. А ты посидел в компании с красивой женщиной, которая обратила на тебя внимание, разве не приятно? - глаза женщины смеялись, и Андрей тоже улыбнулся.
Она была очень умна - решил монах. И похоже, что на ней лежало проклятие, как на многих умных женщинах: где найти такого же умного, как она, чтобы жена не подавляла своим интеллектом, чтобы он не чувствовал себя ущербным, придавленным её умом? То-то же… лучше всего выходят замуж дурочки, или маскирующиеся под дурочек - они хихикают, жеманятся, при первом удобном случае затаскивают жениха в постель, залетают… хммм… а вот тут как раз и проблема. Детей иметь не может - значит - пустая, бесполезная - по понятиям средневековья… вот только всё равно кто-то был бы рядом с ней - гостиница, трактир, обеспеченная женщина. Опять же - красивая, и похоже - очень сексуальная. Вон как многозначительно губы облизывает…
- Думаешь - почему с ней рядом мужика нет? - усмехнулась она, как будто прочитав его мысли - не удивляйся, вы, мужики, для меня прозрачны, как стёклышки. У тебя всё на лбу написано. И не три лоб, бесполезно! Эти слова татуировкой на нём впечатаны - рассмеялась она, когда Андрей стал шутливо тереть лоб. Ему нравилась эта женщина, такая непохожая на остальных женщин этого мира. Скорее она походила на мужчину, своим умом, смелостью в высказываниях и неординарностью мышления.
- Ну скажи - зачем мне вот такой муж, а? - она показала на сонного бармена - или вот такие - она незаметно кивнула на компанию из четырёх купцов, с красными лицами, осоловело хлебающих из глиняных стаканов красное вино и спорящих о том, кто в за эту поездку больше заработал и какую девку купит.
- О чём мне с ними говорить? И притом - они все норовят сосвататься за гостиницу, а не за меня, понимаешь? Ну на кой чёрт он мне нужен, такой муж? Деньги у меня и так есть, а мужика на ночь я всегда найду. Ведь всё-таки я красивая, согласись? - она заложила руки за голову и глубоко вздохнула, отчего её высокая грудь поднялась и едва не разорвала лиф сарафана. За столиком купцов кто-то промычал, и они стали жадно присматриваться к столику, за которым сидел Андрей и Олра.
Один из купцов с глупой пьяной улыбкой стал подниматься из-за стола, с явным намерением подойти к сидящей парочке, но натолкнулся на холодный взгляд Андрея. И было в этом взгляде что-то такое страшное, такое смертельное, что купец побледнел и сел на место, с испугом отвернувшись, и начав деланно смеяться какой-то глупой шутке своего коллеги.
- Хммм… а ты сильный человек - удивлённо протянула женщина - тебя можно испугаться, да… вроде и невидный, неприметный, но такой… жёсткий, как вот этот кинжал, что у тебя на поясе (Всё успела заметить, Шерлок Холмс в юбке - уважительно подумал Андрей - ну и ну…) И такой же опасный, как стальной клинок. Ну, так что же привело тебя в столицу? Я уже тебе все мои тайны рассказала, чуть не до описания моего месячного цикла, а ты молчишь и молчишь! Может ты вообще не умеешь говорить, а?
- Ну, ты же сказала, что тебе надо, чтобы выслушали? И только. Нет? - с усмешкой спросил Андрей - тогда может, стоило поставить перед собой кухонную кошку, и наговорить ей всего, зачем это рассказывать первому встречному?
- Кошке неинтересно - пробовала! - рассмеялась Олра - притом она долго не сидит, сбегает. А ты не сбежишь - за комнату-то уплатил! Вот и слушай теперь в довесок к услугам мою дурацкую исповедь. Кстати, а у тебя есть жена? Ведь нет же? Оставайся у меня. Будем вместе гостиницей управлять. Поставлю тебя управляющим, а там, может, и поженимся, а?
- Вон ты как жёстко завернула! - от души рассмеялся Андрей - ты же даже не знаешь, как меня зовут. И тут же - поженимся!
- А чего - первый раз, что ли, иметь дело с мужиком, имя которого узнаёшь… потом - тоже расхохоталась Олра, вытирая рукой слёзы, выступившие из глаз. Но, вообще-то, ты крепок - обычно в этом месте мужики или сбегали, или требовали сразу вести их в магистратуру для регистрации брака. И тут же оформить завещание - на него, конечно. Вдруг меня чёрный понос прошибёт?! Забооотливые…
- Андрей меня звать - решился монах - а в столицу пришёл - друзей я тут одних ищу. Фёдора и Алёну. Вот не знаю где искать, каким образом. Может ты что-то посоветуешь? Откуда начать искать?
- Они на чём приехали? Или пешком пришли? Город-то большой, найти не так просто. Надо знать - куда, в какой район города они могли пойти. Чем он занимается, твой Фёдор? Купец, возчик, портной или кожемяка? Понимаешь? Вот чем он занимается, или занимался - туда он, скорее всего и пойдёт искать приют.
- Охранник купеческих караванов бывший. Потом стражник. А отец его купцом был. Где здесь у вас купеческий квартал? Где они обитают? А может они в гостинице живут?
- Это вряд ли - уверенно мотнула головой Олра - скорее всего сняли жильё, или купили - если деньги есть. Но искать надо точно в купеческом квартале. Где же ещё он будет чувствовать себя в своей тарелке? Не в квартале проституток же, в самом деле? Хотя… охранник… шучу, шучу! Не хмурься! Вижу, что за друга порвать готов. Иэххх… женись на мне, а? Не женишься? Почему-то я так и думала. Ну ладно - тебе ещё чего-нибудь подать? Может вина? Или кошечке - молока? Вон как она притомилась, бедная! Спи, спи, красотка… не буду тебя гладить, нет. Не беспокойся. У меня была кошка - Фортуной звали. Она всех так драла, только клочки летели! Боялись все в мою комнату заходить - она по шкафам бегала и когтистой лапой их как рыбок выуживала. Если бы они видели - описались бы от страха. Не видели. А то ещё любила - спрячется на пол за шкаф, как выскочит - и вцепляется в ногу. Один тип ко мне забрался - то ли обворовать хотел, то ли посмотреть, как живут трактирщицы - говорит - хотел просто спросить… чего спросить? Зачем спросить? В общем, она его так изодрала, что пришлось лекаря вызывать. В клочья просто порвала. Сдаётся и твоя красавица из той породы. Ну всё, не беспокою - раз ты ничего больше заказать не хочешь, и жениться на мне тоже не хочешь - сиди, отдыхай - уже вечер, скоро музыкант придёт, песни петь будет. Потом народ наберётся - там уже совсем весело будет, особенно когда ещё музыканты подтянутся.
Женщина улыбнулась Андрею, встала, вздохнув, и решительно зашагала к кухне. Скоро оттуда послышался её недовольный голос - она отчитывала кухарку за какую-то, ей известную провинность, а монах отхлебнул слегка потеплевшего пива и подмигнул своей боевой подруге:
- Ну что, когтистая, может мне и правда остаться тут, заделаться важным трактирщиком, растолстеть и, в конце концов, умереть от ожирения?
- Это тебе не грозит - фыркнула Шанди, поднимая голову и следя за людьми, проходящими по залу - когда-нибудь я тебе голову откушу, как только ты меня сильно рассердишь. Ты уснёшь, я подкрадусь, и отгрызу.