Артем догадывался, что Валентина Шарипова не обрадуется его очередному визиту. Видимо, женщину предупредили о приходе следователя и его помощника, потому что она явно их ожидала, кипя от гнева, словно чайник на открытом огне.
– Ну что вам еще надо, а?! – воскликнула она, брызжа слюной и глядя на нежданных гостей бешено вращающимися глазами. Зрачки ее темных глаз так неимоверно сузились, что превратились в едва заметные черные точки.
– Вы бы успокоились, Валентина Шакировна, – миролюбиво предложил Артем. – Разговор предстоит долгий и неприятный, поэтому очень вам советую сейчас выпить водички и присесть.
– Да вы… Послушайте, я буду жаловаться вашему руководству на беспричинные преследования!
– Жалуйтесь. Только, боюсь, жалобы вам придется писать из-за решетки.
– Из-за… О чем вы говорите?
Вняв наконец разумному совету, Шарипова плюхнулась на стул и, все еще тяжело дыша, сказала:
– По какому праву вы меня запугиваете?
– Да бог с вами, Валентина Шакировна, – и в мыслях не было! – всплеснул руками Карпухин. У него имелись все козыри, а в такой ситуации майор всегда чувствовал прилив энергии и неизбывную любовь ко всем окружающим. Дело шло к развязке, поэтому Артем мог позволить себе проявить доброту и великодушие даже к такой мерзкой тетке, как и. о. зав. лаб. – Собственно, – снова заговорил он, видя, что Шарипова ожидает продолжения, – я здесь для того, чтобы спросить: что вы делали в Сиверской за несколько дней до того, как профессора обнаружили мертвым на рельсах? И второй вопрос: вы сами расскажете, зачем и как убили его, или предоставите все сделать нам?
– Я?! Убила про… про…
Ей не хватало воздуха, и женщина снова встала. Трофименко, боясь, что она может убежать, двинулся к двери, чтобы успеть перегородить выход, но майор схватил парня за рукав.
– Может, врача, Валентина Шакировна? – с преувеличенной озабоченностью поинтересовался он. – Или вы все-таки ответите?
– Зачем… зачем вы… все это делаете? – задыхаясь, с трудом произнесла она.
– Это моя работа, – пожал плечами майор. – Ловить преступников, убийц.
– Но я же ни в чем не виновата!
– Хорошо, не желаете рассказывать, так это сделаю я, а вы можете просто кивать. Итак, вы с молодости попали в мощную эмоциональную зависимость от Якова Кармина – кажется, так сейчас характеризуют такие состояния психологи.
– Чушь! – взвизгнула Шарипова. – Мы были просто коллегами…
– А я ничего другого и не сказал! – заметил майор. – Однако раз уж вы сами об этом заговорили… Вы были влюблены в Кармина с тех самых пор, как впервые попали в лабораторию Автандила Иващенко, правильно?
– Откуда вы знаете про Иващенко?!
– Я же сказал – это моя работа. Так вот, Кармина вы как женщина не интересовали. Поверьте, я вам очень сочувствую, но сердцу ведь не прикажешь? Он любил женщин, а вам приходилось смотреть на то, как развиваются отношения предмета вашего обожания с другими. Одной из них была Даша Попова, помните такую?
– Откуда… Кто вам мог рассказать про… Дашу? – едва слышно прошептала Шарипова. Плечи ее внезапно опустились, и женщина снова села на стул, похожая на мешок с картошкой. Впечатление усиливал грязно-коричневого цвета бесформенный костюм из тех потрясающих произведений отечественной «легонькой» промышленности, что так «замечательно» сидели на главной героине в фильме «Служебный роман».
– У нас свои источники, – усмехнулся майор, украдкой бросая взгляд на стажера. – Но Даша стала не просто очередной пассией Кармина, и вы поняли, что вот-вот потеряете любовь всей своей жизни. Честно говоря, Кармин никогда вам и не принадлежал, но, вероятно, пока он оставался свободен, вы могли продолжать питать тайную надежду когда-нибудь его заполучить. И тогда вы решили избавиться от Даши…
– Неправда… – едва слышно пробормотала Шарипова, но майор проигнорировал ее слабое возражение.
– Вы вызвали Дашу вечером в лабораторию, уж не знаю, как вам это удалось, и устроили взрыв.
– Я…
– Но она не сгорела при пожаре, а, пытаясь спастись, сорвалась с карниза и упала с третьего этажа. Так или иначе, но вы своего добились: Даша погибла! Однако ничего не изменилось, и Кармин, пережив потерю, вновь стал обращать внимание на представительниц противоположного пола – на всех, кроме вас. Тогда вы решили доказать Кармину, что кое-что представляете собой как ученый. Возможно, если бы он был менее поглощен самим собой, то заметил бы, что вы стали незаменимым помощником и неотъемлемой частью всех проектов, которые ему приходилось вести. К несчастью, вы не смогли проявить себя как самостоятельная научная единица, а потому и оценить вас не смог ни сам Кармин, ни другие.
– Он ценил меня! – воскликнула Шарипова, вновь поднимая голову. В глазах ее стояли злые слезы. – Вы просто не понимаете, о чем говорите…
– Может, и так, – легко согласился Карпухин. – Я никогда не оказывался в подобной ситуации, но, полагаю, даже в этом случае не стал бы убивать того, к кому питаю нежные чувства – как бы этот человек ко мне ни относился! Шли годы, и вы привыкли к тому, что профессор всегда рядом, пусть и не принадлежит вам. Он так и не женился, хотя интрижкам не было числа, однако все это никогда не выглядело слишком серьезно, а потому мало вас беспокоило. Пока не появилась Яна Ерошкина, ставшая по роковой случайности последней настоящей любовью Кармина. Поначалу она вовсе не казалась вам опасной – куда там девице, носящей боевую раскраску, привлечь внимание профессора? И тем не менее именно необычность этой девушки как раз и возбудила в нем интерес. Роман развивался стремительно и бурно, и вы подстроили так, чтобы Кармину пришлось выгнать ее якобы за воровство дорогих реактивов. Кстати, вы не впервые проворачивали такую схему, и она касалась не только женщин, вызывающих интерес профессора, но и мужчин, которые могли составить вам конкуренцию с научной точки зрения, ведь вы спали и видели себя на месте зама начальника! Но вернемся к Ерошкиной. Не знаю, сыграло ли в решении Кармина роль то, что он вам доверял и не хотел огорчать, или тот факт, что вы устроили обыск при всех сотрудниках, поэтому отрицать обнаружение пропажи не имело смысла – сейчас это уже неважно. Важно лишь то, что Яна оказалась далеко от института и вы могли успокоиться на ее счет. Не тут-то было: Кармин продолжал встречаться с Яной, и вскоре она забеременела. Это обрадовало профессора сверх всякой меры, ведь до сих пор он оставался бездетным, а эта молодая девушка сделала ему такой подарок! Но он боялся огорчить сестру, столько вложившую в него и посвятившую свою жизнь его научному гению. Понимая, что Маргарита не придет в восторг от внезапного открытия по поводу наличия у брата гражданской супруги и ребенка, Кармин предпочел держать все в тайне. Однако тайное становится явным рано или поздно, и вы прознали, что отношения вашего босса и Ерошкиной не прервались с ее увольнением.
– Я не знала… о ребенке.
– Вполне допускаю. Кармину требовались деньги, чтобы перевезти семью в нормальные условия, поэтому он согласился на аферу, предложенную ЗАО «Медресурс». Пока не уверен, как много вы сами знали о том, чем они там занимались, но мы это выясним позднее. Вам просто жизненно необходимо было проверить, так ли все на самом деле, как вам донесли, потому-то вы и отправились в Сиверскую. Отрицать бесполезно: у нас есть письменные показания людей, которые с точностью дали ваше описание как женщины, разыскивавшей Яну Ерошкину по месту ее жительства! Ну, с Яной вы так и не встретились, ведь видеть ее вам было вовсе не обязательно – главное, ваши подозрения нашли свое подтверждение. Честно признаюсь, памятуя об истории с Дашей Поповой, до сих пор не понимаю, почему ваш гнев обратился на Кармина, а не на саму «виновницу» ситуации…
– Я ничего не сделала! – вновь повторила Шарипова.
– Возможно, вы считаете происшедшее несчастным случаем, но именно вы виновны в том, что случилось с Карминым, – сказал он. – Да, вы не нанимали киллера, не пырнули его ножом и не отравили, хотя имели все возможности поступить именно так, работая в Институте Пастера, где под рукой полно опасных для жизни веществ. Вы толкнули профессора под поезд и скрылись с места преступления. Более того, вы пытались переложить вину на другого, давнего соперника по лаборатории, Антона Громова, решив, что таким образом убьете двух зайцев – и от убийства отмажетесь, и отомстите бывшему конкуренту, всегда считавшему вас бездарным ученым. Теперь уже ничто не стояло между вами и креслом и. о., а в ближайшем будущем и завлабораторией Кармина! Единственное, что меня смущает во всем вышеизложенном, так это за каким чертом вы потащились в тот день в Сиверскую? Не думаю, что вы планировали убийство – невозможно предугадать, как пойдут дела, когда имеешь дело с таким «орудием преступления», как поезд! Кроме того, как я уже говорил, у вас было множество возможностей избавиться от Кармина таким образом, чтобы никто не смог заподозрить вашего участия. Так зачем вы поехали в Сиверскую в день убийства?
– Меня там не было! – глухо проговорила Шарипова. – Все не так, как вы рассказываете…
Карпухин боялся такой реакции, так как блефовал: он был уверен в том, что перед ним убийца, но никаких доказательств того, что Шарипова находилась в Сиверской в день гибели Кармина, у него не имелось. Его ребята допрашивали кассиров на предмет того, знакома ли им Шарипова, но совершенно неудивительно, что ее не опознали: дело было давно, а пассажиропоток слишком велик. Так как для покупки билета на электричку не требуется паспорт, то никаких документальных подтверждений этой версии также найти не удалось. Артем делал ставку на то, что Шарипова, сломленная чувством вины, сама расколется и расскажет, как все происходило. Но, похоже, на этот раз он просчитался.
– Я ни в чем не виновата, – сказала Шарипова ровным голосом, окончательно вернув себе самообладание. – И вы ничего не сможете доказать, потому что доказывать нечего: я не была в тот день в Сиверской и уж тем более не убивала Якова! Отрицать то, что я приезжала туда и разыскивала Яну, не стану: это чистая правда. И Антона я… Не знаю, что случилось на той станции, но предположение у меня имеется.
– Я слушаю вас очень внимательно, – кивнул Артем, одновременно и обнадеженный, и изумленный.
* * *Я не удивилась звонку Карпухина, который интересовался моим здоровьем. На самом деле чувствовала я себя гораздо лучше, чем можно было ожидать. Шурик не хотел отпускать меня из-под наблюдения раньше времени, но я терпеть не могу больницы, если, конечно, нахожусь не на работе. Удивил меня не вопрос майора, а то, что он неожиданно попросил меня поехать с ним к Маргарите Карминой – если я, разумеется, в состоянии его сопровождать. Заинтригованная, я не могла упустить такую возможность, несмотря на все еще испытываемые легкую слабость и тошноту.
– Хотел взять с собой кого-нибудь из своих ребят, но подумал, что в присутствии хорошей знакомой Кармина она будет чувствовать себя более уверенно, – пояснил майор, открывая передо мной дверцу стареньких «Жигулей». Он давно мог позволить себе купить машину получше, но, человек привычки, не желал ничего менять в своей жизни: пока мастерские не отказывались принимать автомобильчик на обслуживание, он мог не опасаться неожиданно оказаться на свалке!
– Но зачем мы едем? – выразила я удивление. – Разве дело профессора не закрыто? Вика говорила, что вы задержали бывшую коллегу Кармина…
– Все не так однозначно, Агния Кирилловна, – покачал головой Карпухин.
Через сорок минут мы подъехали к дому Карминых.
– Только ни о чем не спрашивайте, – предупредил майор, когда я выбралась из неудобного салона. – Просто слушайте и, если понадобится помощь, помогите как врач.
– Как врач? – еще больше изумилась я. – Так я вам понадобилась в качестве медика?!
– В двух качествах – и медика, и человека, которому Кармина доверяет. Недавно у нее случился сердечный приступ. Из больницы, конечно, выписалась, но я не рискнул вызывать Кармину к себе – кто знает, как поведет себя старушка во время допроса.
– Допро…
Но он уже быстрым шагом направлялся к высоким деревянным воротам. Мне ничего не оставалось, как следовать за Карпухиным, недоумевая по поводу его слов. Маргарита Борисовна встретила нас приветливо.
– Знаете, Агния, – сказала она, провожая нас в комнату, – даже не думала, что вы с майором знакомы.
– Агния Кирилловна работает в Отделе медицинских расследований, – счел нужным пояснить Карпухин. – Мы часто пересекаемся по работе.
– Надо же, а вы мне ничего не рассказывали! – упрекнула меня Кармина.
Когда мы устроились в небольшой, но уютной гостиной, майор поинтересовался здоровьем хозяйки.
– Да как вам сказать, – пожала она плечами. – До сих пор чувствую себя так, словно меня обухом по голове… Никак не ожидала от Яши такого фортеля, ведь он всегда мне все рассказывал!
– Ну, не все, – возразил Карпухин. – Профессор ничего не рассказывал вам о своих делах с ЗАО «Медресурс»!
– Так это он волновать меня не хотел, – вздохнула Кармина. – А зря: я могла бы помочь советом! А теперь Яши нет, а виновата во всем эта компания мошенников…
– Нет, Маргарита Борисовна, – прервал женщину майор. – Вины «Медресурса» в гибели вашего брата нет.
– Но ваш следователь, Трофименко, говорил, что Яше угрожали? Он чего-то боялся, даже хотел уехать за границу, и сказал мне, чтобы я готовилась к переезду…
– Якову Борисовичу и в самом деле угрожали, Маргарита Борисовна, – решила вмешаться я, видя, что у майора явно что-то на уме. – Как и Антону Громову.
– Антоше?!
– Да, но между угрозой и ее исполнением порой лежит пропасть. Майор… Артем Иванович считает, что тот, кто убил вашего брата, не имеет отношения к «Медресурсу», он…
– Я полагаю, – перебил Карпухин, – что убийца действовал независимо. Он следил за профессором от дома его гражданской жены, на платформе напал и столкнул под поезд, а затем скрылся с места происшествия.
– И вы пришли сообщить мне имя… преступника? – тихо спросила Маргарита Борисовна.
– Да. Вашего брата убила Валентина Шарипова. Она не собиралась его убивать – так получилось. Они с профессором поспорили. Предметом ссоры стала Яна Ерошкина, которая, как узнала Шарипова, является его гражданской женой. Во время драки Шарипова толкнула профессора. Он не удержался на ногах и упал на рельсы. На самом деле все обошлось бы несерьезными травмами – упав, он всего лишь сломал запястье и лодыжку, однако, как назло, через станцию транзитом шел товарный поезд. Уже стемнело, и машинист ничего не заметил… Вот, собственно, и все.
В комнате повисло гробовое молчание, во время которого слышно было только тиканье часов да шум за окнами расположенного неподалеку шоссе.
– Что… что будет с Валей? – едва слышно спросила Маргарита Борисовна.
– Ну, она полностью признала свою вину. Кроме того, в связи с расследованием всплыло еще одно давнее происшествие, связанное с именем Дарьи Поповой.
Маргарита Борисовна молчала, поэтому майор продолжил:
– Много лет назад Шарипова решила избавиться от Даши, на которой собирался жениться ваш брат. Она заперла дверь лаборатории и устроила в ней взрыв и пожар, в результате которого девушка, пытаясь спастись, выпала из окна. Это, хоть и не имеет прямого касательства к делу, определенно станет отягчающим обстоятельством, объясняющим, почему Шарипова в конце концов убила профессора. Убийство остается убийством: даже при наличии хорошего адвоката Шариповой грозит реальный срок.
– Это не было убийством!
Слова Карминой прозвучали громко и четко, и я вздрогнула, потому что прочла на лице майора удовлетворенное выражение.
– Валя не убивала Яшу… Его никто не убивал!
– Это был несчастный случай, да? – мягко проговорил Карпухин, не сводя глаз с Карминой. – Вы… не хотели?
– Господи, конечно же, нет! – воскликнула она, внезапно побелев, и я решила, что именно сейчас моя помощь и потребуется. Однако Маргарита Борисовна взяла себя в руки и снова заговорила: – Валя ничего плохого не сделала – только рассказала мне, что у Яши отношения с этой… Яной! Я поверить не могла, что он мог так со мной поступить после всего, чем я для него пожертвовала! Подумать только, предлагал купить мне домик в Болгарии, но жить там я должна была одна, без него! Я считала, что он кого-то боится… Наверное, так оно и было, но он хотел услать меня подальше вовсе не для моей безопасности, а потому что мечтал свободно жить с этой проституткой, которая захомутала его, как жеребенка… Я не могла все это так оставить и, когда Яков отправился якобы на конференцию в Москву, позвонила туда и узнала, что никакой «конференции» и в помине нет! Тогда я решила съездить по адресу, который дала мне Валя. Я видела его любовницу, но в дом войти так и не решилась.
– Почему вы не уехали, когда все подтвердилось?
– Не знаю… Может, хотела застать Яшу «на месте преступления», чтобы он не мог ничего отрицать, и в то же время не могла заставить себя войти в дом – это клоака, полная деклассированных элементов… Я села на лавочку неподалеку и наблюдала. Все надеялась, что Яша появится и мы сможем поговорить. Устраивать скандал при всех не в моих правилах, поэтому я ждала. Но Яков вышел не один.
– В сопровождении Громова?
– Да. Они ушли, а я осталась. От нечего делать пошла бродить по городку… Раньше всегда были только я и Яша, и никто не смел вставать между нами, а теперь я поняла, что скоро останусь совершенно одна…
Я во все глаза глядела на эту дородную пожилую женщину, которую привыкла считать образцом добропорядочности. Сейчас передо мной словно был кто-то другой, совершенно незнакомый.
– Из-за этой профурсетки Яков решает избавиться от меня, самого близкого человека! Я делала все возможное, чтобы объяснить, что девица не испытывает к нему никаких чувств и смотрит на него лишь как на способ избавления от нищеты и возможность заполучить высокий статус в обществе – как же, жена известного профессора вирусологии!