Пьер замер:
– Ты хочешь сказать, что я должен похитить сумочку у жены опытного копа?
– А что здесь такого?
– Да что угодно! Представляешь, какой крик поднимется при исчезновении сумочки. Ну, а уж коп перевернет все вверх ногами. Мне это не нравится, Лу.
Бреди улыбнулся:
– Спокойнее. Он не узнает, что сумочка пропала.
– Но его жена узнает, – резко сказала Клодетта.
– Ни тот, ни другая ничего не узнают. У меня имеется точно такая же копия первой, и я передам ее вам в Швейцарии, а ты просто переложишь вещи миссис Лепски в копию и, спокойно выйдя из номера с оригиналом, отправишься ко мне. Никто не заподозрит подмены.
Дювайн немного подумал, потом одобрительно кивнул:
– Да, голова у тебя варит. Ладно, пойдем дальше. Где они собираются останавливаться? Ты же знаешь, что номера в отелях Парижа, а тем более Монте-Карло, нужно заказывать заранее. Так что мне нужен их точный маршрут.
– Не вопрос. – Бреди вынул из бумажника сложенный листок бумаги. – Эд все проработал. Кузен Кендрика отправился в отделение «Америкэн экспресс» в Парадиз-Сити и сказал девушке, которая организовала их поездку, что хочет послать им цветы во все отели, где они остановятся. Она дала ему копию их маршрута. Они пробудут четыре дня в отеле «Эксельсиор» в Париже, три дня в отеле «Метрополь» в Монако и три дня в «Монтре Палас» в Монтре. Здесь есть все даты. – И он протянул Пьеру листок.
– Двадцать тысяч швейцарских франков и расходы?
– Да.
Клодетта в экстазе вздохнула.
Пьер изучил маршрут, некоторое время подумал, затем глянул с улыбкой на Лу:
– У меня появилась идея. А что, если мы случайно окажемся в аэропорту в тот момент, когда прибудут супруги Лепски? Клодетта завяжет с ними разговор, потом подойду я. Вы намереваетесь остановиться в «Эксельсиоре»? Ах, какое совпадение! Мы тоже там остановились, а потом направляемся в Монако… У нас здесь машина, так что мы можем вас захватить с собой в «Эксельсиор». Я знаю американцев, Лу, так что гарантирую, мы быстро станем друзьями. Их хлебом не корми, но дай почувствовать, как мы их уважаем. Так что я покажу им все достопримечательности Парижа, а затем отвезу в Монако. Я буду улаживать все их проблемы с багажом, так что сумочка всегда будет в поле моего зрения.
– Отлично! Но недооценивать Лепски опасно. Он опытный коп.
– Это уж мои проблемы. А теперь неплохо бы получить небольшой аванс.
Бреди полез в карман за бумажником.
Густав Хольц укладывал в «дипломат» документы, когда в кабинет вошел Герман Радниц.
– Вам нужно срочно повидать Клода Кендрика и узнать, как именно он намеревается переправить икону в Цюрих и с кем именно он проворачивает это дело. Если я не буду точно уверен, что он сможет доставить туда икону, я откажусь от этого дела.
– Как скажете, сэр, – кивнул Хольц. – Я немедленно займусь этим.
– Подождите. – Радниц закурил сигару. – Нужно найти замену Лю Силку.
Глаза Хольца на секунду сузились. Лю Силк был наемным убийцей, карающей десницей Радница, многие года избавлявшей Радница от неугодных ему людей. Несколько месяцев тому назад Силк погиб в ходе операции, не имевшей отношения к Радницу.
Радниц был высокого мнения о талантах Хольца, за много лет успев убедиться, что тот мгновенно находит решение любой проблемы. Но сейчас даже он удивился, когда Хольц с готовностью кивнул.
– Вот как? И кто же это?
– Конечно, сэр… Мой племянник.
– Что-то я не слышал, чтобы у вас был племянник.
– Мой брат и его жена погибли в автомобильной катастрофе, но их сын, тогда ему было три года, выжил. Его зовут Серж. Как близкий родственник, я позаботился о мальчике, так что он получил прекрасное образование, свободно владеет английским, французским, немецким и русским языками. Но в восемнадцать лет, вопреки моей воле, он ушел в армию, и на десять лет я потерял с ним связь. Недавно Серж дал о себе знать. Служба в армии ему надоела, и он попросил, чтобы я нашел для него какую-нибудь работу. Он так похож на Силка, что я решил подержать некоторое время парня в резерве – на тот случай, если вдруг Силк вас разочарует или случится что-нибудь непредвиденное. Так и случилось. Силк погиб, а, насколько я знаю, по своим качествам Серж ни в чем не уступает Силку. А может быть, и превосходит его. Я ручаюсь за него.
– Вы удивительный человек, Хольц. Вы всегда предугадываете мои требования. И чем же сейчас занимается ваш племянник?
– Совершенствуется в стрельбе из всего, что стреляет… и ждет своего часа.
– Хорошо… Раз вы за него ручаетесь, он может считать, что нанят. На тех же условиях, что и Силк. А теперь отправляйтесь и поговорите с Кендриком.
Полчаса спустя Густав Хольц уже сидел в кабинете Кендрика. Кендрик, напуганный грозным видом посетителя и встревоженный известием, что Радниц может в последний момент отказаться от их соглашения, во всех подробностях объяснил, как намеревается переправить икону в Швейцарию, рассказав также о Хеддоне, Бреди и Дювайнах.
Хольц внимательно выслушал, затем сказал:
– Мне нужна фотография сумочки, чтобы показать ее Радницу.
– Нет ничего проще. Я ее фотографировал, чтобы сделать копию. – И Кендрик вытащил несколько цветных фотографий.
– Уверен, мистер Радниц останется доволен вашим планом. – Хольц поднялся. – Поздравляю вас.
– Так что я могу рассчитывать на оплату в Цюрихе? – с беспокойством спросил Кендрик.
– Разумеется. Как только икона будет доставлена, нужная сумма незамедлительно будет переведена на ваш счет.
Вернувшись в отель «Бельведер», Хольц познакомил босса со всеми деталями плана Кендрика. Радниц слушал молча, время от времени одобрительно кивая.
– Что ж, план неплохой. – Некоторое время Радниц задумчиво рассматривал фотографию сумочки, затем его жабьи глаза приняли хищное выражение. – Когда Кендрик провалил это дело, связанное с русскими марками, я обещал себе проучить его. Мне нужна точная копия этой сумочки. Пусть ваш племянник доставит ее на мою виллу в Цюрихе.
Хольц, бывший, как всегда, настороже, заметил:
– Извините, мистер Радниц, но я считаю, это не вполне разумно.
– Почему, хотелось бы знать?
– Молодой человек с дамской сумочкой немедленно вызовет подозрение у полиции. Ведь ему придется пройти через швейцарскую таможню. Это может быть опасно. Я знаю в Цюрихе человека, который изготовит точно такую же сумку. Ему надо будет только выслать фотографию. Уверяю вас, с этим не будет проблем.
Радниц удовлетворенно кивнул:
– Вы, похоже, успеваете обо всем подумать. Что ж, согласен и полностью полагаюсь на вас. А вашего племянника я ожидаю к концу недели.
Хольц слегка наклонился, забрал фотографию и вышел.
Молодая негритянка потянулась во сне, издав легкий стон удовлетворения. Обнаженная, она лежала на смятой застиранной простыне, стройное тело блестело от пота, а длинные пряди шелковистых черных волос разметались по лицу.
От ее движений лежащий рядом мужчина проснулся с реакцией дикой кошки. Он оглядел маленькую грязную комнатку, спящую рядом с ним девушку, шторы на окнах, сдерживающие блеск флоридского солнца. Взгляд его охватил тростниковый стул, таз с отбитой эмалью на расшатанном столе с подкосившимися бамбуковыми ножками и брошенные на пыльную циновку потную рубашку, джинсы и мокасины.
Полулежа на локте, он вновь глянул на девушку. Ему надоели белые женщины, в настоящий момент он предпочитал черных. Белые, прежде чем отдаться, слишком много требовали. Черные же сразу говорили «да» или «нет». Эта прямота импонировала ему. С тех пор как он приехал в Майами, он отверг скучных, избалованных белых девушек.
В свои двадцать восемь лет Серж Хольц был великолепным образчиком мужской породы и очень гордился стройным натренированным телом. Высокий, с длинными, до плеч, волосами цвета спелой ржи и мускулатурой боксера, он вызывал интерес у женщин. Но этот интерес сразу угасал, стоило Сержу повернуться лицом. Его лицо пугало, но и завораживало женщин. В этом узком лице с приплюснутым носом боксера, ледяными глазами-щелками и чувственным ртом часто вспыхивал сексуальный призыв, возбуждавший женщин. Даже когда Серж улыбался, взгляд его оставался беспощадным. Дружбы в любом виде он не признавал. За долгие годы службы в армии в качестве наемника, убивая, грабя и насилуя в компании таких же головорезов в Конго и других африканских странах, он ни с кем так и не сдружился.
Даже его учителя, считавшие его блестящим учеником, относились к нему настороженно, чувствуя в нем какое-то зло.
Серж предпочитал одиночество. Когда боевые действия в джунглях заканчивались, он проводил время в спортивных залах, боксируя, изучая карате и все способы эффективно и незаметно убивать. Зачарованный ковбойскими телефильмами, он научился быстрее всех выхватывать оружие и стал самым метким стрелком. Удовлетворенный этим, он перешел к бросанию ножа и стал непревзойденным мастером.
Серж уважал лишь одного человека: своего дядю Густава Хольца. Помимо удовольствия безжалостно убивать и гоняться за женщинами, единственным интересом в жизни Сержа были деньги. Устав от армейской жизни, он вернулся из Африки в Париж, где его дядя работал у Германа Радница. Богатство, могущество и власть этого человека, о которых рассказал дядя, произвели на Сержа сильное впечатление.
Серж долго обсуждал с дядей свое будущее. Он намеревался присоединиться к повстанцам Кастро и отправиться на Кубу, но дядя посоветовал ему подождать. Он снабжал Сержа деньгами на жизнь и пообещал рано или поздно найти ему место в обширной империи Радница. Густав Хольц рассказал племяннику о Лю Силке, пояснив при этом, что у мистера Радница много врагов и некоторые из них мешают ему. Вот Силк и заставляет таких людей исчезать. Силк получает четыре тысячи в месяц, а за каждое успешно выполненное дело еще и премию в пятьдесят тысяч. Но Силк уже не молод. Он может уйти в отставку, его могут прикончить… И тогда на место Лю Силка он, дядюшка, порекомендует Сержа. А сейчас главное – запастись терпением и ждать, тренируясь, чтобы держать себя в прекрасной форме.
– Но зачем ждать? – удивился Серж. – Скажи, где мне отыскать этого Силка, и он исчезнет.
Густав покачал головой:
– Не все так просто. Тебе до Силка еще далеко. Ты, конечно, хорош, но он просто совершенство. Зачем рисковать твоей жизнью? Да и Радниц может что-нибудь заподозрить.
Итак, Серж остался в Париже, совершенствуя свою технику убийства, волочась за женщинами и почитывая биографии мировых лидеров.
Когда Радниц переехал в Парадиз-Сити, Серж перебрался в Майами, где дядя снял для него скромную квартирку. Делать было совершенно нечего. Серж часами валялся на пляже, флиртовал с девочками, развлекался тем, что на пари метал ножи в стволы пальм, и терпеливо ждал своего часа, свято веря в слова своего дяди. Рано или поздно, но он займет свое место в империи Радница.
Накануне ему захотелось провести время с девушкой, и он помчался на своем мотоцикле «хонда» в негритянский квартал Западного Майами и там нашел вот эту, которая спала сейчас рядом с ним. Он угостил ее кока-колой, и она рассказала, что муж уехал по делу в Ки-Уэст и не вернется до вечера. Они только обменялись взглядами, и Серж понял, что у нее те же намерения. Устроившись за его спиной на мотоцикле, девица объяснила ему, как проехать к лачуге, где она жила.
Как только он удовлетворял свое желание, его интерес к женщинам сразу пропадал. Равнодушно глянув на спящую, Серж соскочил с кровати, влез в джинсы и потянулся за рубашкой. В этот момент перед хижиной раздался скрип тормозов подъехавшей машины. Подскочив к окошку, Серж глянул сквозь жалюзи. Перед хижиной стоял старый потрепанный «линкольн». Дверца открылась, и оттуда выпрыгнул огромный мускулистый негр в светлом костюме. На его жестком, небритом лице, блестевшем от пота, застыло злобное, пугающее выражение. Когда он зашагал по дорожке к дому, девушка проснулась и, глянув в окно, стала серой от страха.
Почти бегом негр подскочил к двери и навалился на нее всем телом.
Серж хищно улыбнулся. Два быстрых шага – и он у стены возле двери, которая сотрясалась от сильных ударов. Девушка с ужасом смотрела на прогибающуюся дверь. Еще несколько секунд – и дверь распахнулась. Со злобным ревом, размахивая сверкающим на солнце ножом, в хижину влетел обманутый муж.
Девушка вскрикнула и, закрыв руками обнаженную грудь, упала на постель.
Двигаясь бесшумно, как атакующая кобра, Серж вышел из-за двери. Ребром ладони он ударил по бычьей шее негра, применив прием карате. Хижина содрогнулась от крыши до потолка, когда черный гигант грохнулся на пол. Девушка опять вскрикнула.
– Успокойся, – сказал Серж. – Не заводись.
– Он мертв? – Она забилась в угол кровати и с ужасом смотрела на неподвижное тело.
– Нет… нет. Просто спит. – Серж натянул пропотевшую рубашку.
– Когда он проснется, он убьет меня!
Серж начал надевать мокасины.
– Не убьет. Я позабочусь об этом.
– Он изобьет меня! – застонала девица.
Серж покачал головой; его длинные волосы взметнулись как флаг.
– Нет.
– Нет, изобьет! До крови!
Серж хладнокровно наклонился над безжизненным телом. Взяв громадную ручищу левой рукой, правой он захватил мизинец. В следующее мгновение послышался характерный хруст сломанной кости. Ту же самую манипуляцию Серж проделал и со второй рукой. Разогнувшись, он улыбнулся помертвевшей от происходящего девушке.
– Вот теперь он не сможет коснуться тебя, беби. А чтобы он не вздумал ударить ногой, и с ногами мы проделаем аналогичную операцию.
Пока девушка, дрожа всем телом, наблюдала за ним, Серж снял с поверженного великана ботинки и хладнокровно переломал тому мизинцы на ногах.
– Твой муж беспомощен и будет рад, если ты начнешь ухаживать за ним.
Улыбнувшись на прощание своей холодной улыбкой, Серж вышел из хижины и, усевшись на мотоцикл, погнал «хонду» в направлении Майами.
Вернувшись домой, он узнал, что звонил дядя и просил срочно перезвонить ему. Глаза Сержа загорелись. Неужели пришло его время? Он тут же позвонил в отель.
– Это Серж, – сказал он, услышав в трубке голос дяди.
– Немедленно приезжай в отель «Бельведер» в Парадиз-Сити, – коротко сказал Хольц. – Ты зачислен в штат сотрудников мистера Радница. – В трубке послышались гудки.
Серж положил трубку и некоторое время неподвижно стоял задумавшись. Потом начал быстро собирать чемодан.
Итак, его долгое ожидание кончилось.
Глава 4
Фред Скунер, который возглавлял службу безопасности музея изящных искусств в Вашингтоне, стоял вверху широкой мраморной лестницы в три пролета, ведущей в вестибюль второго этажа. Именно там была размещена экспозиция, любезно предоставленная Эрмитажем.
Скунеру уже перевалило за пятьдесят. Это был крупный мужчина в темно-синей форме и с такой же фуражкой на голове. Золотые шевроны на рукавах указывали на его ранг. Рядом стоял агент ФБР Джек Трамблер в темном костюме и без шляпы. Пиджак Трамблера слегка оттопыривался в том месте, где в кобуре находился специальный полицейский револьвер тридцать восьмого калибра.
Оба мужчины рассматривали длинную очередь перед контрольным экраном, мимо которого должны были пройти все посетители выставки. У входных дверей стояла вооруженная охрана, регулировавшая людской поток. Еще один охранник направлял людей в гардероб, где следовало оставить все, что было у них в руках.
Трамблер, худой, с жестким лицом мужчина лет тридцати с небольшим, был недоволен тем, что его назначили сюда. Ему совершенно не нравилось просто стоять и смотреть на этих любителей искусства и праздных бездельников, но данные ему инструкции были ясными и точными. Его начальник сказал, что он и его четверо парней должны быть все время начеку. «В этом проклятом городе полно всяких психов, – говорил босс. – Разумеется, каждый экспонат снабжен индивидуальной сигнализацией. Но ведь не исключено, что какой-нибудь псих швырнет бутылочку с кислотой в картину. Меня лично проинструктировал президент, так что я, в свою очередь, предупреждаю вас – никаких инцидентов».
Такие же указания получил Скунер из Белого дома. Все его люди последнюю неделю были в постоянной боевой готовности, и напряжение уже начало сказываться. В восемь часов вечера, когда музей закрывался, охранники посменно оставались на ночное дежурство.
– Скорее бы уж эта шумиха кончилась, – проворчал Трамблер. – Еще целая неделя!
Скунер кивнул:
– Эта публика выглядит вполне прилично, но кто может знать. Здесь так много чудаков, настроенных против русских. Такой тип по политическим мотивам может повредить какой-нибудь экспонат. Мне кажется, что последняя неделя может оказаться и самой напряженной.
– Видимо, да. Представляешь, какой поднимется шум, если кто-нибудь выкинет здесь какой-нибудь фокус? – хмуро сказал Трамблер. – Представляешь, какой шанс для Советов обвинить нас в халатности? Не сомневаюсь, они будут только рады, если какой-нибудь псих что-нибудь выкинет.
– Но меры безопасности такие строгие, что дальше некуда.
– Ну да. Как у тебя с этими парнями из КГБ?
– Никакого контакта. Они притворяются, что говорят только по-русски.
– У меня тоже.
Пока двое мужчин беседовали, поток посетителей все увеличивался и очереди на первом этаже росли.
Бело-голубой фургон с надписью на борту «Вашингтон-Сити электрик корпорейшн» подкатил к главному входу. Высокий негр в униформе корпорации выпрыгнул из него и подошел к одному из охранников.
– Нам позвонил мистер Скунер, – сказал он. – У вас что-то случилось с электрощитом.
Охранник оглядел электрика:
– А вы знаете, где расположен этот щит?
– Еще бы, – ухмыльнулся негр.
В это время ко входу подрулил большой туристский автобус, и охранник нетерпеливо махнул рукой, пропуская негра. Фургон электриков завернул за фасад музея, где не было никакой охраны.