– Господи, Гевин! Ты не болен? Надеюсь, ты не поранился? – Голубые глаза тетушки с тревогой смотрели на него.
– Нет, тетя, со мной все в порядке.
Кэролайн некоторое время колебалась, потом медленно закрыла дверь и подошла к племяннику.
– Ты пьешь уже несколько дней.
Гевин старался не смотреть ей в глаза.
– Усталость, вероятно. Все пройдет.
– Я всегда учила тебя, что лучше не лгать мне. – Кэролайн неодобрительно нахмурилась. – Мы не разговаривали с того дня, как уехала мисс Мельбурн.
– Нам нет нужды говорить о ней сейчас. Я знаю, что вы думаете на этот счет.
– А я уверена, ты об этом и понятия не имеешь.
Его тетушка никогда не уйдет, пока не выскажет все, что накопилось у нее на душе; это Гевин очень быстро усвоил, но раз уж Кира никогда не будет его женой, он мог позволить себе горевать о своей утрате в одиночестве. Сейчас он чувствовал, что должен выпить еще...
Пройдя по зеленому пушистому ковру к небольшой горке, Гевин достал новый бокал, налил на палец бренди и повернулся к тете Кэролайн.
– Налакался? – Ее голос был не менее резким, чем выражение лица.
– Я готов выслушать ваше мнение.
– Я вижу. Ну хорошо. Так вот, когда Джеймс привез мисс Мельбурн в Норфилд, я была потрясена и, разумеется, не одобряла ее скандальную репутацию. Она не любила моего сына, и он не любил ее.
– Это правда.
– Джеймс счастлив, угождая другим, отдавая всего себя своему делу. Его репутация как священника, так же как и репутация жены, которую он выберет, должна быть безукоризненна.
– Согласен.
– У Джеймса не такая сильная натура, как у тебя, и довольно нежное сердце. Если бы он женился на мисс Мельбурн, то очень скоро узнал бы, и очень жестоким способом, что общество не умеет ни понимать, ни прощать. Его стали бы сторониться, избегать его проповедей, и твой кузен был бы просто убит.
– Вероятно, да. – Гевин глотнул бренди и посмотрел на тетушку мутным взглядом.
– С другой стороны, ты мог бы выдержать любопытные взгляды и пренебрежительное отношение, которое вызовет женитьба на такой женщине.
Только потому, что он любит ее. Если бы не проклятое наследие Даггетов, которое в конце концов принесло бы им обоим позор и страдания, он бы умолял ее сегодня же обвенчаться с ним. Но он все же должен думать о своей семье.
– Тетя Кэролайн, я ценю ваши чувства, но было бы несправедливо заставлять вас еще раз переживать скандал.
– Чепуха! Разумеется, мне могут не нравиться подобные обстоятельства, но чтобы видеть тебя счастливым, я сотню раз пережила бы их.
– Правда? – Гевин был приятно удивлен. Возможно, тетя больше не вспоминает об ужасных поступках его отца. – Это очень гуманно с вашей стороны, но я все равно не женюсь на мисс Мельбурн.
– Почему нет? Она любит тебя.
Она говорила, как если бы... Нет, это невозможно.
– Вы действительно хотите, чтобы я женился на ней по этой причине? Не потому, что я обесчестил ее?
Тетя улыбнулась:
– Я видела, как ты целовал ее. Нельзя ошибиться в том, как ты смотрел на нее, когда она уходила из гостиной в то утро. Я думаю, ты любишь ее, и в самом деле хочу, чтобы ты женился на ней.
Теперь Гевин верил, что действительно мог быть счастлив с Кирой, если бы проклятие Даггетов позволило это. Но...
– Ну так что? – настаивала Кэролайн.
Он нахмурился.
– То есть?
– Ты любишь ее?
Гевин вздохнул. Теперь уж что толку бороться с правдой и хранить секреты?
– Да. Тетя Кэролайн просияла.
– И ты уже сказал ей это?
– Нет. Я несколько раз пытался встретиться с ней, но она не хочет меня видеть.
Тетушка на мгновение задумалась.
– Полагаю, мне не следовало говорить ей, что ты намеренно старался соблазнить ее, чтобы заставить разорвать их с Джеймсом помолвку.
– Что?
У Гевина словно оборвалось сердце. Неудивительно, что Кира отвергала все его попытки. Признание тети Кэролайн вбило последний гвоздь в гроб их любви.
Вздохнув, Гевин закрыл глаза.
– Зачем вы рассказали ей?
– Я пыталась извиниться – она помогла вернуть Джеймса домой, разорвав их помолвку. У многих женщин не хватило бы смелости пожертвовать своей репутацией и видами на будущее во имя любви.
Кэролайн была права, и Гевин почувствовал себя еще ужаснее перед лицом правды. А чем он пожертвовал ради любви?
Ничем.
Неудивительно, что Кира спрашивала, где его сердце. Она знала, что он не слушает его.
– С того самого дня, как вы рассказали ей это, Кира отказывается разговаривать со мной, – печально заметил он.
Кэролайн нахмурилась.
– Продолжай пытаться. Она смягчится. Правда, это может потребовать от тебя больше, чем коробку конфет или извинения.
– Бог свидетель, я и должен ей гораздо больше, – признался Гевин.
– Это точно, но ты ведь умный человек. Ты найдешь способ.
Гевин бросил рассеянный взгляд на белый лепной потолок. Он совсем не чувствовал себя умным, а вот Кира... Как женщина, на семь лет моложе его и почти без всякого жизненного опыта, могла понять нечто столь сложное, как любовь, когда он сам этого не смог?
Кира была особенной, и это еще одна причина, по которой он любил ее и не хотел видеть страдающей.
– С женитьбой на Кире все не так просто, – наконец признал он. – Тут дело в... моем отце.
Тетя Кэролайн нахмурилась.
– В твоем отце? Ты имеешь в виду его поведение?
– Да. – Гевин сглотнул. – Он не мог контролировать себя, когда дело касалось низменных наслаждений.
Кэролайн, прищурившись, смотрела на племянника, явно обдумывая его слова.
– Думаешь, ты такой же, как он?
Гевин кивнул. Было чертовски стыдно признаться женщине, которая заменила ему мать, что он не может найти ни одной разумной мысли, когда Кира рядом.
Неожиданно Кэролайн рассмеялась:
– О, Гевин, ты ничуть не похож на своего отца!
Возможно, она не поняла.
– Я боюсь, что вы ошибаетесь. Я соблазнил Кир... мисс Мельбурн, несмотря на ее помолвку с Джеймсом.
– Знаю.
– Несмотря на мой здравый смысл и рассудительность.
Она кивнула.
– Я... скомпрометировал ее, и не однажды.
Губы тетушки изогнулись в улыбке.
– Тогда тебе лучше поскорее повести ее к алтарю.
Нет, все же женщины иногда такие непонятливые...
– Вы не думаете, что это говорит об ужасном недостатке самоконтроля? Отец часто рассказывал мне в деталях о своих пьяных оргиях и о том, какое удовлетворение он находил в них. Во время этих... эпизодов он забывал все – время, место, нравственность, здравый смысл. Я никогда не понимал этого до Киры.
Кэролайн скрестила руки на груди.
– Боюсь, мой отказ говорить о скандалах твоего отца привел тебя к ужасным выводам и забил тебе голову всякой чепухой.
Сердце Гевина учащенно забилось.
– Что вы имеете в виду?
– Ричард был моим братом, и я любила его, но у него никогда не было ни моральных устоев, ни здравого смысла. Возможно, ты был слишком юн, чтобы понять это. – Кэролайн вздохнула. – В пятнадцать лет его выгнали из Итона за мошенничество и пьянство.
– Правда?
Неужели его отец проявил признаки беспутной жизни так рано?
– Да. Мистер Хит, тогдашний ректор Итона, сказал, что Ричард был одним из самых буйных студентов. И это был только один из многих скандалов. В чем в чем, а в скандалах твой отец определенно преуспел, и в конце концов они привели его к смерти – в социальном смысле. Ты же никогда не проявлял никаких склонностей к бесчинствам. Я даже боялась, что ты проживешь свою жизнь слишком аскетично.
– Но отец всегда говорил, что извращенность у него в крови и что кровь обязательно проявится. Я знаю, он был не единственным предком, который...
– Да, таких у тебя в роду было несколько. – Тетя Кэролайн обняла Гевина за плечи. – Но, дорогой, в какой английской семье с такой долгой историей, как наша, в фамильной галерее не висят портреты одного-двух мошенников? Если бы респектабельность была необходима для ответственности, Георг Четвертый не был бы нашим королем и пяти минут.
Гевин нахмурился, стараясь осмыслить то, что сказала тетя.
– Значит... вы не думаете, что у меня дурная кровь и что я проклят?
Кэролайн спрятала улыбку.
– О Господи, конечно, нет! Твой отец хотел верить в такие вещи потому, что это было удобным оправданием его поведения. Если он уже проклят, зачем стараться сдерживать себя? – Она погладила его по плечу. – Правда в том, что он любил твою мать, а она вышла за него, потому что так приказала ее семья. Однако ходили слухи, что она любила лихого армейского офицера, а ее отец, очень чопорный граф, считал, что тот недостаточно хорош для его дочери. Офицер погиб в войне с Наполеоном, и сердце твоей матери было разбито. Потом она вышла за твоего отца, но он так и не смог завоевать ее, и как будто сошел с ума: его поведение вышло из-под контроля и стало абсолютно шокирующим.
– Почему? Я не понимаю. Он запятнал репутацию нашей семьи.
– Да, это так, но я думаю, в действительности он хотел, чтобы твоя мать страдала не меньше его. Ты знаешь, какой сдержанной она была. Думаешь, это совпадение, что она умерла всего через несколько недель после скандала?
Если честно, Гевин всегда так и считал.
– Вы хотите сказать, что она покончила с собой?
– Нет, Боже мой, нет! Она бы попала за это в ад. Но мне кажется, она хотела умереть. В ту зиму она постоянно занималась благотворительностью, проводила много времени в госпиталях, где подхватила крупозное воспаление легких. Думаю, она хотела, чтобы так случилось.
Гевин молчал, потрясенный. Неужели невоздержанность его отца была вызвана горем, а не безумием и это любовь без взаимности вынуждала его причинять боль себе и всем вокруг него? Теперь, когда Кира показала ему силу любви, Гевин начал понимать, каким мощным может быть этот стимул.
– Так, значит, вы не верите в существование проклятой крови Даггетов?
– Смотря что под этим понимать. В крови у Даггетов ум, сердечность и очарование. Твой отец использовал их неблагоразумно, почти так же, как лорд Венс. То, что ты будешь делать со своим “проклятием”, зависит от тебя, но я возлагаю на тебя большие надежды. После встречи с мисс Мельбурн ты очень изменился; думаю, ты стал лучше, полюбив ее.
– Она показала мне мое сердце, – признался он.
– Да, ты прав. – Кэролайн улыбнулась.
Гевин благодарно чмокнул ее в розовую щеку.
– Спасибо, тетушка.
– Пожалуйста, мой милый мальчик. – Она обняла его. – Кстати, хотя мисс Мельбурн “не было дома”, когда ты приходил к ней, я получила приглашение в ближайшую пятницу присутствовать на приеме лорда и леди Уэстленд, который устраивается в честь героических деяний мистера Дариуса Мельбурна. Я не представляю, чтобы Кира могла пропустить возможность увидеть, как ее брата чествуют в качестве героя. А ты?
С этими словами тетя Кэролайн подмигнула и вышла из комнаты.
Вероятно, она права. Не желая тратить ни минуты, Гевин тут же начал составлять план.
Глава 21
Наступила пятница и вместе с ней званый вечер у Уэстлендов в честь героизма Дариуса. Когда Кира с помощью брата вышла из кареты, она первым делом подняла глаза на светлый каменный дом, возвышающийся в молочном небе, а затем стала разглядывать мужчин и женщин в великолепных нарядах, которые чинно шли к дому лорда и леди Уэстленд, осторожно обходя грязь и лошадиный помет.
– Ты уверена, что мы непременно должны присутствовать здесь? – спросил Дариус.
– Да.
Он негромко выругался.
– Это же просто смешно. Я никакой не герой.
Улыбнувшись брату, Кира отметила, что он выглядит очень элегантно и даже немного таинственно в своем идеально черном сюртуке. Когда же он вырос? Казалось, только вчера она мазала ободранные коленки брата после бесчисленных падений с деревьев, а сейчас он выглядел совершенно взрослым мужчиной.
– Я не согласна и считаю, что ты настоящий герой.
Дариус фыркнул.
– Вот если бы ты позволила мне убить Кропторна...
Кира вздохнула.
– Мы все решили. Ты оставишь Гевина в покое, а он не станет беспокоить нас.
Действительно, Гевин, похоже, наконец сдался – он не приходил к ней уже три дня. Вот только перестанет ли когда-нибудь любовь к нему приносить ей боль?
А может, он в конце концов, поймет, что не проклят, и признает, что тоже любит ее?
Увы, она очень в этом сомневалась. Он действительно считал себя проклятым.
Оказавшись в фойе лорда и леди Уэстленд, Кира увидела море поднимающихся по лестнице людей, большинство из которых она не знала. Когда они с Дариусом достигли верха, лорд Уэстленд и его жена уже находились там, готовые приветствовать их. Хозяин дома выглядел очень элегантно в вечернем костюме; седеющие волосы выгодно оттеняли синеву его глаз. Он улыбался. Леди Уэстленд была очаровательна в желтом платье, с рыже-коричневыми волосами, убранными от лица и уложенными в сложный пучок локонов.
– А вот и вы! – Дядя, вне всякого сомнения, был очень горд.
– Как приятно видеть вас обоих, – приветствовала их леди Уэстленд с широкой, хотя и слегка холодной улыбкой.
Кира украдкой взглянула на Дариуса, и он посмотрел на нее так же недоуменно. Леди Уэстленд действительно рада их видеть? В высшей степени удивительно.
– Проходите, проходите! – Она подошла ближе к гостю. – Не каждый день мы принимаем у себя героя. Все просто умирают от желания познакомиться с вами.
Дариусу ничего не оставалось, как только предложить ей руку. Тем не менее он выглядел не слишком счастливым, услышав, что целая толпа ждет его одного.
Кире предложил руку стоявший рядом с ней лорд Уэстленд, после чего они пошли вслед за леди Уэстленд и Дариусом по ярко освещенному бальному залу.
– Как у вас дела? – Глаза дяди светились участием. Поскольку ей было трудно ответить честно, Кира солгала:
– Хорошо, благодарю. А у вас?
Он пожал плечами.
– Тоже неплохо. Я слышал, вы решили не выходить за мистера Хауленда...
– Мы просто не подходим друг другу, милорд, однако я уверена, что нам удастся остаться друзьями.
– Понимаю. – Уэстленд нахмурился. – И что вы теперь намерены делать?
Кира пожала плечами.
– Полагаю, заботиться о Дариусе, пока он не найдет себе жену.
“И стараться забыть Гевина... как-нибудь”.
– После всех хвалебных статей в газетах здесь уже полно энергичных мамаш, так что этот день может наступить очень скоро.
Слова дяди вызвали в воображении Киры странный образ: толпа женщин, как стадо гогочущих гусей окруживших ее необщительного брата, и каждая в этой толпе пытается обратить на себя его внимание. Эта картина заставила ее рассмеяться, в первый раз за много дней.
– Уверена, Дариус будет заинтригован.
– Да, жена ему очень понадобится, и, возможно, скоро: у меня нет детей, и когда ваш отец и я умрем, он станет следующим графом Уэстлендом.
Поскольку ее брат никогда не хотел быть пэром, Кира решила, что пока не станет напоминать ему об этой возможности. Пусть наслаждается общением с интригующими мамашами и закаляет свою силу воли.
– Вашему брату так или иначе придется принять титул, – продолжал граф. – Я даже слышал, что за этот геройский поступок его могут посвятить в рыцари.
В рыцари? Но что, если Дариус от этого придет в ярость? У Киры не хватило смелости сказать дяде, что Дариусу не нравится весь этот избыток внимания. Что ж, наблюдение за тем, как брат отбивается от натиска назойливых женщин, развлечет ее сегодня вечером, а поговорить с ним о титулах и наградах она сможет и потом.
– В последнее время вы получали какие-нибудь известия от вашего отца? – услышала она неожиданный вопрос, и, взглянув на дядю, увидела в его глазах раскаяние.
– Как ни странно, да. Скоро он должен быть дома.
– Мы очень давно с ним не разговаривали, – признался граф. – Пора исправить это. Ни один из нас не молодеет.
Кира улыбнулась:
– Я искренне надеюсь, что вы помиритесь. Несмотря на все многолетние скитания отца, я уверена, он очень скучает по вам, милорд.
Граф отечески похлопал ее по руке.
– Мы же семья, моя дорогая. Зовите меня дядя Джордж.
В знак благодарности Кира склонила голову.
Когда они дошли до входа в бальный зал, он уже был полон нарядных дам и элегантных кавалеров. Газовые лампы сияли, наполняя все искрящимся светом. Окна были распахнуты, давая дорогу свежему июньскому ветерку. Танцоры выстраивались парами, светские сплетни распространялись за развевающимися веерами.
Когда толпа заметила на вершине лестницы Дариуса, все разразились одобрительными возгласами, отчего молодой человек словно окаменел на целых тридцать секунд. Потом он украдкой посмотрел через плечо на сестру.
– Завтра же уеду в другую страну...
Кира подавила смешок, и они стали спускаться в зал.
– Бьюсь об заклад, ты не сделаешь ничего подобного.
– Ему, кажется, несколько неловко. – Дядя озабоченно посмотрел на Дариуса.
– Просто Дариус не привык к такому вниманию. С ним все будет в порядке, – заверила Кира графа; она не сомневалась, что Дариус сумеет взять себя в руки... со временем.
– Что ж, тогда все превосходно, – произнес дядя, хотя не выглядел совершенно убежденным. – Мне, вероятно, следовало сообщить вам, что мы пригласили вашего бывшего жениха до того, как узнали, что вы больше не планируете жениться.
Теперь пришла очередь Киры смутиться. Она была бы рада поговорить с Джеймсом, но если пригласили его, то, вероятно, пригласили и всю семью. А если так, то...
О нет! Кира сделала глубокий вдох. Она не была готова встретиться с Гевином ни сегодня, ни когда-либо позже. Даже следующее тысячелетие было под вопросом.