Отправляя планеты в самое сердце аномалии космоса, логриане и инсекты планировали создать в глубинах энергетической Вселенной материальную основу для последующего строительства транспортного узла, который, по их расчетам, должен был связать воедино все звездные системы родной Галактики.
Их попытка возымела лишь частичный успех. Только на одной планете из девяти древним цивилизациям удалось создать приемлемые для жизни условия. Они едва приступили к первой фазе своего проекта, когда внезапная миграция предтеч – таинственных существ, обитавших в пространстве древнего космоса, поставила под угрозу само существование цивилизаций логриан, инсектов и дельфонов.
Им пришлось временно приостановить работы в искусственно созданной системе, а затем и вовсе закрыть проект. Итог древнего противостояния оказался плачевен, одна из космических рас была уничтожена[7], двум другим пришлось отступить в границы скопления О’Хара[8].
Прошло три миллиона лет.
Люди, самостоятельно открыв феномен гиперсферы, использовали аномалию пространства-времени для путешествий между звездами. Создание мобильного гиперпривода, пригодного для установки на космических кораблях, ознаменовало начало эпохи Великого Исхода, когда десятки тысяч колониальных транспортов покинули перенаселенную Солнечную систему.
Только единицам удалось достичь удаленных звездных систем, а их экипажам отыскать пригодные для жизни планеты[9]. Остальные канули в пучинах аномалии космоса, и судьба большинства из них остается неизвестна.
Лишь недавно фундаментальные открытия профессора Кречетова[10] позволили людям использовать Вертикали гиперсферы[11]. Первопроходцы достигли десятого энергоуровня, заново открыли искусственно сформированную в древности систему Ожерелья, сделали немало других, не менее значимых, удивительных, а порой и трагических открытий.
В том числе стало понятно, что именно происходило со многими колониальными транспортами эпохи Великого Исхода. Оказывается, большинство из них неуправляемо срывались на Вертикали гиперсферы, попадали во власть энергетических потоков, увлекавших огромные корабли в пучины аномалии космоса.
Здесь, в системе Ожерелья, на поверхности восьми безвоздушных миров громоздились обломки тысяч космических кораблей, принадлежащих к различным эпохам, созданных не только людьми, но и иными космическими цивилизациями.
Даша и Райбек, затаив дыхание, неотрывно следили, как растет, укрупняясь в деталях, унылая, черно-серая, изредка отблескивающая металлом поверхность лишенного атмосферы мира. Среди кратеров, освещенные мертвенным сиянием энергетического сгустка, погруженные в реголитную пыль, покоились искореженные корпуса множества космических кораблей, потерпевших крушение в результате неуправляемого срыва на Вертикали, выброшенных сюда волей энергетических потоков, которым не в силах противостоять даже современные модели гиперприводов.
Мнемоник по-прежнему сидел, плотно закрыв глаза, его разум находился в прямой связи с логрианскими устройствами. Он не двигался, не манипулировал астронавигационными рулями, осуществляя все операции по управлению кораблем на уровне передачи мысленных команд.
Для человека, незнакомого с тонкостями логрианских технологий, это выглядело непривычно, странно, даже жутковато.
Черные нити, набранные из одинаковых по размеру, плотно сопрягающихся друг с другом кристаллов, плавно изгибались, парили в воздухе без видимой опоры, образовывали временные соединения, сплетались в клубки либо расходились в разные стороны, образуя трехмерные фигуры, чем-то напоминающие древние иероглифы мертвых языков далекой Земли, при этом космический корабль начинал маневрировать. Все происходило в полной тишине, лишь собственное дыхание звучало громко и отчетливо да удары сердца глухо отсчитывали каждую секунду полета.
Даша и Райбек неотрывно смотрели на экраны обзора.
Система Ожерелья хранила множество так и не раскрытых тайн, но теперь к свидетельствам древности добавились многочисленные признаки современной человеческой деятельности: в эти минуты ГП-модуль, сближаясь с планетой, двигался вдоль построения могучего, не знающего себе равных космического флота.
Огромные корабли казались покинутыми, но обманчивое отсутствие навигационных огней, втянутые внутрь корпусов надстройки на самом деле свидетельствовали о полной боевой готовности.
С каждым из кораблей был состыкован технический носитель, усовершенствованный для работы в условиях десятого энергоуровня гиперсферы.
Флот находился в энгергосберегающем режиме ожидания. На борту постоянно дежурили сменные группы боевых мнемоников, остальные члены экипажа, погруженные в низкотемпературный сон, ждали своего часа. Первая гиперсферная группировка ВКС Конфедерации была способна мгновенно отреагировать на любое негативное изменение ситуации в границах Обитаемой Галактики. Лишь немногие знали о существовании этой грозной ударной силы. Кораблям, «дремлющим» в пространстве десятого энергоуровня, достаточно получить приказ, и они, совершив восхождение по Вертикалям, тут же появятся в любой из звездных систем исследованного космоса.
Вторая часть гиперсферной группировки ВКС, представленная десятью кораблями крейсерского класса, непосредственно контролировала пространство десятого энергоуровня. Благодаря синтезу человеческих и логрианских технологий корабли получили новую степень надежности и функциональности, которой ни одна из космических рас не сумела добиться в одиночку.
Контроль системы Ожерелья являлся главнейшей задачей современности. Здесь сходились воедино миллиарды Вертикалей, они связывали центральную область гиперсферы со всеми существующими в Галактике объектами звездной величины.
Если люди и логриане независимо друг от друга сумели открыть свойства Вертикалей, попасть в пространство десятого энергоуровня и закрепиться в нем, то возникал закономерный вопрос: сколько еще неизвестных нам цивилизаций способны повторить этот путь? Какими они будут?
Человечество не забывало уроков собственной истории.
Потребовалось тысячелетие активного освоения космоса, колонизация сотен планет, горький, разрушительный опыт двух Галактических войн, чтобы понять: Вселенная безгранична и места в ней хватит для всех.
…Даша и Райбек не думали сейчас о хитросплетениях межпланетной и межрасовой политики. Мрачные громады космических кораблей постепенно отдалились, истаяли во мраке, объем голографических мониторов теперь заполнила панорама поверхности безвоздушной планеты, третьей, если мысленно вести отсчет, двигаясь по часовой стрелке от нежного сияния Арасты.
Миллионы лет истории освоения космоса, спрессованные в нагромождениях потерпевших крушение космических странников, открывались их взорам.
Лишь малая часть скитальцев, выброшенная волей гиперсферы в пространство десятого энергоуровня, принадлежала к сумме человеческих технологий. Большинство обломков наглядно и недвусмысленно иллюстрировали предположение о сотнях иных цивилизаций, в разные исторические эпохи пытавшихся освоить технологию путешествий через аномалию пространства-времени.
Изучение пестрого населения Первого Мира уже привело к контактам с представителями девяти иных космических рас – потомков тех, кто выжил при крушениях[12]. Анализ доступной информации ясно указывал: разумные формы жизни распространены в Галактике повсеместно и контакт с ними – это лишь вопрос времени.
ГП-модуль пошел на снижение.
Поверхность планеты укрупнялась в деталях. Взгляду открывались невероятные картины, от которых перехватывало дыхание. Сотни погибших космических кораблей образовывали фантастический панцирь, верхний слой которого состоял в основном из колониальных транспортов эпохи Великого Исхода и боевых кораблей периода Первой Галактической войны.
На участке, где предстояло работать Даше и Райбеку, к расчистке завалов еще не приступали. Чтобы добраться до более ранних наслоений, изобилующих обломками конструкций, принадлежащих иным космическим цивилизациям, требовалось со всей возможной осторожностью поднять два колониальных транспорта, крейсер Земного Альянса, а также штурмовой и конвойный носители Флота Свободных Колоний.
Под перечисленными кораблями наполовину погруженные в мелкую реголитную пыль покоились обломки невиданных и еще никем не изученных конструкций, не имеющих ничего общего с техникой логриан, инсектов, харамминов или дельфонов.
ГП-модуль осуществил посадку на небольшом участке поверхности, свободном от следов крушений.
Прежде чем отстегнуть страховочные ремни противоперегрузочного кресла, Райбек взглянул на экраны обзора верхней полусферы.
Прежде чем отстегнуть страховочные ремни противоперегрузочного кресла, Райбек взглянул на экраны обзора верхней полусферы.
К месту проведения работ приближался войсковой транспорт, оснащенный специальными захватами.
* * *До выхода на поверхность командир группы космических десантников провел последний инструктаж:
– Сегодня поднимаем в космос колониальный транспорт «Октавия», – скупо сообщил он. – Работаем, как обычно, парами. Тросы крепим, предварительно проверяя надежность корпуса, чтобы не вышло, как в прошлый раз, когда группа Талботова умудрилась опрокинуть и уронить обратно на поверхность фрегат Колоний. Напоминаю: «Октавия» лежит на грунте, но при подъеме откроется доступ к части чужих конструкций. Максимальное внимание и осторожность. Предварительная разведка показала отсутствие энергетической активности в инопланетных обломках, но кто его знает, может, там, внутри, работают устройства, созданные по неизвестным нам технологиям?
Он обернулся к Даше и Райбеку:
– Вы, молодые люди, сегодня непосредственного участия в подъеме не принимаете. Согласно правилам, первый выход на поверхность – ознакомительный. Никакой самодеятельности, понятно? Находиться в строго указанной точке, под ногами не путаться, вопросами не отвлекать. Проводите наблюдения, запоминайте, как правильно производить крепление конструкций к транспорту. После возвращения устрою экзамен по технике безопасности, понятно?
Даша кивнула.
Райбек, разочарованный таким оборотом событий, попытался протестовать:
– Мы – дипломированные археологи!
– Я в курсе, – спокойно отреагировал командир группы. – Доберемся до инопланетных конструкций, безопасно закрепим их, тогда и приступите. А пока – наблюдать. Все. Разговоры окончены.
* * *Первый выход на поверхность, несмотря на досадное бездействие, произвел сильное и весьма неоднозначное впечатление на Дашу и Райбека.
Все происходило совершенно не так, как рисовало воображение. Грезы о великих, захватывающих дух открытиях внезапно обернулись рутинными операциями. Десантники, пользуясь специальными приспособлениями, с разных сторон вскарабкались по обшивке колониального транспорта «Октавия», исследуя целостность корпуса и долго, придирчиво выбирая места для надежного крепления тросов.
Бездействие угнетало.
Переключая каналы связи, Даша и Райбек все же стали свидетелями проникновения внутрь корабля.
Один из десантников, поднимаясь по обшивке, добрался до сквозной пробоины в корпусе.
Используя сервомускулатуру скафандра, он преодолел участок взломанных бронеплит и оказался внутри огромного темного зала.
Сканирующий комплекс передавал подробности происходящего. Десантник проник в один из криогенных модулей. Отсек, разделенный на три яруса палуб негерметичными решетчатыми перекрытиями, вмещал четыре тысячи ячеек низкотемпературного сна.
Трудно передать чувства молодых людей, когда свет закрепленного на гермошлеме фонаря выхватил из мрака ряды криогенных камер. Они не пострадали при крушении, выглядели целыми, ни одна из каплевидных крышек, выполненных из ударостойкого прозрачного пластика, даже не треснула.
Бледные лица людей смутно просматривались сквозь блики света, змеящегося по матовой поверхности криогенных ячеек.
Даша невольно вскрикнула, Райбек лишь стиснул зубы, ощущая, как чувство скорби заполняет душу.
Эти люди покидали Землю в надежде на лучшую жизнь. Полные решимости бороться, осваивать иные миры, они так и не увидели новой родины, уснули навечно, канули в пучинах гиперсферы, пополнив список невозвращенцев.
Десантник, бегло осмотрев криогенный модуль, направился назад к пробоине.
Даше и Райбеку в этот момент он показался черствым, бездушным человеком. Мог бы на минуту остановиться, отдать дань памяти предкам.
Нет, для него все происходящее являлось рутиной. Может, совсем недавно он был даже более впечатлителен, чем юные выпускники Элианского института археологии, но «Октавия» – не первый колониальный транспорт, поднятый с поверхности планет системы Ожерелья. Со временем острота восприятия притупляется.
Райбека переполняли острые, щемящие чувства. Он наблюдал, как десантники крепят на обшивке «Октавии» прочные тросы, а в душе продолжало плескаться чувство горестного соприкосновения с трагедией тысяч непрожитых, оборванных вмиг жизней.
Даша испытывала схожие чувства. Они оба стояли бледные, будто окаменевшие, каждый по-своему переживая увиденное.
«К этому, наверное, никогда нельзя привыкнуть», – думала Даша, наблюдая за слаженными, сноровистыми действиями десантной группы.
«Октавию» поднимут с поверхности, затем состыкуют с техническим носителем и далее, после восхождения по Вертикали, доставят на Этну – лишенную атмосферы планету в системе Грюнверк, где строится огромный мемориальный комплекс в память о тех, кто покинул Землю в неистовом порыве первой волны Экспансии, но так и не обрел новой родины, став жертвой малоизученной в ту пору аномалии пространства-времени.
* * *У каждого человека в жизни наступают моменты, способные в корне изменить дальнейшую судьбу.
Когда улеглась пыль, Райбек огляделся вокруг. На месте только что поднятого колониального транспорта «Октавия» в теле планеты остался глубокий, образовавшийся еще при крушении шрам. На дне жутковатой ложбины в мельчайшей пыли логр-компоненты зафиксировали множество предметов, когда-то выпавших из разбитых грузовых контейнеров.
Взгляд Райбека почему-то выделил один из них. Присмотревшись, он почувствовал, как внезапно и остро защемило в груди. Это была игрушка. Маленький, смешной кибернетический ослик.
Дениэл нагнулся, подобрал его.
Вопреки всем невзгодам, выпавшим на долю высокотехнологичной игрушки, ослик выглядел комично: на его мордочке застыла заразительная оптимистичная улыбка, длинные уши не пострадали, припорошенные пылью глаза смотрели на человека задорно, словно говорили: не волнуйся, малыш, все будет просто отлично!
Кому он принадлежал?
Ребенку, отправившемуся вместе с родителями в межзвездное путешествие?
Взрослому человеку, сохранившему игрушку как память о родной планете или неких важных для него событиях?
«Сейчас уже не угадаешь», – подумал Райбек.
Стряхнув с игрушечного ослика красноватую пыль, он осмотрелся. Неподалеку на освободившийся участок поверхности осуществлял посадку ГП-модуль. Пора. «На сегодня все», – промелькнула мысль.
«Но как поступить со своей находкой?» – он взглянул на ослика. Бросить игрушку назад в красноватую пыль у него не поднималась рука, но и забирать что-либо с поверхности, проносить на борт корабля «посторонние предметы» строго запрещено.
Вспомнилось суровое лицо инструктировавшего их офицера.
«Да ладно, – подумалось Райбеку. – Объясню. А заодно спрошу, почему никто не соберет личные вещи колонистов? Разве можно оставлять их тут?» – В душе Дениэла все еще стыло горестное чувство соприкосновения с трагедией предков, многое выглядело как-то несправедливо, действия группы десантников казались равнодушными, выхолощенными.
Нет, Райбек просто не мог проявить такое равнодушие.
Мысленно решив внезапно возникшую дилемму, он поместил находку в закрепленный на поясе герметичный контейнер, где хранился ремонтный комплект к скафандру, запасной логр, обоймы с таблетками для преобразователя[13], – все это располагалось в специальных «кармашках» и оставляло достаточно свободного места, чтобы внутрь поместился еще один небольшой предмет.
Даша не заметила его своевольства. Она смотрела, как два буксировочных корабля поднимают колониальный транспорт все выше и выше, пока тот не превратился в едва заметную точку, отражающую свет энергетического сгустка.
– Пора возвращаться, – голос Райбека заставил ее вздрогнуть.
– Но нам приказано не покидать точку наблюдения, забыл? – запротестовала девушка.
– Ладно, – он нехотя признал ее правоту.
ГП-модуль уже подобрал группу космодесантников и теперь двигался в направлении археологов.
Густые облака пыли, поднявшиеся с поверхности, время от времени полностью скрывали его.
«Да, вот тебе и экспедиция», – Райбек все никак не мог побороть своего разочарования. День, начавшийся столь многообещающе, вышел каким-то пустым, скорбным, тревожащим душу.
Через минуту показался корабль. Пилот филигранно сблизился с поверхностью, луч поискового прожектора пробился сквозь медленно оседающую пыль, выхватил из мрака две человеческие фигуры в скафандрах.
На высоте одного метра корабль прекратил снижение. В борту распахнулся люк.
– Давай, ты первая, я следом.
Даша в последний раз с сожалением осмотрелась, затем направилась к открытому люку.
Райбек последовал за ней, еще не подозревая, как сильно изменит его судьбу случайная находка.