Униженный генерал-майор тяжело дышал. Глаза блуждали, словно сорвавшаяся с шестеренок карусель. И вдруг случилось что-то невероятное! Картина «Не ждали, блин». Грузное тело стремительно вывернулось, треснуло дамское белье, практически оголив его носителя, и упитанный казнокрад совершил прорыв, которому позавидовал бы и генерал Брусилов! Он метнулся к женщине, выстрелил рукой, выхватывая у нее камеру, та испуганно вскричала, затем ударил в живот, схватил за плечи и, прикрывшись ею, стал отступать к двери. Глаза его злорадно заблестели. Злоумышленник растерялся, стрелять было поздно, да и не собирался он ни в кого стрелять. Его подруга обвисла, схватилась за живот. Черт возьми, какой прокол! Он чуть не задохнулся от возмущения, когда женщина жалобно застонала. Бросился прыжками через комнату, но генерал уже провернул собачку на двери, оттолкнул от себя женщину и перепрыгнул через порог — практически голый, с волочащимися за спиной кружевными обрывками, прижимая ценную вещь к груди! Он уже шлепал босыми ногами по ковровой дорожке и вопил во все воронье горло: «Спасите, помогите, убивают!»
— Ты в порядке, милая? — выплюнул мужчина, хватая женщину за плечи.
— О да, дорогой… Это что-то бесподобное… Сейчас полегчает, он не очень сильно ударил, догони его… а я подтянусь…
Он выбежал из номера, машинально проверяя, на месте ли маска, помчался за ублюдком олимпийскими прыжками. А генерал оказался не таким уж тюфяком, молодец, есть еще порох в пороховницах. Прижалась к стене постоялица, идущая в свой номер, выпучила глаза, когда мимо нее с ревом падающего бомбардировщика промчалось что-то волосатое в розовых лохмотьях. Оторвалась от стены и вновь прижалась — когда вдогонку за первым промчался второй, спортивно сложенный, в страшноватой маске. Генерал имел все шансы уйти, скатиться с лестницы, доораться до охраны. Но допустил ошибку — обернулся, прежде чем скакнуть на лестничный марш. И споткнулся, схватился за косяк у проема, но камеру не уронил. Треснулся челюстью об стену, а пока собирал себя в кучку, на него уже налетел злоумышленник в маске, повалил, принялся вырывать камеру. Но не тут-то было! Генерал извивался, пыхтел, бился всем, чем мог, даже головой, но ценную вещь не отдавал. Засандалил злоумышленнику лбом в переносицу, ударил пяткой по чувствительной мышце на бедре. Тогда преступник скатился с него, стиснул кулак и начал бить — по челюсти, по вытаращенным глазам, пробил ладонь, которой тот пытался защитить лицо… и буквально вырвал победу на последней секунде! Баранов взревел от боли, разжал руку, и камера скатилась на пол. Ее подобрала подоспевшая женщина в маске. Где-то на лестнице уже кричали, топали охранники, а в этом солидном гостиничном комплексе охрана и служба безопасности были что надо. Мужчина в маске все не мог остановиться, он кипел от ярости и превращал физиономию оппонента в кровавую маску.
— Хватит, милый, ты увлекся, не стоит он того, — потащила его за рукав подруга. — Бежим, достаточно! Это же не свадьба — баяниста на меха рвать!
Он проснулся среди ночи. В ушах гремело, словно товарняк промчался. Помотал головой, вытрясая посторонние шумы. Грохот удалился, остался разноголосый вкрадчивый шепот — тараканы в голове что-то энергично обсуждали… В квартире было тихо. Из ванной комнаты, дверь в которую была открыта, доносился звук падающих капель. Прохудилась сантехника, а починить некогда…
Прислушался — не обманчива ли тишина. Покосился на лунную дорожку, проложенную от окна к креслу. Что-то частенько стал он просыпаться по ночам от нехороших предчувствий, кошки скребли на душе.
— Что такое? — заворошилась и приподнялась лежащая рядом женщина. — Что-то случилось?
— Неспокойно на душе… — пробормотал он. — Слышала, что в городе творится? А вдруг эти «мстители» и к нам придут? Мы же таких дел, черт возьми, натворили, мы с тобой закоренелые злодеи…
— Вот это да… — гулко прошептала женщина. — Не могу поверить. Неужели события нас обогнали? Ведь мы сами, дорогой… «мстители». Или, пока я спала, что-то изменилось?
— А, точно… — мужчина откинулся на подушку и невесело рассмеялся.
— Я знала, что рано или поздно нам отзовется… — женщина придвинулась ему под бочок и обняла за шею. — Мы с тобой, как те эсэсовцы, что каждый день отправляли евреев в газовую камеру, а потом практически до единого тихо вымерли в расцвете лет без постороннего вмешательства — от непомерного психического груза. Даже не верится, что когда-нибудь мы заживем спокойно. Ходим на эти акции, как на работу, — а это, знаешь ли, спорное удовольствие. Понимаю, что надо, сама напросилась, но… Я вся уже в морщинах, не замечаешь? Волосы от стресса выпадают…
— Это молочные волосы, успокойся, — пошутил мужчина. — А жить спокойно мы, по крайней мере, пытались. Но не вышло… Как твоя производственная травма?
— Все прошло, не бери в голову… Просто на душе хреново после этого борова. Как вспомню, бр-р-р… Такое ощущение, словно он изнасиловал меня…
— Да, нехорошо получилось… Знаешь, я проголодался, — он пружинисто поднялся с кровати. — Видимо, не только плохих парней по ночам терзает голод. Что у нас на кухне? Парочки таблеток от голода не найдется?
— Холодильник, сковородка — там найдешь свои таблетки, — вздохнула женщина. — Я вчера их с избытком нажарила. Иди уж, заправляйся, горе мое ненасытное. — Она включила тусклый свет над головой, и на мужчину устремились печальные глаза.
Он наклонился, чмокнул ее и побрел на кухню — свет не дальний. Площадь съемной квартиры составляла тридцать метров, все необходимое находилось под рукой. Пожевав в лунном свете и запив все водой, завернул в ванную — почистить зубы. Из зеркала на Никиту Россохина взирал угрюмый мятый мужик с коротко стриженной окладистой бородкой и длинными волосами. Больше всего на свете он хотел постричься, но опасался — шевелюра была частью имиджа. Глаза запали в черепную коробку, их окружали фиолетовые припухлости. Под правым глазом красовался глубокий шрам — не бутафорский, самый настоящий шрам, кардинально меняющий внешность его носителя. Три месяца назад Никита с Ксюшей Левторович окольными путями покидали Подмосковье. После тарарама, учиненного в Качалове, их преследовала вся полиция региона, весь ОМОН и части спецназа. Они перемещались проселочными дорогами, объезжали населенные пункты, через день всплыли на окраинах Тулы, еще через три — в Саранске, потом в Самаре, в Орске Оренбургской области. На Южном Урале прожили неделю — достаточный срок, чтобы через старых знакомых Никита мог справить фальшивые, но качественные документы — деньги пока имелись. В ожидании паспортов провели неделю в съемной комнате барака — район не самый благополучный, проживали там представители социального дна, не пользующиеся Интернетом и плохо знакомые с ТВ-новостями. Но однажды Никите пришлось вмешаться в семейную разборку — подвыпивший сосед, плохо ладящий с головой, бросился с ножом на жену. Голоса в голове проинформировали, что благоверная ему изменяет! Никита, прибежав на шум, врезал алкоголику под дых, но тот успел во время падения махнуть ножом и оставить след на лице оппонента. Непонятно, как подставился, сонный был. После этого с квартиры пришлось съезжать, отметина сохранилась (в новом паспорте тоже), и несколько дней опечаленная Ксюша пристально разглядывала его новое лицо и не могла определиться, украшает ли его шрам. Потом сказала: «Ладно, это тебе вместо пластической операции».
Она же сильно меняться внешне отказалась наотрез. Кардинальная стрижка, челка, очки с небольшими диоптриями для выходов в свет — и появилась другая женщина. Через неделю они въезжали на попутной машине в огромный сибирский город, и намерения имели самые благие — начать новую жизнь, снять хорошую квартиру, обзавестись приличной работой.
Только и успели, что снять квартиру…
Когда Никита вернулся в комнату, девушка не спала. Сидела, сжавшись в комок, натянув одеяло на подбородок, смотрела, не моргая.
— На подсознание воздействуешь? — пошутил он, пристраиваясь рядом.
Она вздохнула, выбралась из кровати, побрела в туалет, бормоча под нос, что она вся такая разобранная, потрепанная, а завтра на работу, снова заправлять в планшеты космические карты… Мужчина проводил глазами худенькую фигурку, стал дожидаться ее возвращения. Вернувшись, Ксюша выключила свет, обвилась вокруг него.
— Уже и спать не хочется… Что делать будем, Никитушка?
— Может, детей?
Шутка оказалась не самой удачной. Ксюша слезла с него и со вздохом отвернулась, что-то пробормотав про удар по морде и две недели без секса.
— Не подумал, прости… — взмолился он.
Она подумала и прижалась к нему попой, но поворачиваться не стала. Три недели назад у Ксюши случился выкидыш. Забеременела в конце июня и молчала, как партизан. Впрочем, в то время им отвлекаться и не стоило. А как призналась уже в дороге: мол, «заразил» ты меня, так Никита и задумался. С одной стороны, конечно, круто, а с другой — в их и без того интересном положении… «Зато в тюрьме мне будут поблажки, — пошутила она. — Ведь беременным бывают в тюрьме поблажки, да? Никита не собирался в тюрьму. Появился дополнительный стимул остаться на свободе и зажить нормальной жизнью. Он крутился вокруг своей девушки, выполнял ее прихоти. «Заведем одного, — говаривал он. — Потом поднимемся — другого…» «А всего у нас их сколько будет?» — спрашивала Ксюша. «А это неважно, — смеялся он, — главное, чтобы отчества у всех были одинаковые».
Она же сильно меняться внешне отказалась наотрез. Кардинальная стрижка, челка, очки с небольшими диоптриями для выходов в свет — и появилась другая женщина. Через неделю они въезжали на попутной машине в огромный сибирский город, и намерения имели самые благие — начать новую жизнь, снять хорошую квартиру, обзавестись приличной работой.
Только и успели, что снять квартиру…
Когда Никита вернулся в комнату, девушка не спала. Сидела, сжавшись в комок, натянув одеяло на подбородок, смотрела, не моргая.
— На подсознание воздействуешь? — пошутил он, пристраиваясь рядом.
Она вздохнула, выбралась из кровати, побрела в туалет, бормоча под нос, что она вся такая разобранная, потрепанная, а завтра на работу, снова заправлять в планшеты космические карты… Мужчина проводил глазами худенькую фигурку, стал дожидаться ее возвращения. Вернувшись, Ксюша выключила свет, обвилась вокруг него.
— Уже и спать не хочется… Что делать будем, Никитушка?
— Может, детей?
Шутка оказалась не самой удачной. Ксюша слезла с него и со вздохом отвернулась, что-то пробормотав про удар по морде и две недели без секса.
— Не подумал, прости… — взмолился он.
Она подумала и прижалась к нему попой, но поворачиваться не стала. Три недели назад у Ксюши случился выкидыш. Забеременела в конце июня и молчала, как партизан. Впрочем, в то время им отвлекаться и не стоило. А как призналась уже в дороге: мол, «заразил» ты меня, так Никита и задумался. С одной стороны, конечно, круто, а с другой — в их и без того интересном положении… «Зато в тюрьме мне будут поблажки, — пошутила она. — Ведь беременным бывают в тюрьме поблажки, да? Никита не собирался в тюрьму. Появился дополнительный стимул остаться на свободе и зажить нормальной жизнью. Он крутился вокруг своей девушки, выполнял ее прихоти. «Заведем одного, — говаривал он. — Потом поднимемся — другого…» «А всего у нас их сколько будет?» — спрашивала Ксюша. «А это неважно, — смеялся он, — главное, чтобы отчества у всех были одинаковые».
Но судьба распорядилась иначе. Однажды шли по улице (не так уж часто выбирались в центр), переходили перекресток на зеленый сигнал светофора, и вдруг из крайнего ряда вынырнул джип, видите ли, терпения не хватило, дав по газам, пронесся перед ними и чуть не сбил! Никита отшатнулся, успел запомнить номер, а вот Ксюшу подхватить не успел, за что впоследствии бичевал себя до полного изнеможения. Девушка упала на живот, вроде ничего не случилось, лишь слегка побаливало, но вечером боль обострилась, стало тошнить, «Скорую» вызвать не успели, да и толку бы с той «Скорой»… Несколько дней после этого Ксюша не вставала, плакала, а потом ожесточилась, стала на себя не похожей. Впала в депрессию, а однажды выдала печальный перл: «Труднее всего, Никитушка, забыть то, чего не было, но очень хотелось…» Никита навел справки: машина принадлежала старшему следователю прокуратуры Центрального района Злотник Изольде Ивановне — незамужней особе, работнику на хорошем счету, опытному делопроизводителю. И сразу руки зачесались по былому. И здесь эта сволочь из государственной обоймы творит что хочет…
А через день случилось еще одно знаменательное событие. В съемную квартиру наведался мужчина. Вел себя миролюбиво, но когда произвел на свет корочки Управления ФСБ по области, Никита чуть с отчаяния не зарядил ему в репу. «Все в порядке, — уверил гость. — Я с миром. Если откажетесь от моего предложения, я вас все равно не сдам». Никита провел посетителя на кухню, слушал, не веря своим ушам. «Вы нигде не прокололись, — уверял мужчина. — Чистая случайность. Вас заметил мой информатор на бензоколонке у въезда в город. Если помните, вы оба в розыске… Я отследил машину, отследил ваш путь до этой квартиры — все чисто, не волнуйтесь. Информатор будет молчать, ему невыгодно вас сдавать. Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество, — и выложил на стол пухлую папку. — Здесь досье на некоторых «богоподобных» нашего суетливого города. Почитайте, вам понравится. Информация достоверная, если не лень — можете проверить. Это раз. Кроме того, я предлагаю открыть совместное агентство, аналогов которому в нашей стране еще не было. Это два». Мужчина ушел, а через день вернулся. «И на вашу следовательницу кое-что имеется — та еще изюминка, обязательно соберу на нее информацию. Согласны сотрудничать? Моя информация и прикрытие, ваше — исполнение. Тесный контакт, нужны спецсредства, дополнительные силы — не проблема. Люди есть, я мог бы обойтись без вас, но у них неприхотливое мышление и отсутствие фантазии. А вы у нас — люди творческие, именно ВЫ сможете гарантировать нужный эффект данному мероприятию, ведь такого натворили в Качалове. И на работу можете не устраиваться, теперь у вас есть работа, главное, по душе. Я не подведу, понимаю, что обещания чекиста — не лучшие обещания в этой стране, но на меня вы можете положиться». Ксюша решила согласиться. Никита засомневался: «Будет шум и большое расследование, это не маленький городишко, где менты бездарны, а из спецслужб — двое похмелюг из действующего резерва». Гость подтвердил: «Будет. Пара мощных акций, и все забегают. Уверен, после того как полиция подотрется, дело передадут в ФСБ. Вероятность, что этим займется оперативно-разыскной отдел, в котором я работаю, — семьдесят процентов. Если нет, то все равно я буду на пульсе. Но я почти уверен, что делом займется мой шеф Неделин Игорь Валентинович. Не буду скрывать, человек умный и опытный. Но и нас не пальцем делали, так, Никита?» «Замаран?» — спросил Никита. «Неделин честный, — вздохнул мужчина, — насколько это допустимо при его должности. Старый служака, благ не заработал, имеет собственный кодекс…» «Зачем вам это нужно?» — напрямую поинтересовался Никита. «Во-первых, ненавижу этих зажравшихся козлов, — ответил чекист. Затем подумал и признался: — Во-вторых, хочу заработать, чего и вам советую. Всю эту свору наказать мы не сможем физически — их слишком много, так что не грех с остальных и деньги поиметь — не сочтите меня аморальным. Или сочтите, дело ваше. И постарайтесь нигде, даже в общении между собой не называть мое настоящее имя. Зовите меня Троллем, договорились?»
Ночка явно не задалась. Никита насилу уснул, как вдруг зазвонил мобильник на тумбочке. Подпрыгнул, схватил окаянное устройство.
— О господи… — простонала Ксюша, забираясь под подушку. — Надеюсь, не спецназ в наш дом стучится…
— В случае опасности был бы другой звонок, — пробормотал Никита, всматриваясь в экран. Номер абонента не высвечивался. — Но что-то нам подсказывает, что наш дружище из скандинавской мифологии имеет срочное сообщение…
Подполковник Неделин испытывал сильное волнение. И это мягко сказано: его трясло, как эпилептика, он прикладывал стоические усилия, чтобы держать себя в руках. Прошла неделя, а ситуация не менялась. Свет в конце тоннеля не просматривался. Были шпалы, о которые он постоянно спотыкался, были рельсы — вполне пригодные, чтобы разбить голову, был поезд, несущийся навстречу, а вот света — хоть тресни, не было…
«Мстители» распоясались, резвились, как хотели, следствие топталось. Прошли еще две акции с последующим появлением в Интернете веселых кадров и «разоблачительного списка». Пострадал главный судебный пристав Мышинский, у человека теперь уж навсегда выработался иммунитет к муравьиным укусам. Если оправится, конечно. Дом разрушен, жена в шоке, сам минут сорок после ухода истязателей провалялся в муравейнике, а когда явились подуставшие ангелы-спасители (ходили там, аукались), он вяло что-то мямлил, хрюкал — весь задубевший, опухший, места живого не осталось. Такого толком и не допросишь. Доставили в больницу, правда не психиатрическую, хотя этим явно ему польстили. По мозгам ударило крепко. Супруга в раздумьях — ухаживать теперь за этим недоразумением до конца жизни, конечно, не хочется, зато сколько у нее теперь добра — и квартиры, и дома, и счета в различных банках… Минус злосчастный «Ленд-Крузер». Завершающие кадры ролика представляли, как машина с хорошо освещенным государственным номером разгоняется, сминает кусты и погружается в трясину. Открывается люк, на тонущую крышу выбирается хорошо натренированный мужчина, прыгает на ветку ближайшего дерева, карабкается по стволу, как обезьяна…
С этой публикой точно не заскучаешь. Все внимание пользователей Интернета теперь у них — у «мстителей-мучителей». Аудитория ожидает продолжения, виртуальное пространство завалено комментариями. Многие предлагают разделаться с обидевшими их чиновниками, полицейскими, прокурорами, военкомами — приводят конкретные фамилии, «заслуги», придумывают, в каком бы виде хотели узреть этих представителей власти. Прочие новости уже не котируются. Кого волнуют экстремалы, катающиеся на сцепном устройстве вагона метро? Сняли недоумков, всыпали, и правильно сделали. Кому интересно открытие нового здания технопарка, а ведь неделю назад только о том и судачили. Благоразумные чиновники попрятались, без нужды не высовываются, мобилизуют охрану. Если есть возможность, берут отпуска, уезжают подальше, пока все не устаканится. А такими темпами никогда не устаканится! Смешали с дерьмом генерала Баранова — туда ему, собственно, и дорога, позорнику и извращенцу. Какая гниль нами правит! Но, судя по всему, в последнем случае у «мстителей» что-то разладилось. Взбрыкнул генерал, в бега подался с чужой камерой. Так утверждали свидетели — в частности, женщина-предприниматель из Тюмени, заключавшая сделку в этом городе и проживавшая в гостинице. По ее словам, промчался «воришка» в чем мама родила, а эту штуку к груди прижимал, словно в ней весь смысл его жизни. Так и было, если разобраться. Потом была драка, а когда примчались охранники, двое в масках скрылись по запасной лестнице, улизнули через черный ход, а это чучело кривлялось на полу, слюни пускало. Хорошо, не отпинали, как Новогорского. Администратор узнала постоянного клиента. Но «режим секретности» с выходом ролика уже не работал — зачем секретничать, если всем известно? Участь генерала решена — тут «мститель» абсолютно прав, терпеть такое существо в руководстве одного из крупнейших гарнизонов в Минобороны не станут — своих проблем хватает, это срамище еще выгораживай…