- Саня, - выдавил из себя Артем, - отвези Диану Владимировну домой, вот ключи от моей машины.
- В магазин на обратном пути заскочить? - пискнул Саня, но следователь не ответил, Артем сидел с отрешенным лицом и тихо улыбался своим мыслям. «Одной бутылкой тут не обойтись», - решил Буранов и, галантно поклонившись Диане, препроводил ее за дверь.
Буранову не пришлось отвозить Диану домой. Не успели они выйти на улицу, как к зданию прокуратуры подъехали три роскошные иномарки, из которых валом повалил народ. Компанию возглавляла по-боевому настроенная Вера, за ней вышагивал невзрачный худой мужчина - семейный адвокат Дианы, которого попросил приехать Зорин, за ним шли Римма и Роман Петрович, а замыкал шествие Павел Сергеевич в съехавшем набок галстуке. Заметив Диану, все дружно замахали руками и бросились в ее сторону. Началась суматоха, которой находчивый Саня моментально воспользовался и трусливо испарился, оставив Диану с ее друзьями наедине.
- Подождите, дайте мне в себя прийти, - отбивалась Диана. - Я сама с трудом понимаю, что происходит.
- И правда, отстаньте от девочки. Поехали домой, а по дороге Диана нам все и расскажет, - вступилась за несчастную Вера и, обняв Диану за плечи, повела к машине.
Глава 22
Ошибка следователя
Плотное никотиновое облако расползлось по кабинету. Артем Босяк залпом выпил водки из граненого стакана и с шумом поставил его на стол.
- Жизнь - говно, - сказал Саня, тоже выпил водки, крякнул и закусил куском краковской колбасы, которую предусмотрительно прикупил в ближайшем продуктовом магазине вместе с двумя пузырями водки «Гжелка».
- Угу, - подтвердил Артем. - Нет, ну ты прочти это, прочти! Вот ведь… - озадаченно сказал следователь и положил перед Саней письмо. Затем передумал, схватил лист, положил перед собой и вслух зачитал текст: - «Здравствуйте, уважаемые сотрудники милиции». Слышь, Саня, это она нас так называет - уважаемые сотрудники…
- Тема, может, хватит, - застонал Саня, - ты, блин, меня уже задолбал этим письмом! Двадцатый раз мне его зачитываешь - я уже наизусть его помню. «Ночью, 20 июля, я подверглась нападению маньяка-«мусорщика», и единственной из его жертв чудом осталась в живых - мне удалось ударить его по голове бутылкой, он потерял сознание, и я убежала. Направляю вам его портрет и описание его примет, а также сообщаю номер машины», и те де, и те пе. Хватит, надоело!
- Эх, Саня, - грустно вздохнул Артем и уронил голову на стол.
- Ты, эй, это - не спать! - попытался вернуть к жизни друга Саня. - Кто у нас мыслительный центр - я или ты? Объясни мне, как этот долбаный Рогозин мог оказаться и киллером-наемником, и маньяком-«мусорщиком» в одном лице? Может, Шатрова все сочинила, чтобы снять с себя все подозрения?
- Ага, номер машины нам с портретом Рогозина прислала, а потом себе на шее синяков наставила, чтобы мы поверили ей наверняка. Хотя согласен с тобой - получается какая-то фигня. Маньяк подрабатывает киллером, а женщин душит, потому что это хобби у него такое.
- Значит, Шатрова врет, - убежденно сказал Саня.
- Нет, она не врет, - упрямо повторил Артем.
- А я тебе говорю, врет!
- А я тебе говорю, не врет!
- А я тебе говорю…
Внезапно вспыхнувший спор прервал телефонный звонок.
- Слушаюсь, - откликнулся на звонок Артем. - Э… Босяк на проводе… А Михал Михалыч, че случилось? Щас выезжаю…ем. Скоро буду…дем.
- Куда это мы? - оторопел Саня. - А как же вот… дело?
- Потом, - сказал Артем и нетвердой походкой вышел из кабинета.
***
- У, ребятки, как у вас все запущено! - всплеснул руками Михал Михалыч, заметив на пороге своей лаборатории пьяного вумат Саню и относительно пьяного Артема. Как они добрались до лаборатории судмедэкспертизы, друзья помнили с трудом.
- Мы по делу, - заплетающимся языком сказал Саня, вытащил из кармана куртки бутылку и поставил ее перед Михал Михалычем. За время поездки Буранов забыл, что эксперт вызвал их сам.
- Наливай, - оживился Михал Михалыч и поставил перед Саней керамическую кружку с голубыми цветочками. Выпив водочки, эксперт по-деловому закрыл бутылку и под тревожным взглядом Сани убрал ее в шкаф. Возражения несчастного Буранова, которые уже готовы были сорваться с его уст, он пресек на корню, посмотрев на Саню так выразительно, что оперативник мгновенно понял: водки ему не нальют ни при каких обстоятельствах. Раздосадованный таким неожиданным поворотом событий, Саня мгновенно потерял интерес к жизни, уселся на стул и спустя пять минут уже оглушал всех своим громким храпом.
- Зачем звал? - спросил Артем, заметно протрезвев.
- Пойдем в другую комнату, - загадочно сообщил эксперт и повел его за собой. В кабинете Михал Михалыч извлек из белой папки фотографию Рогозина, положил ее на стол и сказал с убежденностью: - Вот что, Артем, то, что я тебе скажу, может показаться бредом, но этот человек…
- Маньяк-«мусорщик», - закончил фразу Артем. - Я уже это знаю.
- Откуда ты это…
- Сейчас расскажу, - вновь прервав Михал Михалыча, сказал Артем и красочно описал события сегодняшнего дня. Когда следователь умолк, то обратил внимание, что Михал Михалыч смотрит на него как-то странно. - Что-то не так? - осторожно спросил он, когда пауза затянулась. - Ты разве не об этом хотел мне сказать?
- Нет, - возразил эксперт. - Ты это, Артем, сядь-ка на стульчик.
- Это еще зачем? - насторожился следователь.
- Ну, то, что я собираюсь тебе сказать, может сильно расшатать твою нервную систему, - крякнул Михал Михалыч.
- Может, хватит кота за яйца тянуть! - разозлился Артем.
- Хорошо, слушай, - начал эксперт. - Угол захвата шеи руками, сила нажима на горло, перелом рожков подъязычной кости - все это характерный прием удушения, который мне уже встречался. Я провел дополнительные исследования и пришел к выводу, что, помимо Рогозина, этим способом были задушены еще семь девушек. То есть во всех этих случаях угадывается рука одного и того же человека.
- Пожалуй, я все-таки присяду, - побелевшими губами сказал Артем и плюхнулся на стул.
- Мне продолжать, или ты уже сам догадался, что я хочу до тебя донести? - с ухмылкой спросил Михал Михалыч. - По твоему лицу вижу, что ты все понял. Рогозина убил «мусорщик», и это неоспоримо. С наукой, как говорится, не поспоришь.
- Чудненько! - после десятиминутной паузы обрадованно воскликнул Артем. - Просто чудненько! Кажется, я сошел с ума! Ночью 20 июля Рогозин пытается задушить в парке Диану Шатрову. На следующий день тот же Рогозин стреляет из снайперской винтовки в Нину Вартанян, которая его рекомендовала на работу семье Троянских. Спустя еще несколько дней труп Рогозина случайно находят грибники в лесу, и ты уверяешь меня, что задушил его ни кто иной, как сам «мусорщик». В то же время у Ольги Троянской ночью угоняют машину, и все меня убеждают, что за рулем сидел бедный несчастный Рогозин, который к этому моменту был уже несколько часов мертв. Сама Диана звонит Рогозину со своего домашнего телефона…
- Стоп! - остановил Артема эксперт. - Ты, друг любезный, в кучу все не сваливай. Диана Шатрова объяснила тебе, зачем она звонила Рогозину?
- Нет, напротив, она уверяла, что этого не делала… Михал Михалыч!!! Господи, как же я раньше не догадался. Идиот! Кретин! Теперь все ясно. Пуля попала Нине Вартанян в лоб, но под определенным углом. Помнишь, ты мне сказал еще, что это произошло потому, что она отклонила голову вправо!
- Да, помню, она отклонилась вправо, и именно в этот момент киллер выстрелил. Еще я тебе сказал, что, без сомнения, действовал профессионал, потому что поймал центр лба движущейся мишени.
- Да не профессионал действовал, а лох последний! - заорал Артем. - Лох, потому что метил он не в Нину Вартанян, а в Диану Шатрову, которая сидела справа! Нина Вартанян стала случайной жертвой! Диана выронила свое лекарство и резко нагнулась за ним. Нина в это время отклонилась в ее сторону, вероятно, для того, чтобы посмотреть, что произошло, и получила вместо Дианы пулю в лоб. Господи, Михал Михалыч, ты понимаешь, что это значит?!
- Это значит, что заказали не Нину Вартанян, а Диану Шатрову, - озадаченно сказал эксперт.
- Да. Похоже, Диана - счастливица. А вот Рогозин - как раз наоборот. Слушай, как было дело. Некто нанял Рогозина и заказал ему Диану Шатрову. Рогозин решает подойти к делу творчески. Он селится неподалеку, следит за Дианой и, как только подворачивается удобный случай, заманивает девушку в парк и пытается ее убить. Убить не просто так, а таким способом, чтобы все подумали, что это сделал «Мусорщик». Сделать это нетрудно, учитывая, что о «Мусорщике» последнее время пишут все газеты. Попытка оканчивается неудачно: Диана бьет его по голове бутылкой и убегает. Разыгрывать из себя «Мусорщика» и ждать очередного удобного случая, чтобы задушить Шатрову, теперь опасно: девушка видела его лицо и машину. Поэтому на следующий день Рогозин предпринимает еще одну попытку, но теперь он пытается застрелить девушку. Его опять ждет неудача - он промахивается и попадает в Нину Вартанян. Диана, в свою очередь, абсолютно уверенная, что подверглась нападению маньяка-«мусорщика», пишет анонимное письмо в милицию, где подробно описывает приметы Рогозина и машину, на которой он был. Учитывая, что несколько звонков на мобильный Рогозина были сделаны с домашнего телефона Дианы, напрашивается вывод, что рядом с Дианой всегда находился человек, который постоянно держал убийцу в курсе всех событий, и поэтому убийца всегда оказывался в нужном месте практически мгновенно. Возможно, это заказчик или просто информатор, которого, так же, как и Рогозина, наняли.
- Кто же ее, бедняжку, так ненавидит? - сочувственно вздохнул эксперт.
- Я думаю, дело обстоит иначе - кто-то очень любит ее деньги, - сказал Артем. - За Саней присмотри, ладно? Пусть проспится, у него тоже сегодня был тяжелый день.
- Артем! - окликнул его эксперт у двери. - А как же «мусорщик»? У тебя есть хотя бы предположительная версия, за что настоящий маньяк задушил Рогозина?
- Это, Михал Михалыч, уже совсем другая история, в которой я разберусь немного позже. А сейчас для меня нет ничего важнее, чем жизнь этой девушки.
Артем вышел на улицу, растерянно огляделся в поисках своей машины и, не найдя ее в пределах видимости, выругался. «Естественно», - придя в себя после легкого замешательства, недовольно хмыкнул следователь, он ведь оставил «жигуленка» около прокуратуры, не рискнув сесть за руль в состоянии алкогольного опьянения. С одной стороны, это было правильно - он все-таки был следователем и служил букве закона, с другой стороны - теперь он остался без средства передвижения, а дел предстояло море. Во-первых, необходимо было срочно встретиться с банкиром Арменом Вартаняном и задать ему несколько вопросов, которые по телефону задавать было неудобно. Во-вторых, не мешало заехать домой, выпить аспирин, побриться и почистить зубы. Артем хоть и протрезвел, но от него за версту разило перегаром, а в голове по-прежнему стоял туман… В-третьих… В-третьих, необходимо было все-таки сначала поехать домой, а уж потом к банкиру, с тоскливой обреченностью оглядев себя, решил Артем Борисович, остановил попутку и отправился домой - принимать душ и переодеваться. Да, внешний вид Артема Босяка после их пьяных с Саней путешествий в общественном транспорте оставлял желать лучшего. Разглядывая свои коленки в такси, у Артема даже возникли смутные подозрения, что кто-то очень смелый вытер ноги о его светлые летние джинсы!
«Нет, так пить нельзя», - пришел он к неутешительному выводу дома, стоя под ледяными струями воды. Холодная вода и аспирин привели следователя в чувство. Он гладко выбрился, надушился одеколоном, переоделся в чистую одежду, попил горячего чайку и, мельком взглянув на себя в зеркало, набрал номер Армена Вартаняна. Тащиться таким красивым через весь город и опять пачкаться, когда под рукой есть телефон, показалось следователю верхом идиотизма, к тому же совсем не ради встречи с банкиром Артем Босяк наводил марафет…
Москва, март, 1985 год
Поэты, воспевавшие раннюю весну, писали свои стихи явно не в Москве, решила она, разглядывая грязные улицы и загаженные дворы. Весна в столице навеяла на нее вместо романтического настроения раздражение и ужас. После таяния снега на земле осталось огромное количество мусора и собачьего дерьма, скопившегося за зиму. Дворники не спешили на работу, рассчитывая, возможно, что разомлевший от теплого солнца снег, смешанный с копотью и бензином, унесет всю эту грязь на чужую территорию. Уже два года она удивлялась поведению людей и не понимала, почему москвичи так старательно игнорируют помойки и кидают мусор себе под ноги. Ей даже казалось, что люди получают от этого истинное наслаждение.
Джулия огляделась. Почти все лавки в парке были заняты влюбленными, которые с блаженным видом ловили солнечные лучи, пили пиво, целовались и лапали друг друга, не обращая ни на кого внимания. Растрепанные голуби ворковали рядом, пытаясь отыскать среди чешуи от воблы и семечек, раскиданной около лавок, что-нибудь съестное. На голых ветках деревьев вопили одуревшие от теплой погоды птицы, в лужах плавали распухшие от воды окурки. Картина, представшая ее взору, не умиляла, а вызывала тошноту - так мерзко все это выглядело.
Она нашла единственную свободную лавку, подстелила газету и села, погруженная в свои мысли. Через два месяца ей рожать, и она уже решила, что поедет рожать в Англию. Еще она решила, что больше не вернется в Россию. Осталось только склонить к отъезду мужа. Володя должен наконец-то понять, что в его стране нельзя жить по-человечески. Ради него она прожила здесь два года, ради него она пыталась привыкнуть к хамству и очередям, к постоянному вранью по телевизору и в печати, она честно старалась и, возможно, когда-нибудь перестала бы обращать на это внимание, но сейчас речь шла не о ней, а о ребенке. Ребенок должен жить в свободной стране, кушать витамины не только летом, но и зимой, получить достойное образование. Сколько раз она пыталась объяснить это мужу, но он не хотел ее слушать и постоянно твердил о широкой душе русского народа. Где она, эта душа? За время жизни в России она видела только зависть и нищету, измотанных проблемами людей, постоянную неустроенность и несправедливость. Сегодня решающий день. Она поставит ему условия, и если он не примет их - уедет без него. Без него… У Джулии все похолодело внутри, стало нечем дышать, из глаз потекли слезы. Нет, она не может без него, без него она умрет! Он должен пожертвовать своим идиотским патриотизмом, выкинуть из головы вбитую за время «режима» идею, что, если он уедет, то непременно станет предателем родины. Да пропади она пропадом, эта его родина, где все понятия перевернуты вверх тормашками!
- Ну че, брюхатая, слезы льешь? Выпить хошь? - спросил у нее небритый, опухший мужик и присел рядом.
- Мне нельзя, - тихо прошептала она и встала.
- Так у меня не водяра, а красненькое - это можно. Ну че вскочила-то? Садись. С открытой душой тебе предлагаю, - уговаривал мужик, уцепившись за рукав ее куртки. - Не уважаешь, да?
- Да!!! - неожиданно закричала Джулия, вырвала руку и торопливо пошла в сторону дома.
- Да пошла ты! - кричал мужик вслед. - Нагуляла небось дитятку и сопли теперь распускает! Шлюха!
Она подлетела к подъезду, влетела на этаж, распахнула дверь и, не разуваясь, бросилась в туалет. Ее вырвало несколько раз подряд от страха, от ужаса, от омерзения.
Хлопнула входная дверь, пришел муж.
- Джулия! - позвал он. - Ты дома?
- Нет, я не дома, - глухо отозвалась она. - Я никогда, Володя, не буду здесь дома. Я уезжаю в Англию и требую, чтобы ты поехал со мной. Если ты не поедешь, я уеду без тебя.
- Джулия, давай обсудим…
- Я не буду больше ничего обсуждать! Если ты отказываешься…
- Хорошо, - тихо сказал он и ушел в комнату.
- Хорошо?! - растерянно переспросила она и бросилась следом. Он стоял у окна, спиной к ней. Она обняла его сзади и принялась целовать его свитер из овечьей шерсти, гладить его по волосам. - Володечка, миленький мой! Любимый мой! Все будет замечательно, не переживай. Знаешь, как мы заживем! Ты в совершенстве знаешь английский, ты прекрасный специалист, а у меня есть деньги. Ты сможешь открыть свое дело - там ты будешь востребован и реализуешь свои мозги, которые здесь никому не нужны. - Она бросилась к шкафу, стала вышвыривать оттуда вещи, искать бумаги, документы, складывать их в папку. - Сейчас, я все устрою. Надо торопиться.
- Что ты делаешь? - спросил он.
- Вот, кажется, все. Я скоро, не волнуйся.
- Куда ты собралась? Успокойся, Джулия, - попытался он ее остановить.
- Я в консульство. Мне надо все устроить. Я быстро - туда и обратно. Где ключи от машины?
- Какое консульство? Вечер уже, Джулия!
- Нет, нет, меня они примут, я уверена. Я только выясню, что нужно, и вернусь, а завтра с утра недостающие документы подвезу. Володя, как я счастлива! Ты себе даже не представляешь, как я счастлива. Где ключи от машины? А, вот они, я скоро, обещаю, - сказала она и выскочила из квартиры.
Она не выполнила своего обещания и впервые за их совместную жизнь обманула его. Около полуночи в квартире прозвучал телефонный звонок. Он долго не брал трубку, оттягивая возможную трагедию. С восьми вечера он обзванивал все больницы и морги, побелевшими губами называл ее фамилию, описывал приметы - ее не было в списках, Джулия пропала бесследно.
- Володя, - услышал он ее голос из трубки. - Володя…
- Господи, Джулия!!! - закричал он. - Что случилось?! Где ты?!
- Володя, мне только сейчас разрешили позвонить. Володя, я убила… я убила… ребенка… Володя, прости меня. Не знаю, как это произошло. Женщина с коляской… я заметила ее слишком поздно. Она в больнице, а ребенок погиб! Я убийца, Володя…
- Джулия, детка моя, я уверен, что это был несчастный случай! Джулия, я тебя вытащу, потерпи! Не отвечай на вопросы, слышишь! Не отвечай ни на какие вопросы! Я найму лучшего адвоката, девочка моя. Я свяжусь с консулом. Ты только не отвечай ни на какие вопросы!!! Слышишь, я люблю тебя. Ради меня и ради будущего малыша ничего не говори! - Он еще долго кричал в трубку, говорил, что любит ее, что не может без нее жить и только спустя несколько минут понял, что кричит в пустоту…
С утра ему позвонил следователь и сообщил равнодушным сухим языком, что у Джулии начались преждевременные роды, и она была в срочном порядке доставлена в ближайший роддом, где родила семимесячную девочку. Он скупо поздравил его, сказал, что мать чувствует себя удовлетворительно, а жизнь ребенка вне опасности. Следователь также посоветовал, чтобы Владимир позаботился о няне для малыша, так как сразу после выписки из роддома Джулии предъявят обвинение в убийстве и поместят в СИЗО, где она будет находиться до суда. Неожиданно следователь сменил тон и начал сочувственно вздыхать и охать в трубку. Он буквально плакал, описывая страдания, которые ждут англичанку в тюрьме, и как плохо будет ребенку без матери. Володя без труда понял внезапно возникшее сострадание в словах следователя и назначил ему встречу. Теперь он знал, что у Джулии есть шанс, реальный шанс избежать тюрьмы, и он собирался этим шансом воспользоваться.