– Ну да, – вздохнула Лера.
Для него все чужие: и тесть, и теща, и она сама. В принципе, так оно и было – жену он не жаловал, и характер у Стражилова не подарок, но сама жизнь открыла на Леру глаза, да и с бывшим начальником его много чего связывало.
И еще Павел Дмитриевич много знал о нем. Возможно, он был в курсе незаконной сделки со спиртоводочным заводом, и однажды в голове шевельнулась недобрая мысль, которую Гордеев поспешил отогнать. Стражилов хоть и мухомор, но из ума не выжил; нет, не стал бы он сдавать своего подельника и уж тем более стрелять в следователя…
– Может быть, потом как-нибудь, – немного подумав, сказал Гордеев.
– Пожили бы у родителей, – тихо сказала Лера. – Отец бы советом помог. И машину даст, если хорошо попросить.
– Сначала посмеется, потом даст.
– Может и посмеяться, – нехотя, но согласилась она.
– Он что, дома не завтракает? – спросил Гордеев, проезжая мимо «Лексуса», который вдруг припарковался к трактиру «Алый парус».
Знал он это заведение на выезде из города, здесь и перекусить можно было, и номер на часок-другой снять. Но проститутки здесь не водились, шлюх обычно привозили с собой.
Он развернулся на ближайшем перекрестке, через разрывную линию съехал к трактиру, встал неподалеку от «Лексуса».
Раскатова в машине уже не было, он переместился на летнюю веранду с арочными проемами, обрамленными горшочками с цветами. Погода хорошая, тепло, безветренно – почему бы на свежем воздухе не посидеть? А трактир стоял на высоком цоколе, Гордеев мог подойти к арочному проему, за которым в сумраке веранды виднелась голова Раскатова, встать вплотную к стене и подслушать возможный разговор. И если подкрадется осторожно, не привлекая к себе внимания, то его и не заметят. Но Рома сидел за столом в одиночестве, то и дело посматривая на часы. Кто-то должен был подъехать – или деловой партнер сомнительного происхождения, или женщина столь же неприличного поведения.
Гордеев ощущал себя стариком, который выкрикивал из моря золотую рыбку. Мало старухе корыта, ей дом подавай, но произойдет ли чудо, вот в чем вопрос. По ощущениям, да, должно произойти, а по факту золотая рыбка могла остаться на глубине, по-тихому послав старика к его старухе…
Два дня Гордеев ездил за Раскатовым, но так ничего толком о нем и не узнал. Дом у него в хорошем районе, большой, двухэтажный, с черепичной крышей и фахверками, бизнес есть, свое собственное автопредприятие – логистика, грузоперевозки, все такое прочее, дела вроде неплохо идут. Ездит по городу, встречается с деловыми партнерами. С женой он действительно в разводе… Третий день сегодня пошел, и старик, если верить сказке, трижды забрасывал невод в море, только после этого получил право требовать на поклон золотую рыбку. Вдруг она все-таки появится.
– И пошел старик к синему морю. А неспокойно синее море… – глядя на Вершкова, в предвкушении восторга продекламировал Гордеев.
Он взял свой телефон, предусмотрительно включил его в режим диктофона. Шпионские страсти вдруг в нем разыгрались, но разве это плохо? В его положении – очень кстати.
Следователь вышел из серебристой «Тойоты», направился к трактиру, заметно ускорил шаг, на ходу глянув на часы. И недовольно задвигал челюстями, не раскрывая рта, как будто тяжкие мысли пережевывал. Раскатов заметил его, но рукой не помахал: не хотел привлекать к себе внимание. Или они не знали друг друга? Может, каждый оказался здесь случайно? Вдруг их пути сошлись вплотную, но не пересекутся? Но такого быть не может… А вдруг?
– Ты о чем? – не поняла Лера.
Она проследила за взглядом Гордеева, заметила Вершкова, но восприняла следователя как случайного человека, едва ли достойного внимания. Видно, не знала она его, не понимала, какое участие в судьбе мужа он принимал. Или все-таки она умело маскировала свои чувства и эмоции? Известное дело, у женщин актерское мастерство в крови, нужны лишь условия, чтобы талант раскрылся. В случае с Лерой ситуация как раз располагала, поэтому Гордеев относился к ней настороженно. Вроде бы и тянулся к ней, душу ворошила потребность понять и простить, но сомнения не давали покоя, не позволяли расслабиться. Он нисколько не тяготился ее присутствием в машине, скорее наоборот, но вместе с тем Леру просто нельзя было оставлять без присмотра – мало ли, вдруг позвонит Раскатову, расскажет ему о планах мужа, предупредит, а значит, вооружит. Непросто все. И сейчас, выходя из машины, он не чувствовал прочной почвы под ногами. Он будет слушать, о чем Раскатов говорит с Вершковым, а она в это время наберет знакомый номер телефона… Забрать у нее мобильник? А вдруг она обидится?..
Гордеев сделал крюк, чтобы не попасть на глаза Раскатову, прошел между стеной и клумбами с цветами-собачками на них. Хорошо, настоящих собак поблизости не было – не поднялся шум, не заметили его. Он встал под аркой, спиной притерся к стене с подспудным желанием врасти в нее или хотя бы покрыться такой же серой пылью. Но не врос, не слился, и Лера хорошо видела его. И еще все понимала. Но Гордеев тоже мог наблюдать за ней. Не полезла она за телефоном, не ткнула пальчиком в кнопку вызова.
На всякий случай он поднес телефон к уху – как будто Лере звонить собирался, пусть она так думает. И со стороны глянут, не заподозрят – ну, позвонить мужик собрался, а хороший сотовый сигнал только под аркой за клумбой и нашел…
– Погода сегодня хорошая, – приглушенно донеслось сверху.
Гордеев узнал голос Вершкова.
– Осенью пахнет, – отозвался Раскатов.
И сошлись их пути, и пересеклись. Не случайность их встреча, а закономерность, в процесс которой так удачно вмешался Гордеев.
– Да, уже скоро…
– Сезон откроют, в лес пойду уток пострелять. Я тут одно место недавно открыл, не лес – а сказка. А какой зверь там водится! – Рома взял паузу, возбуждая интригу.
Гордеев свел к переносице брови – понял он, какие места открыл для себя этот подлец и на кого собирается охотиться.
– Так зверь или утка? – спросил Вершков.
– Зверь. Большой и рогатый. А с ним глупая уточка. Уточку я убивать не буду, заберу себе, пусть с руки кормится.
– Я так понимаю, зверь – это метафора, за которой скрывается какая-то конкретная личность.
– Гордеев! – коротко и резко сказал Раскатов. – Но убивать я его не хочу. Зверь должен сидеть в клетке.
– А может, все-таки ты хочешь его убить?
– Нет, это слишком. Клетка, только клетка. Но ты, Игорек, не можешь ее закрыть.
– Это не просто.
– Там же все на виду: где нахимичил, сколько с чего взял… Ты же сам говорил, что все просто.
– Ну, я не говорил, что все очень просто. Схемы, да, видны, но все они на кого-то замкнуты, пойдешь по ним, выйдешь на мэра, на губернатора… Тут, пока из Москвы команда не поступит, лучше не дергаться.
– А разве не было команды?
– А вот это ты зря! – В голосе Вершкова зазвенел металл.
– Сколько раз тебе говорить, я Сотникова не трогал! – заметно всполошился Раскатов. – Чист я! Нет на мне его крови!
– Да? Тогда кто? Гордеев?
– А разве нет?
– Нет.
– Тогда я не знаю.
– Смотри, Рома, я многим тебе обязан, но если вдруг следствие выйдет на тебя…
– Не выйдет! – перебил Раскатов. – Я не при делах!..
– А что это за намеки про охоту? Стрелять он собрался.
– Это не намеки, так, подумалось. Лес, охота. Утки, звери… Люблю я, понимаешь, эту утку. Вокруг столько синичек длинноногих, а мне хромую утку подавай. Ну, не хромую. Но утку…
– Ты мне зубы не заговаривай. Кто стрелял в Сотникова?
– Игорь, я знаю тебя как облупленного. Мы с тобой в хороших отношениях, сколько лет знаем друг друга, но если бы ты нашел мою вину, мы бы с тобой не здесь сейчас разговаривали. Но нет за мной ничего, и ты это знаешь… И не надо смотреть мне в глаза! Ты там ничего не увидишь! Нет на мне крови!
Разговор стих, Гордеев услышал, как звякнула пустая кружка, опускаясь на блюдце. Но пауза длилась недолго.
– А лес? Утки? Пострелять? – в раздумье спросил Вершков.
– Чего ты пристал ко мне со своими утками? – раздраженно бросил Раскатов. – Сам про погоду сказал, я лес вспомнил…
– Так просто слова с языка не соскакивают, уж я-то знаю, сколько лет следователем работаю… Если Гордеева тронешь, если с ним что-то случится, на меня не рассчитывай. Ничем помочь не смогу.
– Да не случится с ним ничего. Ну, если ты его не посадишь… Когда, Игорь, когда?
– Не получается пока.
– Пока?.. Пока – это значит никогда?
– Ты не о Гордееве думай, а о себе. Если вдруг выплывет твое участие в деле Сотникова…
– Не выплывет! – психанул Раскатов. – Не при делах я!.. Нормально, Игорек, Сотникова Гордеев заказал, а виноват я!
– Может, он. Может, ты. Кто виноват, тот и получит. По всей строгости закона.
– Законник, блин! Когда Гордеева на деньги разводили, о каком законе думали? – хмыкнул Рома.
Вершков ничего не сказал. Гордеев услышал, как резко сдвинулся назад стул. Не прошло и минуты, как Вершков появился на крыльце. Возмущенно поджав губы, нервной походкой он прошел к своей машине, сел и был таков.
– Ты не о Гордееве думай, а о себе. Если вдруг выплывет твое участие в деле Сотникова…
– Не выплывет! – психанул Раскатов. – Не при делах я!.. Нормально, Игорек, Сотникова Гордеев заказал, а виноват я!
– Может, он. Может, ты. Кто виноват, тот и получит. По всей строгости закона.
– Законник, блин! Когда Гордеева на деньги разводили, о каком законе думали? – хмыкнул Рома.
Вершков ничего не сказал. Гордеев услышал, как резко сдвинулся назад стул. Не прошло и минуты, как Вершков появился на крыльце. Возмущенно поджав губы, нервной походкой он прошел к своей машине, сел и был таков.
– Козел! – понеслось ему вслед.
Раскатов уходить не спешил. Не сложился у него разговор со своим дружком, он-то настраивался на позитив, а получил выволочку. И дернул его черт за язык… А почему дернул? Потому что была у него мысль кого-то подстрелить? Мало ему крови…
Вершков уехал, а Раскатов заказал сто граммов водки – ссадину на душе прижечь, а заодно посидеть в тишине, подумать, как дальше жить. Вдруг действительно покушение на Сотникова предъявят?.. Может, поговорить с ним, помочь советом? А заодно должок отдать – прямым справа в челюсть.
Неплохо было бы сначала поговорить с Вершковым, определиться с перспективами на будущее. Похоже, коррупционное дело зашло в тупик, да и расследование по делу Сотникова изменило свое направление. Если так, то и бояться нечего. Разобраться с Раскатовым и жить дальше. Может, заказать его, решить с ним и жить спокойно? Но это слишком жестоко. И опасно. А если он еще и не виноват… Может, он всего лишь поднял волну, а кто-то ее подхватил.
Возможно, Вершков не всерьез подозревал Раскатова, потому и встретился с ним сегодня на стороне – в глаза посмотреть, сомнения развеять. Так почему бы и Гордееву в душу эту поганую не глянуть?..
Глава 11
Рома вытянулся в лице, увидев его. Как будто не человек подходил к нему, а сама совесть во плоти – с укором и горькой насмешкой. Не в ладах он со своей совестью, если она вообще у него есть…
– На охоту собрался? – усаживаясь за стол, с насмешкой спросил Гордеев.
– Почему на охоту? – Голос у Ромы дрогнул.
– Ну, из города, считай, уже выехал, дальше леса, поля. Звери. Ты же на зверя охотишься?
– Кто тебе такое сказал?.. – Раскатов нервно приподнялся со стула, подался в сторону, через арку глянул на клумбу. – Ты что, подслушивал?
– А ты думал, я буду сидеть сложа руки? Ты тут воду мутишь, меня со всех сторон подставляешь, а я терпеть должен, да?.. Нет, дорогой, я тебя самого терпилой назначу.
– Я тебя не подставлял… – заерзал на стуле Раскатов.
– Ну как же! А кто меня ментам сдал?
– Вершков сам про тебя все знал!
– А я про тебя все знаю. Грузоперевозки у тебя, дом хороший, машина. Упакован ты, Рома, но ты все равно мелкая сошка. Блоха, которую можно раздавить одним щелчком пальца. Думаешь, один ты можешь киллера нанять? Нет. Я, например, знаю людей, которые могут с тобой решить, один мой звонок, и все, ты превращаешься в терпилу. И поверь, мой человек не промажет, как твой… Или ты изначально не собирался убивать Сотникова? Может, нарочно промазали? Ну, чтобы ситуацию не усложнять.
– Я не знаю, кто там промазал! Я Сотникова не заказывал!.. – не на шутку разволновался Раскатов. – Да, Игоря на тебя натравил, было дело, но я никого не заказывал!
– Значит, все-таки натравил?
– Ну, я попросил узнать, кто ты такой, с чем тебя едят, он мне сказал, потом созрела идея…
– А узнать зачем? Из-за Леры?
– Да, из-за нее…
– Из-за хромой утки?
– Ты из нее хромую утку сделал! – взвился Рома. – Опустил бабу, затуркал! Она не живет с тобой, а мучается…
– А тут вдруг спаситель из тумана вышел… – скривил губы Гордеев. – Вынул ножик из кармана… Вершкова давно знаешь?
Надо было сразу заняться Раскатовым, пробить его связи, выявить знакомство с Вершковым, копнуть на него. Частного детектива можно было бы нанять, тогда бы ситуация прояснилась гораздо раньше, может, и не пришлось бы бизнес продавать. Но лучше поздно, чем никогда…
– В училище вместе поступили, в один взвод попали, он через год отчислился, армию отслужил, в институт поступил, на юридический… Он сам разговор за тебя завел. Ну, я сказал про тебя, а он тему поднял, да, знает, как ты деньги казенные разбазаривал. Как с людей по три шкуры драл. А я хапуг терпеть не могу!..
– А ты со всех сторон честный?
– Да, представь себе! Бизнес у меня законный, налоги плачу честно!.. А ты свой бизнес продал, да!.. – в злорадной ухмылке осклабился Раскатов. – Хоть как-то, но попал!
– Да нет, это ты попал! – хищно сощурился Гордеев. – Я ж теперь с тебя, козла, не слезу! Ты мне за все ответишь!
– Да, если ты такой крутой, чего ж ты тогда бизнес продал? Продал здесь все, сбежал! Был бы крутой, отбивался бы сейчас в полный рост!.. И отбился бы! Вершкову ты не по зубам. Вернее, не ты, а твои покровители… Только не надо меня тут своими связями запугивать! – презрительно скривился Раскатов. – Там не связи, там повязи, вы там все друг с другом повязаны. И живете друг с другом, как пауки в банке!
– Не хочешь в эту банку попасть?
– Можешь устроить? – нервно усмехнулся Рома.
Он и пытался изображать бесстрашие, но как-то не очень это у него получалось. Не чувствовал он опоры под ногами, вокруг все шатается, грозит обрушиться на голову, еще и враг дамоклов меч над головой занес – тревожно на душе, холодок по жилам, тяжесть под коленками.
– Могу. Или просто паука выпущу… – кивнул Гордеев. – Кто виноват в моих бедах, я знаю, осталось только голову тебе откусить. А можешь просто бесследно исчезнуть, и никто не узнает, где могилка твоя.
– Я тебя не сдавал!.. Я всего лишь спровоцировал ситуацию, а кто-то этим воспользовался… Может, я и приезжал к тебе, поговорить на этот счет хотел, а ты как с цепи сорвался…
– А как про Саврасье узнал?
– Через Леру. Я номер ее телефона знаю… Узнал, что вы дом продали, в контору к ней поехал, там сказали, что уехала она. Ну, я попросил номер ее мобильника. Не хотели давать, но я уговорил…
– А так ты номер ее мобильника не знал?
– Ну, я спрашивал, а она не дала, сказала, не надо звонить… Она тебя, козла, любит!.. – зло скривился Рома.
И пугливо дернулся, когда Гордеев резко повел плечом – будто собирался ударить. А он мог ударить, Рома этого заслуживал. За одного козла его можно было размазать по стенке.
– Ты это, со словами попроще! – басовито проговорил он, угрожающе нахмурив брови.
– А чего? Мы с тобой враги по жизни! – злобно ухмыльнулся Раскатов. – Я могу назвать тебя ослом, но все равно ты будешь для меня козлом! И я для тебя козел по жизни, или нет?
– Ты – да!
– Ты козел, я козел, а Лера одна. Два козла на одну козу – это слишком много, ты не находишь? Надо как-то сократить численность… А давай стреляться!.. – взбудораженно вскинулся Рома, глядя на собеседника с одержимостью висельника. – Я вызываю тебя на дуэль!
– На дуэль?! – похолодел Гордеев.
– Что, страшно стало? – злорадно хохотнул Раскатов, наставляя на него два сомкнутых вместе пальца.
– Да нет, просто неожиданно…
Действительно, дуэль – это такой анахронизм, о котором и подумать смешно. Но смеяться будет тот, кто выживет. И возможно, им будет Раскатов. Он окончил военное училище, служил офицером, наверняка упражнялся в стрельбе из табельного оружия, возможно, был чемпионом округа в этом деле – и как с ним, с таким тягаться?.. Не было у Гордеева никакого желания умирать вот так глупо и бездарно. В конце концов, сейчас другие времена, тем более в нем не течет дворянская кровь, и никто не осудит, если он откажется. Тем более Лера. Она любит его и не хочет смерти мужа, отца и главы семейства. Она женщина разумная… Действительно, она же не дала Раскатову телефон, и не было у них ничего – во всяком случае, в последнее время. Может, раньше она и совершала глупости, но сейчас – нет…
Дуэль – это дикий пережиток прошлого, и нечего стыдиться, отказываясь от поединка. Тем более Раскатов отличный стрелок. Не зря же он любит охоту. А у Гордеева нет желания убивать, поэтому он предпочитает рыбалку… Да, он должен отказаться. Других вариантов нет.
– Вот я и говорю, глаза у тебя пожелтели! – презрительно ухмыльнулся Рома. – Цвета детской неожиданности!
– Ты, наверное, хорошо стреляешь?
– Даже не сомневайся. Девяносто восемь из ста. Это с похмелья. А если голова свежая, рука твердая… Поверь, у тебя нет шансов!
– И это, по-твоему, честно?
– Если очканул, так и скажи! И нечего тут!
– Мне бы со своими проблемами разобраться. Если не ты стрелял в Сотникова, то кто?
– Если не ты, то кто?
– Это я и должен узнать.
– Я Сотникова не заказывал!
– А кто это сделал?
– Не знаю!.. Да, виноват, да, спровоцировал, но крови на мне точно нет!
– А мою сестру кто с крыльца скинул?
– Чего?! – Раскатов недоуменно вскинул брови. – Какую сестру, о чем ты?