- Сперва, - сказала она, - признайся, кто ты на самом деле.
Какое-то время туча молчала, словно удивившись. Глаза ее были обращены вниз, на двух исполинов, из глаз которых исходили багровые лучи.
- Признайся, - прогремел Железный Человек со страшным скрежетом.
- Признайся, кто ты есть, - прогрохотала Железная Женщина.
Туча-паук поднялась на дыбы и, выпучив глаза, проревела:
- Я идол Богатства! Копить, копить! Еще, еще, еще больше денег! Все они попадают в мою паутину!
Она разъяренно взглянула на них и тряхнула огромную паутину. Но четыре красных лазерных луча направились ей прямо в глаза, от чего те заморгали и зажмурились, и рот искривился.
- Теперь скажи правду! Кто ты на самом деле? - прогремела Железная Женщина.
Туча, похожая на голову чудовища, захлопнула широкий, плоский рот. Казалось, она ощетинилась и стала еще темней. Глаза сдвинулись, и в них заблестели зарницы.
- Я идол Выгоды! Идол Победы любой ценой! Все трофеи попадают в мои сети!
Туча поднялась на огромную высоту и послышался страшный хохот – она трясла паутину, словно сеть величиной со всю страну. Та самая туча, которая так мучилась и стонала, и так жалостно всхлипывала, теперь хохотала.
- Ты исторг из себя всю ложь, - грохотала Железная Женщина, - а теперь признайся, кто ты на самом деле.
Люси и Хогарт упали на землю. Звук был такой силы, будто миру пришел конец. Огромная туча поднялась еще выше - и в то же время, словно придавила собой землю. С изумлением Хогарт увидел, как синеватый длинный язык мелькнул, будто хлыст, обвил Железного Человека и увлек его за собой, в утробу тучи-паука.
- Железный Человек! – закричал Хогарт, словно от этого был какой-то прок.
Еще миг – и длинный язык мелькнул еще раз и плотно обвил Железную Женщину.
- О нет! – воскликнула Люси. – Нет!
Но тут – растянутый во всю длину – язык застрял. Он дернулся, пытаясь освободиться от Железной Женщины. Туча-паук широко открыла рот - губы ее дрожали, глаза будто пытались спуститься по толстой верхней губе, чтобы прийти на помощь языку. А язык попал в беду. Он не мог освободиться от Железной Женщины. Ее пальцы впились в него, будто страшные щипцы. Язык пытался втянуться через плотно закрытые губы и сбросить ее. Но она, переставляя руки, карабкалась по нему все дальше и, вытягивая язык еще больше наружу, поднималась все выше.
- Аааааа! – прозвенел металлом жалкий стон, отзываясь эхом в дальних уголках неба. И туча-паук поднялась, перевернулась, будто кит, выныривающий из глубины моря, и обрушилась на город. И опять поднялась, и опять обрушилась. Рот открывался все шире - глаза выпучились и болтались, как волдыри. Люси и Хогарт оцепенели от ужаса. Железная Женщина одолела уже больше половины языка и подбиралась все ближе к миндалинам, висевшим в глубине черного рта-пещеры, который открывался все шире, словно пытался вывернуться на изнанку. Исполинская темная туча билась о землю. Как беспрерывные раскаты грома раздавался ее кашель. Железная Женщина пробралась уже глубоко в рот-пещеру, к самому основанию языка. Вдруг рот захлопнулся, и, рухнув на город, словно без сил, туча-паук замерла.
Люси и Хогарт поднялись. Лица у них были мертвенно-бледные, волосы стояли дыбом, будто они пережили какой-то взрыв. Оба словно онемели. Похоже, что Железной Женщине и Железному Человеку пришел конец.
Но в этот миг туча вздрогнула, и снова послышались всхлипы. Голос Железной Женщины, приглушенный и отдающийся эхом, донесся из утробы тучи-паука:
- Признайся, кто ты! Признайся! Признайся!
Каждое слово сопровождалось глухим стуком, от которого сотрясалась земля. И с каждым толчком раздавался странный звук – будто внутри корабельного корпуса со звоном падала балка. И с каждым ударом Туча-Паук подпрыгивала и тряслась, будто мешок с каким-то животным.
- Это Железная Женщина! - воскликнула Люси. – Она пляшет там, внутри. Слушай!
- А Железный Человек, - воскликнул Хогарт, - бьет себя в грудь, как в барабан!
Туча-Паук открывала рот, все шире растягивая дряблые, дрожащие губы. Крупные слезы текли из-под плотно закрытых век и падали вниз, на город.
- Мусор, - простонало огромное лицо. – Мусор.
- Кто ты? – прогремела Железная Женщина глубоко внутри Тучи. – Повтори. – В такт ее словам гулкий топот сотрясал землю, и Туча-Паук дергалась и корчилась, как резиновая маска.
- Я мусор, мусор, - донеслись жалкие всхлипы.
- И кто тебя выметет? – громыхала Железная Женщина в такт своей пляске и странному гулкому стуку, сотрясавшему холм. – Кто тебя выметет? Кто? Кто?
- Мама, - простонал огромный рот.
- Кто?
- Мама.
- Кто?
- Мама.
- Повтори еще раз. Кто?
- Мама выметет.
Постепенно Туча-Паук начала вращаться - Железная Женщина плясала и кружилась внутри нее, увлекая ее за собой, будто платье. Стон звучал все резче, выше, тоньше. Края тучи приблизились к оси вращения, словно спагетти, накрученные на вилку. Двигаясь все быстрей, она поднялась над землей. Вскоре она вертелась уже, как огромный смерч. Железная Женщина плясала и кружилась, и в этой пляске закружилось что-то еще. Словно воронка смерча, оно поднималось теперь от земли. Исполинская Туча-Паук вместе с паутиной плотно обернулась вокруг этой воронки.
- Это Космический Ящер! – воскликнул Хогарт. – Он возвращается в космос и забирает с собой эту мерзкую тучу.
- А Железная Женщина? - воскликнула Люси. - Как же она?
Высокая, темная воронка смерча, качаясь, поднималась все выше – так же, как раньше Космический Ящер спускался на землю. Хогарт и Люси смотрели, как завороженные. Туча-Паук и складки паутины плотно обернулись вокруг вертящейся воронки, лишь местами виднелись рваные края. Восемь глаз, должно быть, растянулись и сплющились, как резиновые. Но где Железная Женщина и Железный Человек?
Смерч двигался вверх, словно буравя небо своим острием. Огромная, темная воронка, покачиваясь, поднималась все выше, и отдаляясь, все уменьшалась, и вскоре превратилась в размытое пятно, а пятно превратилось в точку – словно жаворонок мерцал в голубой вышине. И так они смотрели на небо, пока точка не исчезла вовсе.
Люси и Хогарт опустили головы - воздух был таким прозрачным, что город под ними в утреннем солнце словно сверкал. Железная Женщина и Железный Человек вышли из леса и взбирались по склону холма. Люси бросилась им навстречу – и замерла. Хогарт догнал ее. Исполины остановились.
- Что с вами? – воскликнула Люси. – Что случилось? – Раньше Железная Женщина была блестящей, иссиня-черной, но теперь она стала как железная решетка камина, в котором уже много раз разводили огонь – цвета розоватой ржавчины и синего пепла. Железный Человек выглядел так же. Словно в утробе Тучи-Паука была огненная печь.
- Теперь ступайте домой, - сказала Железная Женщина. – И смотрите. Ждите и смотрите.
Железный Человек не сказал ничего, только поднял огромную ладонь.
Мама Люси, как и все, видела и слышала страшную бурю – что-то творилось внутри темной тучи. И она видела, как что-то темное завертелось волчком, поднялось в вышину и исчезло - словно весь этот страшный вихрь засосало в дырочку где-то в небесной синеве. Она стояла у окна в немом оцепенении, когда недовольный голос у нее за спиной произнес:
- Полотенца! Куда подевались все полотенца?
Она обернулась. Перед ней стоял ее муж - нагишом, прикрытый одним только маленьким полотенцем для рук, - и дрожал, покрытый мурашками с головы до пят. Мокрая челка прилипла ко лбу, а горестное лицо его обрамляла семидневная борода. Но самое ужасное было в том, что щетина на его подбородке и черные когда-то курчавые волосы теперь стали снежно-белыми.
- Чарли! – воскликнула она, и лишилась чувств.
Похоже, что худшее было позади. Мужчины выбрались из рек, прудов, бассейнов и ванн. Женщины сновали там и тут с охапками одежды и полотенец. Жизнь постепенно налаживалась. Зажегся свет. Поехали машины. Открылись магазины. Беспрерывно звонили телефоны.
Но что-то изменилось. Во-первых, волосы побелели у всех мужчин - не только у отца Люси. Те, кто начинали только седеть или поседели не полностью, до того, как превратились в рыбу, тюленя, водяного клопа или пиявку, теперь смотрели в зеркало на серебристо-белые волосы и восклицали: «О Боже, ну вылитый дедуля!» - или: «А лицо-то не постарело?» А молодым людям, у которых раньше были курчавые золотистые волосы, или пепельные, или каштановые с медным отливом, едва хватало духу, чтобы увидеть мельком свое отражение в зеркале машины или в витрине магазина. «Неудивительно, - говорили они своим женам или подругам. – Что мы пережили – шутка ли! Страшней, чем тысяча привидений! Вы бы и сами поседели». Через несколько дней в парикмахерских и аптеках закончилась краска для волос.
Но кое-что изменилось к лучшему. Все моментально осознали, что, коснувшись кого-то, не слышали больше тот страшный вопль. Теперь он звучал все время, но тихо-тихо – будто в ушах звенело. И что странно, этот звон то усиливался, то затихал.
Но кое-что изменилось к лучшему. Все моментально осознали, что, коснувшись кого-то, не слышали больше тот страшный вопль. Теперь он звучал все время, но тихо-тихо – будто в ушах звенело. И что странно, этот звон то усиливался, то затихал.
Отчего он усиливался, выяснить было легко. Когда вы заглядывали в мусорное ведро, он делался ощутимо слышнее. А когда сыпали порошок в стиральную машину, громкость подскакивала - казалось, что прямо над вашим домом пролетал реактивный самолет, и в гуле его двигателей слышались те самые крики. От этого становилось как-то не по себе. А когда белоусый мистер Уэллс глядел на ряды цистерн с токсичными отходами, звук набирал почти полную силу, и в ушах раздавался болезненный скрежет, словно что-то летело прямо на него, и ему приходилось поскорей отворачиваться.
Так что забыть о случившемся никто не мог. Фермеры на своих полях стояли, слушали и думали. Владельцы Фабрик сидели в офисах, слушали и думали. Премьер-Министр на заседании Кабинета Министров сидел, слушал и думал – и когда кто-то брал слово, остальные смотрели на удивительно белые волосы говорившего и слушали внимательней, задумывались крепче.
Все усвоили страшный урок. Но что теперь было нужно делать?
Вскоре выход был найден.
На следующее же утро обнаружилось нечто странное. Мужчины вышли на работу в Чикаго и увидели, что на цистернах с ядовитыми веществами лежат массивные сети желтого цвета, похожие на гигантскую паутину. Волокна были толщиной с карандаш, но легко ломались на короткие палочки. В этом крылась какая-то тайна.
Подобные сети лежали на мусорных баках по всей стране. На всех кучах мусора, на ямах с навозом, везде – одна картина.
Химики пытались выяснить, что это за вещество, но встали в тупик. Впрочем, довольно скоро они выяснили, как его можно применить. Оказалось, это идеальное топливо. Растворенное в воде, оно полностью заменяло нефть или бензин, однако, рыба в такой воде не погибала. И в камине оно отлично горело, но дыма и запаха не было вовсе. И в первое же утро образовались тысячи тонн этого вещества.
На следующее утро случилось то же самое. И всем стало ясно, что ночью мусор и ядовитые отходы таинственным образом превращаются в желтую паутину.
Даже на небольших кучах мусора где-нибудь в саду на заднем дворе – или на их месте утром появлялась паутина. Тогда можно было растворить волокна в воде и заправить этим топливом машину.
Чудно!
Вскоре люди увидели, как это происходило. С наступлением ночи во всех местах скопления мусора собирался туман, похожий на темную тучу, словно сотканную из паутинок. Точь-в-точь как лопнувшие пузыри, которые выпускали изо рта страдальцы мужчины в облике рыб, тритонов и лягушек. На следующее утро появлялась желтая паутина, а мусор исчезал – целиком или по большей части. А на следующую ночь исчезало и то, что оставалось. Туман словно съедал мусор, оставляя вместо него паутину.
Неудивительно, что это назвали чудом. И подобное творилось по всей стране.
Впрочем, если мусор или отходы попадали в речку или пруд, туман не собирался. Но стоило устранить протечку – и на следующее утро появлялась паутина. Так что протечки быстро устранялись, потому что всем хотелось получить волшебное топливо.
Мистер Уэллс недолго почесывал свою лысую голову - он просто заделал все сливы в реку и начал складировать отходы, и те превращались в желтую паутину. Теперь его сотрудники ежедневно собирали урожай желтых волокон. Он мог импортировать отходы со всего мира, чем больше – тем лучше. Поставщики, разумеется, платили ему за услугу. А желтое волокно он потом продавал. Через короткое время он утроил зарплату всем своим сотрудникам.
Вскоре также выяснилось, что это вещество – лучшее удобрение. А при особой обработке из него получалось средство от колорадского жука, безвредное для прочих насекомых и растений. А при другой обработке получалось средство от сорняков. В зависимости от способа обработки, это вещество могло применяться как угодно.
И разумеется, никто не понимал, откуда оно взялось.
- Чудо! – говорили все, качая головами. – Чудо и есть.
- Похоже, что наши трудности, - сказал Премьер-Министр, - удивительным образом разрешились.
Хогарту было пора отправляться домой. Утром в день его отъезда они последний раз поднялись вместе с Люси на холм. Паутина появлялась уже третий день. Люди по-прежнему недоумевали, что это за странные, ломкие желтые волокна. Люси и Хогарт знали не больше, чем все. Но они догадывались, что это как-то связано тем страшным поединком, когда Железная Женщина плясала в утробе Тучи-Паука и одолела ее силой Космического Ящера – когда Космический Ящер завертел ее, словно вихрь, и увлек за собой в небо.
Железная Женщина и Железный Человек по-прежнему сидели на вершине холма среди кедров и каменных глыб. Железный Человек принес с болот машину орнитолога, и прессовал теперь обломки в компактные шарики. Казалось, что они вдвоем устроили пикник. Следы царапин и ожогов на них совсем исчезли – они даже сверкали ярче прежнего. Иссиня-черный металл Железной Женщины блестел как новый. Люси подумала: наверное, они друг друга отполировали. Вместе с Хогартом они уселись на траву, удивленно глядя на своих друзей.
- Железный Человек, можно кое о чем тебя спросить? – поинтересовался Хогарт немного погодя.
Железный Человек слегка повернул голову и перестал жевать в знак того, что слушает.
- Откуда берется желтая паутина? – спросил Хогарт.
Железный Человек снова принялся жевать. Он глядел на Железную Женщину и словно ждал от нее ответа. Наконец, Железная Женщина произнесла:
- Откуда? – и замолчала.
Некоторое время, пригнувшись и продолжая жевать, она работала над чем-то, что лежало у нее на коленях. И снова прозвучал ее голос – он рокотал почему-то в земле, или эхом отражался со всех сторон.
- Откуда, - спросила она, – взялась Туча-Паук?
- Пузыри! – воскликнула Люси - как можно было про них забыть.
Железная Женщина жевала и, казалось, ничего не слышала, поглощенная работой над тем, что лежало у нее на коленях. Наконец, голос раздался снова:
- А пузыри? Они откуда?
Люси и Хогарт подумали одно и то же: очевидно, что пузыри вышли… из отца Люси, например - когда тот был гигантским тритоном. И из отца Хогарта, когда тот был гигантской лягушкой. И из других мужчин.
Люси нахмурилась. То есть, Железная Женщина хотела сказать, что желтая паутина бралась оттуда же, откуда взялись пузыри? Из ее отца? И из других мужчин? Как это? Разве такое возможно? Но голос Железной Женщины пророкотал снова.
- Надо сильно испугаться, - произнесла она, – чтобы сильно измениться.
Люси подумала о том, как поседел ее отец. Внешне, и правда, он сильно изменился. Но главное переменилось внутри – какая-то глубинная причина порождала пузыри. Но в чем она? И каким образом?.. Глядя на таинственные исполинские лица, Люси и Хогарт терялись в догадках.
Тут Железная Женщина повернулась к Люси и положила ей на плечи тяжелый, прохладный венок, сплетенный из цветов всех времен года. Позднее Люси посчитала их, и оказалось, что там было пятьдесят два вида цветов. Потом исполинские руки протянулись к Хогарту и положили на его плечи другой, точно такой же венок. Затем, подняв обе руки, она повесила еще один венок, намного больше и тяжелее, сплетенный целиком из наперстянок, на шею Железного Человека. Наконец, еще один она повесила себе на шею и расправила на груди - Люси увидела, что он был сплетен целиком из подснежников.
Не произнося ни слова, они вчетвером сидели в теплых лучах утреннего солнца. Люси и Хогарт смотрели на исполинские лица своих удивительных друзей и прислушивались к тихому звуку в своих ушах. Вскоре звук заметно усилился - но это не был, как раньше, плач водных обитателей. Где-то очень высоко и далеко звучала музыка. Они оба посмотрели в синеву и прислушались. Кто-то пел – но не жаворонок.