Он пошел впереди, и Ксюша так никогда и не узнала, что же он делал.
А что могло предстоять впереди, друзья речного доктора не знали и знать не хотели. Они были точно уверены, что речной доктор все может. И если надо речку повернуть обратно, он это сделает.
— Пустяки! — закричал, запел Гарик.
— Вынем палки, вынем камни из реки! — запела Ксюша.
— Пууустя-а-ки!
Ксюша не придумала, как петь дальше, и посмотрела на речного доктора.
— Будут рыбы косяки, а старики за лягушками полезут в тростники! — пропел доктор.
— Пустяки! — закричал Гарик.
— Воду портят подлецы и дураки! — пропел речной доктор.
— Хватит, — сказала Ксюша. — Вы плохо придумываете, и ваша песня не настоящая.
— Пустяки! — закричал Гарик.
Но Ксюшу никто не слушал. Гарик и речной доктор придумывали песню еще минут десять, пока не кончились все рифмы.
А под песню шагалось так легко, что никто не заметил, как ручей уже превратился в речку. А лес вокруг стал густым и диким.
— Надо искупаться, — сказал Гарик. Он охрип от пения.
— Сейчас будет широкое место, — сказал речной доктор. — Тут должны жить бобры. Если они не будут возражать, мы искупаемся возле их плотины.
Но к сожалению, искупаться не пришлось.
Бобровая плотина совсем недавно пересекала речку, но кто-то ее разрушил, и вода утекла через прорыв в низкой, сложенной из ветвей и земли плотине. Речной доктор очень огорчился.
— Кому это понадобилось? — спросил он сам у себя. Потом он тихо свистнул и подождал.
Ребята тоже молчали. Никто не ответил на свист.
— Вы бобров зовете? — спросил Гарик.
— Их здесь нет, — ответил доктор.
Рыжая собака вдруг начала бегать по берегу плотины, вынюхивать что-то на земле.
— Она знает, — сказала Ксюша. — Она знает, куда ушли бобры.
Собака подняла голову и тявкнула.
Вторая подбежала к ней, а потом, понюхав землю, поспешила вдоль берега.
— Пошли! — сказал Гарик.
Собаки поджидали людей на пригорке, куда вела узкая тропинка. Хоть они были дворняжками, сейчас они вели себя как настоящие гончие. Порой они теряли след и начинали бегать по кустам, но не шумели.
Собаки уводили людей все дальше от реки.
— Какие странные бобры, — сказала Ксюша шепотом. — Я и не знала, что они уходят так далеко от воды.
— Если твой дом разрушили, то надо искать другую речку, — сказал Гарик.
И тут впереди послышались голоса.
Собаки выбежали на прогалину.
Там была старая вырубка. На ней стояли толстые пни, между ними росла высокая трава и было много черничных кустов. На пнях сидели люди и мирно беседовали, передавая друг дружке бутылку с водкой. Их было трое. Они были очень довольны собой. И ясно почему: на четвертом пне лежали два убитых бобра.
— Ой! — воскликнула Ксюша. — Они их убили!
Браконьеры обернулись, хотели было вскочить, может, убежать. Но сообразили, что против них только молодой человек и двое детей.
— Валяйте отсюда, — сказал самый толстый браконьер. Несмотря на жаркий день, он был в куртке и сапогах, в которые заправлены брюки.
Он протянул руку к ружью, что стояло прислоненное к тонкой елочке, выросшей на порубке.
Ксюша и Гарик замерли, глядя на речного доктора. А спутники толстяка, молодые парни, громко засмеялись.
— Вы преступники, — сказал спокойно речной доктор. — Отдайте бобров и уходите из леса. Я не хочу вас больше видеть.
Браконьеры покатились от смеха.
— Во дает! — закричал самый молодой из них и, присосавшись к бутылке с водкой, запрокинул голову.
— Если хочешь жить, — сказал толстый браконьер, поднявшись с пня, взяв в руку ружье и делая шаг к речному доктору, — то сейчас отсюда убежишь и детишек возьмешь. И забудешь. Обо всем забудешь.
— А если не убегу? — спросил речной доктор, как всегда, улыбаясь.
— Если не убежишь, то твои детишки останутся сиротками, — сказал толстяк, а его спутники расхохотались еще сильнее. Они начали вырывать друг у дружки бутылку.
— Вы мне противны, — сказал речной доктор. И спокойно пошел к толстому браконьеру.
— Назад! — закричал тот, но отступил.
— Учтите, — сказал речной доктор, — я вас всех запомнил.
— Убью! — заревел медведем толстяк.
— Погоди, — сказал его молодой друг. — Я его без пули проучу так, что он забудет, как в лес ходить.
Он поднял с земли тяжелый сук и двинулся к речному доктору.
Обе собаки тут же кинулись на браконьера, страшно рыча. Забыли, видно, что они — небольшие дворняжки, которые никогда в жизни не бросались на людей.
Сук засвистел в воздухе. Одна из собак увернулась, а вторая не успела и с жалким визгом взлетела вверх и упала на бок возле пня. А молодой браконьер, продолжая размахивать суком, уже подошел к речному доктору.
Еще мгновение, и сук ударит его!
— Беги! — крикнул Гарик.
Но речной доктор никуда не убежал. Движения его были такими быстрыми, что никто и не увидел, каким образом он сумел вырвать сук у браконьера, перехватить его руку и так рвануть, что браконьер перевернулся, ноги его мелькнули в воздухе, он стукнулся о землю и по уши вошел головой в землю.
Второй молодой браконьер как стоял с бутылкой в руке, так и остался стоять, а толстяк бормотал:
— Сейчас стрельну! Вот сейчас стрельну!
— Ты не стрельнешь, — сказал речной доктор. — Потому что ты мерзавец, а все мерзавцы трусы. Ты думал, что втроем вы побьете и выгоните нас, поэтому и махал ружьем. А сейчас ты уже не уверен. Ты уже думаешь, как бы убежать, но сохранить добычу. А ну, отдавай ружье!
— Стрельну! — повторил толстяк, отступая.
Но речной доктор шел к нему, протянув вперед руку.
И тогда толстяк, больше от страха, чем со злости, все же выстрелил.
Выстрел был оглушительным.
Речной доктор пошатнулся.
Молодой браконьер кинул в сторону бутылку и бросился бежать. Но толстяк убежать не успел. Он сам, видно, не ожидал этого выстрела и потому стоял и смотрел на ружье.
Но это продолжалось не больше секунды. Речной доктор прыгнул вперед, выхватил ружье из руки браконьера и, взяв за ствол, так ударил прикладом о пень, что ружье разлетелось на куски. А толстяк стоял, приоткрыв рот, и силился что-то сказать, но связных слов у него не получалось, только: «А-а, а-бы, бы-вы…»
— Ой! — закричала Ксюша.
Она увидела, что речной доктор поднял руку к груди и по белой рубашке расплывается пятно крови. Кровь сочится между пальцев.
— Ты его убил! — закричала Ксюша. И весь страх у нее прошел от злости к этому толстому браконьеру.
Она кинулась на него и начала колотить кулаками в живот.
Собака, что осталась цела, пришла Ксюше на помощь и вцепилась браконьеру в брюки.
А Гарик подобрав сук, который потерял молодой браконьер, с трудом поволок его за собой, стараясь поднять и ударить им врага.
Но толстый браконьер видел только кровавое пятно на рубашке речного доктора и от страха часто моргал.
— Отойдите, — тихо приказал речной доктор ребятам и собаке. — Я с ним сам поговорю так, что он никогда в жизни больше не посмеет прийти в лес.
Слова звучали тихо, но при том слышно их было в самом дальнем конце леса. И от этих слов толстый браконьер завыл и понесся прочь из леса, спотыкаясь о корни и пни.
Речной доктор подошел тогда к оставшемуся браконьеру, рывком вытащил его из земли и кинул вслед толстяку так, словно это была ватная кукла.
И молодой браконьер послушно захромал вслед за своими друзьями.
— Скорей, — сказала Ксюша. — Скорей пошли в город. Вам надо в больницу.
— Мне не надо в больницу, — ответил речной доктор. — Я вылечусь сам. Разве вы забыли, что наш родник целебный? Только у меня к вам, друзья, просьба. Донесите до воды собаку. Ей тоже нужна помощь.
Речной доктор взял тела бобров, ребята понесли горячую, мягкую, почти неживую собаку, а вторая собака побежала впереди, показывая самую короткую дорогу к речке.
Прежде чем заняться своей раной, речной доктор опустил у самой воды мертвых бобров, сказал ребятам, чтобы положили собаку, открыл сумку, вытащил из нее розовую губку, окунул в воду и принялся протирать мокрой губкой разбитую голову собаки. Собака застонала, а речной доктор сказал:
— Потерпи, Рыжик. Сейчас все пройдет. — Он погладил собаку по спине и приказал: — Спать!
И собака послушно заснула.
— А теперь, — сказал он ребятам, — займемся мною.
Он скинул рубашку, протер розовой губкой свою грудь, выжал губку в речке, и вода вокруг стала красной. Но кровь перестала идти, и речной доктор сказал Гарику, который стоял рядом и не знал, чем бы ему помочь:
— Мое счастье, что ружье у него было заряжено картечью, а не пулей. Он меня убить мог.
— Я его выслежу, — сказал Гарик. — Он не уйдет отсюда.
— Его выдадут собственные дружки, — сказал речной доктор. — Они так перепугались, что побегут доносить на него, чтобы самим под суд не попасть.
— Можно, я вашу рубашку выстираю? — спросила Ксюша.
— Спасибо, — сказал речной доктор. — А то мне надо заняться бобрами.
— Вы будете шкуры снимать? — удивился Гарик.
— Еще чего! — улыбнулся доктор. — Я постараюсь их оживить. Их убили совсем недавно, и есть надежда, что они еще не совсем погибли.
И пока Ксюша стирала рубашку речного доктора, он вынул из сумки небольшой шприц и пробирку с голубой жидкостью. Он набрал жидкости в шприц и сделал мертвым бобрам уколы. Потом он протер их розовой губкой, смоченной водой из речки. Но бобры не шевелились.
Тем временем проснулся Рыжик. Видно, он совсем забыл, что с ним случилось, потому что казался очень веселым и бодрым.
Он подошел к речному доктору, который пытался оживить бобров, смотрел, склонив голову и подняв одно ухо, как доктор снова протирает бобров целебной водой, и вдруг оглушительно залаял.
И тут — ну прямо чудо! — один из бобров открыл глаз, сжался от страха и боком-боком сполз в воду. Второй поспешил за ним. Высунув из воды только плоские морды, они быстро поплыли к дальнему берегу.
— Спасибо, Рыжик, — сказал речной доктор. — Это называется шоковая терапия. Ты их так перепугал, что они ожили.
Рыжик вилял хвостом, а вторая собака, темная, коротконогая — видно, среди ее предков была такса, — огорчилась, что все внимание обращено к Рыжику, подбежала к речному доктору и начала тереться о его ногу.
— Возьмите, — сказала Ксюша, протягивая рубашку речному доктору. — Только она мокрая.
— Большое спасибо, — сказал речной доктор, натягивая рубашку. — Она на мне быстро высохнет. Тем более что нам предстоит сделать еще одно дело. Надо починить плотину Бобры еще совсем слабые, вода в речке упала, их домик — наружу.
Речной доктор показал похожую на большой муравейник бобровую хатку, что поднималась из воды у дальнего берега речки.
Все вместе они быстро починили плотину.
Бобры, которые уже поняли, что люди не желают им зла, стали подтаскивать к плотине сучья, которые разбросали браконьеры, когда спускали воду из бобрового затона, чтобы отыскать бобров и убить их.
— Ну вот, — сказал речной доктор, когда плотина была восстановлена. — Теперь вода поднимется, и я надеюсь, что хозяева плотины ее быстро достроят.
Они пошли дальше, а бобры остались трудиться.
Солнце поднялось уже совсем высоко, через полчаса путешественники отыскали в речке глубокое место и искупались. А потом речной доктор вытащил из сумки флягу с каким-то кисловатым, терпким соком. Все выпили по глотку, только собаки пить не стали. От этого сока сразу пропала усталость и даже жара перестала мучить. Ребята почувствовали такую бодрость, что готовы были шагать до вечера без остановки.
Но шагать без остановки не пришлось. Вскоре они вышли к тому месту, где речка протекала под мостом. А по мосту проходила железная дорога.
За много лет под мостом и по сторонам его накопилось в воде много мусора: то из окна поезда что-то кинут, то прохожий бросит с моста бутылку или банку…
Речной доктор нырял на дно и выбрасывал на берег ненужные предметы, а ребята стаскивали их в кучу. А когда, наконец, речной доктор сказал, что речка здесь стала чистой, Гарик сам достал из сумки пистолет, и речной доктор в одну минуту уничтожил на берегу кучу мусора и грязи.
— Вы не устали? — спросил он у своих спутников.
— Нет!
— Теперь начнется самая трудная работа.
Лес кончился. Дальше речка виляла по полю. Но посевы не доходили до самой реки — по обе ее стороны росли ивы. Речной доктор надел темные очки.
— От солнца? — спросил Гарик.
— Нет, — сказал речной доктор. — Наша речка стала глубокой, не все на дне увидишь. А я ничего не хочу пропустить.
Они шли по берегу, и время от времени речной доктор останавливался, нырял и извлекал из воды ненужные речке вещи. В одном месте, недалеко от деревни, что тянулась по склону, он выволок из воды несколько темных бревен. Он сказал, что когда-то здесь был мост.
— А разве бревна речке мешают? — спросил Гарик.
— Да, мешают, — сказал речной доктор. — Есть речки, особенно в тех местах, где рубят лес, которые уже умерли, потому что их дно покрыто утонувшими бревнами. Ничто не может жить в такой речке.
Возле деревни были мостки. На мостках стояла женщина и стирала белье.
Речной доктор хотел подойти к ней, потом остановился, вздохнул и сказал:
— Вот с такими людьми труднее всего. Вроде бы они не делают ничего плохого, но речке вредят.
— А чем вредят? — спросил Гарик.
— Эта женщина стирает белье с мылом. А мыло вредно для воды.
— А что же ей делать?
— Надо стирать дома, а в речке белье можно только полоскать.
— Давайте я ей все объясню, — сказала Ксюша.
— Нет, — сказал речной доктор. — У нашей речки есть куда более опасные враги. Не будем тратить время.
Женщина, видно, почувствовала, что разговор идет о ней. Она выпрямилась и спросила:
— Куда путь держите?
— Мы идем в город, — сказала Ксюша.
— А на меня что глядите?
— Вы только не сердитесь, — сказала Ксюша. — Но вы стираете белье, а мыло губит рыбу.
— Какая у нас рыба! — засмеялась женщина. — Это при стариках, говорят, здесь рыба водилась. А теперь только лягушки.
— Вы неправы, — сказала Ксюша. — Ваша речка — самая чистая в мире. Она начинается от целебного родника, и вода в ней особенная.
— Что-то я не замечала.
— Вы не замечали, — сказала Ксюша, — потому что мы речку очистили только сегодня. И рыба в ней будет.
И, как будто услышав слова Ксюши, из воды выпрыгнула рыбина размером с Ксюшину руку. Рыба исчезла в воде, и по речке пошли широкие круги.
— Видели? — спросила Ксюша.
— Ой! — сказала женщина. — Отроду не видела.
— А теперь так всегда будет, — сказала Ксюша. — Только вы, пожалуйста, не стирайте здесь с мылом. Вы дома постирайте, а здесь полощите.
Женщина смотрела вниз, где у мостков резвились рыбки.
— Чудеса, — сказала она, — чудеса, да и только. И кто это сделал?
— А вон они, видите, уходят! Это речной доктор.
— Давно пора было речкой заняться, — сказала женщина, собирая белье в корзину. — А ты спроси у своего доктора, может, он скажет нашему председателю, чтобы лесок не рубил?
— Я ему обязательно передам, — пообещала Ксюша и побежала вслед за речным доктором.
Когда она догнала его, доктор сказал, не дожидаясь, пока Ксюша начнет рассказывать:
— Спасибо тебе. Я надеюсь, что эта женщина будет вести себя иначе. А лесу я помочь, к сожалению, не могу. Я только речками командую.
— А у вас есть и лесной доктор? — спросил Гарик.
— Есть. Но он очень занят. Ему очень трудно…
Ксюша обернулась. Она увидела, что женщина стоит на мостках, прижав к боку таз с бельем. Увидела, что Ксюша обернулась, и помахала ей. Ксюша тоже помахала.
За деревней речка протекала сквозь еще один небольшой лесок. Здесь речной доктор тоже выпустил в воду банку мальков.
Лесок кончился, и когда они вышли из него, то увидели впереди высокие трубы завода и много низких корпусов.
— Вот наш враг, — сказал речной доктор.
И хотя завод был на вид совершенно обыкновенный и даже трубы его дымили несильно, ребята сразу догадались, что имеет в виду речной доктор.
— Они в нашу речку вредные вещества сливают, — сказал Гарик.
— Сейчас увидите, — ответил речной доктор.
Речка еще текла как прежде, совсем чистая, трава по берегам была зеленая, но с каждым шагом Ксюше становилось все страшнее. Она чувствовала, как вот-вот речка кончится. Ей даже казалось, что она издали видит, как речка меняет цвет там, у завода.
Ксюша не ошиблась.
Завод сам к речке не подходил. Он остался на высоком берегу. Между его высоким бетонным забором и рекой тянулись какие-то склады, а еще ниже, у самой воды, было несколько огородиков, рядами сбегали к реке кустики картошки.
Между двумя огородами улеглась толстая труба, наполовину погруженная в землю. Труба нависала над речкой, и из нее в речку лениво изливался густой поток бурого цвета. И видно было, как жуткая жижа расплывается в прозрачной воде, вытесняет ее, смешивается с ней — и дальше вниз текла уже не вода, а жидкость, которой нет названия.
Они остановились возле трубы.
Ксюша увидела, как несколько рыбок, что плыли за ними сверху, засуетились возле границы между водой и жидкостью и поспешили обратно.
Жижа, которая изливалась из трубы, была вонючей, пахла аптекой и уборной.
— Доктор! — сказала Ксюша в ужасе. — Скорее закройте трубу.
— А дальше что? — спросил речной доктор. — Они ее тут же откроют.