– Здравствуй, человек! Я глюк и пришел к тебе!
В глубинах чердака кто-то охнул.
Гордый собой Шаньгу вошел в золотистый ореол солнечного света. Теперь его было видно со всех сторон.
Глава 3
– Куда же они могли запропаститься? – генерал Плугинов нервно мерил шагами свой кабинет.
– Не имеем ни малейшего понятия, сэр, – ответил ему Вайгаков. Инспектор нервничал. Он не любил покидать пенаты родного административного округа. Беседа с высшими чинами из колониальной разведки больше походила на игру в футбол на минном поле, никогда не знаешь, к чему приведет следующий шаг, – к решающему голу или неожиданному взрыву.
– Скажите, сэр, – осторожно обратился он к генералу, а быть может, стоит дать моим ребятам более подробные инструкции?
– В смысле? – остановившись, нахмурился генерал.
– Я имею в виду описание этих Шаньгу, – пояснил инспектор. – Их облик, нравы, привычки. Понимаете, термин «большой таракан», которым снабдил меня министр иностранных дел, на самом деле не очень-то облегчает поиск и опознание. Что нам известно про этих Шаньгу? Как мы можем с уверенностью понять, что перед нами именно тот, кто нужно?
– Да никак! – резко и раздраженно оборвал его генерал. – Инспектор, я сейчас открою вам очень важную государственную тайну: мы ни фига про них не знаем!
– Как же так? – растерялся инспектор.
– Очень просто.
– Но ведь были же контакты с ними? Как мы встретились?
– Встретились… – Генерал раздраженно взмахнул рукой. – Разве это можно назвать встречей?! Эти проклятые Шаньгу сидят у меня словно кость в горле вот уже третий месяц. – Он сел, и кресло за рабочим столом жалобно пискнуло, принимая на себя вес генерала. – Представьте себе, инспектор: мы высаживаем десант на довольно жаркой и почти безжизненной планете. Проводим все предписанные процедурой посещения анализы, пробы, вопим на всякий случай во всех радиодиапазонах о своем прибытии. Естественно, никто не откликается. Мертвый, занесенный песком и пылью горячий кусок камня. Рай для верблюжьих колючек, – не скрывая раздражения, заключил он.
– И что? – тактично подтолкнул его мысль заинтригованный инспектор.
– Планета была признана необитаемой, и мои ребята приступили к сооружению временного перевалочного космодрома на ее поверхности. Для этого было избрано удобное горное плато. Мы возвели уже порядка восьмидесяти процентов всех построек, когда внезапно объявились эти Шаньгу.
– А каким образом они появились? Просто пришли и сказали «Здрасте»?
– Приблизительно так. Только поздоровались они через наш центральный компьютерный терминал. Представьте, инспектор, утро нового рабочего дня. Координатор стройки приходит в свой кабинет, а там рожа этого инсектоида во весь экран монитора.
– И что они хотели?
– Вежливо попросили убраться с их планеты. Мол, обитают тут они уже не один миллиард лет, и нечего ломать их мир. Наш координатор, разумеется, не поверил, подумал, что кто-то из смены компьютерной поддержки плоско шутит, но перезагрузка системы и разборки с компьютерщиками ничего не дали – представитель Шаньгу остался на месте, парализовав работу всего электронного комплекса. Пришлось волей-неволей поверить в его существование.
– Они выдвигали какие-нибудь требования, кроме ультиматума убраться с их планеты?
– Да в общем-то – нет. Он лишь посетовал, что мы сломали какой-то город. Но, разрази меня гром, не было там никакого города. Один камень да россыпи природного кварца. Вот посмотрите, инспектор, сувенир с той планеты. – Генерал протянул руку, взял со стола природный кристалл кварца и показал его Вайгакову. Самородное стекло было холодным, увесистым, свет преломлялся в гранях кристалла, играя цветами спектрального разложения.
– Вот такими кристаллами там покрыты все горы, – пояснил генерал. – Никакого намека на города и жизнь. Камень, стекло и солнечный свет, глазам больно.
– Да, занятно… А что было дальше? Они ограничились переговорами или как-то более материально доказали свое присутствие на планете?
– Шаньгу натравили целое стадо шагающих экскаваторов на наш космопорт. Никто так и не смог объяснить, каким образом они овладели управляющими компьютерами машин, но те разнесли стройку, превратив в обломки плоды полуторамесячных усилий строительных бригад. К счастью, никто из персонала временной колонии не пострадал. После этого они снова вышли на связь с координатором, заявили, что удовлетворены причиненными разрушениями, и просят два месяца по нашему календарному исчислению на исследование человеческой культуры, после чего в наш мир, по их словам, будет высажен полномочный посол цивилизации Шаньгу для дальнейших переговоров.
– Вот те раз! – удивился инспектор. – А каким образом они собирались изучать нашу культуру? Им были предоставлены какие-то материалы?
– Нет. Они ничего не просили. Просто объявили, что им нужно два месяца и такого-то числа такого-то года ждите посла. Все. Больше переговоры не возобновлялись.
– Интересно, откуда тогда господин министр взял это определение – «большой таракан»?
– В данном случае министр не оговорился. Они сами назвали свои размеры в наших мерах длины, а видеоизображение мы получали с экранов мониторов в колонии. А относительно конфликта – он, как я уже сказал, действительно имел место на планете Шаньгу. После первого ультиматума мы начали рыть носом землю в их поисках.
– И тогда они ответили «экскаваторным бунтом»?
– Точно, – невесело усмехнулся генерал.
* * *Шаньгу настолько устал после беготни по лестницам, что в нарушение этикета позволил себе несколько секунд понежиться в ласковых лучах солнца, которые приятно согрели хитин, распространяя блаженное тепло внутрь, к органам пищеварения.
Все это время на чердаке шла странная возня. На самой периферии зрения Шаньгу промелькнуло несколько смутных теней, раздались крики, жалобно прозвенело высаженное стекло и чей-то долгий, протяжный крик:
– Ааааааа!.. – прозвучал уже вне стен высотного здания.
Приободрившись, Шаньгу вспомнил про ритуальный нож и поднял его, демонстрируя притаившимся в сумраке человекам.
…
В кармане формы инспектора Вайгакова нежной трелью пропел мобильный коммуникатор.
– Разрешите, господин генерал?
Хозяин кабинета сумрачно кивнул. Валяй, мол…
– Да? Вайгаков слушает.
– Сэр, мы закончили прочесывание сектора А-9. Никаких особенных происшествий. Только что с крыши высотного здания вниз, прямо на наших глазах, сбросился какой-то обкуренный придурок. А так все тихо. Про наших друзей-тараканов никто не слышал.
– А этот… который выбросился? Проверили? Почему спрыгнул, откуда, зачем?
– Господин инспектор… – обиженно прогудел голос. – Вы же знаете этот район. – В коммуникаторе что-то щелкнуло. – Вот я стою прямо на месте происшествия, передо мной нежилое высотное здание, заброшено лет пятнадцать назад. Притон для наркоманов и бомжей. Грязь, куски пластика в окнах, давным-давно предназначено под снос.
– И все-таки, капитан, проверь. Сегодня мы вынуждены обращать внимание на каждый инцидент.
– Хорошо, я понял.
…
Несмотря на усталость, Шаньгу еще некоторое время продолжал махать ножом.
Невнятная суета в сумраке чердачного помещения прекратилась. В кругах света мелькнуло и исчезло несколько сгорбленных силуэтов двуногих.
«Может быть, я что-то делаю не так?» – в конце концов усомнился Шаньгу. Нож был тяжелым, и махать им до бесконечности уже не оставалось сил.
Обескураженный таким пренебрежением со стороны человеков, посол прекратил размахивать железкой и сел, подогнув под себя все четыре опорные конечности. Дыхательные крышки на его хитиновом панцире ритмично приподнимались и опускались в такт участившемуся дыханию.
Собравшись с мыслями, посол постарался вспомнить все, что удалось узнать о людях за тот срок, что Шаньгу сами вытребовали для себя. Итак, люди… Двуногие существа, без панциря, с мягкими, мясистыми телами. Владеют, как и Шаньгу, двумя реальностями, но жить почему-то предпочитают в первой. Непосредственный доступ к первой реальности удаленных миров был для Шаньгу несколько затруднен, поэтому логично было воспользоваться второй реальностью. Так и поступили, благо генераторы реальности, привезенные на планету вторгшимися человеками, оказались взаимосвязаны не только друг с другом, но и с глобальной Сетью, протянувшейся между звезд.
Посол сам исследовал человеческие миры второго слоя реальности и был весьма поражен ими.
С некоторым ужасом и брезгливым смятением Шаньгу долгое время наблюдал, как человеки с упоением взаимоистребляют друг друга. Делали они это постоянно, самыми разнообразными способами. Все от мала до велика носились как угорелые по второму слою реальности с оружием в руках, используя для перемещения мрачные коридоры каких-то непонятных зданий. При встрече двух индивидуумов, как правило, происходило следующее:
Тот, кто успевал выстрелить первым, тут же отскакивал куда-нибудь в укрытие и восторженно орал оттуда:
– Получил, гаденыш? Привет, Серега! Это тебе за вчерашнее!..
Пораженный индивид, разбрызгивая свои внутренние жидкости, также старался убраться с линии огня, не забывая при этом традиционно приветствовать встреченного друга:
– Это ты, Андрюха? Ну… погоди, я тебе башку оторву или кишки выпущу.
– Ага, ага… Давай ползи за аптечкой, а я пока вон того кента подстрелю, новенький какой-то, бегает тут с базукой уже минут пять, житья никому не дает. – При этих словах в руках говорившего неизменно появлялось что-нибудь тяжелое, экзотическое, снабженное шлангами, трубочками и чудовищных размеров стволами. – Написано же на входе в виртуальный сервер: «Нет тяжелому оружию». А он с базукой приперся, гад. Пусть теперь на себя пеняет.
Незнакомец, которому адресовались подобные приветствия, действительно оказывался в скором времени прижатым где-нибудь в темном углу, и расстреливался в упор. Царапая руками залитый кровью пол, он приподнимал голову и хрипел:
– Неинтересно тут у вас. Не буду больше сюда коннектиться, отвянь, последние хит-пойнты ухож…
С невнятным хрипом он растворялся прямо в воздухе, перемещаясь по второй реальности. Вывалиться ему обычно удавалось не скоро – большинство слоев реальности вмещало в себя определенное количество индивидуумов, а когда находилось свободное место, то Шаньгу, следивший за избранным человеком, опять сильно удивлялся.
Сконденсировавшись прямо из воздуха, обляпанный кровью, с устрашающим гранатометом в руках, странник, жаждущий приключений, оказывался вдруг в комнате с розовыми шторами на окнах и мягкими диванчиками, расставленными вдоль стен, на которых чинно восседали всевозможные представители низшей фауны человеческих миров: разные там зайчики с большими бантами на шее, мишки, лисички и прочая живность. Попадались, конечно, среди них и иные, явно гротескные, создания, но тут, по крайней мере, не было насилия и пальбы.
– Кто к нам пришел! Кто к нам пришел… А кто к нам пришел?.. – невнятно загундел голос под потолком. – Сэр, вы не зарегистрированы в чате. Сообщите, как к вам обращаться?
Подопечный людь, за перемещениями которого наблюдал Шаньгу, оперся о гранатомет, отряхивая со своей одежды брызги чьей-то плоти. Оглядевшись по сторонам, он скривился.
– Э… да это что, чат, что ли?
В этот миг один из присутствующих растворился в воздухе с тихим хлопком.
– 14 часов 12 минут, – внятно сообщил голос из-под потолка. – «Паренек» уходит по-английски…
Шаньгу пока что ничего не понимал и потому прислушался.
Возможно, ему не стоило этого делать, ибо на него со всех сторон обрушились бессвязные, вырванные из контекста фразы:
GSM: Теперь понятно…
Кончито Контос: а ты?????????
lulu iren: здрасте!
amazonka: Да я в Киберде! Ты на прикладную идешь?
Dr DIESEL: из ниоткуда я!!!
Мамзель: Я имел в виду смекалку и сообразительность, а то, о чем вы подумали, тоже хороших размеров.
Dr DIESEL: Ори, кстати, ты откедова?
sexy girl: придется… а ты?
Kirguduk: Не ругацца! А то северный ветер нашлю.
ПРОСТИТЕ… ОТВЛЕКЛАСЬ… не заметила, кто мне ответил?
Свободна: Отдайся мне!
ppemenem: Так быстро ничего не делается…
exploite: Все круто!
amazonka: Не смогу!
Dr DIESEL: а тебе сколько лет?
exploite: Кроме того, что я болею, настроение – отстой…
magika: У вас сколько времени сейчас?
ppemenem: я хочу тебя!
Amina: Вот еще глупости…
Slavalex: меня разрывает!
Свободна: А чего ждать?!
Slavalex: Привет. Могла бы разыграть невинность, только мы с тобой уже как-то беседовали…
У Шаньгу закружилась голова. Он ничего не понимал, но тут на помощь внезапно пришел его подопечный.
Криво усмехнувшись и посмотрев на собрание зверюшек, он несколько секунд вслушивался в смысл витающих в воздухе, рикошетящих друг от друга фраз, затем поднял свой гранатомет и сказал, обращаясь к потолку:
– Зови меня Killer, понял?
Радостный голос из-под потолка произнес:
– Спешу сообщить, что к нам пришел Киллер!
В комнате на секунду повисла недоуменная тишина.
– Сэр, вход с оружием сюда строго воспрещен! – попытался напомнить голос, но подопечный Шаньгу уже поднял свой гранатомет:
– Ну, что, озабоченные зайчики и лисички? Повеселимся?
С грохотом и вспышками его потянуло прочь, вышвыривая вон из комнатки, где взрывная волна срывала кукольные маски с присутствующих. Шаньгу успел с удивлением заметить, что зайчик с розовым бантом на шее внезапно оказался довольно мерзкой на вид старухой, а мускулистый людь, вяло поигрывавший перед остальными своими бицепсами, внезапно обернулся тщедушным очкариком.
Странные эти человеки. Странные, непонятные и опасные.
За два месяца посол Шаньгу не смог составить для себя единого, однозначного мнения о человеческой цивилизации. Он смог научиться лишь тому, как правильно здороваться.
Глава 4
…Из сумеречных глубин чердака навстречу Шаньгу внезапно выплыла одинокая фигура.
Если следовать человеческой классификации, то это, пожалуй, был старик – существо мужского пола, преклонного возраста.
– Ну, что людей пугаешь, безобразие ты зеленое? – остановившись напротив Шаньгу, беззлобно осведомился он.
Измученный посол вяло заскрежетал жвалами.
– Я глюк, – сделал он последнюю попытку донести до собеседника всю значительность собственного положения.
– Я вижу. – Старик сел напротив, скрестив ноги. – Только ты вот объясни мне, старому, с каких это пор вы разговаривать научились, собаки зеленые?
– Я не собака. Я инсектоид, по вашей классификации.
– Да, вижу, что не собака. Уж глюков я на своем веку переловил – не счесть.
Шаньгу был неприятно поражен.
– У вашей цивилизации так много контактов с иными расами? – осторожно осведомился он.
– Ну а ты как думал? Контактов-то у нас хватает… – Старик кряхтя полез в карман, достал оттуда плотно набитую какой-то травой палочку и серьезно спросил у Шаньгу:
– Будешь?
Посол растерялся. Разумеется, в его тело были перед миссией имплантированы специальные метаболические преобразователи, и… он решил рискнуть. В конце концов семь бед – один ответ…
«Ой, что это я начал размышлять, совсем как заправский людь?»
Старик чиркнул какой-то пластинкой, и на ее кончике затрепетал крошечный огонек. Поднеся его к палочке с травой, он несколько раз пыхнул (это определение посол украдкой позаимствовал прямо из его мыслей) и протянул дымящуюся палочку Шаньгу:
– На, попробуй…
Шаньгу попробовал.
Ароматный дым прошел сквозь прикрытые пластинами дыхательные щели, и разум посла внезапно помутнел, будто все предметы вокруг потеряли резкость, начали сначала двоиться, а затем и вовсе терять очертания, словно по их поверхности побежали причудливые волны.
«Великая раса… – обалдело подумал Шаньгу. – Они умеют переходить во вторую реальность в любой момент, безо всякой аппаратуры!..»
Посол закашлялся. В исполнении инсектоида это выглядело несколько необычно: повалившись на бок, посол что есть силы выдувал воздух через дыхательные щели; при этом прикрывавшие их хитиновые пластины встали дыбом.
– Ну, что же ты, болезный? – участливо осведомился старик. – А еще глюк называется. Дай-ка сюда, не переводи добро понапрасну… – Он бесцеремонно вытащил из клешнеобразных пальцев Шаньгу дымящуюся палочку.
Шаньгу уже почти не слышал его. Он лежал на спине, подставив солнечным лучам, пробивавшимся сквозь прореху в крыше, свое брюхо, и бестолково сучил лапами, разгоняя ими пыльный воздух захламленного чердака.
Сознание старого посла вновь стало молодым – сейчас он во всю прыть бежал за хорошенькой самочкой по пыльным дорогам родной планеты, но какой-то уголок разума все еще пребывал тут, на планете человеков… Он не мог отключиться полностью, забыв о своей чрезвычайной миссии. Поэтому его жвала жили своей, отдельной жизнью, исторгая полуосознанный скрежет, сопровождаемый телепатическим переводом: