— Хотите начать день замужней женщиной? — проговорила водитель, улыбаясь в зеркало заднего вида.
У нее были короткие волосы с сединой, а необъятная пятая точка занимала все сиденье и даже не совсем помещалась.
— Лишь здесь можно сделать все по-быстрому.
— Слишком вы молоды, чтобы так спешить.
— Знаю, — сказала я, глядя на проносящиеся мимо огни Лас-Вегаса.
— Что-то вы нервничаете. — Женщина цокнула языком. — Если передумаете, только скажите. Могу и развернуться. Все в порядке, дорогая.
— Я не из-за свадьбы нервничаю.
— Нет?
— Нет, мы любим друг друга. За это я не переживаю. Просто хочу, чтобы с ним все было хорошо.
— Значит, это он может передумать?
— Нет. — Я коротко усмехнулась и встретилась с ней взглядом в зеркале. — А вы замужем?
— Была пару раз. — Она подмигнула мне. — В первый я выходила замуж в той же часовне, что и вы. Как, впрочем, и Бон Джови.
— Правда?
— Знаете Бон Джови? «Tommy used to work on the docks!» — к моему удивлению пропела она.
— Да! Слышала.
Я была благодарна, что женщина своим хорошим настроением смогла отвлечь меня от гнетущих мыслей.
— Обожаю его. Вот! У меня есть диск.
Она вставила его в проигрыватель, и всю оставшуюся дорогу мы слушали лучшие хиты Джона. «Wanted Dead or Alive», «Always», «Bed of Roses».
И с окончанием песня «I’ll be there for you» мы как раз остановились перед часовней.
— Сдачи не нужно. — Я достала пятьдесят долларов. — Бон Джови помог.
— Не надо чаевых, дорогая. — Она вернула мне сдачу. — Вы позволили мне петь всю дорогу.
Я закрыла дверь и помахала женщине на прощание. Пришел ли уже Трэвис? Когда я переступила порог, меня поприветствовала старшая из двух женщин — с пышной прической и избытком блеска на губах.
— Эбби?
— Да, — ответила я, оправляя платье.
— Выглядишь ослепительно. Меня зовут Шантилли, и я буду среди ваших свидетелей. Позволь забрать твои вещи. Спрячу их пока в надежное место до окончания церемонии.
— Спасибо, — сказала я, глядя, как она забирает у меня сумочку.
Когда Шантилли двигалась, что-то шелестело, но я не могла понять, что именно. В обхвате женщина была такой же, как и в высоту.
— Стойте! Там… — Женщина вернулась и протянула мне сумочку. — Кольцо Трэвиса. Простите.
Когда она улыбнулась, ее глаза превратились в щелочки, а накладные ресницы стали еще заметнее.
— Все хорошо, дорогуша. Просто дыши.
— Я забыла как, — сказала я, надевая его кольцо себе на большой палец.
— Давай, — проговорила она, протягивая ладонь. — Давай мне ваши кольца. Я отдам их каждому из вас, когда понадобится. Элвис скоро приедет, чтобы проводить тебя к алтарю.
— Элвис… — Я недоуменно посмотрела на нее.
— Ну да, король рок-н-ролла.
— Я в курсе, кто такой Элвис, но…
Я положила кольцо женщине на ладонь рядом с кольцом Трэвиса.
— Можешь воспользоваться этой комнатой, чтобы освежиться. — Шантилли улыбнулась. — Трэвис уже ждет, а Элвис будет с минуты на минуту. Увидимся возле алтаря!
Не отводя от меня взгляда, она закрыла за собой дверь.
Я повернулась, ослепленная собственным отражением в огромном зеркале. Оно было обрамлено большими круглыми лампочками, как у актрисы из шоу на Бродвее. Я присела на банкетку и уставилась на себя в зеркале. Значит, вот кто я? Актриса?
Он уже ждал меня. Трэвис стоит возле алтаря и ждет, когда я присоединюсь к нему и мы дадим друг другу клятвы на всю оставшуюся жизнь.
А что, если мой план не сработает? Что, если его посадят и все это окажется впустую? Или же, напротив, он вообще не привлечет внимания следствия, тогда мой поступок также будет бессмысленным. Хватит уже прикрываться тем, что я пытаюсь спасти Трэвиса. Разве поэтому я выхожу замуж, даже не достигнув возраста, когда можно пить спиртное? Нужен ли предлог, если я люблю его? Зачем люди вообще вступают в брак? Если ради любви, этого у нас и так хватает. Вначале у меня не было ни тени сомнения. Но сейчас я ни в чем не уверена.
Я представила, как изменится лицо Трэвиса, узнай он правду, потом подумала, что с ним может сделать тюремное заключение. Нет, я не хотела, чтобы он пострадал, я нуждалась в нем так, словно он был продолжением меня. Это безусловно.
Стук в дверь поверг меня в панику. Я обернулась, стискивая спинку стула из белого кованого железа; ее завитки и изгибы сходились по центру, образуя сердце.
— Мисс? — густым голосом с южным акцентом проговорил двойник Элвиса. — Пора.
— Да? — тихо ответила я.
Сама не знаю почему. Мужчина меня не услышал.
— Эбби? Твоя пламенная любовь[1] ждет тебя, — пропел Элвис.
— Есть у меня еще минутка?
— Все в порядке? — после паузы донеслось из-за двери.
— Да, — отозвалась я. — Дайте мне минутку.
Еще через несколько минут в дверь снова постучали.
— Эбби? — На сей раз это была Шантилли. — Я могу войти, дорогуша?
— Нет, простите, но нет. Со мной все в порядке. Мне просто нужно еще немного времени, и я буду готова.
Еще через пять минут донеслись три удара в дверь, от которых у меня на лбу проступил пот. Удары были более мощные и уверенные, и я знала, кто это.
— Голубка?
Глава 7 Кэш
Трэвис
Дверь распахнулась.
— Она здесь! Я только что проводила ее в комнату невесты, чтобы привести себя в порядок. Ты готов?
— Да! — сказал я, вскакивая на ноги.
Я вытер потные ладони о брюки и пошел следом за Шантилли по коридору и в холл. Затем остановился.
— Сюда, дорогуша, — сказала Шантилли, подзывая меня к двойным дверям, ведущим в часовню.
— Где она?
— Там. — Шантилли указала на дверь. — Как только она будет готова, мы начнем. Но ты, сладенький, должен стоять возле алтаря.
На лице женщины застыла доброжелательная, терпеливая улыбка. Наверняка ей случалось иметь дело с разной публикой: какие-то парочки являлись пьяными, другие в истерике. Бросив последний взгляд на дверь в комнату Эбби, я пошел за Шантилли. Потом получил инструкции, где надо встать. Пока она говорила, в дверях эффектно появился мужчина с крупным подбородком и в костюме Элвиса. Он изогнул губы в улыбке, напевая «Blue Hawaii».
— Боже, как я обожаю Вегас! А ты любишь Вегас? — спросил он, пародируя Элвиса.
Я широко улыбнулся:
— Сегодня — да.
— Большего мне и не надо! Мисс Шантилли рассказала тебе все, что ты должен знать, чтобы стать главой семьи?
— Думаю, да.
— Не волнуйся, приятель, все будет просто отлично. — Он похлопал меня по спине. — Я схожу за твоей будущей миссис. Ты и глазом моргнуть не успеешь.
— Ох уж этот Элвис! — хихикнула Шантилли.
Через несколько минут она взглянула на часы и направилась по проходу к двойным дверям.
— Такое бывает постоянно, — заверил меня распорядитель свадебной церемонии.
— Трэвис? — Еще через пять минут Шантилли просунула голову в дверь. — Думаю, она немного… нервничает. Поговоришь с ней?
Вот черт!
— Конечно, — сказал я.
Еще несколько минут назад проход казался мне довольно коротким, теперь же он растянулся на милю. Миновав двойные двери, я остановился перед комнатой Эбби. Помедлил, сделал глубокий вдох и постучал.
— Голубка?
Прошло несколько минут — длиною в вечность.
— Я здесь, — наконец сказала Эбби из-за двери.
Голубка находилась всего в нескольких дюймах от меня, но мне казалось, нас разделяли тысячи миль. Как и в то утро, когда я привез домой двух цыпочек из бара.
От одного воспоминания о том дне все внутри меня перевернулось. Я уже не был прежним Трэвисом.
— Детка, ты в порядке?
— Да, просто я… Я торопилась. Мне нужно немного отдышаться.
Судя по голосу, она далеко не в порядке. Я старался взять себя в руки, перебороть панику, которая раньше заставляла меня совершать всякие глупости. Я должен стать мужчиной, достойным Эбби.
— Уверена, что дело только в этом?
Она ничего не ответила.
Шантилли прокашлялась, пытаясь сказать что-нибудь подбадривающее. Мне же нужно было пробиться внутрь.
— Голубка, — сказал я и замолчал.
То, что я сейчас скажу, может все изменить, но благополучие Эбби перевешивало мои собственные эгоистические желания.
— Ты, конечно, знаешь, что я тебя люблю. Но, возможно, ты не знаешь, что больше всего на свете я хочу стать твоим мужем. Голубка, если ты не готова, я подожду. Я никуда не уйду. Не подумай лишнего, я очень этого хочу, но только если ты тоже хочешь. Просто… помни об одном: ты можешь спокойно открыть эту дверь, и мы пройдем к алтарю или сядем в такси и поедем домой. Я буду одинаково любить тебя в каждом из этих случаев.
После еще одной затяжной паузы я понял, что время пришло. И достал из внутреннего кармана пиджака старый потрепанный конверт, надписанный выцветшими чернилами. Провел указательным пальцем по изящным линиям и завитушкам. Моя мама написала на этом конверте «Для будущей миссис Трэвис Мэддокс». Отец отдал его мне, когда решил, что наши отношения с Эбби перешли в разряд серьезных.
До этого я доставал письмо лишь раз, с любопытством думая, что там написала мама, но не открывал его. Эти слова предназначались не мне.
Мои руки тряслись. Я понятия не имел, что содержится в этом письме, но сейчас я действительно нуждался в маме и надеялся, что она сможет помочь мне, где бы сейчас ни находилась. Я присел на корточки и сунул конверт под дверь.
Эбби
Голубка…
Я не знала, почему Трэвис стал меня так называть, да и неважно. Сейчас это ласковое обращение, сказанное густым хрипловатым голосом моего любимого, моментально успокоило меня. Встав, я подошла к двери и положила ладонь на деревянную поверхность.
— Я здесь.
Я слышала свое дыхание, медленное и свистящее, как во сне. Сейчас я полностью расслабилась. Теплые слова Трэвиса окутали меня, будто одеяло. Не важно, что будет по возвращении домой, главное — я стану женой Трэвиса. В этот момент я поняла: не имеет значения, хочу ли я этим помочь ему или нет, я пришла сюда, чтобы выйти замуж за мужчину, который любит меня больше всех на свете. И я тоже люблю его так сильно, что этой любви хватит на три жизни вперед. Это счастье — что я стою здесь и сейчас, в часовне Грейсленд, одетая в свадебное платье. Нет лучшего места, чем перед алтарем под руку с Трэвисом.
Как раз в этот момент возле моих ног появился маленький белый конверт.
— Что это? — спросила я, поднимая его с пола.
Бумага была старой и пожелтевшей. Адресовано будущей миссис Трэвис Мэддокс.
— Это от моей мамы, — пояснил Трэвис.
У меня перехватило дыхание. Мне даже не хотелось открывать послание, ведь оно так долго хранилось запечатанным.
— Открой, — попросил Трэвис, словно прочтя мои мысли.
Я попыталась аккуратно подцепить клапан, чтобы не рвать конверт, но не вышло. Я достала сложенный листок, и мир замер вокруг меня.
Мы не знакомы, но я знаю, что ты особенная девушка. Я не могу быть сегодня с вами и видеть, как мой младший сын клянется тебе в вечной любви, но будь я там, то могла бы кое-что сказать.
Во-первых, спасибо, что полюбила моего сына. Из всех мальчиков у Трэвиса самая трепетная душа. Однако он и самый сильный. Он будет всем сердцем любить тебя столько, сколько ты позволишь. Иногда жизненные трагедии нас меняют, но некоторые вещи остаются неизменными.
Мальчик, выросший без матери, любопытное создание. Если Трэвис и похож на своего отца, а это так, то он хрупкая натура, огородившаяся толстой стеной грубых речей и напускного равнодушия. Мужчина семьи Мэддокс может довести тебя до грани, но если ты выберешь его, он последует за тобой на край света.
Больше всего мне хотелось бы сегодня оказаться с вами, увидеть лицо сына, когда вы сделаете первый шаг как семья. А я бы стояла рядом с мужем и проживала этот день вместе с вами. Наверное, это будем моим главным упущением. Но сегодняшний день посвящен не мне. Если ты читаешь это письмо, значит мой сын любит тебя. А когда Мэддокс влюбляется, то это навсегда.
Пожалуйста, поцелуй за меня моего мальчика. Желаю, чтобы ссорились вы лишь из-за того, кто кого больше прощает.
С любовью,
Диана— Голубка?
Одной рукой я прижала письмо к груди, а второй открыла дверь. На лице Трэвиса отражалось волнение, но как только наши взгляды встретились, всякое беспокойство улетучилось. Казалось, он потрясен моим появлением.
— Ты… нет таких слов, чтобы описать, какая ты красивая.
Посмотрев в столь родные ореховые глаза в обрамлении густых ресниц, я тут же успокоилась. Все татуировки Трэвиса спрятались под серым костюмом и классической белой рубашкой. Боже, мой жених само совершенство. Трэвис Мэддокс — сексуален, смел, нежен, и он весь мой. Мне всего лишь надо пройти с ним к алтарю.
— Я готова.
— Что сказала мама?
Мое горло сжалось так, что я даже не смогла всхлипнуть. Я поцеловала Трэвиса в щеку:
— Это от нее.
— Правда? — сказал он, и на его лице появилась довольная улыбка.
— Она тебя очень расхваливала, хотя и не видела, как ты рос. Трэвис, она просто чудо. Жаль, что я ее не знала.
— Мне тоже жаль, что она не знала тебя.
Он на секунду задумался, потом поднял руки.
Его рукав задрался, обнажая татуировку «ГОЛУБКА».
— Давай еще раз все обдумаем. Не обязательно принимать решение прямо сейчас. Вернемся в отель, пораскинем мозгами и… — Он вздохнул, и его плечи поникли. — Знаю. Это сумасбродство. Эбби, я просто так сильно хотел, чтобы мы поженились. Но в этом безумии я нахожу душевное равновесие. Мы можем…
Я больше не могла смотреть, как он волнуется и запинается.
— Малыш, стой, — сказала я, прикладывая пальцы к его губам. — Просто остановись.
Он посмотрел на меня, ожидая продолжения.
— Давай все проясним. Я не уйду отсюда, пока ты не станешь моим мужем.
Он недоверчиво свел брови на переносице, потом осторожно улыбнулся:
— Уверена?
— Где мой букет?
— Ой! — спохватилась увлеченная нашим разговором Шантилли. — Вот же он, дорогуша.
И протянула мне идеальной формы шар из красных роз.
Элвис подставил мне локоть и обратился к Трэвису:
— Увидимся у алтаря!
Трэвис взял мою руку, поцеловал пальцы и помчался туда, откуда явился. За ним побежала хихикающая Шантилли.
Но того поцелуя руки мне было мало. Внезапно захотелось поскорее добраться до Трэвиса, мои ноги сами понесли меня к алтарю. Вместо свадебного марша играла песня «Thing for You», под которую мы танцевали на моем дне рождения.
Я остановилась и посмотрела на Трэвиса. Наконец у меня появилась возможность как следует разглядеть его серый костюм и черные «конверсы». Встретив мой оценивающий взгляд, он улыбнулся. Я сделала шаг вперед, потом еще один. Распорядитель церемонии жестом показал мне идти медленнее, но я не могла. Всем своим существом я стремилась находиться рядом с Трэвисом, больше чем когда-либо прежде. Наверняка он испытывал то же самое. Элвис не дошел и до половины, когда Трэвис не выдержал и двинулся нам навстречу. Я взяла его под руку.
— Э… я, вообще-то, должен передать ее тебе.
— Она и так моя, — ухмыльнулся Трэвис.
Я крепче сжала его руку, и мы прошли остаток пути вместе. Музыка стихла, и распорядитель кивнул нам.
— Трэвис… Эбби…
Шантилли взяла у меня из рук букет и встала рядом.
Наши сцепленные ладони дрожали. Мы оба были так взволнованы и счастливы, что не могли стоять спокойно.
Я действительно хотела выйти замуж за Трэвиса, но не могла унять дрожи в руках. Что именно нам говорили, я не запомнила. Как впрочем, ни лица мужчины, который вел церемонию, ни костюма, только низкий гнусавый голос с северо-восточным акцентом и руку Трэвиса, державшую мою.
— Птаха, взгляни на меня, — тихо проговорил Трэвис.
Я посмотрела на своего будущего мужа. Его глаза излучали искреннее обожание, в котором я почти тонула. Никто, даже Америка, моя лучшая подруга, не смотрел на меня с такой любовью. Трэвис расплылся в улыбке, я, наверное, тоже.
Пока распорядитель говорил, взгляд Трэвиса впитывал каждую деталь: мое лицо, прическу, платье… Он даже взглянул на туфли! Затем подался вперед — его губы замерли в нескольких дюймах от моей шеи — и втянул носом воздух.
Распорядитель замолчал.
— Хочу запомнить каждую мелочь, — сказал Трэвис.
Мужчина улыбнулся, кивнул и возобновил речь.
Вдруг нас ослепила вспышка. Трэвис обернулся к фотографу, потом посмотрел на меня. Наши лучезарные улыбки были словно отражением в зеркале. Мне было неважно, что выглядим мы совершенно нелепо. Мы словно собирались спрыгнуть с самой высокой горы в самую глубокую реку, впадающую в самый великолепный и устрашающий водопад, который выходит к самому восхитительному и потрясающему побережью во вселенной. На счет «десять».
— Истинный брак начинается задолго до свадьбы, — проговорил распорядитель. — А связанный с браком труд простирается намного дальше окончания церемонии. Короткое мгновение и росчерк пера — и вы официально связаны, но, чтобы сделать эти узы крепкими и нерушимыми, понадобятся любовь, преданность, прощение и готовность уступить. Эбби и Трэвис, думаю, вы показали нам, на что способна любовь в сложные минуты. Ваш вчерашний день стал тропой к этой часовне, а путешествие в совместное будущее будет светлее с каждым новым днем.
Трэвис прислонился щекой к моему виску. Я затрепетала, оттого что он всегда хочет прикасаться ко мне, где бы мы ни находились. Если бы я смогла крепко прижать его к себе и не прервать при этом церемонии, я бы так и поступила. И едва разбирала напутствие распорядителя.