— Многоразовая гильза? — поднял брови Берёзов. — Оригинально.
— Чтобы не перегружать себя лишним весом, — подтвердил Лемур, — хороша для дальних переходов по нахоженным тропам. Бросил, забрал и идёшь дальше. Если сожрет — привязываешь новую. А то так никаких гильз не хватит, топать-то иногда приходится целый день. Не тележку же за собой таскать!
Они двинулись дальше. До волчьего логова дошли без осложнений. Метрах в двадцати от него Иван снова остановился и внимательно всмотрелся в заросли.
— Не вижу волков, — нахмурился он, — вроде «Филин» на таком расстоянии должен уверенно доставать.
— Скоро темнота, — ответил Лемур, — скорее всего, стая ушла на охоту. В сумерках они очень активны. Смотри в оба по сторонам. Увидишь засветку цели — стреляй прямо через кусты.
— А так мы не привлечём к себе лишнего зверья? — насторожился Иван. — Если стрелять во всё, что движется, можно вызвать всплеск пси-ноля…
— Меньше слушай Лаванду с её научной чушью, — пренебрежительно фыркнул Лемур. — Я не знаю, сколько надо перебить этой дряни, чтобы привлечь к себе всю округу, но зато точно могу сказать на основании своего опыта работы в Жёлтой Зоне: если не отпугивать зверье сразу, оно примет тебя за легкую добычу и точно нападёт. Так что лучше я убью десяток-другой заранее, чем позволю разорвать себя на куски!
С этими словами он вскинул автомат и дал короткую очередь куда-то в кусты. В ответ раздалось злобное шипение, наполненное болью, и Берёзов успел заметить красное пятно живого существа, быстро удаляющееся прочь.
— Вот так, — Лемур опустил «Грозу», — не совсем по-гринписовски, зато с гарантией. Пошли, время дорого. И сферу лучше загерметизировать сразу, чтобы не рисковать. Лучше дышать на фильтрах, они новые, хватит ещё надолго.
Газовая аномалия накрыла их практически на том же самом месте, что и в первый раз. Вопреки инструкции, Лемур не залёг, но лишь опустился на колено, не желая оказаться застигнутым врасплох каким-нибудь зверем, следующим сразу за аномалией. Невидимое ядовитое облако на этот раз двигалось быстрее, и долго ждать не пришлось. Его глухое тихое шипение было ещё слышно через стенки шлем-сферы, а автомат Лемура уже выплёвывал в сторону зарослей короткие очереди, в ответ на которые из кустов доносились пронзительные крики боли и злобное шипение.
— Пошли! — Лемур коротко кивнул. — Теперь гляди в оба! Газ выгнал зверьё из нор, твари сейчас психуют, так что будут кидаться и просто лезть под ноги! — Он дал по кустам ещё одну короткую очередь.
Взбешённое зверьё не заставило себя долго ждать, и вскоре Иван уже хорошо понимал, почему инструкция по организации и охране научных рейдов запрещает формирование экспедиций численностью менее десяти человек. Мутировавшие твари, сбиваясь в кучки по пять-шесть особей, шныряли вокруг, ища удобного момента для атаки, и временами казалось, что количество красных пятен, мелькающих в глубине леса, перевалило за полсотни. Только благодаря использованию «Филина», позволявшего заранее обнаруживать бесшумно подкрадывающихся зверей, двигающихся между скоплениями Студня и Паутины с несвойственной нормальным животным скоростью, бойцы успевали встретить их свинцом на безопасном расстоянии.
К тому моменту, когда Иван вышел к пригорку с перекрёстком, они успели расстрелять по четыре магазина, разгоняя попадающееся по дороге зверьё. У самого разветвления тропы две небольшие стаи мелких тварей все-таки умудрились сблизиться, ловко шныряя между деревьями, и попытались атаковать людей, одновременно бросившись на них из кустов с разных сторон. Пришлось встречать их огнём практически в упор, едва ли не волчком крутясь на узком пространстве тропы. Чтобы не зацепить друг друга шальной пулей, приходилось ударами мощных сапог «Мембраны» отшвыривать визжащих от ярости зверей, пытающихся вцепиться в ноги, и только после этого бить по ним наверняка. К счастью, мутировавшие животные не были крупными, и нападение удалось отразить без особых потерь. Последней из атаковавших его чешуйчато-пупырчатых тварей, вгрызшейся в толстый резинополимер перчатки, Берёзов размозжил голову, с размаху ударив рукой по ближайшему дереву. Мерзкая гадость, оказавшаяся словно между молотом и наковальней, хрустнула ломающимися когтями и сдохла, так и не разжав челюстей. Пришлось повесить автомат на грудь, свободной рукой достать нож и разжать мёртвую пасть.
— Зацепило? — Лемур с автоматом наготове скосил взгляд на выпавшую из надорванной перчатки каплю крови.
— Неглубоко. — Иван несколько раз сжал и разжал пальцы, проверяя, как работает кисть. — Царапина.
— Антидот вколи! — Несколько трупов остались лежать прямо на тропе, и Лемур носком сапога столкнул их в заросли. — Не рискуй. Один чёрт знает, что за дрянь на клыках у этой мерзости.
Берёзов полез в подсумок с медикаментами. Пока он возился со шприц-тюбиком и накладывал на «Мембрану» гермозаплатки, закрывая дыры от звериных клыков, Лемур тщательно изучал едва виднеющуюся в вечерних сумерках покосившуюся опору.
— Дальше я поведу, — решительно заявил он, глядя с невысокого пригорка на ведущую к ней тропу, — спиной чувствую — место недоброе…
— «Жучку» заберёшь? — спросил Иван.
— Оставь себе, мало ли что… — поморщился Лемур, — всякое может случиться. У меня ещё одна есть. Готов?
— Порядок! — Берёзов налепил очередную заплатку и с силой вдавил её в поверхность «Мембраны». — Идем!
— Какая, говоришь, тут безопасная ширина? — Лемур осторожно ступил на тропу и действительно достал из подсумка ещё одну «Жучку».
— Болт показывал что-то порядка метра двадцати. — Иван руками показал ширину чистого коридора. — Вставай чётко но центру и… — Он замолчал и опустился на корточки, вглядываясь в синюшный мох.
— Что такое? — оглянулся Лемур.
— Здесь проходили совсем недавно, — негромко ответил Берёзов. — Совершенно определённо, что гораздо позже нас с Болтом.
— Следы видишь? — Лемур присел рядом.
— Не могу разобрать, — покачал головой Иван, — мох слишком жёсткий. Но кто-то тут точно шёл.
— Может, зверьё, тропа-то кабанья, — предположил Лемур. — Сам видел, насколько возросла активность мутантов по сравнению с прошлым разом. Нас только двое, это не в полтора десятка рыл по Зоне разгуливать! Нам ещё повезло, что самих кабанов не встретили, только мелочь на нас бросалась.
— Возможно, и так. — Берёзов напряжённо всматривался в сумерки, но «Филин» не показывал ничего такого, что могло бы напоминать тепловую сигнатуру затаившегося человека. — Но если лабой пользуются, то здесь должно ходить не только зверьё.
— Согласен, — кивнул Лемур, — но пока я ничего не вижу. Давай дойдём до опоры, оттуда понаблюдаем. Заодно дождёмся темноты.
К опоре шли медленно и осторожно, Иван следил за местностью, ступая след в след за Лемуром, который, словно заведённый, каждые три шага делал «промеры» тропы — бросал вперёд «Жучку», сматывал стропу, продвигался вперёд и повторял всё заново. Сама тропа в вечернем полумраке представляла собой жутковатое зрелище: узкая неровная стежка из грязно-синего мха терялась между густо опутанным километрами Паутины полем жёлтой мари и красной земляной пустошью, сплошь усеянной фиолетовыми язвами Студня, подрагивающего тусклыми языками отблесков, будто короткими уродливыми щупальцами.
— Всё, привал, — устало произнёс Лемур, опускаясь на землю возле опоры. — До ночи останемся тут, а потом пойдем и выпотрошим эту лабу. — Он бросил на здание злобный взгляд. — Пора получить ответы на вопросы.
— Если сейчас там кто-то есть, нас могли заметить, — покачал головой Берёзов. — Не спугнём?
— Вряд ли, — хмыкнул Лемур, — до неё метров двести, «Филин» так далеко не дотянется, видимости в сумерках тоже не хватит. Не думаю, что нас заметили. А хоть бы даже и так — куда они денутся? Лаба — это тупик, единственный выход через нас. Никуда они оттуда уже не дернутся. Если кто не успел свалить до нашего появления, уже наш клиент! — Он перевел взгляд на Ивана: — Гранаты светозвуковые взял?
— Три штуки, — кивнул Берёзов, — не считая обычных.
— И у меня пара. Больше чем достаточно, — подытожил Лемур. — Всё будет хорошо, если не перестреляют нас, пока будем к лабе ползти. Потому и ждём ночи. — Он растянулся на земле, максимально скрываясь из виду со стороны лаборатории, и добавил: — Ваня, я посплю час-другой, подежуришь? Устал страшно: вторые сутки на ногах, всю ночь пришлось по кабакам собутыльников Салмацкого отлавливать…
— Спи. — Иван острожным движением плавно сместился к обрезу опоры, занимая выгодную позицию, и положил автомат в удобное положение. — Я разбужу, как станет совсем темно.
Полностью стемнело уже через час. Зелёное небо заволокло мутной серой дымкой, скрывшей и без того тусклый свет звёзд, и сине-голубое пятно луны, едва выделяющееся в чёрной пустоте неба, почти никак не освещало погрузившуюся во мрак Зону. Густо рассыпанные по пустоши фиолетовые язвы Студня своим дрожанием лишь оттеняли темноту, не освещая ни сантиметра земли даже вокруг себя. Берёзов вытянул руку перед собой. Если бы не действие «Филина», подсвечивающего кожу красным свечением пульсирующего кровотока, в такой кромешной тьме, пожалуй, перчатку уже не Увидеть…
— Саня, подъём, — тихо произнес Иван, несильно подтолкнув Лемура в плечо. — Темнее уже не будет.
Лемур открыл глаза и попытался потереть веки через лицевой щиток шлем-сферы. Негромко чертыхнувшись, он разгерметизировал забрало.
— Ненавижу спать в Зонах, — недовольно пробурчал он, с явным наслаждением вдыхая ночной воздух. — Без противогаза нельзя, а в нём — одно мучение. — Лемур размял затёкшую шею. — Позвонки разламываются от этой консервной банки на голове, а её ещё таскать и таскать…
— Слушай, Саня, — нахмурился Берёзов, — тут темень такая, хоть глаз выколи. Как приближаться к лабе будем? Если кто высунется в пролом, можно и не успеть среагировать. Мы-то у них как на ладони будем! Расстреляют, как в тире! А нам в узкую дыру пролома надо ещё попасть, к тому же видно её станет, только если кто высунется… проигрываем по времени реакции.
— Нормально всё будет, — улыбнулся Лемур и полез в один из подсумков. — Я первым пойду, вот с этой штукой! — Он достал небольшой мет и принялся закладывать его в набедренный карман. — А ты прикроешь.
— Что это? — Иван с интересом смотрел на неровную полупрозрачную каплю.
— «Невидимка», — ответил Лемур, — очень редкая и очень полезная вещица. К сожалению, за пределами «Ареала» совершенно не работает. При использовании делает тебя невидимым для «Филина». Нет ничего удобнее для работы ночью.
— А от «Шестого чувства» тоже спрячет? — поинтересовался Берёзов.
— Нет, — покачал головой Лемур, — от чего угодно прячет: от «Филина», от тепловизора, от датчиков движения и пульса, от ПНВ — вообще запросто, сталкеры говорят даже, что от звериного нюха скрывает, ну, кроме собак ареаловских, конечно. Даже медведь не учует. Но вот от «Шестого чувства» не может. От него спрятаться невозможно. Потому оно так и ценится.
— Откуда он у тебя? Тоже со склада получил? — Иван отметил, что как-нибудь при случае стоит выяснить на будущее, что вообще есть на спецскладе из нестандартного оборудования.
— Нет, на складе такого никогда не бывает, — усмехнулся Лемур, — яйцеголовые всё более-менее стоящее хапают сразу. Я нашёл его случайно в прошлом году. И припрятал на чёрный день.
— Вообще-то это незаконно, — напомнил Берёзов.
— А устраивать нелегальные лаборатории в пользу иностранных разведок законно? — фыркнул Лемур. — Мы уже давно действуем законными методами, а где результат? И если будем и дальше продолжать ими действовать, то имеем все шансы в скором времени отметить год, как не можем её найти. Так что сей маневр есть не нарушение закона, а лёгкая импровизация, так сказать, — философски протянул он, — к тому же я не продал мет налево, я лишь приберёг его для себя, ради хорошего дела! Он не покидал границы «Ареала», так что всё не так уж и страшно.
— Логично, — кивнул Иван, всматриваясь в почти чернильную темноту ночи, туда, где посреди покрытой тусклыми язвами Студня ночи таилось здание шпионской лаборатории, — когда начинаем?
— Прямо сейчас! — Лемур подобрал лежащую рядом «Грозу-4». — Работаем по обычной схеме. Я иду первым, ты прикрываешь. Через пятьдесят метров останавливаюсь и контролирую направление на лабу, пока ползёшь ты. Только учитывай ширину коридора. Двигаться придётся в створе друг друга, так что ближе пяти метров ко мне не приближайся.
— Не лучшая тактика, — поморщился Берёзов, — находиться обоим на одном направлении. Подставляемся.
— Знаю, но с этим ничего не поделаешь, — коротко вздохнул Лемур, — такова специфика «Ареала». Тут особо не подвигаешься, безопасного пространства всегда в обрез. Приходится вертеться исходя из того, что есть.
С этими словами он осторожно выкатился из-за опоры и, перехватив автоматный ремень у верхней антабки, пополз в сторону лаборатории. Через несколько секунд его силуэт растворился в чернильной тьме, сменившись красным пятном отпечатка тепловой сигнатуры тела. Иван взял на прицел направление на лабу и замер, готовый в любой момент посадить на пенёк мушки любую цель, если таковая появится в поле зрения. Через пару минут ползущий сквозь ночную тьму красный силуэт Лемура прекратил движение и быстро взмахнул расплывчатой рукой, подавая сигнал. Берёзов пополз следом.
Спустя первый же десяток метров он в который раз позавидовал Болту, имеющему счастье не носить «Мембрану», и сосредоточился на движении. Ползти в кромешной тьме оказалось проще, чем он ожидал. Красное пятно Лемура отчетливо виднелось впереди, и всё, что оставалось, — это держать направление точно на него, благо Лизун, живший на лабе, видимо, не любил кружных путей, и коридор был прямой, словно стрела. В кромешной тьме уже не стало видно Паутины, лишь фиолетовые лужи Студня, густо устилающие пустырь, дрожали призрачным свечением, да изредка пробивался сквозь стенки шлем-сферы далекий злобный звериный крик.
До лабы доползли спокойно. В ночной мгле Иван не заметил границы Лизуна и понял, что находится внутри аномалии, лишь в тот момент, когда голова словно оказалась опущена в бассейн с растительным маслом.
«Вот так люди и умирают, — мрачно заметил про себя Берёзов, — ползут в полной уверенности, что впереди чисто, и вляпываются, так и не успев понять, что их убило. Тем более в противогазе. Обоняние тебе не поможет, да и на слух, в общем-то, надежды немного». Иван вспомнил, что Болт всегда спешил снять противогаз, едва считал опасность миновавшей, и никогда не выжидал установленные инструкцией пять минут времени, отведённого на так называемый «буфер безопасности». Что ж, ему проще…
Берёзов поискал глазами Лемура. Тот замер у самого угла лаборатории, прижавшись к стене, и жестом подзывал к себе. Убедившись, что находится в мёртвой зоне для потенциальных наблюдателей из проломов, Иван поднялся на ноги и тихо скользнул к Лемуру, беря автомат наизготовку.
— Вход сразу за этим углом! — пробубнил Лемур сквозь загерметизированную шлем-сферу. — Похоже, нас не ждут. Выходим!
Они обогнули угол по всем правилам прохождения лабиринта, готовые в любую секунду открыть огонь. Но за углом оказалось пусто, массивная дверь в лабораторию была закрыта. Лемур осмотрел замок и стянул с головы шлем.
— Заперто на электронный ключ, — сообщил он, — но можно открыть. Есть у меня одна хитрость.;
— Снова мет? — предположил Иван.
— Точно. — Лемур полез в подсумок. — Но мне потребуется твоя помощь. Одному тут не справиться.
— Что надо сделать? — Берёзов окинул взглядом погружённые в ночной мрак окрестности. «Филин» не показывал даже мелких зверей, похоже, их появления в лаборатории действительно никто не ожидал.
— Снимай шлем. — Лемур достал какой-то предмет и свободной рукой прицепил свою шлем-сферу на пояс. — Потом обопрёшься рукой на стену лабы, надо замкнуть цепь.
Иван снял шлем и с непривычки заморгал глазами — пахнущая сдобой аномалия мгновенно обслюнявила лицо, как будто жизнерадостный пёс орудовал мокрым языком. Пришлось снять перчатку и протереть глаза.
— На что надо опереться? — переспросил он Лемура.
— Вон, — тот указал ему за спину, — отмеченная царапиной плита в стене. Смотри внимательно, её видно не сразу.
— Как ты её разглядел? — озадаченно хмыкнул Иван, разворачиваясь.
Он попытался отыскать царапину на стене строения и в ту же секунду почувствовал сильный удар но затылку. Голова словно раскололась от острой боли, и Берёзов рухнул наземь, теряя сознание.
* * *Мутно-голубой солнечный диск, казалось, светил прямо в зрачки, пробиваясь через сомкнутые веки. Иван попытался открыть глаза, по не смог, ресницы оказались слепленными запёкшейся кровью. Рассечённая кожа на затылке и макушке саднила нудной болью, нагревшись под солнечными лучами. В голове тихо гудело, словно далёкий отзвук колокольного удара, кожи на лбу не чувствовалось. Видимо, он лежит лицом вниз уже много часов.
Берёзов попробовал с силой разлепить веки. Вырванные ресницы отозвались неприятными уколами, но один глаз всё же удалось раскрыть. Первое, что он увидел, была красная резина земли прямо перед глазами, покрытая ржавой пылью, и голубой диск утреннего солнца на горизонте, нависавший над кромкой растительности посреди зелёного неба. Иван попытался подняться, но не смог даже пошевелиться, будто его спеленали но рукам и ногам. Он скосил взгляд вбок, оглядывая ту часть своего тела, что попадала в поле зрения. «Латник», надетый поверх «Мембраны», исчез, но никаких верёвок или наручников на нём не было — он лежал, распластавшись навзничь без каких-либо пут, не в силах сдвинуться с места. Берёзов стиснул зубы и предельно напряг вспыхнувшие болью мышцы шеи. Голова словно весила половину центнера, но приподнять её все-таки получилось. Он развернул её в другую сторону, и взгляд тут же уперся в сапоги «Мембраны». Их владелец стоял слишком близко, чтобы можно было разглядеть его лицо, но этого и не потребовалось.