Мы приближаемся к южному выезду из города. Здесь самый большой и хорошо охраняемый КПП. Это своеобразный форпост федералов: здесь берёт начало дорога в мятежную горную Ичкерию[3]. В этом месте, образно выражаясь, заканчивается федеральное влияние. Это только образно – на самом деле такого влияния вообще нет. Федералы охраняют самих себя, далее сфера их интересов не распространяется: даже самые высокие федеральные марионетки местного разлива вынуждены самостоятельно заботиться о своей безопасности.
На КПП нас поверхностно досматривают, не проявляя особого рвения. Заглянув в термос с горячим супом, омоновец спрашивает:
– Ну что, скоро там вода будет?
– Скоро, – серьёзно отвечает Аюб. – Дня через три доберёмся…
Привычка – хорошее дело. Очень помогает при подготовке к акциям. К нам привыкли, мы здесь четвёртый день катаемся. В трёхстах метрах отсюда, на пустыре, работает буровая установка на базе военного «ЗИЛа-131». Бригада в составе трёх человек бьёт артезиан якобы для новой водонапорной башни. Документы в порядке: есть распоряжение администрации, договор с Кавказгеоспецстроем, разрешение коменданта.
Людям патологически хочется верить в доброе. Никто из федералов почему-то не обратил внимание на два скользких аспекта в этой ситуации.
Во-первых, у нас, если есть деньги, очень легко провести любые документы. Комендант подмахивает разрешения, не читая, в администрации всегда есть свои люди, и так далее. По телевизору регулярно со скорбью в голосе сообщают: ах, ах – в Чечне опять обнаружены махинации с субсидиями на разрушенное жильё (пенсиями, гуманитарной помощью, зарплатой и так далее – смотри полный список в разделе «социальная сфера» соответствующего документа). Ай, какая неожиданная новость! Смешно…
Во-вторых, никто не задумался над целесообразностью оборудования артезианской скважины именно в этом месте. Результаты разведки водоносных пластов никто не затребовал, есть они здесь или нет – один Аллах знает. Зато каждый местный вам с уверенностью скажет: бурить в этом районе – очень небезопасное занятие. Запросто можно на газовый «карман» напороться. А это чревато самыми печальными последствиями.
В общем, подготовка к операции проходит практически в идеальных условиях. Никаких препятствий, несмотря на объявленное федералами усиление, нет. Утром Аюб привозит сюда буровую с бригадой, в обед – от двенадцати до трёх дня, по-разному, – меня с горячей пищей. Тоже мне, Манька-повариха…
Обед – ещё одна привычка федералов, полезная для нашего дела. Это обыденно, не внушает опасений и некоторым образом успокаивает. Не нашлось у федералов знатока местных обычаев, который сразу бы обнаружил подвох. На буровой-то работают чеченцы. А для любого нормального горца обед – что для неверного намаз! Искони сложился распорядок: горец завтракает до свету, весь день занят делами, может мимоходом что-нибудь перехватить на скорую руку. Основной приём пищи, с обязательным горячим блюдом, – ужин. Вечер, никуда спешить не надо, можно сидеть в кругу семьи и неторопливо насыщаться. Вот так у нас принято…
Как я уже говорила, на буровой работают трое. Двое обычных бойцов и один особый. Это наш шахид – Муслим.
За Муслима я не беспокоюсь, Аллах миловал, не попал мальчишка в одну компанию с головорезом Аюбом. Этот пункт нашей подготовки можно смело считать одним из самых надёжных, потому что я занималась им лично сама.
В честь нашего прибытия бойцы заглушили мотор работающего «ЗИЛа» и вытащили канистру с водой – сполоснуть руки. По-хорошему, надо бы нормальное омовение сделать да на молитву присесть – они не просто так болтаются, шахид с ними! Но тут условия не позволяют, поэтому придётся обойтись без этого.
– Проверяли? – интересуется Аюб.
– Нет, сегодня не проверяли. Недосуг, видимо.
– Надо же! – удивляется Аюб. – Какие добрые! Ну-ну…
Федералы с КПП каждый день проверяют, чем тут наши занимаются. В первый день вообще три раза приходили. А сегодня не удостоили вниманием. Буровая стала обыденностью. Хороший знак.
– Как ты? – ласково обращаюсь я к шахиду.
– Нормально. Я готов…
Мальчишка бледноват, но держится молодцом. Он одет во всё чистое, только спецовку скинуть. Парень три дня постился, отсюда бледность.
Из уважения к шахиду бойцы выливают суп в яму. Вчера и позавчера тоже так делали. Они едят серый лаваш с зеленью и сыром и то отходят в сторонку, чтобы не смущать нашего героя.
Пока бойцы перекусывают, Аюб занимается делом. Он удаляется в глубь пустыря на тридцать шагов, снимает штаны и присаживается – вроде бы по большой нужде. Аюб плохо «замаскировался» – я его вижу, но делаю вид, что не замечаю, смотрю в другую сторону. Если сейчас федералы с КПП смотрят в бинокль, им, наверно, очень смешно. Живописная такая картинка: нохчо-богатырь, обделавшийся в панораме серого пустыря…
Аюб между тем привязывает к ноге капроновый шнур, натягивает штаны и идёт обратно. Сегодня ночью он доставил сюда закладку и замаскировал её. Колоссальная работа, под силу только такому здоровяку: пришлось с километр идти с черепашьей скоростью, волоча тяжёлый груз, а последние несколько сот метров вообще ползти.
«ЗИЛ» стоит задними габаритами к КПП. Это дополнительная гарантия спокойствия для федералов. Машина громоздкая, в «расшпиленном» состоянии, да ещё и задом к объекту. Никому и невдомёк, что накануне с машиной поработали наши мастера, и теперь достаточно трёх секунд, чтобы она отделилась от буровой установки.
Аюб, поравнявшись с передним бампером, ловко цепляет конец шнура к лебёдке – всего на три секунды задержался. Затем он выходит из-за мотора и призывно машет рукой. Типа, прекращайте чревоугодием заниматься, пора работать.
Бойцы быстренько завершают свой «обед» и запускают двигатель. Спустя несколько секунд к машине «приезжает» заготовка – резиновая камера с тротилом. Общий вес – пятьдесят кг. Вот так всё просто, проверяйте хоть каждый день…
Один из бойцов хлопает ладонью по капоту и огорчённо разводит руками. Мол, упрямится железный конь, неполадки какие-то. Это перестраховка – моторная часть с КПП не видна, но каждый играет свою роль в соответствии с расписанным сценарием.
Аюб «помогает» – забирается на бампер и принимается ковыряться в моторе. На размещение и подготовку взрывчатки у него уходит четыре минуты. Молодец, Аюб, он хоть и сын барана, но мастер своего дела. Приятно с таким работать.
Вот капот захлопнулся, Аюб спрыгнул на землю. Всё, можно ехать.
– Сегодня твой день, – говорю я на прощание шахиду. – Вот я стою рядом с тобой… и уже сейчас начинаю ощущать запах мускуса[4]! У тебя всё получится. Весь народ с замиранием …сердца следит за твоим подвигом.
– Я готов, – недрогнувшим голосом отвечает Муслим. – Я всё сделаю как надо…
Мы возвращаемся. На КПП нас не досматривают, машут ручкой – проезжайте. Спасибо. Хорошее дело – привычка.
Метрах в трёхстах от КПП, по дороге в город, расположена чайхана. Здесь начинается жилой квартал – в домах, меньше других пострадавших от бомбёжки, ютятся люди.
Аюб загоняет «Ниву» на небольшую стоянку и глушит мотор. Здесь нас ждёт Шапи, он приехал на грязной старенькой «шестёрке» бежевого окраса и привёз мне портативную видеокамеру.
Мужчины заходят в чайхану. Мне очень хотелось бы выпить стакан горячего сладкого чая, но я остаюсь в машине – дела в первую очередь. Да и женщина я, негоже мне с мужиками.
Чайхана вполне безопасное место. Сюда часто заходят федералы, КПП рядом, они чувствуют себя здесь как дома. И поэтому не проявляют особой бдительности.
Примерно через полчаса мне на мобильный звонит наш разведчик Ахмед:
– Едут к вам. Будут минут через пятнадцать.
Всё, фаза подготовки завершена. Настало время действовать. Я звоню Лечи и спрашиваю:
– Вы готовы?
Это вторая группа, они работают на Северном КПП.
– Давно готовы, – сообщает Лечи. – Можно?
– Как Заур?
– Нормально. Только бледный немного.
– Бледный?
– Ну, конечно, бледный! Если человек не жрёт ничего трое суток…
– Выбирай слова, Лечи. Наверно, ты хотел сказать – «постится»?
– Ммм… Да, именно это я и хотел сказать. Короче, в порядке он, всё нормально.
– Хорошо. Минут через десять можете начинать…
Вот в чайхану вошла очередная федеральная троица. Двое здоровенных мужиков, один из них совсем юный – он как-то странно посмотрел на меня, как бы оценивая. Может, я ему мать напомнила? Даже у такого должна быть мать… Третья у них… женщина. Худенькая, бледненькая, аристократического типа личико, беретка надета набекрень, кокетливо так… Странно, что делает с этими зверюгами такая дамочка? Впрочем, это не так важно – пора работать.
Я подхожу к окну и зову мужчин. Аюб определяет место, где его подобрать, садится в «шестёрку» и едет по улице прочь от КПП – разогнаться. Минут через пять мы с Шапи на «Ниве» выезжаем по узкому переулку к окраине. Отсюда хоть и далековато, но хорошо просматривается КПП и наша буровая установка. Это место я выбрала заранее, сейчас я стою под прямым углом к основной трассе, КПП и буровая от меня примерно на одинаковом расстоянии. Хороший ракурс для съёмки.
– Вот они, – нервно бормочет Шапи.
К КПП приближается кавалькада: два «Ниссана Патрола» и микроавтобус «Форд».
Вот она, основная цель, ради которой и затевалось всё мероприятие. Это межведомственная комиссия по проверке работы контрольно-пропускных пунктов и блокпостов, приуроченная к приезду Грызлова. Состав внушительный: первый зам Кадырбекова, замминистра внутренних дел ЧР, замкоменданта Грозного и замкомандующего группировкой. Большие люди. В микроавтобусе охрана – кадырбековские гвардейцы.
Вся наша кропотливая работа, разумеется, – это большое и важное дело. Но без своевременно добытой информации она превратилась бы в хаотичные, безадресные акции (примеров таких глупых самопожертвований – несть числа!).
Информацию о работе комиссии мы получили от своего человека в администрации. Товарищи хотят показать всем, что являются здесь хозяевами: раскатывают в таком составе, без военной охраны и бронированной техники, рассчитывая, что неожиданность обеспечит их безопасность. В общем, обычная пиаровская акция, в свете рекламной кампании грядущего мартовского референдума. Людей останавливают, спрашивают: не обижают ли вас вояки на КПП? Ха-ха три раза…
Наша акция – ответ на вашу акцию. Сейчас мы вам покажем, где мы видели ваше усиление и кто вообще в доме хозяин…
Из «внедорожников» выходят большие люди. Вся охрана из микроавтобуса не вываливает, вышли только двое мордоворотов, встали по обеим сторонам дороги и активно крутят головами.
Я включаю запись и навожу объектив на КПП. Время начала акции мы конкретно не определяли: все ориентируются на Аюба.
«Вв-вуууу!!!» – а вот и Аюб. На улице, что пролегает мимо чайханы, появляется затрапезная «шестёрка» и, быстро разгоняясь, несётся к КПП. Машины подобного типа у федералов на особом счету: именно на таких вот были совершены несколько последних акций.
– Аллах Акбар… Аллах Акбар… – в смятении шепчет Шапи – переживает, бедолага.
Надо отметить, что особой паники на КПП я не наблюдаю. Напротив, все действуют слаженно, как будто неделю готовились к этому! Пушки БМП разворачиваются в сторону чайханы, из «Форда» выметается охрана, волокут больших людей за машины… И в несколько секунд все сосредоточиваются на той стороне дороги, задницами как раз к нашей буровой.
«ЗИЛ» отделяется от буровой установки, делает вираж и начинает движение к КПП. Мне кажется, что всё это происходит с чудовищной медлительностью. Если бы он сделал это в обычном режиме, его бы десять раз расстреляли из БМП. Но сейчас наводчикам не до «ЗИЛа», в ту сторону вообще никто не смотрит, есть забота поважнее…
Сразу за чайханой Аюб вываливается из «шестёрки», делает пару кульбитов не хуже профессионального каскадёра и юркает за бетонный забор. «Шестёрка» продолжает самостоятельно мчаться к КПП. Что он там положил на газ и как укрепил руль, я не вдавалась, это его дела. Но машина идёт ровно – здесь прямой отрезок шоссе – и может долететь до самых «рогаток».
«Та-та-та!!! Та-та-та!!» – самые быстрые у КПП успели изготовиться и лупят из автоматов.
«Бух!!!» – наводчик не смог как следует прицелиться, снаряд улетает в один из жилых домов. Так вы полгорода перебьёте, убогие! У вас ещё есть право на один выстрел, потом будет поздно – для своих же небезопасно.
«ЗИЛ» продолжает приближаться к КПП – в ту сторону по-прежнему никто не смотрит…
– Аллах Акбар… Аллах Акбар!!! – как заклинание бормочет Шапи.
«Бух!» – всё, нет «шестёрки». Всё-таки хорошие у них наводчики, зря я их ругала. Прямое попадание, град медленно оседающего металла, колесо летит куда-то вверх…
– Ай! – тихонько пищит Шапи и зажмуривается.
Я направляю объектив точно на микроавтобус. Спустя секунду в группу людей, прячущихся за ним, на полном ходу влетает наш «ЗИЛ».
«Бу-бух!!!»
Огромный дымный гриб вспучивается над тем местом, где только что стояли машины и прятались большие люди. Снимать далее бессмысленно, там сейчас ничего не видно. Я стою ещё несколько секунд, машинально направляя объектив на КПП… Никаких признаков жизни я там не наблюдаю. Бойцы от буровой могут уходить пешком и в полный рост – теперь тем, кто там выжил, долго будет не до них.
Ну вот, мы сделали своё дело. Показали, кто в доме хозяин. Можешь гордиться, Россия, – мы отдаём тебе самых лучших своих сыновей…
Глава 3 Команда
«…Сводка о состоянии оперативной …обстановки в Чеченской Республике на 16 декабря 2002 года[5]».
Ситуация в зоне ответственности ОГВ(с) остаётся напряжённой. Управлением ФСБ предотвращено распространение и оперативным путём получен экземпляр листовки «Убийцы предлагают референдум», подготовленной к распространению в местах массового скопления людей в период проведения в Гудермесе съезда представителей чеченского народа. В её тексте от имени Государственного комитета обороны Маджлисуль Шуры референдум по вопросу принятия Конституции ЧР преподносится как «новый план подавления мусульман для достижения своих политических целей» и как «документ, узаконивающий убийство чеченского народа перед всем миром». В адрес лиц, оказывающих содействие в организации и проведении референдума, высказываются угрозы расправы в соответствии с «законом шариата».
По имеющимся данным, эмиры ваххабитских джамаатов считают недопустимым принятие Конституции ЧР, потому что она будет способствовать нормализации обстановки в республике и повлечёт поддержку большинством её жителей федеральной власти, что совсем не нужно боевикам. В связи с этим бандиты планируют провести в течение декабря 2002 – марта 2003 года ряд «особо важных» мероприятий по срыву референдума, которые «потрясут весь мир».
В настоящий момент главари бандформирований продолжают обычную террористическую деятельность в отношении военнослужащих федеральных сил, представителей органов власти и населения Чеченской Республики. В арсенале террористов по-прежнему остаются минирование маршрутов движения войсковых колонн, обстрелы подразделений и объектов ФС, похищения людей. В последнее время также отмечаются случаи самоподрыва боевиков у КПП федеральных сил и в местах скопления военнослужащих и боевой техники. Эти проявления носят явно «импортный» характер, так как такого рода самоубийственные поступки не свойственны благоразумному чеченскому народу. По данному направлению органами ФСБ проводится тщательная работа, которая обещает дать результаты уже в ближайшее время.
О готовности боевиков к совершению террористических актов свидетельствуют тайники и схроны, оставленные ими как в населённых пунктах, так и в непосредственной близости от них. За прошедшие сутки девять бандитских закладок обнаружены в Гудермесе, Грозном, в н. п. Пригородное, Старые Атаги Грозненского (сельского), Автуры Шалинского, Белоречье и Октябрьское Курчалойского районов.
Практически во всех схронах подразделения федеральных сил находят большое количество взрывчатки и взрывчатых веществ, провода и детонаторы, комплекты военной формы.
Управлением ФСБ и подразделениями милиции организован розыск преступников, которые днём 14 декабря из гранатомёта обстреляли здание отделения партии «Единая Россия» в Гудермесе. Пострадавших нет. В помещении актового зала выбиты окна и двери. Установлено, что выстрел был произведён из разрушенного здания детских яслей. В ходе осмотра места стрельбы обнаружены аккумулятор, радиостанция и тубус «РПГ». По имеющейся информации, эта провокация одна из первых, которые боевики готовят по срыву референдума по принятию Конституции Чеченской Республики.
На одном из перекрёстков Грозного сработал …радиоуправляемый фугас. В момент взрыва никаких транспортных средств в радиусе действия самодельного взрывного устройства не было. Пострадавших нет. Сотрудниками УФСБ организован розыск преступников, готовивших диверсионно-террористический акт.
В Урус-Мартане из тайника изъяты автомат «АКС-74», 500 патронов калибра 5,45-мм, гранатомёты «РПГ-22» и «ГП-25», выстрелы к ним, граната «Ф-1», прибор ночного видения, а также радиостанция.
Совместной оперативной группой Управления ФСБ и милиции в Аргуне из двух тайников изъяты пулемёт «ПК», автомат «АК-74», самодельный пистолет под патрон калибра 7,62 мм и 2160 патронов калибра 5,45.