Чтобы не упасть, старичок вцепился руками в одно из этих пальто. Старая вешалка не выдержала, жалобно скрипнула и обрушилась вниз вместе с повисшим на пальто старичком и всей зимней ветошью.
— Ой! — испуганно всплеснула руками Мариша, в самом деле перепугавшись.
И подруги кинулись выручать старичка. Памятуя, насколько хрупкими бывают у пожилых людей кости, они уже и не надеялись извлечь дедушку в целости и сохранности. Но, против их опасений, он оказался цел, невредим и вполне бодр. Упал он очень удачно — на толстое драповое пальто, которое послужило ему не хуже матраса. К тому же от сотрясения у деда в голове прояснилось, и он даже протрезвел немного.
— Вспомнил! — радостно воскликнул он, когда подруги немного раскидали вокруг него залежи зимних пальто и шапок и помогли принять вертикальное положение. — Вспомнил! Эта женщина письмо для Сергея оставила! Так и сказала: на словах, дескать, передать не сумеет. А в письме она все целиком изложила.
— Где? — завопила Мариша. — Где оно, это письмо?
Давайте его сюда! — поддержала ее Инна и, чтобы объяснить свое волнение, добавила: — Мы сами отнесем.
Дедуля начал кряхтеть, пытаясь выбраться из своего мягкого плена. Но Мариша своей богатырской рукой мигом выдернула пьянчужку, поставила на ноги и заботливо отряхнула его от пыли и налипшей паутины.
— Письмо, значит, — пробормотал старичок. — Так, интересно. И куда же я его положил? Тут ведь где-то было. Далеко я не стал убирать.
И он принялся озираться по сторонам. В тесной прихожей много места для того, чтобы запрятать бумагу, не имелось. И вскоре письмо обнаружилось за дверцей, закрывающей нишу, в которой находился электрический счетчик.
— Вот и оно! — радостно воскликнул дедуля. — Нашлось письмо. То самое! Надо же, почитай недели две тут уже хранится.
— Как это? — изумленно замерла на месте Мариша, которая уже повернулась, чтобы уходить. — Как это две недели? Вы же сказали, что та женщина приходила буквально на днях. Вчера или позавчера.
— Я так сказал? — казалось, удивился дед. — Даже и не знаю, почему мне так показалось. Нет, две недели оно тут уже лежит. С тех пор, как мы показание с электрического счетчика в последний раз снимали, никак не меньше двух недель прошло. А в тот раз письма тут еще не было. А показания мы всей квартирой снимаем, потому что как же иначе? Вот я, к примеру, ветеран труда и блокадник, все мое детство в голодном Ленинграде прошло, мне, ясное дело, скидки полагаются. А остальным скидки за что? Старуха моя, она вообще всю войну в тылу просидела у себя за Уралом. Только уже после сорок пятого сюда в наш город сунуться решила. И большую часть жизни на моем горбу проехала.
А Володька, он вообще ни одного дня по-настоящему не работал. В прежние времена его бы на лесоповал за спекуляцию, а он видишь, туда же, бизнесмен! Комнату всего год как купил и, обратное дело, уже к моим льготам примазаться хочет.
Он собирался еще развить и продолжить эту тему, но внезапно из-за дверей ближайшей к прихожей комнаты раздался грозный вопль:
— Дед, да угомонишься ты в конце концов со своими льготами или нет? Ни днем ни ночью от тебя покою нет!
— Вот ведь старый черт! — раздался старушечий крик из другой комнаты. — Как пить, так он, пока все пенсию не пропьет, так и не просыхает.
— А электричеством этим всех в квартире уже задолбал! — поддержал дискуссию довольно молодой девичий голос.
— Деньги все пропьет, потом копейки выгадывать начинает! — продолжила ругаться старуха.
— О! — вроде бы оживился старик. — Моя-то уже проснулась. Ну ладно, девушки, пойду на боковую. А то если она сейчас встанет, то до самого вечера не угомонится.
Распрощавшись со словоохотливым старичком, подруги оставили его наводить порядок в прихожей, а сами помчались наверх, где располагалась мансарда художника.
— Открывай! — жарко шептала Мариша на ухо Инне, которая ковырялась в замочной скважине. — Чего тут стоять? У Сержа в мастерской хоть свет есть, там письмо и почитаем.
Инне наконец удалось справиться с замком. И подруги дружно ввалились в мастерскую.
— Ух ты! — воскликнула Инна, когда вспыхнул свет.
Какие хоромы! — выдохнула Мариша. — Потрясающе! В такой мастерской я бы и сама не отказалась пожить!
— Выходит, деньги у нашего Сержа были, и немалые, — заметила Инна, оглядываясь по сторонам. — Чтобы так отделать этот чердак, ему не одна копеечка понадобилась.
И в самом деле, уходящее вдаль пространство было разгорожено лишь ширмами и зеркалами, придавая мастерской еще более удивительный, прямо сказать, потусторонний вид. Подруги прошли дальше и обнаружили, что в мастерской есть кухня, обставленная вполне современной техникой, ванная комната с душевой кабинкой по цене несильно подержанного отечественного автомобиля. Еще имелись спальня и нечто вроде гостиной. Но большая часть помещения была отведена под мастерскую.
Она была отгорожена от остальной части жилища легкими занавесями. А вдоль стен стояли многочисленные работы Сержа — в рамах и без них. Через косые окна в мастерской было видно закрытое, по питерскому обыкновению, тучами небо.
— Оригинальное местечко, — произнесла Инна. — Впрочем, покойник, похоже, любил все оригинальное. И часы у него вот были не из какого-нибудь там металла, а из настоящей платины. Да, кстати, о часах, как ты думаешь, куда они могли деться?
— Ты о чем? — рассеянно спросила у нее Мариша, которая вое еще бродила по мастерской Сержа.
— О часах, — с нажимом повторила Инна. — Они сначала у Сержа были. А когда он умер, то их словно корова языком слизала.
— Ты уверена? — спросила у нее Мариша.
Инна была уверена.
— Может быть, потерял? — предположила Мариша.
Инна пожала плечами. Но ее мысли уже перескочили на другое. И, встав рядом с подругой, она задумчиво разглядывала мастерскую Сержа.
— Кажется, Катька снова здорово пролетела со сватовством, — сказала она. — Этот Серж был бы для нее настоящим лакомым кусочком. Катька любит все такое. Необыкновенное, богемное. И вот нате вам! Умер! Мне кажется, что это даже как-то подло с его стороны. А тебе не кажется?
Но Мариша все так же молча смотрела по сторонам. Теперь в ее глазах светилось не только любопытство. В них полыхал настоящий сыщицкий азарт. В мастерской царил беспорядок. То ли тут всегда было так, то ли менты во время осмотра постарались. Однако не это сейчас волновало Маришу.
— Письмо! — вспомнила она о послании неизвестной женщины, приходившей к художнику.
И, быстро достав из сумки конверт, она повертела его перед глазами. Но конверт был совершенно чист. Ни адреса, ни имени, ни обращения. Ну, совершенно никаких зацепок на нем не было.
— Ты с ним поосторожней, — опасливо пробормотала Инна. — Смотри, не заляпай. Тут ведь могут быть отпечатки пальцев той женщины, которая написала это письмо.
— И что? — хмыкнула Мариша. — Предлагаешь сначала снять отпечатки пальцев, а потом влезть в базу данных МВД и по ней выяснить, кому принадлежат эти отпечатки?
— Это могут сделать и сами менты, — пожала плечами Инна. — Мы же отдадим им письмо, да?
— В самом деле, — пробормотала Мариша и осторожно вскрыла конверт. — Но сначала надо его прочитать.
Внутри оказался всего один листок с ровными отпечатанными на компьютере строчками. Подруги так и впились в них глазами. Начиналось письмо вполне дружелюбно и даже по-родственному.
«Здравствуй, Сергей! — писал неизвестный адресат. — Я решила написать тебе это письмо, так как обратиться с просьбой лично у меня не получается, мне даже кажется, что ты нарочно уклоняешься от встреч со мной. Надеюсь, что это не так. Но как бы то ни было, у меня есть к тебе всего лишь одна просьба, не беспокойся, на этот раз она последняя. И я полагаю, что ты выполнишь ее, так как я никогда впредь, обещаю, не побеспокою тебя своими проблемами. Но так уж сложились обстоятельства, что мой мальчик угодил в ужасную историю. (Ты знаешь, о чем идет речь.) И я буквально не знаю, как мне быть в этой ситуации. И поэтому обращаюсь за помощью к тебе. Ты знаешь мой телефон и адрес, так что хотя бы из простого человеколюбия позвони мне».
Дальше шли рассуждения в том же духе. Но лишь одна фраза привлекла к себе внимание подруг.
«Я могу подождать еще две недели, — писала неизвестная женщина. — Затем я начну действовать. Я тебе не угрожаю, о нет! Но знай, что доведенная до отчаяния мать способна на все, чтобы выручить из беды своего ребенка».
— Вот так, — задумчиво произнесла Инна. — Она обещала ждать две недели. Серж не отреагировал, потому что не мог знать об этом письме. И тогда эта женщина решила действовать, как и обещала. Это она отомстила Сержу! Вот что!
— Какой кошмар! — ужаснулась Мариша. — Из-за забывчивости того старичка случилось непоправимое! Несчастная женщина не получила помощи от человека, к которому взывала в отчаянии, тогда ее затопила волна ненависти к бесчувственному скупцу, каким представился ей Серж.
— Какой кошмар! — ужаснулась Мариша. — Из-за забывчивости того старичка случилось непоправимое! Несчастная женщина не получила помощи от человека, к которому взывала в отчаянии, тогда ее затопила волна ненависти к бесчувственному скупцу, каким представился ей Серж.
— Но из письма совершенно не ясно, кто именно эта женщина, что у нее были за проблемы и что, в конце концов, случилось с ее ребенком, — заметила Инна. — Даже его возраст и тот не упоминается.
— Наверное, заболел или угодил за решетку, — предположила Мариша. — В любом случае этой женщине явно нужны были деньги. Хотя прямо об этом и не пишет, но вряд ли она стала бы затевать эту историю с письмом, если бы ей нужна была всего лишь моральная поддержка Сержа.
— Да уж, — согласилась с ней Инна.
Подруги еще раз перечитали письмо, но так и не сумели понять из его содержания, где им искать автора.
— Удивительная способность писать, не указывая ничего конкретного, — возмущалась Инна.
— Однако помнишь, старик-сосед сказал, что эта женщина была уже хоть и не молода, но одета не абы как, — произнесла Мариша. — Но мне кажется, что если бы Серж все эти годы снабжал ее деньгами, то она могла бы уже скопить себе кое-что на «черный день». Чтобы не бегать за Сержем и не клянчить у него на экстренные дела. Да и с лицом могла бы что-нибудь сделать, чтобы хоть старички не принимали ее за бабушку.
— А если все деньги, которые давал ей Серж, у нее выманивал этот ее драгоценный мальчик? — предположила Инна. — Такие истории сплошь и рядом случаются. Ребенок — наркоман, а родители не желают признать этот факт, не могут отказаться от него и выгнать из дома. Вот он у них и ворует, что не прибито насмерть или не раскалено добела. Но конец у такой истории обычно один и тот же: драгоценное чадушко, истерзав вконец родителей, отправляется за решетку или на тот свет.
О-ой, — схватилась за голову Мариша. — А вдруг и сын этой женщины… Тоже… А все потому, что Серж вовремя не дал ей денег? И теперь она ему отомстила.
Версия была вероятной, но шаткой, основанной на голых рассуждениях. Неплохо было бы ее подкрепить еще и доказательствами. Но, обыскав мастерскую художника, подруги не нашли ровным счетом ни одной подсказки. Пожалуй, только несколько работ художника, задвинутых подальше в угол, вызвали у них мимолетный интерес.
— Какие странные портреты, — произнесла Инна. — А ты говорила, что он никогда не рисует… верней, не рисовал портреты.
— Он так мне говорил, — пояснила Мариша. — И на выставке никаких портретов не было. Но, может быть, это очень старые работы. Времен его юности, становления таланта, когда Серж еще только искал себя как художник.
— М-да, хорошо, что он потом отказался от портретов, — заметила Инна. — Выглядят они как-то странно. Цвета такие дикие. Не хотела бы я, чтобы у меня был такой цвет лица. Б-р-р!
Портреты и в самом деле были выполнены в странном сочетании синего и красного, что никак не подходило для изображения человеческих лиц.
— Страх какой! — побыстрей задвинула Инна обратно найденный ею портрет какой-то полуобнаженной молодой женщины. — Такое впечатление, что он с покойников рисовал.
Но к этому времени уже начало светать. И девушки сочли, что могут уже позвонить приятелям усопшего. Учитывая чрезвычайные обстоятельства, они и так слишком долго ждали, чтобы сообщить тем о несчастье, которое случилось с Сержем.
— Надеюсь, вы шутите? — воскликнул первый же абонент — по профессии литературный критик, которому дозвонились подруги. — И, честное слово, это самая глупая шутка, которую я слышал в своей жизни. Серж убит! Что за чушь!
— И тем не менее я не шучу, — мрачным голосом прогудела Мариша.
Аполлинарий Веточкин — так звали приятеля художника — на какое-то время притих. А потом произнес совсем другим голосом:
— Этого просто не может быть! Кому понадобилось убивать Сержа? Да он со всеми был в чудесных отношениях. Он даже со своей бывшей женой умудрялся поддерживать дружбу. Или, во всяком случае, нечто подобное. И это после того, как она выставила его из квартиры, купленной на деньги Сержа.
— Так не бывает, чтобы человек нравился абсолютно всем, — не согласилась с Аполлинарием Мариша. — Наверняка у Сержа были и враги.
— Нет, не было у него врагов! — стоял на своем Аполлинарий.
— Может быть, ревнивая женщина?
— Не было у Сержа ревнивых женщин!
— Так уж точно не бывает! — не согласилась Мариша. — Такой привлекательный брюнет — и чтобы совсем без женщин?
— Женщины были, а ревности у них к нему почему-то не было! — восклицал Аполлинарий. — Говорю вам, Серж обладал удивительной способностью ладить со всеми! Женщины за него не дрались. Напротив, Сержу с ними не везло. Я имею в виду, в том смысле, что долго возле него они не задерживались, Даже жена легко рассталась с ним. И я вас уверяю, что среди мужчин у Сержа врагов не было.
— И тем не менее нашелся человек, который захотел его убить. Если это не женщина и не мужчина, то кто тогда?
Эту карту Аполлинарию крыть было попросту нечем. Он и не пытался. А просто зашел с другой стороны.
— Возможно, это был несчастный случай, — заявил он.
— Менты так не считают, — заверила его Мариша. — Они уже задержали одного человека…
Тут она осеклась, решив, что совсем незачем выбалтывать этому Аполлинарию слишком много. И, выяснив, что ни о каком внебрачном ребенке Серж ему никогда не рассказывал, подруги принялись звонить дальше по имеющимся у них телефонам. Но и второй, и третий разговор не дали никакого результата. О том, что у Сержа имелась вторая семья, которая успешно тянула из него деньги, не знал никто. Однако итог бесед с приятелями Сержа был потрясающим. Во всяком случае, подруг он буквально потряс.
— Если бы такое было, то Серж мне бы рассказал, — заявил один из его приятелей, с которым тот ходил играть в покер по пятницам. — Это же мы с ним сколько пива выпили! Друг другу души наизнанку выворачивали. Никогда о ребенке речь не заходила и не могла зайти.
— Почему это? — удивилась Мариша.
— А у Сержа были какие-то проблемы по этой части, — заявил «покерный» приятель. — Он в детстве то ли свинкой, то ли еще какой-то дрянью переболел. И врачи заявили его родителям, чтобы на внуков они не рассчитывали. Так что про ребенка это все полная галиматья и бабские сплетни.
Мариша на «бабские сплетни» обиделась. И из вредности решила не соглашаться.
— Врачи, бывает, и ошибаются, — сказала она. — Ничего невозможного в этом мире нет.
— Ага, — хохотнул приятель. — Вы, девушка, еще скажите, что и чудеса в жизни тоже случаются.
И бросил трубку.
— Фу-у! — сердито произнесла Мариша, тоже положив трубку на рычаг. — И зачем Сержу понадобилось играть в покер с таким гнусным скептиком? Я еще понимаю в преферанс, но в покер?
Инна молчала. Мариша недоуменно покрутила головой по сторонам и обнаружила подругу в огромном, обитом малиновым плюшем кресле, свернувшуюся там уютным клубочком. К этому времени Инна уже крепко спала, выводя своим точеным носиком сладостные рулады.
— Этого еще не хватало! — рассердилась Мариша, пытаясь разбудить подругу. — Вставай, соня! Не хватало еще, чтобы нас с тобой застукали в жилище мужчины, в чьем убийстве и так уже подозревают нашу подругу.
— Ну и что? — вяло пробормотала Инна, отпихивая от себя подругу. — Я спать хочу. Какая разница, где спать.
Мариша с трудом выволокла ее из кресла и придала вертикальное положение.
— Поедем по домам, там и поспим, — сказала она подруге.
— Слушай, — внезапно очнулась Инна, — а можно я пока у тебя поживу?
— Пока — что? — подозрительно осведомилась Мариша.
— Ну, пока все не уладится, — неопределенно ответила Инна.
— Это пока ты с мужем не помиришься, что ли? — заволновалась Мариша. — Если так, то я не согласна. Вы с ним постоянно ругаетесь. Не хочу, чтобы ты каждый раз ко мне жить перебиралась. У меня, к твоему сведению, не гостиница.
— Но что же мне делать? — заныла Инна. — В той квартире, которая мне от родителей досталась, сейчас мои знакомые живут. Их там трое, я уже никак не помещусь. Снимать жилье я тоже не хочу.
— А почему ты у себя жить не хочешь? — удивилась Мариша. — Муж ведь забрал Степку и вашу няню — эту Анну Семеновну — к себе, в ваш загородный дом. Так что в городской квартире ты можешь спокойно жить.
— Так в том-то и дело, что спокойно не получается, — призналась Инна. — Мне все время не дает покоя мысль, что квартира эта принадлежит мужу. А так как я твердо решила с этим грубияном порвать, то сама понимаешь, каково мне в этой квартире жить. И потом, меня там наши с ним общие воспоминания давят. Боюсь, не совладаю с собой и первой побегу мириться с этим хамом. А этого допустить никак нельзя. Так что я с тобой поживу. Ты же моя подруга!
Против этого аргумента Мариша не нашлась, что возразить. И обе подруги отправились к Марише, надеясь наконец-то выспаться.