Глава V
(1) На следующий день решили итти как можно быстрее, пока вражеское войско снова не соединилось и не заняло теснин. Собравшись, они тотчас же пустились в путь по глубокому снегу с большим количеством проводников, и в тот же день, перейдя через гору, на которой Тирибаз намеревался напасть на них встали лагерем. (2) Отсюда они прошли по пустынной местности в три перехода 15 парасангов до реки Евфрата и перешли ее причем вода доходила людям до пояса. Говорили, что истоки реки находятся неподалеку.
(3) Отсюда они прошли по равнине,(172) покрытой глубоким снегом, в три перехода 13 парасангов. Третий переход был очень, тяжел, так как северный ветер дул прямо в лицо, все замораживая и приводя людей в состояние окоченения. (4) Тогда один из жрецов предложил принести жертву ветру. Это было исполнено, и всем явственно показалось, будто сила ветра спала. Глубина снега достигала 1 оргии, и из-за этого погибло много вьючного скота и рабов и до 30 солдат. (5) Ночь эллины провели у костров. Дров на этой стоянке было много, но опоздавшие солдаты не получили дров, и те, что пришли раньше и разожгли костры, не допускали к огню опоздавших, если они не давали им в обмен пшеницы или чего-нибудь другого съестного, когда таковое у них оказывалось. (6) Таким образом они обменивались тем, что у кого было. Где горел костер, там вследствие таяния снега образовывались большие ямы, доходившие до самой земли, поэтому можно было измерить глубину снега.
(7) Отсюда в течение всего следующего дня они шли по глубокому снегу, и много людей изнемогало от голода. Ксенофонт, находясь в арьергарде, подбирал упавших и недоумевал, что у них за болезнь. (8) Но когда один из сведущих людей сказал ему, что они, очевидно, истощены голодом и что, съев чего-нибудь, они встанут на ноги, он прошел к обозу и, найдя запасы съестного, стал раздавать их сам и рассылать их через людей, способных дойти до голодающих. (9) Вкусив пищи, они вставали и шли дальше.
На этом переходе Хирисоф в сумерки пришел к деревне и натолкнулся перед валом у колодца на женщин и девушек, носивших воду. (10) Те спросили эллинов, кто они такие. Переводчик ответил по-персидски, что они идут от царя к сатрапу. Женщины сказали, что сатрапа здесь нет и что он находится на расстоянии примерно 1 парасанга. Так как было поздно, то эллины вместе с водоносицами прошли по ту сторону вала к комарху.(173) (11) Хирисоф и те отряды, которые могли это сделать, расположились там лагерем, а солдаты, не сумевшие дойти до этого пункта, провели ночь без пищи и без огня, и несколько человек из них тогда погибло.
(12) Часть неприятелей собралась в отряды следовала за эллинами, похищая обессилевший вьючный скот и вступая из-за него в драку друг с другом. Некоторые солдаты стали отставать: у одних началась под влиянием снега болезнь глаз, у других пальцы на ногах отмерзали вследствие холода. (13) Защитой для глаз от действия на них снега служили куски чего-нибудь черного, носимого перед глазами во время похода, а для предохранения ног надо было непрестанно двигаться, не успокаиваясь ни на минуту, а на ночь разуваться. (14) Если кто-либо ложился, не сняв обуви, то ремни врезались ему в ноги и обувь примерзала, ведь поскольку старая обувь износилась, башмаки, так называемые карбатины, были сделаны из недавно содранной бычачьей кожи.
(15) Из-за таких бедствий некоторые солдаты отстали, и когда они увидели какой-то клочок земли, черный потому, что с него сошел снег, они подумали, что снег растаял. И действительно, он растаял под воздействием испарений из источника, находившегося поблизости в лесистом ущелье. Свернув туда, они сели и отказались итти дальше. (16) Ксенофонт, находившийся в арьергарде, узнал об этом и всеми способами и средствами принялся их уговаривать, не отставать, указывая на то, что за ними следуют собравшиеся в большом числе враги, и, наконец, он даже рассердился. Но солдаты просили прикончить их, так как они не в силах итти дальше. (17) Тогда решили попытаться напугать следовавших за ними врагов, чтобы те не нападали на выбившихся из сил. Уже было темно, и враги подходили с громкими криками, ссорясь из-за доставшейся им добычи. (18) Тогда здоровые солдаты арьергарда приготовились и побежали на врагов, а больные подняли крик и изо всех сил стали колотить копьями по щитам. Враги испугались, бросились по снегу в лесистое ущелье и никто из них не издал больше ни звука.
(19) Ксенофонт со своим отрядом, сказав больным, что на следующий день за ними придут, двинулся вперед и, не пройдя и 4 стадий, встретил на дороге спящих на снегу закутавшихся солдат, при которых не было выставлено стражи. Их разбудили, и они сообщили, что передовые отряды не двигаются вперед. (20) Ксенофонт пошел дальше и выслал наиболее выносливых пельтастов с приказом узнать причину задержки. Они сообщили, что все войско отдыхает подобным образом. (21) Тогда и отряд Ксенофонта расположился тут на отдых, без огня и без обеда, но выставив какую было возможно стражу. К утру Ксенофонт отправил к больным самых молодых солдат и приказал поднять их на ноги и заставить итти вперед.
(22) В это время Хирисоф послал из деревни людей, чтобы разузнать, как обстоят дела в арьергарде. Солдаты арьергарда обрадовались и передали им больных для доставки в лагерь, а сами пошли вперед и, не пройдя и 20 стадий, оказались у деревни, в которой отдыхал Хирисоф. (23) Когда все войско соединилось, стратеги решили, что можно безопасно разместить солдат на квартирах в деревнях. Хирисоф остался там, где он был, а остальные разделили между собой по жребию находившиеся на виду деревни и отправились туда -- каждый со своим отрядом. (24) Тут Поликрат-афинянин, лохаг, попросил разрешения пройти вперед. Взяв с собой легко вооруженных, он сделал набег на ту деревню, которая досталась Ксенофонту, и захватил всех находившихся в ней жителей, комарха, 17 жеребцов, выкармливаемых для уплаты дани царю, и дочь комарха, вышедшую замуж за 9 дней перед тем, но муж ее, охотившийся за зайцами, не был захвачен в деревне.
(25) Дома здесь были подземные, с верхним отверстием наподобие отверстия колодца, но широким внизу. Впуски для скотины были вырыты в земле, а люди спускались вниз по лестнице. В домах находились козы, овцы, коровы и птицы со своими детенышами, весь скот питался в домах сеном. (26) Там хранились также пшеница, ячмень, овощи и ячменное вино в кратерах. В уровень с краями сосудов в вине плавал ячмень и в него воткнут был тростник, больших и малых размеров, но без коленцев; кто хотел пить, должен был взять тростник в рот и тянуть через него вино. (27) Не смешанное с водой вино было очень крепким, но для людей привычных это был очень приятный напиток.
(28) Ксенофонт пригласил комарха этой деревни к своему столу и ободрил его, говоря, что он не лишится своих детей, а эллины из благодарности наполнят его дом перед своим уходом продовольствием, если только комарх будет оказывать услуги войску до тех пор, пока эллины не придут к другому народу. (29) Комарх обещал свое содействие и в знак расположения указал, где было зарыто вино. Разместившись таким образом на квартирах, солдаты эту ночь отдыхали, располагая продовольствием в изобилии; комарх содержался под стражей, а дети его находились под наблюдением.
(30) На следующий день Ксенофонт пошел к Хирисофу, захватив с собой комарха. Когда по дороге ему попадалась деревня, он заходил туда и посещал стоявших там солдат. Он заставал их всегда за едой и в веселом настроении и никогда они не отпускали его от себя, не предложив ему завтрака. (31) На одном и том же столе всегда подавались одновременно баранина, козлятина, свинина, телятина и дичь со множеством хлебов из пшеничной муки и ячменя. (32) Когда кто-нибудь хотел выпить за здоровье друга, он подводил его к кратеру, откуда надо было пить нагнувшись и втягивая в себя вино наподобие пьющего быка. Комарху они позволили брать все, что он пожелает. Однако он ничего не взял, но каждый раз, когда видел кого-нибудь из своих родичей, принимал его под свою защиту. (33) Когда они пришли к Хирисофу, то застали и там пирующих, увенчанных венками из сена; а прислуживали им арменские мальчики в варварских одеждах. Мальчикам, словно глухонемым, они знаками давали понять, что им надлежит делать.
(34) После взаимных приветствий Хирисоф и Ксенофонт сообща, через говорившего по-персидски переводчика, стали расспрашивать, комарха, что это за страна. Он сказал, что это Армения. Затем они опросили, для кого выращиваются кони. Комарх ответил, что это дань царю.(174) Соседняя страна, по его словам, -- это страна халибов, и он описал ведущую туда дорогу. (35) Ксенофонт тогда возвратил комарха его родным и подарил ему старого коня из своей добычи, имея в виду, что тот подкормит его (коня) и принесет затем в жертву. Ксенофонту говорили, будто конь посвящен Гелиосу,(175) и он боялся, чтобы тот не околел, так как был изнурен походом. Сам Ксенофонт взял себе одного жеребца и роздал остальных [стратегам и] лохагам. Тамошние кони меньше персидских, но много их горячее. Затем комарх научил эллинов, при следовании по снегу, обвязывать ноги лошадей и вьючного скота маленькими мешочками, так как иначе животные погружаются в снег по самое брюхо.
Глава VI
(1) Через восемь дней после этого Ксенофонт передал комарха Хирисофу в качестве проводника, а его родственников отпустил, за исключением сына, только что достигшего возмужалости. Последнего он передал под надзор Плейсфену из Амфиполя, имея в виду, что комарх, если он окажется надежным вожаком, сможет вернуться домой вместе с сыном. Дом комарха эллины набили всяким добром и, снявшись с места, пошли дальше. (2) Комарх вел их по снегу, оставаясь свободным от пут.(176) Они уже были на третьем переходе, когда Хирисоф рассердился на него за то, что он не привел их в деревни. Тот ответил, что таковых нет в данной местности. Тогда Хирисоф ударил его, но не связал. (3) Вслед за этим ночью комарх убежал, покинув сына. Этот случай, т.е. оскорбление проводника, при отсутствии бдительности по отношению к нему, был причиной единственного раздора, происшедшего между Хирисофом и Ксенофонтом в, течение всего похода. А Плейсфен полюбил мальчика, привел его на свою родину и пользовался его полной преданностью.
(4) После этого они прошли в семь переходов, примерно по 5 парасангов в день, до реки Фазиса, шириной в 1 плетр. (5) Оттуда они прошли в два перехода 10 парасангов. На перевале перед спуском в равнину против них выстроились халибы,(177) таохи(178) и фазианы.(179) (6) Когда Хирисоф увидел неприятеля на перевале, он остановился на расстоянии примерно 30 стадий от него, чтобы не сближаться с врагами в то время, когда войско построено в колонну. Он приказал другим начальникам подвести отряды по лохам, чтобы образовалась фаланга. (7) Когда подошел арьергард, он созвал стратегов и лохагов и сказал: "Враги, как видите, заняли перевал через горы. Следовательно, нам надо совещаться о наилучшем способе дать битву. (8) Я предлагаю приказать солдатам приступить к завтраку, а мы тем временем будем совещаться о том, когда нам перейти через горы, -- сегодня или завтра". (9) "По моему мнению, -- сказал Клеанор, -- надо наскоро позавтракать, взять оружие и со всей силой ударить на врагов. Если мы промедлим сегодня, то те враги, у которых мы на виду, осмелеют и весьма вероятно, что число их в этом случае умножится".
(10) После него Ксенофонт сказал: "Мое мнение таково: раз необходимо сражаться, то надо так подготовиться к битве, чтобы сразиться наилучшим образом. Если мы стремимся без задержки перевалить через горы, то, мне кажется, надо позаботиться о том, каким образом выполнить это с минимальными потерями ранеными и убитыми. (11) Возвышающаяся перед нами гора тянется на 60 с лишним стадий, но нигде, помимо самой дороги, не заметно поджидающих нас врагов. Поэтому гораздо лучше будет попытаться тайно захватить какую-нибудь пустынную часть горы, предупредив таким образом неприятеля, чем сражаться в трудной местности с готовым к бою врагом. (12) Ведь гораздо легче без боя подниматься на крутую гору, чем итти дорогой по равнине, когда по обе ее стороны стоят враги. Равным образом ночью, когда нет сражения, всякий гораздо лучше разберет что у него под ногами, чем днем во время боя, и для тех, которые идут вперед не сражаясь, скалистая дорога куда удобнее, чем дорога ровная, когда на голову сыпятся снаряди. (13) По моему мнению, тайный захват горы вполне осуществим, так как мы можем выйти ночью, когда нас не увидят, и удалиться на такое расстояние, что нас нельзя будет заметить. Мне кажется, если мы сделаем вид, будто намереваемся прорваться здесь, то остальные районы горы будут еще более пустынными, так как в таком случае вся сила врагов, вероятно, сосредоточится на этом месте. (14) "Однако, чего это я пустился в рассуждения о тайном захвате? Ведь насколько мне известно, Хирисоф, вы, лакедемоняне, полноправные граждане, с самого детства упражняетесь в воровстве, и воровать, если только это не коснется особо оговоренных законом предметов, считается у вас не дурным, а хорошим поступком.(180) (15) А для того, чтобы совершивший кражу научился скрывать свои деяния, у вас узаконен обычай – попавшегося в воровстве подвергать телесному наказанию. Теперь настало время показать нам плоды твоего воспитания и позаботиться о том, чтобы нас не накрыли при тайном захвате горы и не дали нам основательной встряски".
(16) "Положим, -- сказал Хирисоф, -- ведь насколько я знаю, афиняне тоже великие мастера в деле тайного хищения общественного достояния, даже в тех случаях, когда вору грозит большая опасность; притом особенно сильны в этом деле знатные граждане, в тех случаях, когда знатные считаются у вас достойными управлять государством. Итак, и для тебя настала пора блеснуть своим воспитанием".(181) (17) "Я готов, -- сказал Ксенофонт, -- после обеда отправиться с арьергардом на захват горы. Есть у меня и вожаки, так как гимнеты устроили засаду и захватили нескольких следовавших за нами врагов. От них я и узнал, что гора не непроходима и на ней пасутся козы и коровы. Таким образом, если нам удастся сразу захватить хотя бы часть горы, то она станет доступной и для вьючного скота. (18) У меня также имеется надежда на то, что враги не останутся на месте, когда они увидят нас на одной высоте с ними; ведь они и сейчас не желают спуститься вниз, чтобы не оказаться с нами на одном уровне". (19) Хирисоф сказал: "Какая необходимость тебе итти самому и оставлять арьергард? Пошли других, если не окажется охотников".
(20) Таким образом, отправились Аристоним из Метидреи с гоплитами, Аристей-хиосец, и Никомах из Этеи с гимнетами, условившись между собой по занятии вершины разжечь там много костров. (21) Порешив на этом, они стали завтракать. После завтрака Хирисоф повел все войско стадий на 10 вперед к неприятелю, с целью создать видимость нападения с этой стороны.
(22) После обеда, когда настала ночь, одни отряды построились, пошли и захватили гору, а другие расположились на отдых там, где стояли. А враги, заметив захват горы, решили бодрствовать и в течение ночи жгли многочисленные костры. (23) С наступлением утра Хирисоф, принеся жертву, повел войско по дороге, а те, что заняли гору, пошли по вершинам. (24) Главные силы врагов остались на перевале через гору, а часть их пошла на эллинов, занимавших вершины. До сближения главных сил произошло столкновение между теми, что находились на вершинах, причем эллины победили и стали преследовать. (25) В то же время, находившиеся на равнине эллинские пельтасты бегом пустились на выстроившихся против них врагов, а Хирисоф с гоплитами быстрым шагом последовал за ними. (26) Когда враги, стоявшие на дороге, заметили поражение своего отряда на вершинах, они побежали. Немногие из них погибли, но было захвачено огромное количество щитов: эллины рубили их мечами и делали непригодными для употребления. (27) Взойдя на вершину, эллины совершили жертвоприношение и воздвигли трофеи, после чего они спустились на равнину и пришли в деревни, богатые всякими припасами.
Глава VII
(1) Откуда эллины за пять переходов прошли 30 парасангов и прибыли к таохам. Продовольствие иссякло. Дело в том, что таохи жили и неприступных укрепленных местах, куда были снесены все их запасы. (2) Когда эллины подошли к одному укрепленному месту, которое не являлось городом и где также не было домов, хотя там собрались мужчины и женщины и многочисленный скот, то Хирисоф напал на него прямо с ходу. При этом отряды действовали в одиночку, сменяя друг друга по мере утомления людей, а соединенными силами нельзя было обложить этот пункт, так как он находился на обрывистом со всех сторон возвышении". (3) Когда подошел Ксенофонт с арьергардом, пельтастами и гоплитами, Хирисоф сказал им: "Вы пришли кстати; укрепленное место необходимо захватить, так как у войска не будет продовольствия, если мы его не возьмем". (4) Тогда они стали совещаться, и когда Ксенофонт спросил, что же мешает эллинам проникнуть в укрепленное место, Хирисоф сказал: "Существует только один подступ к нему, тот самый, который ты видишь перед собой. Стоит кому-нибудь попытаться тут пройти, как враги начинают скатывать камни с нависшей над дорогой скалы, и ты сам можешь удостовериться, в какое состояние приводятся застигнутые ими люди". Он указал при этом на солдат с разбитыми ногами и ребрами. (5) "А когда они израсходуют все камни, -- спросил Ксенофонт, -- то останутся ли на нашем пути другие препятствия для вступления в укрепленное место? Ведь перед нами только эта вот немногочисленная кучка людей и из них только двое или трое имеют при себе оружие. (6) Укрепленное место, как ты и сам видишь, находится от нас примерно в 3 полуплетрах, которые и надлежит пройти под градом бросаемых камней. Примерно две трети этого расстояния покрыто растущими тут крупными соснами с большими между ними промежутками. Укрывшиеся за ними люди ведь наверное не потерпят никакого урона от кидаемых или скатываемых камней? Остальная часть пути равняется, примерно, 1 полуплетру, и это пространство надо пробежать, когда перестанут лететь камни". (7) "Но в том-то и дело, -- сказал Хирисоф, -- что как только мы начнем двигаться вперед к деревьям, полетит множество камней". "Это именно нам и нужно, – сказал Ксенофонт. Таким образом, они скорей израсходуют камни. Итак, идемте туда, откуда до цели, если она вообще достижима, нам останется пробежать небольшое расстояние и откуда легче будет отступить, если это понадобится".