– Так точно!
– Давай!
– В общем, из города моя невеста приезжала, она там в медицинском училище учится. В выходные я, конечно, в увольнение ходил, а вот в понедельник и среду с утра и до вчерашнего построения в самоволку бегал.
Комбат взглянул на Борисова:
– Неплохо, да, капитан? У него люди в самоходах как на прогулках по станице шарахаются, а он и не в курсе.
Капитан промолчал.
Кадацкий спросил у солдата:
– Так ты у нас местный?
– Да!
– Ну и что дальше? Бегал в самоволку, будешь наказан. С учетом того, что сам признался. Дальше что?
– Живем мы на окраине, недалеко от придорожного кафе. В обход идти безопасней, по кустам через арык и дома. Так вот, я в понедельник из части сорвался и на хату. Вошел в кусты, перешел арык, а там за кафе над каналом топчан установлен, удобное место расслабиться.
– Ты давай короче!
– Перешел, значит, арык, в сторону кафе глянул машинально, а на топчане наш зампотех лежит и главарь банды, ну тогда я не знал, что он бандит. Лежат на подушках, разговаривают. Шашлык жрут. С другой стороны одноногий Анвар, хозяин кафе сам шампура крутил над мангалом.
Офицеры переглянулись. Комбат произнес:
– Погоди, погоди, а откуда тебе сейчас известно, что в понедельник за кафе вместе с Козловым находился главарь банды?
– Так я в оцеплении вместе с бойцами резервного взвода стоял. Видел, когда этот главарь выходил со станции, ну перед тем, как другой расстрелял двух солдат и девушку. Совсем еще молодую, красивую.
– Ты уверен, что человек, которого ты видел на входе в автостанции сегодня, и тот, кто беседовал с нашим зампотехом в понедельник возле кафе Анвара, одно и то же лицо?
– Так точно, товарищ подполковник! Уверен!
– Та-ак! И беседовали они спокойно, не торопясь?
– Нормально разговаривали, как друзья!
– И точно ты ничего не путаешь?
– Да точно! Козлова я знаю, а этого второго, главаря, еще и в среду там же видел. И почти в то же время. Где-то около 10 часов утра. Только в среду он разговаривал не с Козловым, а с другим мужчиной, можно сказать, пожилым. А до этого от кафе белая «Волга» отъехала, я когда на блокпосту дежурил, проверял ее. Она из аула Кожра. Если не путаю, принадлежит Мухтару Акиеву.
– Стоп!
Комбат резко повернулся к Борисову:
– Мухой в штаб, там в моем планшете фото Басмача, принеси!
– Есть!
Капитан взбежал по лестнице в здание администрации. Вскоре вернулся, протянув фото комбату. Кадацкий показал снимок солдату. Тот воскликнул:
– Он! Этот второй, пожилой. С ним в среду говорил тот, кто в понедельник разговаривал с Козловым и приказал сегодня расстрелять солдат с девушкой!
Комбат положил фотографию в накладной карман облегченной куртки:
– По-нят-но! Вот, значит, кто...
Он повернулся к солдату:
– Как тебя зовут, боец?
– Рядовой Толганов. Михаил!
– Михаил! Ты еще кому-нибудь о том, что доложил мне, рассказывал?
– Никак нет!
– Скажи правду! Это очень серьезно!
– Не рассказывал, товарищ подполковник, клянусь!
– И не рассказывай! Строго-настрого запрещаю, понял?
– Так точно!
– А чтобы не проверять тебя, приказываю до завершения эпопеи с заложниками неотлучно находиться при капитане Борисове, понял?
– Так точно! А строго вы меня за самоволки накажете? Я же не просто так бегал, и не за водкой, к невесте. Мы редко видимся.
– Будешь молчать, я не только не накажу тебя, но даже отпуском поощрю!
– Правда?
Комбат повернулся к Борисову:
– Забирай этого Фому неверующего и держи при себе, пока все не кончится. Контакт с сослуживцами исключить. Да и тебе молчок!
– Есть, товарищ подполковник!
– Свободны!
Ротный и солдат отошли от администрации.
Кадацкий, выбросив окурок в урну, проговорил:
– Значит, вот кто предатель?! И сука вместе с бандитами готовил акции в Саульской и на блокпосту. Схему минного поля передал. А когда узнал, что Басмача живым взяли и тот его сдаст, решил свалить. И ход выбрал верный. Единственно верный. Быстро сориентировался, подонок! Заложников, падаль, пожалел?! Ну, Козлов, дай только добраться до тебя.
Милиционер подошел к комбату, спросил:
– Что с вами, товарищ подполковник?
– А что?
– Да вроде рядом никого нет, а вы разговариваете!
– Тебе показалось!
– Ну, показалось, значит, показалось!
Кадацкий направился обратно в здание администрации. Вызвал в приемную начальника РОВД. Дерко спросил:
– Что случилось, Юрий Павлович?
– Я получил информацию о том, что план террористических атак и блокпоста согласовывался в кафе одноногого Анвара.
– Качарова?
– Хрен знает, как его фамилия, но это кафе одно здесь, на выезде в сторону аула Кожра и поста. Надо бы задержать этого инвалида и как следует допросить.
– Черт! Прокурор куда-то отъехал, и у меня людей нет.
– Я своих привлеку, а прокурор тебе зачем? Без ненужных формальностей обойдемся. Не та ситуация, чтобы бумажки получать. Чрезвычайная ситуация.
– Ладно! На чем поедем?
– На моем «УАЗе»! Ты спускайся, я буду ждать на стоянке!
– Добро!
Комбат вышел на улицу. У командирской машины стояли начфин батальона, сержант и водитель.
Кадацкий приказал:
– Воронов и бойцы в машину!
Офицер и солдаты подчинились.
Вскоре «УАЗ», минуя многочисленные посты военных, направился к кафе на окраине станицы.
Спустя пять минут к Администрации подъехала пассажирская «Газель» с тонированными стеклами. Из микроавтобуса вышли два человека в черных комбинезонах без знаков различия и без оружия. Один из них держал в руках кейс.
Мужчины направились к зданию, но их остановил патруль:
– Извините, господа-товарищи, кто вы и куда спешите?
Первый мужчина достал из нагрудного кармана бордового цвета удостоверение, раскрыл перед милиционером:
– Полковник Крымов, Главное управление по борьбе с терроризмом, со мной подполковник Тимохин. Следуем в кабинет главы администрации. Еще вопросы будут, сержант?
Начальник патруля принял стойку «смирно», козырнул:
– Никак нет, товарищ полковник, можете проходить!
– Спасибо! На каком этаже ваш мэр сидит?
– На втором. Там же и оперативный штаб!
– Ясно! Вперед, Саня!
Машина комбата подошла к центральному входу кафе. По приказу Кадацкого старший лейтенант обошел кафе слева, сержант справа и заняли позиции, позволяющие им с трех сторон, включая топчан над арыком, контролировать обстановку. Водитель взял на прицел главный вход. Кадацкий и Дерко, вооруженные автоматами, прошли в зал. В нем было пусто, и только Анвар сидел на стуле у стойки. Курил. Офицеры подошли к нему. Дерко объявил:
– Гражданин Качаров, вы задержаны!
Хозяин кафе, стараясь сохранять спокойствие, что удавалось ему с трудом, посмотрел на начальника милиции, спросил:
– Позвольте узнать, за что?
К нему подошел Кадацкий:
– За участие в подготовке террористических акций на российском военном блокпосту и в самой станице. Или, может, тебе об этом ничего не известно?
Анвар вздохнул:
– Ну почему же? Известно! Но я не имею к этим акциям никакого отношения.
– А вот Басмач утверждает обратное. Но хватит болтать. Пошли!
– Мне надо собраться!
Начальник РОВД сказал:
– Все, что нужно, тебе потом жена принесет, старшая или еще какая, развели вы их, как овец!
– Мы живем по законам наших предков.
Комбат наклонился к нему:
– Вот когда ты свалишь в безлюдную пустыню, если конечно еще свалишь, вот там и будешь жить по законам предков, а здесь тебе, хочешь или нет, придется соблюдать законы Российской Федерации. Понял, аксакал?
– Понял!
– Так какого хрена сидишь? Встал и поковылял к машине. Она у центрального входа!
Дерко спросил:
– Обыскивать кафе не будем?
– И кафе, и дом, но потом – ты со своими ребятами. Пока нам и Анвара хватит.
– Но за кафе надо смотреть, мало ли что!
– Мои люди посмотрят!
Одноногого Анвара усадили в «УАЗ», женщин, кинувшихся к нему из здания, отогнали. Комбат приказал начфину:
– Остаешься с сержантом здесь. Кафе закрыть! Обслуживающему персоналу оставаться внутри. Никого не допускать, ни в кафе, ни из него. В случае необходимости разрешаю применять оружие. Предупредительный огонь. Но если проявится реальная угроза со стороны неизвестных лиц, то и огонь на поражение. Здесь недалеко пост второй роты. Держи связь с ним. А если что серьезное, выходи прямо на меня. Понял, Воронов?
– Так точно, товарищ подполковник!
– И смотри у меня тут. Это тебе не деньги в кабинете считать.
– Между прочим, до финансового училища я два года в десанте отслужил.
– А чего в начфины пошел?
– Чтобы профессию на гражданке нормальную иметь!
– Какие все расчетливые! Но ладно, задача ясна?
– Так точно!
– Выполняй! И ни с кем из местных никаких разговоров.
– Понял!
– Удачи! Позже сменю кем-нибудь!
Хозяина кафе привезли в часть. В штабе комбат передал бандита дежурному, приказав закрыть в бетонном подвале, отдельно от доставленного туда ранее Вахидова. После чего командир батальона и начальник местной милиции вернулись в администрацию станицы Саульской. Увидев стоявшую на стоянке тонированную «Газель», дерко указал на микроавтобус:
– Кто-то приехал! Это не наша машина, раньше я ее не видел!
– Может, из области?
– Узнаем.
Офицеры поднялись в кабинет главы администрации. Там, кроме Ценевича и начальника отделения ФСБ по району, находились еще двое мужчин в черных комбинезонах без знаков различия.
Ценевич встал из кресла:
– А вот и наши силовики. Знакомьтесь.
Он указал мужчинам на комбата и начальника милиции:
– Командир местной войсковой части...
Кадацкий поправил главу администрации:
– Командир отдельного мотострелкового батальона бригады специального назначения подполковник Кадацкий Юрий Павлович.
Представился и Дерко:
– Начальник Саульского районного отдела внутренних дел майор Дерко Василий Анатольевич!
К ним подошли мужчины в черных комбинезонах:
– Начальник отдела спецмероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом полковник Крымов Вадим Петрович, со мной командир одной из трех боевых групп спецназа, прибывших в станицу, подполковник Тимохин Александр Александрович. Мой заместитель.
Офицеры пожали друг другу руки.
Глава 9
Ближнее Подмосковье. Закрытый учебный центр подготовки офицеров боевых подразделений Главного управления по борьбе с терроризмом. 11 августа. 8.10
Маневровый тепловоз медленно тащил по заросшей травой колее несколько платформ, все дальше углубляясь в девственный с виду лес. Подполковник Тимохин находился на переезде, построенном несколько лет назад. Увидев кабину тепловоза, он поднес ко рту радиостанцию:
– Внимание! «Орион» пошел!
И тут же из-за бортов платформы на пологий склон железнодорожного полотна в обе стороны начали выпрыгивать мужчины в черных комбинезонах и масках. Они падали на спины, переворачиваясь, вскакивали и врубались в кусты, окаймляющие лес. Со стороны все это смотрелось как минимум нереальным. Состав в лесу, движущийся по еле заметной колее, ржавые платформы и люди, выпрыгивающие из них, уходящие в лес. Но со стороны за происходящим смотреть было некому, ибо и лесной массив, и железнодорожная ветка являли собой участок территории учебного антитеррористического центра. И сегодня в 7.30 здесь проводили штатные занятия боевые подразделения Главного управления по борьбе с терроризмом.
Получив приказ командира, одним из первых платформу покинул капитан Шепель. Попав спиной на валун, он выругался. Но несмотря на боль, продолжил движение. Перевернулся через голову, вскочил на ноги. Прыгнул в кусты. Продравшись сквозь густые заросли, капитан вышел на редколесье, привел к бою бесшумный автомат «ВАЛ». Пошел к поляне, внимательно осматривая окружающую местность.
Мишени появились внезапно. Слева – ростовая, прямо – грудная, сзади полугрудная, точнее, кусок фанеры размером с голову человека. На поражение мишеней у Шепеля было всего три секунды. Он уложился в норматив. Провернувшись вокруг оси, расстрелял все три цели. После чего замер. Где-то должна появиться контрольная мишень с фотокамерой. Если камера успеет сфотографировать офицера до выстрела по контрольной мишени, то все усилия окажутся напрасными. Упражнение будет считаться не выполненным, и придется снова залазить на платформу, а до места посадки прочапать еще километра три. Поэтому Шепель внимательно отслеживал ситуацию. Справа и сверху раздался легкий шелест. Не раздумывая, капитан вскинул автомат и выстрелил. Мишень, установленная в кроне старой ели, не успев зафиксировать объект и получив пулю, отошла обратно в исходное положение. Легкое попискивание аппаратуры указало на то, что контрольная мишень поражена.
Шепель сплюнул на траву, проговорив:
– Вот так-то! А то пришлось бы вновь сигать с этой проклятой платформы. И что за мудак придумал это упражнение? Постреляли бы спокойно в тире и дело с концом.
Капитан забросил автомат за спину и почувствовал боль в пояснице:
– Этого еще не хватало! Переломов, понятно, нет, но ушиб получил неплохой. И надо было этому чертову валуну оказаться прямо на пути! И осмотри сейчас все ямы вдоль полотна, второй такой глыбы не найдешь. Судьба, мать ее!
Укрепив автомат, Шепель по рации вызвал командира группы:
– Орион! Я – Орион-4! Упражнение выполнено, цели, включая контрольную, поражены!
– Принял! Возвращайся на полотно и двигай к переезду!
– Понял! Выполняю!
Вскоре капитан подошел к Тимохину, рядом с которым уже стоял заместитель командира группы майор Гарин.
Он взглянул на товарища, спросил:
– А что ты, Миша, такой кислый, словно по дороге крыжовника обожрался?
– Крапивы я наелся! Вместе с лопухами!
– Повреждение получил?
– Да нашелся, бля, единственный, наверное, в этом лесу валун. И вот на него я спиной и приземлился. Но ерунда. В худшем случае синяк. Пройдет!
Гарин, улыбаясь, нагнулся к подчиненному:
– Больно, Миша?
Шепель взглянул на Гарина:
– Больно, Витя, девке, когда ее девственности лишают! А мне щекотно, понял?
Тимохин оборвал офицеров:
– Прекратите базар! Что-то от остальных докладов нет.
Шепель усмехнулся:
– Может, кто, как дятел жалом, прямо в сосну врубился? И вытянуть свое долбило обратно не может?
Командир группы спросил:
– Тебя отправить на помощь?
Капитан развел руки:
– Ну нет, не надо. Спасибо, набегался, напрыгался, настрелялся, валуны отрихтовал вволю!
– Тогда, Миша, пожалуйста, закройся!
– Все понял. Курить разрешите, товарищ начальник?
– Хоть обкурись!
– Рад бы, да нечем! Конопля у нас здесь не вызревает.
– Еще слово, Шепель...
– Молчу!
Гарин хотел что-то сказать, но издала сигнал вызова станция подполковника Тимохина. Он коротко ответил:
– На связи!
– Саня? Крым!
– Очень приятно! Давно не виделись.
Утром начальник отдела спецмероприятий лично отправлял боевые группы на занятия.
– Ты вот что, передай руководство занятиями Соловьеву, сам езжай домой, по-быстрому переодевайся в штатский костюм и двигай к штабу городка. Я буду ждать тебя там.
– Что-то случилось? Вызов в загородную резиденцию?
– Ты как всегда догадлив! Давай, Сань, в темпе! В 10.00 мы должны быть у генерала Феофанова. Соловьеву передай, чтобы находился в готовности срочно перебросить подразделения на базу. У меня пока все!
– Принял, Крым, выполняю!
Тимохин переключился на командира второй группы спецназа антитеррористического управления:
– Мираж! Ответь Ориону!
– На связи!
– Принимай руководство занятиями, я к шефу. Срочный вызов. Группы держи в готовности к экстренной переброске в городок, а, возможно, сразу на аэродром.
– Что произошло, неизвестно?
– Нет!
Отключив станцию, Тимохин взглянул на заместителя:
– Остаешься вместо меня. Подчиняешься Соловьеву.
Повернулся к Шепелю:
– Ты действительно сильно ударился?
– Да нормально!
– Едешь со мной, покажешься в санчасти!
Шепель улыбнулся:
– Вот это, понимаю, забота о подчиненных!
Тимохин с Шепелем прошли по лесной дороге до опушки, где стояли машины обеспечения действий боевых групп. Устроились в командирском «УАЗе», и тот помчался на юг в сторону закрытого военного городка.
Оставив Шепеля у санчасти, водитель «УАЗа» доставил к служебному входу коттеджа подполковника Тимохина. Дома, под молчаливым взглядом супруги Тимохин принял душ, переоделся. Поцеловал Татьяну и быстро пошел к штабу городка.
У новенького «Ниссана» его уже ждал Крымов.
Взглянув на часы, кивнул:
– Оперативно! Садись в салон, поехали!
– Что случилось, скажешь?
– Знаю одно, где-то и кто-то опять захватил заложников и положил массу людей.
– Черт! Когда же прекратится эта вакханалия?
– Никогда, Саня!
Офицеры сели во внедорожник, и «Ниссан» направился к шоссе, ведущему к МКАД. Кольцевую автодорогу прошли, как ни странно, без проблем. Пробок не было. Поэтому «Ниссан», ведомый полковником Крымовым, въехал на территорию загородной резиденции Главного управления по борьбе с терроризмом в 9.55. Начальник отдела спецмероприятий оставил машину у входа, и офицеры поднялись в кабинет генерал-майора Феофанова. Прапорщика Ларинова на месте не оказалось, видимо, генерал отправил его куда-то по делам служебным. Вошли в помещение, доложили о прибытии. Генерал поздоровался с руководством боевой группировки управления, предложил присесть за рабочий стол. Начал речь без предисловия:
– Сегодня в 9.20 станица Саульская подверглась террористической атаке. В это время скрывавшиеся по-видимому на старой ферме боевики численностью в десять человек под командованием некоего Душмана, или Мохаммеда Рабулло, вышли из лесополосы в районе новой районной больницы и открыли беспорядочный огонь по людям, спешившим в медицинское учреждение. В результате обстрела, – генерал взглянул на лист бумаги, лежавший перед ним, – по предварительным данным, у больницы террористы убили двадцать три, ранили около двадцати человек. Далее двинулись к местной автостанции, где находились 40 человек и где наверняка уже были и бандиты. Путь банде попытался преградить милицейский наряд. Его уничтожили, это еще 4 человека. Буквально несколько минут назад мне сообщили, что станция заблокирована подразделением Саульского отдельного мотострелкового батальона. Оцеплена и станица, в населенный пункт введены патрули, выставлены посты. Но и это еще не все! По имеющейся у командования батальона информации, сегодня должен подвергнуться нападению Саульский блокпост. Он стоит на дороге между станицей и аулом Кожра. Пока там тихо. Личный состав вроде готов к отражению нападения! Основная трагедия на данный момент развивается в станице Саульской!