— Не горячись, Голан, — успокаивающе поднял руку Пелорат.
— Я не горячусь. Я просто вне себя. Я не желаю взваливать на себя всю Галактику.
— Я не виню тебя за это, Тревайз, — сказала Блисс, — но и я не виновата, что у тебя такой характер. Когда мы сможем опуститься на Компореллон?
— Через три дня, — ответил Тревайз, — и только после стоянки на одной из орбитальных станций.
— С этим не будет никаких проблем? — спросил Пелорат.
Тревайз пожал плечами.
— Это зависит от количества кораблей, прибывающих на планету, числа орбитальных станций приема, а главным образом, от особенностей правил, регламентирующих доступ в этот мир. Может, сюда вообще запрещено приземляться.
— То есть — как это? — негодующе спросил Пелорат. — Как они могут не пустить к себе граждан Академии? Разве Компореллон не доминион Академии?
— И да, и нет. Это деликатный правовой вопрос, и я точно не знаю, как Компореллон интерпретирует его. Не исключена такая возможность, что посадка будет нам запрещена, но вряд ли.
— А если запретят, что будем делать?
— Что толку гадать, — пожал плечами Тревайз. — Подождем, поглядим. Не стоит ломать голову и строить поспешные планы.
11
Теперь они находились достаточно близко от Компореллона, и планета была видна без телескопического увеличения. Однако, когда такое увеличение включили, стали видны орбитальные станции. Они располагались на большем удалении от планеты, чем другие орбитальные объекты, и были хорошо освещены.
Подлетая к Компореллону, подобно «Далекой звезде», со стороны южного полюса планеты можно было заметить, что половина этих станций постоянно освещена солнцем. Орбитальные станции на ночной стороне были видны, естественно, более отчетливо — вспышки света, равномерно расположенные по дуге вокруг планеты. Шесть из них были ясно различимы (остальные шесть находились с дневной стороны) и все кружили вокруг планеты с одинаковой скоростью.
— А другие огоньки, ближе к планете? Что это? — спросил Пелорат, испытывая нечто вроде благоговения при виде такого зрелища.
— Я не так хорошо знаю эту планету, так что не могу поручиться за точность, — сказал Тревайз. — Может быть, это орбитальные заводы, лаборатории, обсерватории или даже обитаемые города-спутники. Некоторые планеты предпочитают держать все орбитальные объекты на теневой стороне, за исключением станций. Как на Терминусе, к примеру. Компореллон, очевидно, придерживается более свободных принципов.
— А к какой станции мы направимся, Голан?
— Это зависит от хозяев. Я послал запрос о посадке на Компореллон, и мы, вероятно, вскоре получим указания, к какой станции нам лететь и когда. Многое зависит от того, сколько прибывших кораблей хотят в данный момент приземлиться. Если к каждой станции стоит в очередь дюжина кораблей, у нас нет другого выбора, кроме как терпеть и ждать.
— Раньше я всего дважды удалялась на расстояние Прыжка от Геи, и оба раза вблизи Сейшелла. Но так далеко никогда не бывала, — проговорила Блисс.
Тревайз пристально посмотрел на нее.
— Это имеет значение? Ты все еще Гея, не так ли?
На мгновение Блисс нахмурилась, но затем немного смущенно улыбнулась.
— Сейчас ты подловил меня, Тревайз, что да, то да. У слова «Гея» — двойное значение. Оно может быть использовано для обозначения планеты как твердого сферического объекта в космосе. Также можно использовать его и для обозначения живого объекта, входящего частью в эту сферу. Честно говоря, мы вынуждены пользоваться одним словом для этих двух различных понятий, но геянцы обычно понимают из контекста, о чем речь. Я вполне допускаю, что временами изоляты могут быть озадачены из-за таких разночтений.
— Ну, в таком случае, поставим вопрос так, — сказал Тревайз, — сейчас ты находишься в тысячах парсеков от Геи как сферы; остаешься ли ты при этом все еще частью планетарного организма Геи?
— Если речь об организме, я все еще Гея.
— Без ослабления связи с ней?
— Без особо существенного. Я ведь уже говорила тебе: существует некоторая сложность в том, чтобы оставаться Геей, поддерживая связь с ней через гиперпространство; но я остаюсь ею.
— А тебе не приходило в голову, — спросил Тревайз, — что Гею можно представить в виде Галактического Кракена — мифического монстра, чьи длинные щупальца раскинуты во все стороны? Вам вполне достаточно лишь заслать по несколько геянцев на каждую из населенных планет — вот вам Галаксия и притом прямо сейчас. Собственно говоря, вы, скорее всего, этим не брезгуете. Куда уже засланы геянцы? Наверняка пара-тройка есть на Терминусе и на Тренторе не меньше. Как далеко это зашло?
Блисс явно чувствовала себя неловко.
— Я сказала, что не могу лгать тебе, Тревайз, но это не значит, что я чувствую себя обязанной выкладывать всю правду. Есть вещи, которые тебе знать ни к чему. В том числе — местонахождение и приметы отдельных представителей Геи.
— Могу я хотя бы узнать, зачем они нужны, эти щупальца, Блисс, не зная, куда они тянутся?
— По мнению Геи, ты не должен этого знать.
— Не должен знать! Ну-ну. Догадаться нетрудно. Вы небось считаете себя хранителями Галактики.
— Мы заботимся о покое и безопасности Галактики, Галактики мирной и процветающей. План, разработанный Гэри Селдоном, предназначен для создания Второй Галактической Империи, более устойчивой и жизнеспособной, чем Первая. План, постоянно совершенствуемый Второй Академией, неплохо работает до сих пор.
— Но если откровенно, Гея не стремится к созданию Второй Галактической Империи, верно? Вы хотите создать Галаксию — живую Галактику.
— Если ты согласишься на это, мы надеемся со временем создать Галаксию. Если ты откажешься, мы поможем созданию Второй Галактической Империи, Империи Селдона, и обеспечим ее безопасность, насколько сумеем.
— Но что плохого… — Тут до слуха Тревайза донеслась тихая трель сигнала. — Компьютер зовет, — объяснил Тревайз. — Скорее всего, получены указания насчет подлета к станции. Я быстренько.
Голан вошел в рубку, положил ладони на контуры на пульте и обнаружил, что и в самом деле направление на определенную орбитальную станцию получено. Тревайз начал сближение по предписанной траектории подлета.
Подтвердив получение сообщения, Тревайз откинулся на спинку кресла и задумался.
План Селдона! Он так давно не думал о нем… Первая Галактическая Империя распалась, за пятьсот лет выросла и развилась Академия, сперва — в состязании с Империей, потом — на ее руинах, и все в соответствии с Планом.
Произошла, правда, заминка из-за Мула, который грозил разбить План вдребезги, но Академия одолела и его — не исключено, что с помощью вечно потаенной Второй Академии, а может, и с помощью еще более потаенной Геи.
Теперь Плану грозило нечто пострашнее Мула. История отклонялась от обновления Империи к чему-то совершенно непохожему на все известное ранее — Галаксии. И он сам согласился на это.
Но почему? Был ли в Плане изъян? В самых его основах?
На один-единственный, молнией промелькнувший момент Тревайзу показалось, что этот изъян действительно существует, что он знает, в чем этот изъян, знал, когда принимал решение, — но знание… или иллюзия его… исчезло так же быстро, как и пришло, и оставило наедине с пустотой.
Возможно, все это всегда было только иллюзией; и тогда, когда он принял решение, и сейчас. Ведь, честно говоря, он не знал почти ничего о Плане, не считая основных положений, которые стали краеугольными камнями психоистории. Подробности ему были неведомы, не говоря уже о математических тонкостях.
Он закрыл глаза и сосредоточился.
Ничего не вышло.
Может, компьютер поможет? Тревайз положил руки на пульт и ощутил тепло от соприкосновения с компьютером. Он закрыл глаза и снова сосредоточился.
И снова ничего не вышло.
12
Компореллонец, прибывший на борт корабля, предъявил голографическую идентификационную карточку. На ней его округлое, с короткой бородкой лицо было передано с потрясающей точностью. Внизу стояло имя: А. Кендрей.
Он был невысокого роста. Вся фигура у него была такая же округлая, как физиономия. Глаза его глядели весело, вел он себя обходительно, а корабль осматривал с нескрываемым удивлением.
— Как это вам удалось так быстро снизиться? Мы ожидали вас не раньше, чем через два часа.
— Корабль новой модели, — дипломатично ответил Тревайз.
Однако Кендрей только с виду казался невежественным юнцом. Войдя в рубку, он поинтересовался:
— Гравитационный?
Тревайз не видел смысла отнекиваться и небрежно кивнул:
Тревайз не видел смысла отнекиваться и небрежно кивнул:
— Да.
— Очень интересно. Слышать-слышали, а видеть как-то не доводилось. Двигатели в обшивке?
— Попали в точку.
Кендрей взглянул на компьютер.
— Системы компьютера тоже?
— Да. По крайней мере, мне так говорили. Сам я их никогда не видел.
— Ну да. Будьте добры, я должен взглянуть на судовую документацию: номера двигателей, место производства, идентификационный код и все такое прочее. Уверен — у вас загнано все это в компьютер. Чистая формальность, на полсекунды.
Но процедура заняла гораздо больше времени. Кендрей оглянулся и спросил:
— На борту три человека?
— Да.
— Какие-нибудь животные? Растения? Состояние здоровья?
— Нет. Нет. Хорошее, — отчетливо отвечал Тревайз.
— Угу, — сказал Кендрей, делая пометки. — Не будете ли вы столь любезны приложить сюда вашу руку? Чистая формальность. Правую руку, пожалуйста.
Тревайз взглянул на прибор без особой радости. Он использовался все более и более широко и быстро совершенствовался. Об отсталости планеты можно было теперь запросто судить по качеству микродетектора. В нескольких новых мирах, совсем отсталых, их вообще не имели. Начало этому было положено во времена окончательного распада Империи, когда каждый ее осколок стал проявлять все более растущую озабоченность в самозащите от инфекций и чуждых микроорганизмов.
— Что это? — тихо, но с любопытством спросила Блисс, наклонившись над прибором и оглядев его со всех сторон.
— Микродетектор, — сказал Пелорат, — наверное, так он называется.
— Ничего загадочного, — добавил Тревайз. — Он автоматически проверяет кусочек вашего тела, изнутри и снаружи, на присутствие микроорганизмов, способных вызывать болезни.
— Он способен также классифицировать микроорганизмы, — уточнил Кендрей с нескрываемой гордостью. — Он разработан здесь, на Компореллоне. Если вы не против, я все еще в ожидании.
Тревайз протянул правую руку и стал смотреть, как серия маленьких красных точек затанцевала вдоль ряда горизонтальных линий. Кендрей прикоснулся к кнопке, из прибора выпала цветная копия этой картинки.
— Будьте добры подписать здесь, сэр, — сказал он.
Тревайз подписал.
— Ну как? — спросил он. — Надеюсь, я не слишком опасен?
— Я не физиолог, так что не могу сказать точно, но отметок, при наличии которых вы должны быть отправлены назад или поставлены на карантин, я не вижу. Это все, что меня интересовало.
— Просто подарок судьбы, — сухо сказал Тревайз, тряхнув затекшей рукой.
— Теперь вы, сэр.
Пелорат сунул руку в щель детектора немного боязливо, а затем подписал копию.
— Вы, мэм?
Спустя мгновение Кендрей, глядя на результат, ошеломленно проговорил:
— Никогда не видел ничего подобного… — Он восхищенно взглянул на Блисс. — Все анализы отрицательны! Все до одного!
Блисс очаровательно улыбнулась:
— Как замечательно!
— Да, мэм. Я завидую вам. — Он снова взглянул на первую копию. — Вашу идентификационную карточку, мистер Тревайз.
Тревайз протянул ему карточку. Кендрей заглянул в нее и удивленно посмотрел на Тревайза.
— Советник Магистратуры Терминуса?
— Совершенно верно.
— Высокопоставленный чиновник Академии?
— Совершенно верно, — холодно сказал Тревайз. — Если позволите, давайте побыстрее закончим.
— Вы капитан корабля?
— Да, я.
— Цель визита?
— Безопасность Академии — вот все, что я могу вам ответить. Надеюсь, это ясно.
— Да, сэр. Как долго вы намерены здесь пробыть?
— Не знаю. Возможно, неделю.
— Очень хорошо, сэр. А другой джентльмен?
— Это доктор Дженов Пелорат. У вас есть его подпись, и я ручаюсь за него. Он ученый с Терминуса и мой помощник в том деле, ради которого я здесь.
— Я понимаю, сэр, но я должен посмотреть его идентификационную карточку. Закон есть закон, увы. Надеюсь, вы меня понимаете, сэр.
Пелорат протянул свой документ.
Кендрей кивнул.
— А вы, мисс?
Тревайз сказал тихо:
— Нет нужды беспокоить леди. Я ручаюсь и за нее тоже.
— Да, сэр, но мне нужна идентификационная карточка.
— Я сожалею, но у меня нет никаких документов, сэр, — сказала Блисс.
Кендрей нахмурился.
— Прошу прощения!
— Эта юная леди не успела ничего взять с собой. По оплошности. С ней все в порядке. Тут я несу полную ответственность.
— Я хотел бы позволить вам это, но не могу. Ответственность здесь несу я. Но это не так уж важно. Получить дубликат несложно. Юная мисс, я полагаю, с Терминуса?
— Нет.
— Но хотя бы с территории Академии?
— Нет.
Кендрей пристально посмотрел на Блисс, затем на Тревайза.
— Это усложняет дело, Советник. Получение дубликатов с планеты, не входящей в пределы владений Академии, потребует дополнительного времени. Мисс Блисс, назовите планету, откуда вы родом, и мир, гражданкой которого вы являетесь. Затем придется ждать получения дубликата идентификационной карточки.
— Погодите, мистер Кендрей, — сказал Тревайз. — Я не вижу причин для задержки. Я высокопоставленный чиновник Академии и здесь с миссией огромной важности. Меня не должна задерживать бумажная рутина.
— Я не виноват, Советник. Если бы это зависело от меня, я позволил бы вам опуститься на Компореллон прямо сейчас, но надо мной висит толстенный свод правил. Я должен поступать согласно этому своду, или он обрушится на меня. Наверное, на Компореллоне вас ожидает важная персона. Если вы скажете мне, кто это, я свяжусь с этим человеком, и если мне прикажут пропустить вас, я так и сделаю.
Тревайз мгновение помедлил.
— Это будет недипломатично, мистер Кендрей. Могу я поговорить с вашим непосредственным начальником?
— Конечно, можете, но вряд ли вам удастся увидеться с ним немедленно.
— Я уверен, что он придет сразу же, когда поймет, что будет говорить с чиновником из Академии.
— Пожалуй, — сказал Кендрей, — но, между нами говоря, это только ухудшит положение дел. Мы не часть территории метрополии Академии, как вам должно быть известно. Мы присоединились к ней как союзная планета и воспринимаем это исключительно серьезно. Люди беспокоятся, как бы Компореллону не превратиться в марионетку Академии — так у нас говорят, уж вы простите, и демонстративно выдерживают дистанцию между Компореллоном и Академией, выказывая свою независимость. Мой начальник заработает в глазах планеты больше очков, если воспротивится предоставлению особых привилегий чиновнику из Академии.
Тревайз помрачнел.
— И вы тоже?
Кендрей покачал головой.
— Я вне политики, сэр. Никто ни за что мне никаких очков не начислит. Я буду счастлив, если мне хотя бы выплатят жалование. Получить я ничего не получу, а вот разжаловать могут и очень даже просто.
— Но, учитывая мой пост, я смог бы позаботиться о вас.
— Нет, сэр. Извините, если это звучит дерзко, но я не думаю, что вам это под силу. И еще, сэр, мне даже неловко говорить, только, пожалуйста, не предлагайте мне ничего ценного. Известны примеры, когда наши чиновники принимали подобные предложения, а когда все это раскрывалось, им не поздоровилось.
— Я и не думал давать вам взятку. Я только представил, что мэр Терминуса может сделать с вами, если вы помешаете моей миссии.
— Советник, я в совершенной безопасности до тех пор, пока мне порукой свод правил. Если члены Президиума Компореллона получат какой-либо выговор от Академии, это их забота, а не моя. Единственное, чем могу помочь, сэр, так это пропустить на корабле вас и доктора Пелората. Если вы оставите мисс Блисс на орбитальной станции, мы задержим ее здесь ненадолго и отправим на Компореллон, как только прибудет дубликат ее бумаг. Если ее документы по какой-либо причине не прибудут, мы будем вынуждены отправить ее назад, на ее планету, с торговым кораблем. Боюсь, впрочем, что в этом случае кому-нибудь придется оплатить ей дорогу.
Тревайз заметил, как отреагировал на это заявление Пелорат, и сказал:
— Мистер Кендрей, могу я поговорить с вами с глазу на глаз в рубке?
— Хорошо, но я не могу слишком долго оставаться на борту, иначе это вызовет законное подозрение.
— Это совсем ненадолго, — заверил Тревайз. Войдя в рубку, Тревайз демонстративно закрыл поплотнее дверь и проговорил вполголоса:
— Я бывал во многих местах, но нигде не встречал таких суровых требований по соблюдению выполнения мельчайших подробностей правил иммиграции, особенно для граждан Академии и ее чиновников.
— Но юная леди не из Академии.