Злость буквально захлестывала его, хотелось растолкать благоверную и залепить пару звонких оплеух. Неожиданно Лацюк ощутил дикое возбуждение, такого он уже давно не замечал за собой. Желание буквально разрывало низ живота. Не удержавшись, он всем телом навалился на ту, которую еще несколько секунд назад хотел забить до полусмерти. Развернув женщину спиной вниз, он подхватил ее колени руками и резко раздвинул в стороны. Жена что-то невнятно пробормотала, но даже не попыталась открыть глаза.
Он вошел в нее резко, одним толчком, не почувствовав никакого сопротивления. Погрузившись в горячую влажную плоть, Лоцман ничего не соображал, в мозгу пульсировало в такт его движениям: «Сука, сука…» Взрыв удовольствия оказался не таким, как сам процесс, да и взрывом это нельзя было назвать. Просто наступило опустошение. Валерий подался назад, отпуская ноги супруги, а та, почувствовав свободу, повернулась на бок и сладко засопела. Валерий хотел сказать что-то грубое, но сил не было даже думать, он лег рядом и неожиданно для себя погрузился в сон…
Проснулся майор по своему внутреннему будильнику через три с половиной часа. Жена по-прежнему спала на боку, бесстыже выставив на обозрение загорелые в солярии ягодицы. Сейчас Лацюк взглянул на нее уже не как на домашнее животное, а как на мусор, пустую консервную банку или пакет из-под чипсов. Ни чувств, ни сожаления.
Он принял душ, надел джинсы, черную майку, короткую кожаную куртку. Спустившись в гараж, открыл тайник, откуда извлек привезенный из Боснии пистолет-пулемет «скорпион», «ТТ», который перед поездкой в Чечню ему вручил Кела Норкин, и небольшой дамский пистолет «зауэр», попавший в его руки еще в бытность старшим опером. Надев сбрую под куртку, Лоцман рассовал оружие по кобурам, а «зауэр» опустил в правый карман.
Прежде чем покинуть дом навсегда, майор прошел на кухню, достал из холодильника бутылку минералки, наполнил стакан до краев и, бросив в рот две небольшие таблетки, запил водой.
Это был подарок Николая. Возвращаясь из командировки из Чечни, этот «человек войны» привозил множество различных экзотических сувениров, от образцов оружия до боевой химии.
Сейчас такой препарат нужен был Лацюку, как глоток свежего воздуха, на карту «волонтеры» поставили все. Когда Валерий вышел из ворот своего уже бывшего дома, служебная «Нива» только подъезжала.
– Ну, ты даешь, начальник, прямо телепат, – рассмеялся Янки, он, как и Лацюк, также был во всем черном, а на приборной панели лежала черная вязаная маска, какие надевали и налетчики, и омоновцы, и собровцы.
– Не скаль зубы, – рыкнул Лоцман, от армейской химии в теле появилась легкость, а в мозгу ясность. – Пересаживайся, – приказал он. Водитель беспрекословно переместился на соседнее сиденье.
Возле центрального парка «Нива» затормозила рядом с «Мицубиси-Паджеро», за рулем которого сидел Николай Норкин, рядом Олег Серафимов, единственный из всех одетый по форме. Омоновец опустил боковое стекло и подмигнул Лацюку, тот утвердительно кивнул, потом обратился к Дудикову:
– Ну, что, Золушка, карета ждет тебя. Пересаживайся.
Семен подхватил с заднего сиденья полиэтиленовый пакет, в котором угрожающе звякнуло оружие, но, прежде чем выбраться из автомобиля, сказал:
– Валера, ты с этими носорогами будь осторожней, смотри в оба. Как бы в спину не пальнули.
– Пока мы банк не взяли, абреки с нас будут пылинки сдувать, – скупо улыбнулся майор. – Ну а как возьмем… там уж посмотрим.
Чеченцы ждали Лацюка в трех кварталах от городского парка в небольшом кафе рядом с автостанцией, откуда курсировал автобус, соединявший Новоморск со своим городом-спутником.
Остановившись, Валерий сигналить не стал, в конце концов, абреки во всем происходящем заинтересованы больше, вот пусть и подсуетятся.
Он не ошибся, четверо лиц кавказской национальности один за другим поспешно покинули кафе. Салман Гильядов сел рядом с водителем, трое его нукеров разместились на заднем сиденье.
– Оружие есть? – с издевкой спросил Лацюк, когда они выехали за пределы Комсомольска. – Или тоже дефицит, как с бойцами?
– Обижаешь, Валерий Михайлович, – сдерживая мгновенно вспыхнувшую ярость, процедил Кошмар.
– А ну-ка, изобразите, чтобы я знал, на что рассчитывать.
Повинуясь знаку старшего, чеченцы достали стволы – у двоих были уже взведенные «ПП-90» с навинченными глушителями, у третьего длинноствольный «АПС». Салман показал скромный на фоне этого арсенала пистолет Макарова. Еще один «стечкин» он прятал под бронежилетом для окончательного расчета с ментами.
– Отлично, – казалось, Валерий был полностью удовлетворен увиденным. Вытащив из-под куртки «ТТ», он быстрыми отточенными движениями навернул на ствол небольшой цилиндр глушителя, потом дослал патрон в патронник и обратился к пассажирам: – Усадьбу охраняют трое, вооружены помповыми ружьями. Вы, двое, с автоматами, должны будете их сделать без единого звука. А дальше все действия только по моей команде. Ясно?
– Ясно, – глухо ответили абреки.
– Тогда едем дальше…
Загородный дом банкира Гельтмана стоял на небольшом участке в три с лишним гектара, на котором, помимо скромного дома, находилось небольшое озерцо на краю хвойного леса, а также собственный стенд для стрельбы по тарелочкам.
Дом был небольшой, всего три этажа, какая-то жалкая тысяча квадратных метров, не считая множества различных подсобных помещений. А вот охраняли эту неброскую усадьбу трое охранников да пара злобных доберманов. И действительно, зачем больше, если частые гости здесь всё милицейское начальство города.
Сегодня там, правда, было немноголюдно, на междусобойчике, кроме хозяина, были только начальник ГОВД и прокурор города. Как понял из подслушанного на катамаране Лацюк, Барин затевал новый коммерческий проект, связанный с корабельным магнатом, отцом «невиновного» убийцы. В таком деле действительно лишние уши помеха.
Высокий темно-вишневый забор из гофрированного металла они увидели издалека. Вскоре появились и автоматические ворота.
– Настоящая крепость, – вертя головой по сторонам, буркнул Гильядов.
– Да, – криво усмехнулся майор, – только нам ее не придется штурмовать. Сами откроют.
Небольшая камера слежения, как оптический прицел снайпера, захватив в объектив приближающийся отечественный внедорожник, вела его до самых ворот.
Лацюк нисколько не сомневался, ворота откроют без глупых вопросов: «Кто? К кому? Зачем?» В охране банкира работали бывшие менты и машину начальника уголовного розыска могли вычислить с закрытыми глазами по работе двигателя.
Едва «Нива» подкатила к воротам, сразу заработал электродвигатель, отодвигая в сторону массивную заслонку.
– Приготовиться, – не поворачивая головы, бросил сидящим позади боевикам майор. Все вроде шло, как и было задумано, только жизнь не распишешь, как тебе хочется. Едва ворота разошлись наполовину, Лацюк увидел, что на дороге стоит его старый знакомый Афанасий Калашников, когда-то они вместе работали и даже были конкурентами за место начальника уголовного розыска. Тогда в соперничестве победил Валерий, а Калашников перевелся из Комсомольска в областную уголовку. Правда, карьеры и там не смог сделать, четыре года назад ушел на пенсию, сразу устроившись под крылышком Гельтмана сперва замом по безопасности, а спустя год с небольшим подвинул своего шефа, который «скоропостижно» скончался.
Бывший и действующий менты терпеть друг друга не могли, наверное, поэтому их пути до сих пор не пересекались.
– Твою мать, – выругался Лацюк, обеими ладонями ударив по рулю. Затем левой рукой надавил кнопку стеклоподъемника, а правую опустил к креслу, обхватив пальцами рифленую рукоятку «ТТ». Потом выглянул в открытое окно и, радушно улыбнувшись, проговорил: – Привет, Афоня, что, и в выходные тебе неймется?
– Как платят, так и работаем, – последовал холодный ответ Калашникова, за его спиной, широко расставив ноги, стоял парень в камуфляже и с коротким помповым ружьем. Еще двоих видно не было, видимо, находились в караулке или на территории. – А ты чего приперся? – грубо поинтересовался Афанасий.
– К боссу, – убрал улыбку Валерий, – проблемы возникли.
– Завтра будешь со своим боссом общаться, сегодня он в астрале, – отрезал начальник банковской службы безопасности. Приблизившись, он разглядел за тонированными стеклами спутников Лацюка. – А это кто с тобой?
– Говорю же, проблемы, – бешено сверкнул глазами Лоцман, направляя на Калашникова увенчанный черным глушителем «ТТ». – Твои проблемы…
Пуф-ф – едва слышно дернулся пистолет, и в центре лба Афанасия вспыхнула черная точка, из которой маленьким фонтанчиком брызнула кровь.
Охранник, увидев, как его начальник падает, попытался направить на машину ствол своего ружья…
Пуф-ф, пуф-ф – дважды плюнул смертельными пулями пистолет, на груди охранника будто расцвели алые гвоздики.
Пуф-ф, пуф-ф – дважды плюнул смертельными пулями пистолет, на груди охранника будто расцвели алые гвоздики.
– Живо в караулку, там еще двое, – резко приказал Валерий. Через несколько секунд из вольера раздался жуткий вой доберманов, но тут же оборвался…
«Великолепную тройку» они обнаружили в бане, в небольшом деревянном срубе на берегу озера.
Внутри на лавке, выставив огромный глобусообразный живот, заливисто храпел начальник ГОВД, а за столом, уставленным бутылками с темным баварским пивом и блюдом с дорогим рыбным ассорти, сидели изрядно поддатые банкир и городской прокурор.
– Что такое? – Гельтман поднял воспаленные глаза на вошедшего в сопровождении двух чеченцев Лацюка.
– Юрий Львович, вы должны срочно проехать с нами, – опустив церемонию приветствия, произнес вставший у стола Валерий.
– Чего?! – диким медведем заревел Барин, считая себя здесь самым главным. – Да ты, майор, совсем охренел!!! Да я тебя…
Договорить он не успел, Лоцман вскинул руку с зажатым пистолетом, упер глушитель прокурору в переносицу и нажал на спусковой крючок. Выстрел в упор отшвырнул грузное тело на метр.
Лацюк слишком давно мечтал о том дне, когда сможет так поступить со своим «благодетелем». И этот день настал.
– Господин Гельтман, вы поняли, что мы не шутим? Собирайтесь, живо.
Двухдневный хмель мгновенно улетучился, и банкир принялся дрожащими руками натягивать на себя одежду, путаясь в штанинах и задом наперед надев батник.
– Этого тоже кончить? – указывая стволом своего «макарова» на тушу начальника ГОВД, спросил Салман.
– Не стоит, – хищно оскалился Лацюк, – когда гражданин полковник придет в себя, его будет ждать множество сюрпризов. Как будто уже Новый год…
Семен Дудиков, плавно надавив на педаль тормоза, прижал мощный «Мицубиси-Паджеро» к бордюру.
– Твой выход, Кела, – сказал Олег Серафимов, повернувшись к сидящему позади Норкину. Тот лишь молча кивнул, потом указал на большую дорожную сумку и сказал:
– Смотрите, чтобы черные сюда нос не сунули, а то мало всем не покажется.
– Не боись, Янки, за твоим скарбом присмотрим.
– Тогда удачи, пацаны.
– И у тебя чтобы рука не дрогнула, Соколиный Глаз.
Выбравшись из внедорожника, Норкин быстрым шагом уверенного в себе человека направился в сторону серой от старости пятиэтажной «хрущобы».
Матерчатая кепка, низко надвинутая на глаза, очки в старомодной оправе и болоньевый плащ «прощай, молодость» делали его неприметным даже в безлюдном дворе. Таким неприхотливым ходам перевоплощения Николай научился, общаясь с оперативниками и топтунами, про себя считая, что знания дорого стоят и ничего не весят. А потому век живи и век учись.
Войдя в подъезд, он, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, поднялся на последний этаж. Здесь стояла металлическая лестница, ведущая на чердак. На крышке люка поблескивал смазкой новенький навесной замок. Его навесил сам Николай, оберегая свой тайник от любопытных взглядов посторонних. Выудив из кармана плаща ключ, омоновец открыл замок, потом поднял крышку люка.
Оказавшись в темном пространстве чердака, Николай опустил крышку и придавил ее тяжелым обрезком трубы. Тайник в куче мусора был не тронут. Разбросав тряпье, какие-то кипы бумаги и прочий хлам, Норкин достал брезентовый чехол для удочек и старый потертый туристический рюкзак. С этим добром он выбрался на крышу – ровную площадку, залитую битумом.
Он осторожно приблизился к краю крыши, где кое-где местами торчали, как гнилые зубы, ржавые обломки металлических стоек ограждения. Отсюда сквозь строй голых тополей открывался отличный вид на фасад квадратного трехэтажного мрачного особняка.
Развязав рюкзак, Норкин вытащил наружу поролоновый коврик, расстелил, потом достал большой кусок черного полотна и несколько металлических деталей, сконструированных из старых лыжных палок. Несколько несложных движений, и получилась устойчивая конструкция в виде растянутой буквы П. Установив эту конструкцию в торце коврика, Николай улегся сверху и набросил на себя черный лоскут материи, мгновенно слившись с битумным фоном крыши.
Только после этих приготовлений омоновец взялся за чехол. Внутри оказался безотказный «СКС» с прикрепленным к цевью оптическим прицелом, рядом лежал самодельный глушитель. Норкин в свое время после школы окончил ПТУ по специальности токарь, работать по специальности, правда, не довелось, ушел в армию. Но делать своими руками умел многое, вот и этот глушитель сам смастерил и сам же его испытал. Поэтому был уверен в своем изделии на все сто.
Прикрутив к стволу карабина цилиндр, Николай оттянул затвор, из внутреннего кармана плаща достал горсть патронов. Это были последние восемь венгерских необолоченных «жучков», для «СКС» неполная обойма, но для задуманного «волонтерами» более чем достаточно.
Все было готово для стрельбы. Сняв с оптического прицела предохранительный колпачок, вскинул карабин к плечу и прильнул к резиновому наглазнику.
Оптика мгновенно приблизила особняк на другой стороне площади. Черное перекрестие пробежало по окнам, закрытым плотными жалюзи, скользнуло по массивной двери и наконец замерло на блестящей табличке, где черным по золоту было выведено «Банк «Коммерческий кредит»…
Юрия Гельтмана била крупная нервная дрожь, он сидел на заднем сиденье автомобиля, зажатый с одной стороны мрачными чеченцами, от которых несло шашлыком и термоядерными приправами, что банкира еще больше пугало, с другой была заблокированная дверь.
– Да не нервничайте вы так, Юрий Львович, – почти доброжелательно усмехнулся Лацюк, наблюдая в зеркало заднего вида за терзаниями банкира. – Вам абсолютно ничего не грозит.
– Ми толко свое забэром, – специально коверкая слова на кавказский манер, заговорил Салман, демонстрируя банкиру крепкие белые зубы.
Когда «Нива» начальника уголовного розыска подъезжала к зданию банка, с противоположного конца улицы показался «Мицубиси-Паджеро».
Обе машины почти одновременно въехали на автостоянку, первым из «японца» выбрался Олег Серафимов.
При виде заместителя начальника вневедомственной охраны в глазах Гельтмана загорелась искра надежды.
– Не глупите, Юрий Львович, – властным голосом предупредил банкира Лоцман, незаметно опустив левую руку под сиденье. – Как сказал классик, случайность, как правило, запрограммированная закономерность.
Взгляд финансиста сразу же потух, он затравленно посмотрел на окружавших его абреков и, тяжело вздохнув, покорно вылез из машины.
– Добрый день, Юрий Львович, – почтительно поздоровался с хозяином банка Серафимов, но за этими ничего не значащими словами Гельтман почувствовал реальную угрозу. – Решили, как и я, проконтролировать работу наших архаровцев?
– На то и щука, чтобы карась в речке не дремал, – добавил Валерий Лацюк, встав позади Гельтмана.
Втроем они едва успели подняться по мраморным ступенькам банка, когда массивная дверь главного входа распахнулась, и на пороге возникли старший дежурной смены и старшина вневедомственной охраны. Майор первого хорошо знал, в прошлом довольно толковый опер из уголовного розыска, в свое время он входил в команду Афанасия Калашникова, когда тот перевелся в область, уволился и пошел на работу в службу безопасности банка.
На лице бывшего опера появилась гримаса брезгливости при виде бывшего коллеги, но он сдержался, рядом стоял милицейский старшина из вневедомственной охраны.
– Здравия желаю, товарищ капитан, – милиционер поздоровался с Серафимовым. – С проверкой?
– Порядок есть порядок, – развел руками Олег и, взявшись за блестящий козырек, поправил фуражку.
– Посторонним нельзя, – навстречу Лоцману решительно шагнул старший смены. В черной униформе, подпоясанной офицерским ремнем с висевшей на нем открытой кобурой, и резиновой дубинкой на боку он смотрелся довольно внушительно. Только на «гостей» это не произвело никакого впечатления.
– Что, даже со мной? – вымученно поинтересовался банкир Гельтман.
– С вами пущу, – пунцовый от ярости, выдавил из себя экс-опер, – но сперва о вашем визите я должен доложить Афанасию Сергеевичу.
– Поздно! – рявкнул Валерий. – Час назад твой начальник Афанасий Калашников был уволен за нетактичное поведение. Теперь я твой начальник, и я приехал проконтролировать, как несется дежурство на главном объекте. А с завтрашнего дня начнем проводить чистку всего аппарата службы безопасности.
Такой напор начальника уголовного розыска и молчаливое согласие банкира подавили волю бывшего оперативника – безбедная жизнь оказалась под угрозой.
– Виноват, Валерий Михайлович, – промямлил старший охранник и, попятившись назад, освободил проход в банк.
Холл особняка был отделан дорогими сортами мрамора, стойками из красного дерева, внутри для удобства клиентов обставлен кожаной мебелью, на стенах картины, вдоль стен цветы.