– Простите, – проговорила она дрожащим голосом. – К вам случайно Джульетта не забежала?
– Кто? – удивилась Лола.
– Джульетта! – повторила девочка. – Она такая красивая, такая беленькая, такая послушная! А в доме так много кошек и собак… – И девочка явно приготовилась всерьез зарыдать.
– Постой, – остановила ее Лола. – Ты про мышку, что ли?
– Ну да… Джульетта… такая беленькая…
– Не плачь, тут она! – И Лола повела девочку на выручку Джульетте, которая в полном восторге играла с Веней в кошки-мышки.
Вполне понятно, что за этими хлопотами и волнениями Лола пропустила возвращение Каретникова и не успела подать Маркизу сигнал тревоги.
Услышав звук открывающейся двери, Леня соскользнул со стула и заметался по комнате. Единственным местом, куда можно было спрятаться, оказался встроенный шкаф с раздвижными дверцами из матового стекла. Конечно, весьма ненадежное убежище, но выбирать не приходилось, и Леня юркнул туда, сердито бормоча про себя:
– Лолка, растяпа! Ничего ей нельзя поручить!
Только он успел задвинуть дверцу шкафа, как в коридоре послышались шаги и негромкие голоса. Каретников явно пришел домой не один.
Леня немного пошевелился, удобнее устраиваясь среди пиджаков и костюмов, и заметил щелочку, через которую можно было выглянуть наружу. Правда, для этого пришлось опуститься на корточки.
Отсюда виднелись только паркет и ножки стола. Дверь гостиной открылась, и вошли два человека: один – в темно-серых брюках и черных ботинках, другой – в синих джинсах и коричневых сапожках вроде ковбойских.
В шкафу было пыльно, и у Лени зачесалось в носу. Чтобы не чихнуть и не выдать тем самым своего присутствия, он сильно потер переносицу.
– Все идет по нашему плану, – оживленно говорил обладатель черных ботинок. – Еще немного, и можно будет поставить точку…
– У тебя это здесь? – поинтересовался «ковбой».
– Да, я же тебе говорил…
– А это достаточно надежно? – В голосе «ковбоя» прозвучала неуверенность.
– Надежнее некуда! Самое главное, что об этом месте никто никогда не догадается! Один умелец уже побывал в этой квартире и попался на фальшивый тайник, а настоящее место ему даже не пришло в голову проверить!
– И где же оно? – «Ковбой» спросил как бы между прочим, но Леня расслышал в его голосе жгучий интерес. Собеседник что-то ответил ему вполголоса и тихонько рассмеялся.
Оба собеседника снова вышли в коридор, и голоса стали еще тише. Леня прислушивался, но не мог разобрать, о чем они говорят, ясно было только, что голоса звучат вполне миролюбиво.
– А если так… – начал голос человека в черных ботинках. – Тогда…
И вдруг из-за двери донесся негромкий, но полный боли крик и звук падающего тела. Через несколько секунд в комнате снова появился человек в ковбойских сапожках. Он выбежал на середину гостиной, придвинул стул и вскарабкался на него. При этом он исчез из Лениного поля зрения. Но Маркиз и так понимал, чем занимается этот человек: тем самым, чем сам Леня занимался несколько минут назад. Отвинчивает плафон с тайником. Прошло меньше минуты, и незнакомец, громко выругавшись, бросил плафон на пол. Стеклянная виноградина разлетелась вдребезги. Следом за ней полетели на пол и остальные пять плафонов.
Убедившись, что ни в одном из них нет пакета, «ковбой» соскочил со стула и стремглав бросился из комнаты. В следующую секунду громко хлопнула входная дверь квартиры.
И тут Леня сделал то, что ему мучительно хотелось сделать все это время: он оглушительно чихнул.
Неожиданно громкий звук мгновенно разрушил царившую в квартире зловещую тишину и сбросил с Маркиза странное оцепенение. Видимо, так же точно звук поцелуя разрушил чары, царившие в замке Спящей красавицы, и разбудил ее саму и многочисленных придворных после векового волшебного сна.
Леня выбрался из шкафа и выскочил в коридор.
Здесь все было точно так же, как четверть часа назад, когда Маркиз открыл замок и вошел в квартиру Каретникова. Тот же полуоткрытый зеркальный шкаф, из которого выглядывал рукав коричневой дубленки, та же стойка для обуви в стиле хай-тек, та же черно-белая плитка на полу… только на светлых квадратах пола змеилась тонким ручейком темная красноватая жидкость.
Багровый ручеек сворачивал за угол, в сторону кухни. Маркиз, уже предчувствуя то, что он увидит, сделал несколько шагов вслед за красным следом, завернул за угол…
Он сразу узнал Каретникова, хотя еще ни разу не видел его так близко. Каретников полулежал на боку, привалившись к стене. Длинное «лошадиное» лицо, высокий лоб с залысинами. На лице – выражение крайнего удивления и какой-то детской обиды. Он явно был в хороших отношениях со своим гостем и никак не ожидал от него неожиданного, подлого удара.
Черная ручка ножа, сделанная из полированного дерева, торчала из живота Каретникова, точнее, как скажет позднее судебно-медицинский эксперт, из его правого подреберья нелепым, неуместным придатком. Видимо, смерть наступила не мгновенно, и раненый прополз несколько шагов, оставляя за собой багровый след, и только здесь, на пороге кухни, жизнь окончательно покинула его.
Леня почувствовал легкий приступ тошноты. Он очень не любил смерть, особенно такую очевидную, откровенную, наглядную. Поэтому он избегал насилия в любых его проявлениях, применяя для достижения своих целей только хитрость, догадку и ловкость рук. Правда, сталкиваясь с насилием, не сдавался и всегда старался выйти из таких столкновений с честью и без заметного урона. Вот и сейчас, быстро справившись с приступом дурноты, Маркиз взял себя в руки и внимательно огляделся. В этой квартире не должно было оставаться его следов – работал он в тонких перчатках, ничего не ронял. Так что сейчас нужно просто уйти отсюда и подумать, что изменилось для него в результате сегодняшних событий.
Он уже повернулся, чтобы покинуть квартиру Каретникова, как вдруг та же самая интуиция, к которой он привык прислушиваться, заставила его остановиться и еще раз внимательно взглянуть на мертвеца.
То, что он мертв, не вызывало сомнений.
Что же привлекло к нему Ленино внимание?
Леня слегка наклонился над трупом, вгляделся в него и понял, что левая рука убитого сжата, как будто он что-то в ней прячет. Что-то очень важное.
Как уже говорилось, Маркиз очень не любил смерть, и прикоснуться к покойнику было для него не слишком приятно. Даже в резиновых перчатках, которые он не снимал, пока не ушел из квартиры убитого. Но он доверял своей интуиции и знал, что та не стала бы беспокоить его по пустякам. Леня опустился возле трупа на одно колено и осторожно разжал пальцы мертвой руки. К счастью, трупное оцепенение еще не наступило, и, хотя с некоторым трудом, ему удалось разогнуть пальцы.
Мертвая рука сжимала какую-то бумажку. Сжатые предсмертной судорогой пальцы смяли, скомкали ее в бесформенный комок. По размеру она напоминала листок из старой записной книжки в зеленую клеточку… Леня осторожно извлек этот комок из руки мертвеца и спрятал в нагрудный карман – туда же, где лежал пакет из тайника. Сейчас некогда было им заниматься. Следовало как можно скорее покинуть квартиру Каретникова.
Леня вернулся, когда хозяин квартиры Вениамин уже ушел на работу, а Софья Сигизмундовна, выпив чаю, удалилась к себе отдохнуть от перенесенного стресса. Белая мышь Джульетта была благополучно возвращена хозяйке, так что в квартире установилась относительная тишина. Едва взглянув в лицо своего компаньона, Лола поняла, что дело плохо.
– Ну что? – одними губами спросила она, закрывая за ним дверь.
– Все плохо, – прошептал он, – мы попали в историю…
Кричать о том, что Лола предупреждала и что Маркиз никогда ее не слушает, сейчас было не время. Лола и не собиралась этого делать.
– Линяем отсюда быстро, – процедил Леня, едва разжимая зубы, – тут небезопасно…
– Мы не можем, – тотчас возразила Лола, – это вызовет подозрение.
Леня поглядел ей в глаза и понял, что она права. К тому же он вспомнил, что оставил по углам неопровержимые следы своей деятельности – мини-камеры, вмонтированные в потолок. Даже если милиция, обнаружив криминал в квартире наверху, и не заинтересуется квартирой нижних соседей, малярша Люська, что придет им на смену завтра со своим вечно пьяным напарником, обязательно эти камеры обнаружит. И очень удивится, хоть и не поймет, что это такое. Леня решил срочно все ликвидировать.
Часа два компаньоны молча и сосредоточенно работали, так что после них осталась в квартире относительная чистота и даже одна полностью оклеенная обоями комната.
Леня долго петлял в машине по городу и свернул к дому, только убедившись, что никто их не преследует. По дороге он позвонил малярше Люсе и строго велел ей завтра выходить на работу – дескать, кончилась их малина, и зеленую бумажку за просто так больше никто давать не будет.
– Да, вот еще что, – сказал он на прощание, – если кто спросит, отчего на работу не выходили – скажешь, что твой козел опять запил. А кто мы такие – ты понятия не имеешь и никогда в жизни с нами никаких дел не имела, поняла?
– Уж как-нибудь, – подтвердила Люська, – не полная дура.
– Ну, тогда пока, с тещей там построже! – напутствовал Леня.
– За это не беспокойся, у меня не забалует! – ответила Люська.
– Ну, Лолка, – сказал Леня, очутившись дома, – все знаю, что ты мне скажешь, только лучше помолчи.
– Я сначала послушаю, что ты мне скажешь, – возразила его боевая подруга, – а потом уже прокомментирую.
Маркиз в мельчайших подробностях рассказал ей все, что случилось в квартире Каретникова.
– Ни фига себе! – лаконично высказалась Лола, такого она даже не предполагала. – И что теперь делать?
– Думать, – строго сказал Леня, – думать и рассуждать. И если тебе приятно будет услышать, то заказчица, конечно, меня обманула. То есть она сказала, что Каретников ее шантажирует и что эти фотографии, которые она просит меня достать, опасны только ей самой. Дескать, муж узнает, что она когда-то была любовницей его конкурента, и подумает, что она его и теперь обманывает и продает секреты его фирмы этому самому конкуренту. На первый взгляд все выглядело достаточно правдоподобно…
– Еще бы, – ехидно вставила Лола, – раз даже ты купился…
– Но что получается на самом деле? – продолжал Леня, никак не отреагировав на шпильку. – Судя по обрывкам разговора, что я слышал, Каретников своего убийцу хорошо знал. Он звал его на «ты», без опаски привел в свою квартиру, хотя на самом деле очень осторожен и трусоват – темноты боялся и вообще… Этому же человеку он доверял. И, на свое несчастье, очень обрадовался его приезду, ждал его с нетерпением.
– И дождался, – вставила Лола.
– Точно, – согласился Леня и забегал по комнате, так ему лучше думалось, – значит, тот тип, убийца, полез Каретникова убивать только после того, как удостоверился, что фотографии лежат в люстре. То есть он хотел их забрать и как-то использовать, и Каретников ему был не нужен. Спрашивается: для чего ему понадобились эти фотки? Чтобы самому шантажировать нашу клиентку?
– Как-то это мелко, – подумав, сообщила Лола. – Вряд ли это стоит того, чтобы кого-то убивать.
– Я тоже так думаю. Что-то с этими фотографиями не то. Я уж их рассматривал, ничего в голову не приходит.
Он разложил на столе веером четыре цветных снимка. На всех были изображены мужчина и женщина. Ясно, что все снимки делались в одно время, скорее всего, в один день, потому что на женщине было одно и то же платье – голубое, из плотной джинсовой ткани. Дело происходило летом, потому что на одном снимке Леня заметил пышные кусты цветущей сирени.
– Единственное, что могу сказать, – это то, что на снимках действительно она, моя подозрительная заказчица, – со вздохом сообщил Леня, – а вот что за мужик с ней, пока неясно.
– А знаешь, мне почему-то кажется, что они не любовники, – пробормотала Лола, рассматривая снимки, – и даже не близкие люди. То есть друг с другом они, конечно, знакомы, посторонние не станут вместе позировать.
Действительно, двое на снимке не стояли, обнявшись, а так, просто рядом, мужчина был серьезен, а женщина улыбалась скупо, одними губами. Обычная дежурная улыбка. На одной только фотографии мужчина поддерживал ее за локоть. И то только потому, что женщина слегка оступилась и, надо думать, едва не упала, а фотограф уже нажал кнопку, вот и получился снимок. И вообще, на их лицах не было того неуловимого выражения, которое возникает рядом с близким человеком.
Леня не мог не согласиться с мнением своей боевой подруги – Лолка в таких вещах просекает гораздо лучше него. Вместе с тем нельзя сказать, что эти двое на снимке никак не подходят друг другу. В общем-то, примерно одного возраста, мужчина ничего себе, довольно импозантный, немного, правда, портили его сросшиеся на переносице густые брови – они придавали ему слишком насупленный вид. Одет просто – в джинсы и легкую куртку. Ничего необычного. Единственное, что удивляет, – это место прогулки.
– Лолка, а ведь, судя по всему, это кладбище, – удивленно сказал Леня, всматриваясь в фотографии.
На одном снимке виднелось какое-то старое строение с крестом наверху и окнами из мелких стекол в свинцовом переплете, на другом – статуя ангела с опущенным факелом в руке. Вглядевшись внимательнее, Леня заметил еще старое гранитное надгробие с вытертой надписью, остальные могильные плиты, наверное, были скрыты кустами.
– Точно, кладбище, – сказала Лола, – вон часовня, а это памятник. Бр-р… – она поежилась, – не люблю покойников!
– Этих покойников можешь не бояться, они давно сгнили, – сказал Леня. – Кладбище-то старое, вон часовня в каком состоянии. Памятников сейчас таких не делают. Кроме того, живые люди гораздо опаснее. И чего они там забыли, эти двое, хотел бы я знать?
– Ну, сейчас многие любят по кладбищам гулять, – заметила Лола. – Я, конечно, этих людей понять не могу, но некоторым очень нравится. Тихое место, птички поют, навевает мысли о тщете всего земного…
– Допустим, – с сомнением произнес Маркиз, – допустим, они гуляли по кладбищу и сфотографировались на память. Но вот кому могли понадобиться эти фотки, кроме нашей заказчицы?
– Да еще и так срочно, что человека из-за них убили… – задумчиво протянула Лола. – Слушай, а не могла она нанять еще кого-то, параллельно с тобой… Хотя нет, Каретников же этого типа знал. Ну, я не знаю, и вообще мне все надоело. Одно хорошо: не нужно больше работать маляром-штукатуром и общаться с Венечкиной тещей. Хотя ему я очень сочувствую…
С этими словами она пошла спать.
Среди ночи Лола проснулась оттого, что кто-то сильно тряс ее за плечо.
– Пу И, – сонно сказала она. – Ты что, совсем обалдел? На улице темно, зачем так рано вставать?
– Лола, проснись, – раздался шепот, – это не Пу И, это я, Леня…
– Какой Леня? – Лола с трудом продиралась сквозь остатки сна. – Не знаю никакого Лени в такое время!
– Не валяй дурака, мне надо с тобой поговорить! – Маркиз схватил Лолу за плечи и сильно тряхнул.
– Не смей меня лапать! – Лола окончательно проснулась и села на кровати. – Думаешь, если я сонная, то не смогу за себя постоять? И что это еще за новости – врываешься ночью в комнату бедной девушки…
– Это ты-то бедная девушка? – Против воли Маркиз втянулся в их обычную перепалку. – Не обольщайся!
– Слушай, ты встал в такую рань для того, чтобы мне это сказать? – Лола глядела на него невыспавшимися сердитыми глазами.
– Да если хочешь знать, я еще и не ложился! – вскричал Леня. – Вон, Аскольд может подтвердить.
Кот вовсе ничего не хотел подтверждать, он хотел сладко спать у хозяина под боком. Леня же никак не давал ему такой возможности. Аскольд имел полное право быть недовольным.
– У меня от забот бессонница, – заявил Маркиз.
– Не надо было столько кофе на ночь пить! – буркнула Лола.
– Я все думал и думал. И вот только теперь меня наконец осенило, – продолжал Леня.
– С чем тебя и поздравляю! – недовольно бухтела Лола. – А нельзя было подождать до утра? А если ты боишься, что все забудешь, записал бы свои умные мысли на бумажку!
– Ты будешь слушать или нет? – рявкнул ее компаньон. – Что за женщина, вечно перебивает!
Лола надулась и замолчала.
– Значит, заказчица очень подозрительная, так? – начал Леня. – И если я сейчас отдам ей фотографии, то кто может поручиться, что меня не обвинят в убийстве? Кто знает, что у нее на уме? Дело-то гораздо серьезнее, чем она представила. Значит, сначала нужно выяснить, кто она такая и для чего на самом деле ей понадобились эти снимки.
– Ну и как ты собираешься это сделать? – сквозь зевоту вымолвила Лола. – Сам же говорил, что ничего про нее не знаешь, что от слежки она ушла…
– Правильно, баба тертая, опытная, выскользнула, как змея из старой кожи. Имя небось тоже вымышленное назвала. Но в одном не соврала – она точно музыку преподает. Я видел ее руки – пальцы длинные, как у пианистки, ногти очень коротко подстрижены.
– Ну и что? Ты представляешь себе, сколько в городе музыкальных школ? А если она преподает частным образом, то найти ее вообще нереально!
– Да? – торжествующе спросил Леня. – А это ты видела? – Он громко зашуршал газетой.
– Только не включай свет! – взмолилась Лола, но жестокий компаньон ее не послушал.
Лола жалобно вскрикнула и заслонила глаза рукой от яркого света. Из подушек показался черный блестящий нос Пу И. Песик негодующе гавкнул и снова уполз под одеяло.
– Второго марта, в шестнадцать часов, во второй музыкальной школе имени Сальери состоится конкурс юных пианистов! – зачитал Леня объявление в газете. – Ты понимаешь – конкурс! А на конкурс всегда посылают только самых талантливых детей, двоечники не котируются! Все педагоги стараются показать товар лицом, так?