Фикс хотел было отправиться с ним, но Филеас Фогг попросил его остаться с Аудой, на всякий случай, мало ли что…
Сыщик был вынужден согласиться и теперь провожал мистера Фогга тоскливым взглядом. За ним по снежному полю на выручку слуги ехали тридцать добровольцев из гарнизона Керна.
Под вечер, заглушая разбушевавшуюся метель, до слуха растерянных пассажиров донеслись с востока долгие, пронзительные гудки. К станции медленно приближалась по рельсам казавшаяся огромной в морозном тумане тень, окружённая желтоватым светом. Все испуганно замерли.
Впрочем, вскоре всё разъяснилось. Это был паровоз, который Паспарту отцепил от вагонов и который умчался, унося с собой оглушённых машиниста и кочегара. Потом в топке погас огонь, и паровоз через несколько миль остановился. Придя в себя, машинист и кочегар не могли понять, что случилось с составом, но были полны решимости его отыскать. Вот и вернулись к станции Керн.
Пассажиры обрадовались, что смогут продолжить путь, и быстро заняли свои места, в то время как Ауда обратилась к кондуктору:
– Когда вы отправляетесь?
– Сию минуту, мэм: мы уже опаздываем на три часа.
– Когда будет следующий поезд из Сан-Франциско?
– Завтра вечером, мэм.
– Но это для нас слишком поздно! Надо подождать наших друзей.
– Это невозможно, мэм!
Вскоре поезд исчез в тумане, оставив на станции Ауду и вместе с ней растерянного Фикса. Прошло несколько часов. Метель всё усиливалась, но, несмотря на непогоду, Ауда всё время выходила на мороз и вглядывалась во мрак, пытаясь хоть что-то разглядеть или услышать.
Время шло, а маленький отряд всё не возвращался. Где же мистер Фогг и солдаты? Нашли они индейцев или сами заблудились в снежной мгле? Теперь забеспокоился даже командир гарнизона, хотя всячески старался это скрывать.
Всю ночь Ауда не спала, беспокойно ворочалась и перебирала в уме возможные варианты развития событий. Рассвело, но никто так и не появился. Часам к семи вдруг раздались выстрелы. Ауда и Фикс выбежали на улицу и увидели вынырнувших из метели всадников. Впереди ехал Филеас Фогг, за ним Паспарту и ещё двое. Оказывается, француз и два пассажира попали в плен. Отряд выследил индейцев и после яростной схватки их освободил.
После долгих часов ожидания Ауда буквально лишилась дара речи, зато в гарнизоне товарищей приветствовали радостными криками.
Тем временем Паспарту с беспокойством огляделся и, не увидев вагонов, огорчился: неужели хозяину всё-таки грозит разорение из-за нерадивого слуги?
– А где же поезд? – на всякий случай спросил он у Фикса.
– Отбыл, – коротко ответил тот.
– И когда будет следующий? – поинтересовался Филеас Фогг.
– Только вечером.
– Вон оно как… – без каких-либо эмоций произнёс джентльмен.
На сей раз надежду во всех вселил сыщик Фикс, поскольку даже Филеасу Фоггу ничего не приходило в голову.
Оказывается, один из местных жителей – некто Мадж – соорудил себе сани в виде лодки с двумя парусами. При попутном ветре она развивала огромную скорость, и её часто использовали зимой, когда рельсы заметало снегом. Не теряя ни минуты, Филеас Фогг убедился, что сани вмещают всю компанию, и договорился с Маджем, что тот доставит их на станцию Омаха, откуда ходили поезда в Чикаго и Нью-Йорк.
К восьми часам утра сани были готовы, и пассажиры заняли свои места, тепло закутавшись в дорожные одеяла. Стоило поднять два огромных паруса, как сани разве что не полетели по твёрдому насту. Если ветер не утратит своей силы, они часов за пять домчатся до Омахи.
Ну и гонка это была! Сани неслись всё быстрее и быстрее, а путешественники всё теснее прижимались друг к другу. Ледяной ветер хлестал в лицо, из-за холода они даже не могли произнести ни слова. И когда сани наконец остановились, все с облегчением вздохнули, а Мадж махнул рукой на видневшиеся вдали дома с заснеженными крышами.
– Вот и Омаха.
Паспарту и Фикс спрыгнули с саней, чтобы размять затёкшие ноги, помогли выбраться мистеру Фоггу и Ауде, и все торопливо направились к станции, где уже стоял поезд на Чикаго.
На следующее утро они прибыли на станцию назначения, и им снова повезло – поезд до Нью-Йорка почти не ждали и буквально перебежали из одного состава в другой.
Одиннадцатого декабря, без четверти одиннадцать вечера, поезд остановился в Нью-Йорке, и путешественники поспешили в порт, где должен был стоять на якоре пароход до Ливерпуля. И тут везение закончилось: пароход «Китай» отправился в плавание сорок пять минут назад! Вся сумасшедшая гонка оказалась напрасной.
Приплыли…
Казалось, последняя надежда Филеаса Фогга уплыла вместе с ливерпульским пароходом. Ауда, Паспарту и Фикс смотрели на порт, где ещё совсем недавно стоял на рейде «Китай», и их сердца сжимались от тоски. Один лишь мистер Фогг, сохраняя полную невозмутимость, объявил:
– Завтра мы решим эту проблему, а пока нам необходимо хорошенько выспаться.
Они переночевали в гостинице на Бродвее. На следующее утро Филеас Фогг встал раньше обычного, приказал Паспарту предупредить Ауду, чтобы в любую минуту была готова к отъезду, и неторопливо вышел на улицу. Часы показывали семь утра. Через два часа Филеас Фогг вернулся. Маленький пароход «Генриетта» тоже направлялся в Европу и был готов взять их на борт, но за кругленькую сумму – в две тысячи долларов за каждого пассажира. Теперь у мистера Фогга мало что останется от его двадцати тысяч фунтов стерлингов, когда он вернётся в Лондон, поэтому ему было просто жизненно важно выиграть пари.
В девять часов путешественники поднялись со своим багажом на борт «Генриетты». Начался последний этап кругосветного путешествия. При хорошем попутном ветре и спокойном море они одолеют расстояние от Нью-Йорка до Ливерпуля за девять дней и прибудут в Англию 21 декабря, в тот самый ключевой день.
В полдень следующего дня некий человек поднялся на мостик, чтобы определить координаты судна. Нет, не капитан «Генриетты», а Филеас Фогг. Капитан же сидел, запертый на ключ, в своей каюте. И объяснялось это очень просто. Филеас Фогг попросил капитана доставить их в Ливерпуль, но тот упрямо повторял, что судно идёт в Бордо. И тогда, подкупив команду, мистер Фогг заручился её поддержкой, а теперь, взяв управление «Генриеттой» на себя, вел её в Англию.
Но когда успех, казалось, был уже обеспечен, машинист сообщил Филеасу Фоггу неприятное известие: уголь заканчивается – его хватит в лучшем случае на один день: судно шло на всех парах и быстрее обычного истратило весь запас.
– Пока продолжайте, а я подумаю, как нам быть.
Паспарту и Ауда с тревогой наблюдали, как мистер Фогг ходит взад-вперёд по палубе и размышляет. Сумеет ли он и на этот раз выйти из трудной ситуации?
Внезапно он остановился и велел слуге привести к нему капитана, и вскоре тот появился на палубе, изрыгая проклятия.
– Я послал за вами, – не обращая на это ни малейшего внимания, сказал Фогг, – потому что хочу купить «Генриетту».
– Купить «Генриетту»! – воскликнул капитан. – Да она стоит пятьдесят тысяч долларов.
– Вот вам шестьдесят тысяч, – ответил Филеас Фогг и протянул ему толстую пачку банковских билетов.
При виде денег с лица капитана исчезло свирепое выражение, и он с широкой ухмылкой взял деньги. Удачная сделка – ведь «Генриетте» уже двадцать лет!
– Итак, судно принадлежит теперь мне? – спросил мистер Фогг.
– Бесспорно.
Филеас Фогг приказал немедленно разобрать все внутренние переборки и топить ими вместо угля.
В первый день, 18 декабря, были сожжены рангоут, верхняя палуба и такелаж. На следующий день пришёл черёд мачт и фальшборта. Матросы старались изо всех сил, им помогал Паспарту – пилил и рубил, работая за десятерых. Потом в топку пошли все двери и обшивка. Теперь «Генриетта» стала похожа не на судно, а на плавучий понтон. До Ливерпуля ещё сутки, а дерева больше не осталось. Надежда успеть к сроку снова таяла, но тут матросы увидели берег Ирландии. Филеас Фогг тут же придумал новый план:
– Мы зайдём в Кингстон.
Вот так, изрыгнув в последний раз чёрный дым, «Генриетта» и вошла в гавань Кингстона.
Путешественники спрыгнули с парохода на причал – ведь даже мостки были сожжены – и направились на железнодорожный вокзал.
Экспресс доставил их в Дублин, и они отплыли ночным почтовым пароходом в Англию. Двадцать первого декабря без двадцати минут двенадцать Филеас Фогг, Паспарту, Ауда и Фикс сошли на берег в Ливерпуле. Ещё шесть часов, и они будут в Лондоне. Но едва они ступили на землю Англии, как сыщик Фикс положил руку на плечо мистера Фогга и торжественно объявил:
– Именем закона – вы арестованы.
Наконец-то дома
Филеаса Фогга заперли на гауптвахте при ливерпульской таможне, откуда намеревались отправить на следующий день в Лондон. Единственное оконце было зарешечено, массивная дверь – заперта. Впрочем, что удивительно, мистер Фогг даже не пытался протестовать: просто неподвижно сидел, глядя на часы, лежавшие перед ним на столе. Стрелки неумолимо двигались, минута за минутой, и лицо джентльмена всё больше мрачнело.
Несмотря на холод, Паспарту и Ауда стояли у дверей таможни. Они давно оставили надежду на то, что мистер Фогг выиграет пари, и мечтали только об одном – чтобы их друга освободили из-под стражи и не увезли на суд в Лондон.
Миновал полдень. Час дня… половина второго… два часа… половина третьего… В два часа тридцать три минуты мистер Фогг услышал торопливые шаги и хлопанье дверей, а через минуту в его камеру вбежали Паспарту, Ауда и Фикс.
– Сэр, – заплетающимся от страха языком пробормотал сыщик, – прошу прощения… ужасная ошибка. Преступник, ограбивший банк, арестован три дня назад… К сожалению, поразительное внешнее сходство с вашей милостью… Вы свободны, сэр!
Повисла угрожающая тишина. Затем Филеас Фогг медленно встал и двинулся к сыщику. Так же методично, размахнувшись, с точностью механизма, он выбросил кулак в сторону Фикса и свалил его на пол.
– Отменный удар! – воскликнул Паспарту.
Мистер Фогг, Паспарту и Ауда немедленно покинули таможню и поехали на вокзал, но там их ждало неприятное известие: лондонский экспресс ушёл тридцать пять минут назад. Недолго думая, Филеас Фогг заказал специальный поезд: они ещё могли успеть, – но когда сошли с поезда в Лондоне, вокзальные часы показывали без десяти девять. Опоздали.
В угрюмом молчании они ехали на Севил-роу. Теперь мистер Фогг разорён из-за ошибки этого болвана Фикса! И это после всех препятствий, которые они преодолели, и множества опасностей, с которыми справились!
Маловероятно, что Филеас Фогг спал в ту ночь так же крепко, как обычно, тем не менее на следующее утро поднялся в восемь часов и позавтракал чаем и ломтиком поджаренного хлеба как ни в чём не бывало.
Весь день он приводил в порядок свои дела, а вечером послал Паспарту к Ауде, сказав, что хочет поговорить с ней.
Через несколько минут он уже сидел наедине с молодой вдовой.
– Мадам, – начал Фогг, – когда я предложил вам отправиться в Англию, я был богат и намеревался предоставить в ваше распоряжение часть моих денег, чтобы вы ни в чём не нуждались, но теперь я остался без средств.
Глаза Ауды наполнились слезами, и она проговорила своим нежным голосом:
– Мистер Фогг, мне известно ваше великодушие. Но, как говорится, вдвоём и бедность не страшна! Вы хотите получить сразу жену и друга? Хотите, чтобы я стала вашей женой?
У Филеаса Фогга дрогнули губы, на мгновение он даже закрыл глаза, а потом просто сказал:
– Я люблю вас! Да, клянусь всем, что есть на свете святого, я люблю вас!
Позвонив в колокольчик, он вызвал слугу.
– Если ещё не слишком поздно, ступайте к преподобному Сэмюелу Уилсону из прихода Мэрилебон и скажите, чтобы обвенчал нас завтра, в понедельник.
Паспарту радостно помчался выполнять поручение, а через полчаса вернулся, запыхавшийся, и едва не прыгал от восторга.
– Хозяин, сегодня суббота, а не воскресенье!
– Суббота? Не может быть!
– Но это так! Так! – воскликнул Паспарту. – Вы ошиблись. Мы приехали раньше на целые сутки. Скорее! У вас остаётся десять минут, чтобы доехать до клуба.
С этими словами Паспарту схватил за плечи своего ошеломлённого хозяина и подтолкнул к двери.
Тут мистер Фогг пришёл в себя, остановил проезжавший мимо кеб и крикнул кучеру, что заплатит сто фунтов, если довезёт его до «Реформа» как можно быстрее. Пока кеб мчался по улицам, джентльмен внезапно понял, каким образом ошибся на день. Постоянно двигаясь на восток, он выиграл день, а вот если бы ехал на запад, то, напротив, потерял бы.
Кеб остановился возле клуба. Филеас Фогг выскочил на мостовую и взбежал по ступенькам.
Стюарт, Фаллентин, Салливан, Фленаген и Ральф собрались в том же салоне, где меньше трёх месяцев назад было заключено пари. Их взоры были устремлены на часы.
Когда Филеас Фогг появился в дверях, стрелки часов показывали точно без четверти девять.
– Вот и я, джентльмены!
Никто не произнёс ни звука – настолько все были ошеломлены. Филеас Фогг совершил кругосветное путешествие за восемьдесят дней, а стало быть, выиграл пари в двадцать тысяч фунтов стерлингов. Но самое главное – нашёл себе красавицу жену, которую обожал!