– Мы найдем ее, – заверил старика Лео. – Просто отпустите нас – и мы отыщем ее. Более того – я обещаю, что мы поможем всем вам вернуться во Внешний мир…
Неприятный смех заставил его замолчать. Старик смотрел на него колким злобным взглядом, и было заметно, что ему совсем не весело.
– А с чего ты взял, что все так хотят обратно во Внешний мир? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Не понял… – опешил Лео.
– Неужели? Оглянись вокруг, – старик сделал широкий жест, и в этот момент стал похож на пожилого римского сенатора. – Где ты видел подобное в ТОМ мире? Разве там возможно подлинное единение с природой? Разве там можно так ощутить жизнь, проникнуть в саму ее суть? Спроси каждого – никто не захочет отказаться от этого.
Лео молчал, не зная, что возразить на это. Ему даже в голову не пришло, что кто-то всерьез может выбрать мир Темени и уж тем более это странное полурастительное существование.
– Впрочем, этот разговор не имеет смысла, – подытожил его собеседник. – Ведь Двери не существует.
– И все-таки я найду Дверь и предложу выход вам и вашим людям, – тихо сказал Лео. – Может, вы и проникли в эту суть жизни, познали то, что недоступно мне и моим друзьям. Только нужно ли человеку ломать собственную природу? Может, и не нужно ему знать эту самую суть? Может, не зря она остается загадкой? Может, подлинная суть жизни и заключается в ее тайне?
Несколько секунд длилась тягостная пауза. Охотники смотрели на него сквозь нависшие над бровями листья. Кто его знает, что творилось в их замутненных хлорофиллом мозгах?
– Мне надоел разговор, – желчно проговорил старик. – Уведите их. Позже решим, что с ними делать.
Охотники обступили пленников, и те невольно сжались в плотную группу.
– А мальчишку оставьте! – крикнул старик. – Попробуем его адаптировать…
Пашку выдернули из группы, потащили куда-то в сторону. Веста сорвалась с места, бросилась вперед как волчица:
– Что это значит? Что значит – адаптировать?!
Крепкие руки, покрытые мелкими зелеными листьями, схватили ее и швырнули обратно.
– Оставьте его в покое! – заорал Лео.
– Не волнуйтесь, ему будет гораздо лучше, чем вам, – равнодушно бросил старик. Он уже удалялся в темноту возле подножия пирамиды. Пашку уводили куда-то в сторону, он оглядывался на своих спутников – немного растерянно, но совершенно без страха.
Веста все порывалась броситься вдогонку за братом, а Лео удерживал ее под руку, сквозь зубы шипя ей в ухо: «Тихо! Успокойся! Все будет хорошо…» Сам он не очень верил в собственное обещание. Они снова в плену, попав, что называется, из огня да в полымя. И не то чтобы эти аборигены казались страшнее тех же Саморожденных, но, безусловно, вызывали не меньшее отвращение. Как и все противоестественное, извратившее человеческую природу.
Их снова вели куда-то – наверное, в место очередного заключения. Лео ощущал опустошение. Он думал, что эта череда злоключений никогда не закончится, что их цель – действительно недостижимая иллюзия, убегающая от них, как бесконечно далекий горизонт.
А может, действительно плюнуть на все? Остаться здесь, покрыться листочками, мхом и лишайником, отключить мозг и наслаждаться сладкой растительной жизнью? В конце концов, что он хочет найти за Дверью? Что там такого, ради чего стоит нестись вперед, ежечасно рискуя жизнью? Все та же борьба за существование, те же беды, все то же бесконечное зло. Все миры одинаковы, и стремление вырваться за Дверь – всего лишь попытка сбежать от самого себя.
– Ты правда знаешь, где Дверь? – тихо прошелестело над ухом.
Лео вздрогнул. Они стояли под охраной десятка местных охотников, пропуская мимо стадо каких-то медлительных животных, судя по всему, мутантов. Стадо шло неторопливо, погонщики лихо носились на зверского вида скакунах и подбадривали скот хлыстами. Чуть повернув голову, стажер краем глаза увидел лишь одного из охранявших их Аборигенов.
– Не оборачивайся, – процедил тот. – Ответь – это правда?
– Да, я знаю, где искать Дверь, – тихо, но твердо сказал Лео. – Нужно немного времени – и я найду ее.
– И ты обещаешь увести нас с собой? Туда, за Дверь?
– Обещаю. Выходит, не всем нравится такая жизнь, с листочками?
Абориген сверкнул взглядом в глубине плотной листвы:
– Ты ничего не знаешь про нас. Никто не хочет так жить. Скоро поймешь почему.
Сказано это было столь весомо, что в ответ оставалось лишь молча кивнуть.
– Видишь, под ногами провал?
Лео видел. Узкая рваная дыра в живой мостовой, напоминавшая змеиную нору. Он передернулся.
– Прыгай туда – и уходи на юг. Там нет трясины, там путь в пустыню.
– А как же мои друзья?
– Уйти сможет только один.
В душе царило смятение. Лео поймал взгляд Весты. Она все слышала.
– Без своих я никуда не уйду, – упрямо сжал губы Лео.
– Времени нет, – сухо отозвался охотник. – Сейчас или никогда.
Стажер впился глазами в Весту, и та едва заметно кивнула: «Иди!»
– Помни: ты обещал вернуться, – прошипел охотник и кивнул в сторону провала.
Это был момент, когда человеческий рассудок играет против самого себя, против логики и здравого смысла. Разум вопил: «Останься!» Его требовалось отключить. Никаких эмоций, никаких рассуждений. Только инстинкт.
Лео сам не понял, как все произошло. Шаг в сторону – и тело проваливается в бездну. Точнее, несется сквозь узкую кишку из сплетенных лиан и корней в зловонную канаву под живым городом. Это было похоже на ливневую канализацию, а может, и не ливневую даже – уж слишком мерзко здесь пахло. Но все это не имело значения. – Он упал, вскочил, побежал вперед по колено в вонючей влаге, падая и расплескивая отвратительную жижу, отплевываясь и сдерживая рвотные позывы. Главное – вырваться из этого зеленого Оазиса, этого большого горшка с разумной геранью. Только бы вырваться – а там…
Никто не знает, что – там. Но сейчас нельзя думать об этом. Нужно просто бежать.
Омерзительная канава вывела его из-под корней домов на открытое пространство. Здесь закончилась территория, освещенная живыми светильниками, и он остался в полном одиночестве под колкими звездами и слабым светом далекой Земли. Плотные джунгли, окружавшие пирамиду, кончились неожиданно. Наверное, здесь и ограничивалось действие жизнетворного Оазиса. Мягкая трава под ногами сменилась жесткой, иссушенной почвой, покрытой густой сетью трещин. Даже в неярком ночном свете было видно, как взлетают под легким ветерком облачка пыли.
Сориентировавшись по сторонам света, Лео направился прямиком на юг. Он понятия не имел, куда идти, где искать эту чертову Дверь. Но хуже всего было думать об оставленных в плену друзьях.
Как их освободить? Не накажут ли их за его бегство?
И главное – правильно ли он поступил? Не было ли это предательством?
Лео стиснул зубы. Оправдать его поступок сможет только одно: он должен найти Дверь, он должен вывести из Темени всех, кто этого пожелает.
В этом цель его миссии.
А может, и всей его жизни.
Глава 13 Стать лидером
Он брел вперед, потеряв счет времени и расстоянию. Он понятия не имел, зачем и куда идет, тело сковала усталость, мучили голод и жажда. Но с маниакальным упорством он продолжал идти – просто двигаться, забыв про цель и смысл этого движения.
И когда впереди показались человеческие фигуры, он не испытал особых эмоций. Да и не понятно было, радоваться или пугаться неожиданной встречи. В конце концов, других способов отыскать Ключа, а стало быть, и Дверь, кроме как через контакты с местными, не было.
Настораживало только количество и поведение незнакомцев. Их было больше десятка, может, даже не один десяток, и стояли они какой-то правильно выстроенной цепью. Это наводило на мысль о строгой организации, а стало быть, о воинственности и, возможно, жестокости. Черт возьми, в этой пустыне невозможно не стать жестоким! В подобных безжизненных местах и возникли когда-то жадные и агрессивные орды Чингисхана, для которых пытки, истребление непокорных были обычным делом. Здесь же, в Темени, все было еще жестче.
С тупым упрямством Лео приближался к этим людям, надеясь лишь на судьбу и силу собственных слов. Он не мог умереть сейчас, когда от его жизни зависит жизнь и свобода людей, которые ему дороги. Он уже знал, что скажет, приблизившись к незнакомцам. Главное – не выказывать своего страха, держаться уверенно и дружелюбно, главное…
Стажер замедлил шаг, вглядываясь в лица поджидавших его людей. Ему казалось, у него не осталось сил на эмоции, но изумление оказалось сильнее усталости.
– Мать моя женщина… – вырвалась у него излюбленная фразочка Нильса. – Откуда вы здесь взялись?!
С неподвижных одинаковых лиц на него смотрели стеклянные глаза. Только отчего-то на этот раз встреча вызвала у Лео не раздражение, а приступ болезненного восторга. Он забыл про усталость, голод и жажду, просто прохаживался перед рядами молчаливых человеческих существ, разглядывая их и хрипло посмеиваясь:
– Ну и ну! Как же вы меня нашли? Или это случайность? Да нет, в такие случайности я не верю.
Он говорил сам с собой – рабы даже не пытались поддержать беседу. Он до сих пор так и не понял – действительно ли они немые или же он просто не знает способа разговорить их. Лео поймал себя на мысли, что уже не призывает этих людей отправиться восвояси наслаждаться свободой. Что-то в нем изменилось, надломилось, огрубело, и теперь он смотрел на этих людей со значительной долей неизвестно откуда взявшегося цинизма.
– Ну что же, – проговорил он, сидя перед рабами на плоском камне. – Если вы так стремитесь подчиняться, то предлагать вам свободу я больше не буду. Я принимаю власть над вами.
Лео запнулся. Все-таки это было чудовищно, непривычно. Или непривычно чудовищно – как угодно. Чтобы отвлечься от назойливой совести, он грубо крикнул:
– Эй, кто-нибудь! Я хочу пить и есть! Давайте, организуйте что-нибудь…
Тут же к нему приблизился раб с легкой пластиковой флягой – такие Лео видел в лагере Гильдии. На дне фляги плескалась вода. Лео жадно припал к фляге, с наслаждением сделал глоток. Рядом возник еще один невольник, с поклоном протянул сомнительного вида кусок сушеного мяса. Из него нелепо торчала лапка с растопыренными когтями и свисал длинный черный хвост.
– Что это? – с омерзением поморщился Лео.
– Крыса, – безжизненно произнес раб. – Больше ничего нет, господин. Простите…
– Ого, ты разговариваешь? – удивился стажер.
– Да, господин. Когда вы обращаетесь непосредственного ко мне, господин.
– Вот оно в чем дело… – пробормотал Лео. Со стыдом вспомнил, что ни разу еще не обратился ни к одному невольнику как к человеку – только ко всем вместе, как безликой массе. Однако это урок.
– И все могут говорить?
– Да, господин. Если вы обратитесь к каждому из них, господин.
– Хватит говорить «господин», меня это раздражает!
– Хорошо, гос… Простите.
– Вот и хорошо… – Лео с сомнением осмотрел крысу в своей руке. – Жрать это можно?
– Мы ели.
– Ладно… – он впился в тощую крысиную ногу, оторвал зубами несколько волокон, принялся жевать. Мясо как мясо, вполне себе ничего. Наверное, притупилось чувство брезгливости. А может, он проще стал смотреть на некоторые вещи. Лео жевал и оглядывал этих людей, молча наблюдающих за своим хозяином. Черт – «хозяином»! Трудно смириться с непривычной, а главное, не очень-то приятной ролью.
Хотя почему – неприятной? Лео прислушался к своим ощущениям. Не он ли дал обещание спасти как можно больше людей, повести их за собой в «нормальный» мир? Нет, он должен стать не хозяином – лидером всех стремящихся к спасению. И сейчас он смотрит на эту группу людей, ждущих его команд, и видит перед собой маленькую армию, застывшую в ожидании приказа.
Армию! Лео ощутил, что нащупал решение. Не слишком очевидное, даже пугающее. Но дающее серьезные аргументы в противостоянии с этим темным миром.
– Послушай… – он обратился к единственному из рабов, чей голос он слышал. – Как твое имя?
– Какое пожелаете, господин.
– Не называй меня…
– Простите. Как вас называть?
– Называй меня… – Лео подумал, пожал плечами. – Называй меня лидер.
– Да, лидер.
– Ладно, – Лео оглядел ряды невольников, в которых уже видел воплощение своего замысла. – Сколько здесь людей?
– Около сотни.
– Прекрасно. Значит, будешь Сотником. Понял, Сотник?
– Да, лидер.
– Отлично, – стажер оживился, процесс начинал ему нравиться. Как мальчишке, получившему в руки коробку с солдатиками. – Ну раз ты Сотник, будешь командовать десятниками. Надо бы разделить людей по десяткам. Вы воевать умеете?
– Нет.
– Вы должны научиться.
– Как прикажете, лидер.
Лео позабыл про усталость. Перед ним вдруг возникла захватывающая задача – сделать из безмолвных рабов настоящих воинов. Свою маленькую армию, способную противостоять любому врагу.
Вначале он приказал изготовить оружие. Единственное, что можно было найти поблизости – сухие, полудохлые деревья. Они пошли на копья и дубины. Делать нечего – для начала годилось и это. Лео учил воинов, как заострять копья, как делать дубины увесистее. Сложнее было научить их пользоваться всем этим. Вспомнились кадры старинной кинохроники, когда все воинские упражнения проводились синхронно по общей команде.
– Шаг вперед! Выпад! Коли! Бей! – азартно командовал Лео.
Он был доволен: что-что, а дисциплина в его игрушечной армии была высочайшая. Наверно, хирург-изувер, перестроивший им мозги на безусловное подчинение, параллельно вскрыл способность к мгновенному обучению. Это позволяло быстро наделить новых воинов теми свойствами, которых у нормальных людей добиваются месяцами. В полумраке, в мягком свете Земли, это производило впечатление. Довольно быстро бывшие рабы, а теперь воины научились выполнять команды, делать перестроения, собираться в десятки и разбегаться врассыпную. Это напоминало «курс молодого бойца», принятый в давно уже расформированных армиях Земли. Могло даже показаться, что эти люди, так четко выполняющие приказы, синхронно колющие и размахивающие дубинами, – действительно опытные бойцы.
Конечно, это было наивно – один Саморожденный легко одолеет пятерых неопытных, лишенных воинского духа рабов. Вот оно, самое главное – воинский дух. Что ни говори, а это свойство сильной, свободной личности.
Раб не может быть воином.
– Слушайте меня, бойцы. Да, вы не рабы – вы бойцы. Вы начинаете бой не за меня – а за свою собственную свободу. Победив свободного человека, каждый может сказать: я тоже могу. Я такой же, как он!
Глядя в их стеклянные глаза, Лео понимал, что говорит в пустоту. Мотивировать этих людей пламенными речами не получалось, казалось, он командует механическими куклами.
Но выбирать не приходилось, и Лео до изнеможения гонял подчиненных. Сложнее всего было с командирами – их физически невозможно было заставить отдавать приказы.
– Сотник, всех в атаку! – командовал Лео.
Всего-то нужно было, что передать команду десятникам. Но Сотник столбенел, начинал заикаться и мямлить. Сначала Лео решил, что это свойственно только одному рабу. Но и десятники вели себя так же. Используя крик и угрозы, Лео смог с горем пополам заставить новоявленный «командный состав» выполнять возложенные на него задачи. С удивлением и жалостью он наблюдал, как жестко ломает этих людей. Сотника даже стошнило от напряжения.
Тогда до Лео дошло: это часть «особой подготовки», проведенной Гильдией с этими людьми. Раб сидел глубоко в мозгу, и выбить его изнутри было непросто.
Лео гонял несчастных невольников, пока один из них не рухнул без чувств от усталости. Только тогда стажер одернул самого себя, крикнул:
– Всем отдыхать! После начнем осваивать рукопашный бой, попробуем спарринги.
Подозвав Сотника, приказал:
– Надо искать продовольствие.
– Да, лидер. Но здесь ничего нет.
– Знаю. Мы пойдем туда, – он указал в сторону, откуда пришел сюда. – Там много зелени, много живности. Там Оазис – слышал про него? Вижу, что нет. Но там может встретиться противник. Возможно, придется драться.
– Как прикажете, лидер.
Лео недовольно поглядел на осунувшееся лицо Сотника:
– Неважный из тебя советник – ты со всем соглашаешься. Ну да ладно, иди отдыхай.
Сказал – и замер, пораженный собственным высокомерием. Несвойственное ему от природы, оно вылезло откуда-то вместе с командным духом, который он активно в себе раззадоривал. Нельзя сказать, что это здорово ему понравилось. Но он назвался лидером, он вызвался вести за собой людей – не только этих, но и всех, кто стремится покинуть мрачный мир Темени. А значит, придется входить в эту роль по полной.
* * *Лео долго ворочался на жесткой почве, но уснуть так и не удалось. Было странное ощущение – будто там, в насыщенном жизнью Оазисе, он напитался энергией, которая сейчас освобождалась из каких-то внутренних резервов. Он сел, активно помассировал виски, выдохнул и замер, вслушиваясь в ночную тишину.
Его «воинственное племя» спало. Но из-за спины доносился какой-то тихий, тревожный звук. Лео поднялся, пошел на этот звук и обнаружил Сотника, сидевшего, обхватив колени, мелко дрожавшего и совершенно по-детски всхлипывающего. Это было необычно – впервые раб Гильдии на глазах Лео проявлял какие-то чувства.
Он сел рядом, и невольник принялся торопливо вытирать слезы грязной ладонью.
– Что с тобой, Сотник?
– Все хорошо, – пробормотал тот. – Простите, лидер.
– Да говори ты! – нахмурился Лео. – Я приказываю!
– Я не могу, – прошептал Сотник. – Больно…
Сначала стажер не понял, что имеет в виду невольник. Потом внимательно поглядел на него, спросил:
– Боль приходит, когда ты противишься приказам?
Сотник кивнул.
– Это началось, когда я сделал тебя Сотником?
Тот кивнул снова.