Ночью Дина думала о младенце, который выжил под тяжестью тела матери, упав со второго этажа. Он считает своих близких достойными жизни? Например, брата?
* * *
Когда Павел Иванович закончил говорить, Сергей нарисовал жирную точку на листке бумаги, на котором он чертил непонятные знаки.
– Получается, Паша, что убийца лейтенанта Михайлова, скорее всего, и есть убийца Вадима Коркина. Раз ее фоторобот опознали и в «Приюте одиночек», и в том клубе, где в последнюю ночь был Вадим. А какова роль в таком случае Олега Маланцева? Зачем он следил, поехал за ними?
– Пока его причастность не исключается. Он сам объясняет так. Он эту проститутку Дашу сам познакомил с Вадимом. Он говорит, что брат в последнее время много пил, снимал проституток просто с улицы. Дела все вроде бы вел Олег. Ну так, чтобы никто об этом не догадывался. Но он и его сестра Мария очень боялись, что Вадим по своей безалаберности все пустит под откос. Он мог влипнуть в любую историю: проболтаться случайной девице об истинном размере своего состояния, та, в свою очередь, могла навести бандитов. Вот Олег и стал искать кого-то, кто в криминально-проститутской среде стоял бы особняком. Наткнулся на эту Дашу. Говорит, что она в казино его в шахматы обыграла в комнате отдыха. А он очень высокого мнения о своих способностях. Решил, что она и есть то, что нужно. Одиночка. Правда, он все перепроверил, что она сказала. У нее вроде действительно нет ни сутенера, ни сожителя-бандита, ни близких подруг. Олег ей даже платил какую-то фиксированную сумму. И кстати, не верит, что она могла убить Коркина. Говорит, что это нелогично. Нет мотива.
– Неглупый парень, но далеко не все убийцы руководствуются логикой. А почему же он за ними следил, если был уверен, что братец в надежных руках?
– Говорит, что часто провожал его таким образом до дома или до квартиры любовницы. Говорит, что алкоголь будил в Вадиме ненормальную активность, и он мог по пути вляпаться во что угодно. Еще говорит, что Даша – хрупкая девчонка, она бы его не удержала в случае чего. Он и по этой причине не считает, что у нее хватило бы сил убить мужчину.
– Сам-то, конечно, Геракл. Следил он. Но по поводу лейтенанта Михайлова нет сомнений? Это точно ее рук дело?
– Больше некому. Дежурный видел, как она вошла в кабинет и как вышла. Есть свидетели по всему пути следования.
– И как тебе кажется, это почерк одного убийцы – в случаях с Михайловым и Коркиным?
– Способ совершенно разный. Михайлов убит таким образом, при котором много сил и не нужно. Коркина изрезали так, как будто работала банда маньяков. Общее лишь одно – наличие снотворного в крови. Дозы, правда, разные. У Коркина – просто для глубокого сна. У Михайлова – почти смертельная. Ну, есть еще что-то неопределимое пока…
– Я, кажется, понимаю. Дух сумасшедшей сволочи.
– Примерно так.
– Говоришь, ее невозможно найти? А вдруг она все-таки сбежала от убийц Вадима Коркина, грохнула на нервной почве Михайлова, а потом ее нашли те, от кого она сбежала, и того… Как свидетеля.
– Все может быть. Слава Земцов занимается вплотную делом Михайлова и вызывал на допрос парня, с которым Даша была в ту ночь в «Приюте одиночек». Он и заказывал корзину, с которой она приехала в отделение. Потом она вернулась в «Приют» и уехала под утро с этим кавалером – Алексеем Ветровым на его дачу. С ними были еще одна девица и парень. Эту девицу, дочь нефтемагната из Уренгоя, тоже найти не могут. Парень оказался обычным студентом из физтеха. Говорит, что на следующий день они все уехали с дачи Ветрова в Москву. Больше он этих девушек не видел. Сам Ветров показался Славе мутноватым, вроде бы не договаривает чего-то. Но он сын того самого Ветрова. Так что особо не потрясешь.
– Понятно. Слушай, Паша, Слава сейчас у себя? Возьму-ка я у него адрес этой дачи, после которой у нас все действующие лица исчезают, и подъеду туда, поброжу. Там ведь охрана, она все видит и знает. Милиции одно сказала, а мне, глядишь, немного другое.
– По-моему, неплохая мысль.
– И она не одна, Паша. Ты говорил, что этот бомж, которого взяли с бумажником Коркина, сначала показывал, что бумажник выбросила девушка? Так?
– Так.
– Но ведь это могла быть и убийца, правильно? Может, он внешность запомнил?
– Не знаю. Главное, самих показаний больше нет, а он сам, боюсь, уже ничего вспоминать не может. К тому же тебя к нему просто не пустят. Этот Сизов, следователь, между нами, редкая мразь.
– Это его личное дело. Потому что тайные свидания с узниками совести – мое хобби. Пока, Паша, до созвона.
* * *
– Тема! – Женя дотронулась до руки Артема, который блаженно откинулся на спинку ее дивана. – Ты знаешь, эту девушку, которая к тебе ночевать повадилась, на самом деле зовут Даша, а не Инесса. Она сама мне сказала.
– Да? Честно говоря, мне как-то все равно.
– А как ты относишься к тому, что она без приглашения является к тебе домой?
– Ужас. Полностью безбашенная девица. Нет, я, конечно, могу сказать резко, чтобы она больше не появлялась. Но ты знаешь, ее, оказывается, милиция ищет!
– Да ты что! Из-за чего?
– Я толком не понял. Сначала мне позвонил Алешка Ветров, попросил, чтобы я сказал, будто мы после его дачи, приехав в Москву, высадили обеих девушек, а сами по домам разъехались. Там с нами сначала, кроме Инессы, была еще Ксения. Но она на самом деле уехала одна, ночью. Алешка позвонил другой, она приехала, но я так спать хотел, что все это плохо фиксировал. Вот он мне и говорит, чтоб я сказал, если меня спросят, что мы в таком составе уехали, в каком приехали. Говорит, что, если мы начнем всю эту путаницу описывать, сами же во всем и увязнем. Ну, я так и сделал, когда ко мне пришел парень из милиции.
– Но ты у него спросил, в чем дело? Почему они этим интересуются?
– Спросил. Он говорит, что пока не может говорить в интересах следствия.
– Но ты ему сказал, что эта Инесса-Даша к тебе приезжает?
– Да ты что! Я же тебе объясняю: ее ищут. Что ж я ее закладывать буду?
– Но ты даже не знаешь, из-за чего ищут.
– Алешка был сильно пьян, когда позвонил. Но он говорил, что ее в убийстве подозревают. Представляешь, какой бред?
– Нет, ты ненормальный. Это страх божий, а не бред! Почему ты скрываешь то, что знаешь? Это считается преступлением.
– Женя, прекрати говорить глупости. Ты просто волнуешься, и тебе мерещатся всякие ужасы. Я уверен: Алешка все перепутал. Может, эту Инессу, в смысле Дашу, ищут по поводу какого-то убийства. Наверняка как предполагаемую свидетельницу. Она таскается по всяким местам. Но у нее масса проблем. У нее нет московской регистрации. Она нигде не работает и нигде не живет. Ну как я могу ее выдать? Ты знаешь, – Артем рассмеялся, – она ночью нашла гениальное решение задачи, над которой я бился часов пять. Посмотрела, записала решение и захрапела.
– Ты шутишь.
– Нет, правда. Говорит, сама не поняла, что сделала. В школе двоечницей была. Это, говорит, у нее вроде припадка.
– А мне она поселиться вместе предложила. Хочет, чтобы я стала ее сестрой!
– Серьезно? Она еще более сумасшедшая, чем я думал. Ладно, бог с ней. Я все время надеюсь, что она просто исчезнет из моей жизни. Но сейчас я, наверно, поеду домой. Бабушка просто боится. Она говорит, что «эта кошмарная девица» как-нибудь нападет на нее без меня.
– Но ты скажешь ей, чтобы она больше не приходила?
– Конечно. У меня от ее храпа глаз начал дергаться.
ГЛАВА 17
«Только «оборотень» Сизов мог выбрать такого кандидата в маньяки-убийцы», – подумал Сергей.
Владимир Серков по прозвищу Вовка-Кабанчик смотрел на него глазами бездомной собаки, которую люди гоняли, били, мучили, а она все еще хочет отдать кому-то свою преданность.
– Как же тебя угораздило, старик?
– Ты про что? – Вовка напряженно вглядывался в незнакомое лицо, стараясь понять, чего еще можно ждать.
– Про бумажник покойника, признание в трех убийствах с особой жестокостью.
– Кошелек, что ли? Так на них не написано – от покойника или нет. А признания… – Его глаза покраснели и наполнились слезами. – Бьют сильно. Нет возможности терпеть. Скажешь, не надо было подписывать?
– Теперь уже не думай об этом, не мучайся. Все может измениться.
– А сейчас ты про что?
– Есть надежда, что поймают настоящего убийцу владельца бумажника. Кстати, я частный детектив. Именно поисками убийцы и занимаюсь. И ты можешь мне помочь.
– Я?
– Да. Ты сначала говорил, что видел девушку, которая выбросила бумажник в мусорный бак. Вспомнишь, как она выглядела?
– Ну… Девка как девка. Как все они. Быстро так побежала.
– Богатые наблюдения. А если я тебе покажу фоторобот, это типа портрета ее, ты узнаешь?
– Показывай.
– Показывай.
Вовка долго, посапывая от усердия, разглядывал условное изображение проститутки Даши, потом со вздохом придвинул листок к Сергею.
– Похожа. Только я не знаю. Может, другая девка.
– Ты меня, кажется, не понял. Если убийцу найдут, тебя отпустят. Нужно вспомнить.
– Да понял я. Но не вспомню. Не получится у меня, даже если ты ее в натуре приведешь. А это точно, что она убила? Та, которая на помойку выкинула? А вдруг она нашла, как я. А мы тут… узнать и все такое.
– Ты сколько лет бомжуешь?
– Вроде не меньше десяти. Как мама померла. Как выписали меня из квартиры, так и все.
– Так ты долгожитель! Столько лет бродишь по Москве с такой простотой. Есть, значит, у тебя везение. Может, и сейчас вывезет. Я вот что сделаю. Это бумажка с моим телефоном. Я ее сейчас вместе с симпатичной купюрой отдам вертухаю, который тебя привел. Если что-то сказать мне захочешь, скажи ему, он мне позвонит. Я приеду. Мы с ним в таких делах уже сотрудничали.
– Точно приедешь? – Вовкины глаза стали круглыми от изумления. – А как звать тебя?
– Сергей Кольцов. Давай, Вовка-Кабанчик. Держись.
– Знаешь, Серега, я того… Спасибо, что зашел. Я к тому, что заходи еще. – Вовка не знал, как задержать неожиданного гостя еще хоть на минуту. Сергей понял и почувствовал острую жалость.
– Ты пока расслабься, – посоветовал он. – Им сейчас твоя жизнь нужнее, чем тебе самому. Они затеяли долгую игру. Пойманный маньяк – это птица удачи для следователя. Так что можешь потребовать, чтобы тебе оказывали регулярные медицинские услуги.
– Я уколов боюсь, – серьезно ответил Вовка. – Говоришь, я, типа, птица удачи? Моя мама борщ варила из курицы. Мы ее на второе ели. Вот и я такая птица.
– Молодец, – похвалил Сергей. – Сохранил чувство юмора. Может, хочешь, чтоб я позвонил кому-то? Есть у тебя друзья?
– Да, – неожиданно просиял Вовка. – Друзей нет. Какие там… Девчонка одна есть. Просто. Спасла меня от хулигана. Домой привела. Йодом мазала, кормила. Сейчас, может, думает, куда он подевался? В смысле я. Позвони ей, а? Ее Женей зовут. Она там живет, где меня взяли. Я телефон тебе скажу, запиши.
– Говори. Обязательно позвоню. Жди передачи от своей Жени.
* * *
Уже стемнело, когда машина Жени въехала во двор. Даша встала со скамейки, размяла затекшие ноги и быстро подошла к подъезду. Но Женя из гаража вернулась не одна. Рядом с ней шел Артем. «Тьфу, достал!» – огорчилась Даша. Была надежда, что парень простится с Женей на улице, но пара вошла в дом. Дверь с кодовым замком захлопнулась. Даша немного погуляла, дрожа под легкой курткой. Потом увидела женщину с коляской, открывающую дверь подъезда.
– Я помогу, – мигом оказалась рядом Даша. – А то знаете, на этом пороге одна коляска сегодня застряла. Колесо полетело.
Женщина поблагодарила, они вместе вошли в холл.
– Вы на лифте? – предупредительно спросила Даша. – Какой вам? Я вызову. А сама пешком. Мне на второй.
Когда дверь лифта закрылась, Даша побрела по маленькому коридору, ведущему к лестнице. Там стоял большой пустой ящик. Она присела, прислонилась к стене, старалась не выпускать из виду площадку у лифта, но глаза слипались. Она спала, когда на этой площадке появился Артем, поднял воротник куртки и вышел из дома.
…Она плеснула на Полинку бензин из канистры и чиркнула спичкой. Девочка превратилась в факел мгновенно. И тут же раздался страшный крик. Даша оглянулась и увидела на пороге Клару. Клара бросила сумки, сорвала со стола скатерть, стала сбивать пламя.
– Даша, – позвала она. – Быстро неси воду из ванной! – И тут увидела канистру и все поняла.
Даша стояла неподвижно, пока на вопли Клары не прибежала соседка, потом другая. Все метались, кричали, звонили. Огня уже не было. Даша рассмотрела что-то маленькое, обугленное на полу, рядом со стоящей на коленях Кларой. И тут раздался не плач, а какой-то писк. Даша не сразу поняла, что это Полинка. Она попятилась к двери, вышла из дома незамеченной и побежала к парку. Она чувствовала такую потерю сил, что, забившись под кусты, сразу провалилась в глубокий, неестественный сон.
* * *
Дина и Чарли, вернувшись из дому в поднадзорный двор, сразу обнаружили прискорбные следы своего отсутствия. Все лужи были завалены окурками, бутылками, оберточной бумагой и прочей дрянью. Отдельные фрагменты источали такой запах, что Чарли, принюхавшись, поднимал голову и тревожно-вопросительно смотрел на Дину.
– Уроды, – соглашалась с ним Дина. – И без нас они как без рук. Впрочем, с нами тоже без рук и без головы.
Профессиональная гордость не помешала Дине вспомнить о руках тех ребят, нанятых Аленой, которые должны на рассвете убирать двор до полной стерильности. Деньги Алена платит им вперед. Но они явно не полюбили свою работу и без свидетелей в лице Дины и Чарли дрыхнут без всякого зазрения совести. «Мы-то их, конечно, понимаем, – подумала Дина. – И вообще, у нас роли распределены, как в шоу-бизнесе: мы с Чарли – солисты, а ребята – наша фонограмма».
Дина села на скамейку у детской песочницы и подставила лицо солнцу. Оно было уже по-настоящему весенним. Чарли разлегся было у ее ног, но вдруг вскочил и стал подкрадываться к большому дереву. Дина присмотрелась: за широким стволом стоял крошечный мальчик и сосредоточенно что-то разглядывал. Чарли пристроился рядом и вжался в землю, явно готовясь к прыжку.
– Змею, что ли, увидели? – испугалась Дина и бросилась к отважным охотникам.
Сначала она услышала странный хрипящий звук, потом увидела под кустом темную груду из тряпья, под которым она не сразу опознала мирно спящего человека.
– Фу, Чарли, – решила она не прерывать сон незнакомца на пленэре. – А ты что так на него смотришь? – спросила она у серьезного сероглазого малыша.
– Вот! – показал ребенок на лежащую фигуру.
– Кто это? – на всякий случай спросила Дина.
– Тело усохшего, – с изумлением услышала она четкий ответ.
– Откуда ж ты взялся, такой продвинутый? – Она положила руку на круглую головку в шапочке с помпоном и засмотрелась в серьезные глаза.
– Откуда, – ворчливо сказала молодая женщина у Дины за спиной. – Из садика забираю, потому что орет, никому спать не дает в «тихий час».
– Может, у него что-то болит? – Дина осуждающе посмотрела на раздраженную мамашу.
– Болит у него! Да он дома хочет сериалы смотреть про ментов целый день. Да еще ужастики на ночь. Дети стишки рассказывают про мишку, зайку. А этот только и знает: «его глохнули», «тело усохшего», «блигада». Ужас!
– Ребенок-индиго, – пробормотала Дина.
– Чего? – переспросила мамаша.
– Ребенок возможного будущего, – улыбнулась ей Дина, позвала Чарли, и они направились к подъезду.
– Целый час тебя жду, – услышала Дина ворчливый голос прямо над ухом. – Не узнала, что ли?
– Я узнала тебя, Света, – проговорила Дина очень ровно и спокойно, скрывая, что у нее бешено забилось сердце. От страха, конечно. Дина даже побоялась шевельнуться и посмотреть, не стоят ли неподалеку Колян с Виталиком. Как говорится, два брата-дегенерата. А что, если они пришли разобраться с Диной за неудачно закончившуюся пьянку? – Вы что, опять погулять здесь решили?
– Кто мы-то? – понуро спросила Света. – Одна я, не видишь, что ли?
– Ох, – перевела дыхание Дина. – Я просто подумала, что они в магазине. Ну и хорошо, что одна. Хочешь, ко мне пойдем? Кофе выпьем, расскажешь, как живешь.
Когда Света сняла в прихожей тонкий плащ, Дина содрогнулась, такой тощей и зеленой она стала.
– Мне кажется, ты немного похудела, правда? – нерешительно спросила она.
– Супер, да? – довольно уныло произнесла Света. – Сорок три кэгэ, девяносто-шестьдесят-девяносто. Вчера один кадр клеился. Ты, грит, типа, модель? Я, типа того, сразу понял.
– Я бы тоже так подумала, если бы случайно тебя на улице увидела. Только, знаешь, мне кажется, что там, где девяносто, на самом деле уже поменьше. Это даже хорошо, можно спокойно есть пирожные, например.
– А. Неохота. Слушай, я че пришла. Думаю, может, ты Коляна видела? Не приходил к тебе?
– Ко мне? – Дине даже холодно стало от подобной перспективы. – А с какой стати он ко мне придет?
– Ну, не знаю. Я на всякий случай. Пропал он. – Губы Светы задрожали.
– Как же так? Ты проходи. Давай на кухне устроимся удобно. Я поесть приготовлю, а ты расскажешь.
– Вот после того, как мы тут были, он пропал. Я думала, просто ко мне не приходит, пошла в кабак один, где он с пацанами тусуется. А они говорят, типа нечего его искать. Не будет, значит.
– То есть?
– То есть какой-то облом. Один сказал, вроде менты его урыли. Другой, что вроде ушел от них. Ох! – Лицо Светы вдруг стало совсем серым, она прижала руку к животу, тяжело задышала, приоткрыв рот, и Дина увидела, что у нее даже десны побелели.