— Но, матушка, — попытался было возразить тот. — Ты ведь совершенно не знаешь Тами! Она очень, очень хорошая…
— Она — дочь тролля, — равнодушно обронила Деяна, более не удостаивая меня взглядом. — А тролли — это как те же коты. Уже благо, если не гадят, где попало.
После чего подняла руку и нетерпеливо прищелкнула пальцами. Мгновенно стало темно. Комнату вновь озаряло лишь пламя свечей. А нейна Деяна Ульер исчезла. Только тяжелый сладкий аромат ее духов, висевший в воздухе, доказывал, что ее визит нам не привиделся.
* * *На Арчера было больно смотреть. Он сидел за столом, который материализовался на своем законном месте после исчезновения нейны Деяны, и, по всей видимости, жестоко страдал. Бедняга сгорбился, спрятав в ладонях лицо, и уже давно не шевелился.
Я несколько раз неуверенно переступила с ноги на ногу. Чувствовала я себя крайне неуютно. До сего момента мне не приходилось принимать участие в чужих семейных ссорах, а тем более быть их причиной. Хотя, что скрывать очевидный и печальный факт, скандалы между моими родителями тоже чаще всего происходили из-за меня.
Молчание затягивалось. Арчер то и дело прерывисто вздыхал, и тогда я сжимала кулаки, борясь с желанием подойти и погладить его по плечу, пообещав, что все наладится и образуется. Увы, это было бы наглой ложью. Нейна Деяна выразилась более чем прямо. Если Арчер вздумает упорствовать в своем желании взять меня в жены, то его исключат из рода. Родственники отрекутся от него.
Пауза становилась все более невыносимой. Наконец, набравшись решимости, я негромко кашлянула, и плечи Арчера чуть вздрогнули, доказывая тем самым, что он меня услышал.
— Ну, я пойду? — с нарочитой веселостью поинтересовалась я.
Арчер вряд ли ожидал подобного вопроса. Он отнял от лица ладони и устало посмотрел на меня красными измученными глазами.
— Куда? — глухо спросил он. — Куда ты собралась на ночь глядя?
— Домой. — Я пожала плечами, удивленная, что надо объяснять очевидные вещи. — Куда же еще.
— Домой?
Видимо, Арчер испытал слишком сильное потрясение после донельзя неприятного разговора с матерью, поэтому он никак не мог понять, о чем я толкую.
— Ну да, домой, — подтвердила я. Помолчала немного и осторожно добавила, заметив, что Арчер продолжает смотреть на меня с тупым изумлением: — Я думаю, так будет лучше всего. И для тебя, и для меня. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с семьей.
— У меня уже есть проблемы с семьей! — с нажимом проговорил Арчер и вдруг с такой силой двинул кулаком по столу, что я подскочила от неожиданности. А парень продолжил, кривясь от возмущения: — Моя мать… Она ведь дракон! Поэтому не может не понимать, на какую даже не жизнь — существование! — обрекает меня своим приказом. Если я отпущу тебя, то остаток дней своих буду сожалеть об упущенном счастье.
Я слегка оторопела от столь гневной тирады. Арчер был настолько вне себя от ярости, что тени под его сапогами беспокойно зашевелились, сплетаясь в единое целое, и внезапно за его спиной возникли призрачные крылья, будто дракон готовился взмыть в небо.
— О каком упущенном счастье ты говоришь? — несмело возразила я, пытаясь успокоить Арчера. — Мы только сегодня познакомились, еще не успели прикипеть друг к другу… Да, будет нелегко и обидно, но…
— Ты не понимаешь! — рявкнул Арчер, и я с трудом сдержалась от постыдного желания присесть и на всякий случай накрыть голову руками.
Наверное, мой испуг слишком явственно отразился на лице, поскольку Арчер несколько раз глубоко вздохнул и продолжил уже спокойнее, хотя его голос опасно дрожал, рискуя в любой момент сорваться на крик.
— Ты не понимаешь, — повторил он. — Тами, поверь мне, если мы расстанемся сегодня, то горечь потери будет годами разъедать наши души, пока не уничтожит их целиком. Ты не дракон, поэтому еще не осознала, что мы предназначены друг для друга. Но я-то в этом абсолютно уверен! И я знаю, что нам нельзя идти на поводу у моей матери. Иначе наша жизнь превратится в кошмар. Боль будет сравни той, которую испытываешь, когда теряешь часть тела. Можно, конечно, научиться жить без руки или ноги, но зачем заранее смиряться? К чему признавать поражение, даже не попытавшись вступить в бой? Нет, Тами, я не пойду на это. И тебе не дам.
— Но твоя мать… — попыталась я еще раз воззвать к его здравому смыслу.
— Она дала мне срок на раздумья, — оборвал Арчер. — Три недели — это более чем достаточно. За это время я обязательно придумаю, как смягчить ее сердце. В конце концов, я ее сын! Она не может быть настолько жестокой! Ведь для дракона потерять свою любовь — все равно что лишиться неба.
На моем языке так и вертелись все новые и новые возражения, но я проглотила их. Глаза Арчера сейчас горели таким яростным огнем убежденности в собственной правоте, что я просто не рискнула с ним спорить. Пусть считает, что именно ему принадлежит последнее слово в нашем споре. А я тем временем поступлю так, как для нас обоих будет лучше.
«Личность, ты чего это там задумала? — заволновался глас моего рассудка. — Не дури, мне заранее это не нравится!»
Но я лишь улыбнулась, не обратив на это ни малейшего внимания. Все будет хорошо! Я просто в этом уверена!
* * *Стоило признать, жизнь в одном доме с магом означала избавление от множества бытовых проблем. К примеру, Ульрика снабдила меня горячей водой в избытке. После прошедшей встречи с нейной Деяной так называемая хранительница рода вела себя очень вежливо и тихо. Видимо, сообразила, какую крупную свинью подложила своему спасителю и всячески пыталась угодить ему. Едва я только заикнулась о том, что не мешало бы умыться перед сном, как к моим услугам была приготовлена ванная комната, наполненная горячим влажным паром. Понятия не имею, каким образом фее за короткий срок удалось нагреть такое количество воды. Когда я закончила отскабливать себя от грязи, то обнаружила на вешалке около двери чистый теплый халат и ночную сорочку. Постель мне была приготовлена в той самой комнате, из которой я совершила столь неудачный побег. И опять меня ожидала крохотная радость. Заботами той же Ульрики простыни оказались нагреты, и это весьма меня обрадовало. Да, начало лета в этом году выдалось жарким, но ночью легко было замерзнуть.
Я так устала за этот длинный суматошный день, что совершенно забыла об ужине. К тому же не хотелось беспокоить донельзя расстроенного Арчера своими мелочными просьбами, а обращаться к Ульрике лишний раз — себе дороже. Как я уже осознала, фея отличалась весьма пакостливым характером. Мало ли что она может подмешать мне в блюдо, прежде убедившись, что ее хозяин не намерен разделить со мной трапезу. Поэтому я решила лечь на голодный желудок. Тем более спать я все равно не собиралась.
Я долго ворочалась в своей огромной постели, прислушиваясь к тишине, которая царила в доме. Интересно, Арчер уже отправился в свою спальню, или все еще сидит в кабинете, переваривая недавний неприятный разговор? Дело было в том, что именно в кабинет я намеревалась тайком пробраться, прежде убедившись, что мой будущий супруг удалился на ночной покой.
Меня очень тревожило то, что Арчер так твердо настроен вступить в конфронтацию с собственным родом, отстаивая право на личное счастье. Я прекрасно понимала, что драконом сейчас руководят обида и уязвленная гордость, поэтому он не слышит доводов рассудка. Да, мать поставила перед ним непростой выбор: любовь или семья. Причем сделала это настолько грубо, что заранее определила решение сына. Теперь он будет отстаивать свою точку зрения до последнего. Как же, ему — дракону! — посмели приказывать. Да хотя бы из чувства противоречия он сделает все наоборот, пусть потом и пожалеет об этом.
Но я не хотела становиться причиной раздора в драконьем роду. Мне, безусловно, очень льстило, что Арчер выбрал меня, а не мать. Но на примере своей семьи я прекрасно знала, что подобное к добру все равно не приведет. Вон, моя мать тоже в свое время добилась того, чтобы свекрови вход в наш дом оказался под запретом. И что в итоге? Отец все равно подспудно копил раздражение, которое то и дело прорывалось вспышками ссор. А потом вообще предпочел уйти к другой. И вряд ли только рождение сына на стороне стало этому причиной. Просто жить в атмосфере постоянных скандалов ему стало невыносимо. Каждому хочется любви и понимания, но отнюдь не ругани.
Я устало вздохнула. Нет, совершенно точно, я не должна Арчеру позволить совершить самую страшную ошибку в его жизни! Но и отказываться от брака я тоже не желала. Наверное, прозвучит смешно, но я действительно начинала верить в то, что Арчер — моя судьба. По крайней мере, мне хотелось плакать при мысли о том, что обстоятельства могут сложиться крайне неблагоприятным образом, и мы навсегда расстанемся. Как так? Я рискую никогда больше не увидеть этого забавного долговязого парня с оттопыренными ушами? А ведь он единственный, кто сказал, что считает меня красивой. Более того — он на самом деле считал меня красивой. Это было заметно по тому, как начинали блестеть его глаза, когда он смотрел на меня. Я не хочу его потерять. Мне страшно представить, что он исчезнет, унеся с собой ту магию, которая появилась в моей скучной жизни. Поэтому необходимо найти способ помирить Арчера с матерью.
Я зло перевернулась на другой бок, неловким движением скинув подушку на пол. Итак, цель ясна. Осталось отыскать способы для осуществления. К Арчеру с подобным вопросом лучше не подходить. Он обижен на мать, причем не просто обижен, а оскорблен до глубины души ее отповедью и приказами. Поэтому первым на сближение он не пойдет. Да что там, я готова поклясться в том, что Арчер предпочтет до последнего отведенного на раздумья дня сидеть сиднем и пестовать свой гнев и боль. Ну уж нет, я не допущу подобного.
«И что ты намерена делать? — повторил свой недавний вопрос внутренний голос, правда, теперь ради разнообразия взяв более вежливый тон. — Ты — дочь тролля. Это единственная причина, по которой нейна Деяна не желает тебя видеть в своей семье. Но троллью кровь не вытравить из твоих жил при всем желании».
Я задумчиво почесала нос. Да, все так. Но нейна Деяна обмолвилась о какой-то вони, которую якобы чует от меня. Помнится, Арчер уже говорил, что драконы определяют магию по запаху. Что, если при помощи той же магии возможно будет изменить мой так называемый аромат?
«Ты говоришь какую-то чушь! — заволновался внутренний голос. — Изменить запах, исходящий от тебя, невозможно, если прежде не изменить твою внутреннюю суть. И опять мы возвращаемся к тому, что ты дочь тролля. Родителей, как говорится, не выбирают. Прими и смирись с этим».
Вот как раз смиряться с этим я не желала. Нет, я совершенно уверена, что отыщу какой-нибудь способ в колдовских книгах Арчера. Вон у него их сколько — целая гостиная завалена. Но я полагаю, что самые нужные и важные книги собраны у него в кабинете.
«Эй, остынь немного! — уже всерьез забеспокоился глас рассудка. — Ты опять готова совершить гигантскую глупость. Если бы при помощи какого-либо заклинания действительно можно было бы исправить столь бедственное положение, то Арчер уже предложил бы тебе это. Он как-никак маг, обязан знать подобные чары. Это во-первых. А во-вторых, с чего ты решила, что тебе позволят беспрепятственно рыться в колдовских книгах? Наверняка в кабинете Арчера есть куча ловушек, призванных умерить любопытство незваных гостей. И ты опять выставишь себя полной дурочкой в глазах дракона, который, между прочим, относится к тебе настолько серьезно, что готов ради тебя отказаться от семьи».
Я раздраженно фыркнула, вновь заворочавшись на кровати и отправив в недолгий полет на пол теперь уже и одеяло. Все это глупости! Арчер просто не будет ничего делать. Он думает, что мать обязана принять его выбор в первозданном виде. А возможно, он боится обидеть меня подобным предложением. Мол, прости, дорогая, но ты нуждаешься в магической доработке. В самом деле, звучит не очень. Но я знаю, что готова пойти на это!
«Ах, вот откуда ветер дует, — противно захихикал внутренний голос. — Опять вернулась к старой идее стать колдуньей и красавицей при помощи заклинаний. А что, и оправдание теперь отыскалось нужное — мол, чем только не пожертвуешь и не рискнешь ради счастливой семейной жизни. Но сама-то боишься заикнуться Арчеру о подобном. Потому как знаешь, что он поднимет тебя на смех. Ты его вполне устраиваешь и такой: рыжей, худой и конопатой».
Я зло скривилась, вновь услышав о своих многочисленных недостатках. Как ни прискорбно осознавать, но некий резон в доводах моего гласа рассудка имеется. Я действительно с радостью уцепилась за единственную более-менее вескую причину, по которой мое желание воспользоваться магией для улучшения внешности не покажется смешным или глупым. Точнее, покажется, конечно, но, согласитесь, одно дело стараться только для себя, и совершенно другое — прикрыться заботой о будущем жениха.
В общем, решено! И я горделиво вскинула голову. Плевать на все опасения, но я пойду на это! Проберусь-таки в кабинет Арчера и попытаюсь отыскать заклинание, которое сделает меня достойной невестой в глазах будущей свекрови!
* * *Все мои попытки отыскать в комнате какую-нибудь более-менее приемлемую для ночной вылазки одежду провалились. Куда-то запропастилось даже мое порванное грязное платье. Видимо, Ульрика забрала его, чтобы попытаться хоть немного привести в порядок. В общем, мне не оставалось ничего иного, как отправиться в кабинет Арчера все в той же ночной сорочке, халате и тапочках. Впрочем, по здравом размышлении я решила, что так даже лучше. Если меня застукают на горячем, то, возможно, удастся отговориться тем, что я просто заблудилась в чужом доме, поэтому забрела не туда.
«Угу, мало того, что невеста оказалась дочерью тролля, так она еще и страдает лунатизмом, — с сарказмом фыркнул внутренний голос. — Вот счастье-то бедному молодому дракону привалило! Проклянет традицию предков похищать девиц».
Я не стала обращать на этот саркастический шепоток никакого внимания. И без того на выполнение задуманного у меня оставалось слишком мало времени.
Туже перепоясав халат, я задумчиво провела ладонью по колючему ежику волос и подошла к двери. Прильнула к ней, прислушиваясь к тому, что творилось в коридоре. Вроде бы, все тихо. Арчер наверняка давно лег.
«Интересно, а где его спальня? — подумала я. — Не разбужу ли я его, когда буду пробираться к лестнице?»
«Было бы намного лучше, если бы все так и произошло, — мгновенно отозвался внутренний голос. — Тогда бы твоя затея провалилась в самом начале. И это только к лучшему! Не нравится мне все это, ой как не нравится».
Я со свистом втянула в себя воздух, как никогда жалея о том, что не могу заставить этот надоедливый глас рассудка замолчать. Ну да, понимаю, что я сейчас поступаю глупо и необдуманно. Но если все получится, то передо мной откроются блестящие перспективы.
В моих думах промелькнул и тут же пропал образ гордой воительницы верхом на коне. Длинные рыжие волосы полощутся на ветру, зеленые глаза горят огнем… Хм-м, собственно, а почему я должна оставаться рыжей? Мне уже надоело видеть, как прохожие при встрече со мной торопливо скрещивают за спиной пальцы, опасаясь злого взгляда. Почему бы не стать блондинкой? Нет, лучше — жгучей брюнеткой, чтобы волосы отдавали в синеву. С молочной белой кожей без единой родинки или веснушки. И тогда никто и никогда больше не назовет меня конопатой!
Мечты о предстоящем преображении приободрили меня и заставили забыть о страхе. Нет, понятное дело, он никуда не исчез, просто затаился внизу живота тяжелым комком тошноты.
Я глубоко вздохнула, словно перед нырком в ледяную воду, и вышла в коридор, залитый темнотой. В дальнем конце его, выходящем на лестницу, было окно, через которое струился мягкий серебристый свет полной луны. Я невольно улыбнулась. Боги благоволят мне! Этого мне вполне хватит, чтобы видеть, куда я иду. И, стараясь ступать как можно тише, я быстро миновала ряд закрытых дверей. Затем начала подниматься по лестнице. Правда, первая же ступень отозвалась долгим протяжным скрипом. Я испуганно замерла, прислушиваясь — не хлопнет ли где дверь, не раздастся ли удивленное восклицание Арчера, вышедшего проверить, что происходит. Но в доме все по-прежнему было тихо. И я продолжила свое восхождение, пытаясь как можно невесомее преодолеть подъем.
Спустя несколько минут я уже стояла перед дверью, за которой, по моим представлениям, скрывался путь в лучшее будущее. От внутреннего напряжения и волнения к этому моменту я была совершенно мокрой от пота. Чуть дрожащей рукой я провела по лбу, стирая обильную испарину, затем сжала и разжала кулаки, беря расшалившиеся эмоции под контроль. Комок тошноты к этому моменту вырос до приличных размеров и опасно подступил к горлу.
— Все будет хорошо, — чуть слышно буркнула я себе под нос. — Мика, все будет замечательно! Тебе обязательно повезет. Просто не может не повезти.
Глас моего рассудка, полный ядовитого сарказма, вновь попытался влезть с непрошенными замечаниями в последней попытке уговорить отступиться и поскорее вернуться в свою замечательную спальню, пока никто не заметил меня здесь. Но я привычно мотнула головой, запрещая себе слушать его. Все решено и не подлежит обсуждению. После чего осторожно притронулась к дверной ручке.
Наверное, где-нибудь в глубине души я испытала бы радость, если бы дверь оказалась запертой. Но, конечно, не стала бы демонстрировать облегчение, напротив, горестно повздыхала, притворно расстроившись из-за неудачи. Однако на самом деле ликовала бы от столь простого завершения дела. Ведь я не отступилась, не струсила, сделала все от меня зависящее, чтобы добиться успеха. Но что поделать, если я столкнулась с непреодолимыми обстоятельствами. Не взламывать же, в самом деле, дверь. Тогда я грохотом перебужу весь дом.
Но мне повезло. Или не повезло — смотря с какой стороны посмотреть. Ручка бесшумно поддалась, и дверь с неожиданной легкостью открылась передо мной.
Я сглотнула вязкую от испуга слюну. Замерла, силясь разобрать хоть что-нибудь в клубящемся за дверным проемом мраке. Но все зря. Тьма, наполняющая кабинет Арчера, была настолько полной, что казалась живой. Всего в шаге от меня извивалось неведомое чудовище, силясь дотянуться до меня гибкими щупальцами темноты.