– Его туда тетка Жанна засунула?
– Соседи сказали, что это по ее заявлению против парня было возбуждено уголовное дело. Жанна обвиняла пасынка в том, что он подсыпал в термос с чаем, который отец брал на работу, снотворное. Тот работал крановщиком и, попив чайку, выпал из кабины крана и убился насмерть.
– Какой кошмар!
– Следствие обвинило парня, потому что в его вещах нашли упаковки из-под того самого снотворного, и он даже признался в том, что это его лекарство. Но лично мне кажется, что такую аферу могла провернуть и сама тетка Жанна. Можно сказать, что это она упекла строптивого пасынка за решетку за преступление, которого тот не совершал.
– Вот ведь гадина!
– Но было за что! – торопливо воскликнула Надя, которая не хотела быть несправедливой. – Тетка Жанна защищалась.
– Такая змеюка и защищалась? Ни за что не поверю в такое.
– Нет, вы поверьте. Этот молодой человек оказался не таким уж ангелом. Отец лишил его наследства не так просто. Илюша был на плохом счету еще со школы, у него имелось несколько приводов в полицию, он употреблял наркотики, состоял на учете в наркодиспансере.
Подруги почувствовали некоторое смущение. Они не могли в данном случае обвинять отца неизвестного им Федосеева Илюши в том, что он не захотел оставить сыну наследства. Сынок-наркоман пустил бы все нажитое папашей по ветру очень быстро. Жанна в этом плане была куда надежней. Во всяком случае, она бы транжирить точно не стала.
– В свою очередь, молодой человек не пожелал смириться с тем, что отец все оставил мачехе, и пытался прикончить тетку Жанну. Ему это не удалось, но зато Жанна отомстила пасынку – отправила его за решетку.
Вот теперь подруги обрадовались совершенно искренне и неподдельно. Федосеев Илюша просто идеально подходил на роль человека, ограбившего Жанну и отправившего на тот свет Охолупко, посмевшего составить ему конкуренцию.
– И много этому Федосееву дали?
– Десять лет.
– И когда… когда это было?
– Девять лет назад.
Получалось, что Федосеев Илюша все еще отбывает свое наказание. Но так ли это? А что, если парень каким-то образом попал под амнистию? Или же ему сократили срок в связи с ухудшившимся состоянием здоровья? Да мало ли как могла сложиться судьба молодого человека. Он мог сбежать, мог выйти досрочно, мог попросить дружков, остающихся на свободе, чтобы те отомстили мачехе. И хотя не совсем понятно, почему эти самые дружки так затянули порученное им дело, но ведь и у них могли быть на это свои причины.
И подруги решили: во что бы то ни стало им нужно выяснить подробности об этом Илюше Федосееве. И помочь в этом им мог, конечно же, их старый верный Залесный.
– Попроси, чтобы он по своим каналам проверил Федосеева, – велела Алена подруге. – А я, в свою очередь, попрошу Василия Петровича, чтобы он проверил эту американку Карину. Я буду не я, если один из этих обманутых наследников не окажется замешанным в нашем деле!
Алена не скрывала своего воодушевления. Она отправилась к мужу, но столкнулась с ним в дверях.
– А у меня к тебе разговор.
– У меня тоже. Вите только что звонила бабушка Зоя. Ты в курсе, что завтра хоронят тетку Жанну?
– Завтра? Как, уже завтра?
– Да. И бабушка Зоя сказала, что нам всем следует быть на кладбище.
– Зачем это? – возмутилась Алена. – Не собираюсь я ехать на похороны этой мерзавки!
– А мне кажется, нам всем стоит поехать. Если Жанна вела себя неподобающим образом, то это совсем не основание и нам тоже уподобляться ей.
Голос Василия Петровича звучал рассудительно и весомо. И Алена невольно притихла. Нет, не то чтобы ей захотелось ехать на кладбище, прощаться с противной теткой, но что-то такое в словах ее мужа было, что она передумала ему возражать.
Глава 14
Ничего интересного на кладбище Алена не увидела. Да и что тут было видеть, если погода, еще вчера радовавшая почти летним теплом, сегодня совершенно испортилась. Небо затянули тучи, полил дождь, стало холодно и жутко неуютно.
– Какая покойница, такая и погода.
Все стояли вокруг свежей могилы, пытаясь придумать хоть что-то мало-мальски нейтральное, что можно было бы сказать о лежащей тут женщине.
– Она пекла очень вкусные блинчики с мясом, – наконец произнесла Надя. – Отродясь не пробовала ничего вкуснее.
– Точно, на эти-то самые блинчики, она мне сказывала, она своих мужей и ловила, – отозвалась бабушка Зоя, утирая глаза платочком, но скорбя не о покойнице, а о своем сыне, муже покойной. – Володя, тот тоже вначале все Жанкину стряпню нахваливал. Это уж когда она власть над ним забрала, про кулинарию позабыла, одним гороховым супом его пичкала, который он никогда не любил. Вроде как и обед готов, придет кто с проверкой, с нее и взятки гладки. Хитрая она была, ох, хитрая!
Больше никто не прибавил ни слова. Так что на этом панегирик и закончился, толком даже не начавшись. Сказать что-то хорошее про тетку Жанну никто не сумел. А плохое говорить тоже не хотелось. Поэтому, постояв немного, родственники стали разбредаться в разные стороны.
Как узнала Инга, похоронить Жанну решила бабушка Зоя.
– Хоть и плохой она была женой моему Володе, а все-таки жена. Надо похоронить ее как полагается.
Так и получилось, что тетку Жанну хоронили за свой счет те люди, которых она при жизни всеми силами пыталась обойти и унизить. Но несмотря на то что родственники пришли, не осмелившись ослушаться строгого приказа бабушки Зои, на их лицах не читалось особой сердечности. Было видно, что свое мнение о Жанне они и впредь менять не собираются.
– Как думаешь, кто из них придет сюда хотя бы еще раз?
– Думаю, что немногие, – отозвалась Инга.
– Никто из нас не придет! Так будет точнее.
Хоронили Жанну в отдалении от ее мужа и других родственников, на другом конце кладбище.
– Пошли отсюда, – поежилась Инга под своим зонтиком. – Погода какая гадкая, того и гляди простудимся и заболеем. Мне кажется, у меня уже в горле першит.
Выходя с кладбища, Залесный внезапно остановился и обратился к широкоплечему рыжему парню, который шел ему навстречу:
– Илья!? Ты ли это?
Подруги тоже остановились и с удивлением поняли, что рыжий парень им знаком. Это был сторож из «Разгуляя», в котором произошло убийство Жанны.
– Какими судьбами тут?
– Вот, – смущенно потупился силач. – Пришел.
– У тебя тут кто-то похоронен?
– Родственница одна и… и еще папа.
– Твой папа тут лежит?
– Да, двое их было – отец и дядя. Один тут лежит, а второй сейчас настоятелем в монастыре служит. Вроде как оба для мира умерли.
И, взглянув Залесному в глаза, Илья добавил:
– Я к нему ехать собираюсь, к дяде своему, так он перед приездом велел мне на могилу к брату зайти, поклон от него передать. Вот и иду.
– Ясно…
Что еще сказать сторожу, Залесный так и не придумал, поэтому просто протянул ему руку:
– Ну, бывай.
Илья ответил на рукопожатие.
И Залесный, приветливо кивнув парню, пошел дальше. Он явно не придал этой встрече особого значения. А вот подругам очень хотелось поговорить с Ильей насчет того, что творится в «Разгуляе».
– Илья, – окликнула парня Алена. – Как в ресторане идут дела? Убийство не повредило его работе?
– А я не знаю.
– Как не знаешь?
– Я там больше не работаю.
И не пожелав больше ничего объяснять, Илья поспешно двинулся прочь. Он был не настроен на беседу, так что подруги не стали его и пытать. В конце концов, каждый имеет право на самоопределение, хотя и странно, куда мог устроиться бывший заключенный, который даже в «Разгуляй» сторожем устроился лишь по великому одолжению своего бывшего одноклассника.
Инга задумчиво посмотрела вслед парню.
– Тебе не кажется странным, что мы встретили Илью тут?
– Странным? А что тут странного? Он же сказал, у него здесь родственники похоронены.
– А что, если пойти и посмотреть, что это за родственники?
– Тебе это надо? Погляди, дождь какой зарядил. Сама жаловалась, что промокла насквозь.
Что верно, то верно. Ноги у Инги совсем заледенели. Да и когда она повернулась, стараясь рассмотреть широкую спину Ильи, ей это не удалось. Парень скрылся где-то среди могильных памятников, и понять, в какую сторону он направился, было решительно невозможно.
И все-таки эта встреча заинтриговала Ингу. И пока остальные делили между собой по списку всех тех, кого тетка Жанна за свою жизнь успела обмануть и объегорить, Инга все время думала об Илье. Мысли теснились у нее в голове, выпихивая друг дружку. Почему Илья уволился из «Разгуляя»? Парень казался вполне довольным своей судьбой, ни о чем лучшем он и не помышлял. Так куда же он перебрался? Может быть, познакомился с хорошей женщиной, она и пригрела бедолагу?
И успокоившись на этом, Инга вернулась к остальным, которые уже распределили между собой весь список и начинали прощаться. Залесному и Инге поручили проверку личности Федосеева Илюши, предпоследней жертвы тетки Жанны, если не считать бедного дядю Володю.
– Лучше, если этим займется сам Дима.
Дима еще вчера сделал запрос в колонию, где отбывал наказание этот человек, и сегодня получил ответ, заключавший в себе подробный отчет обо всех последних девяти годах жизни заключенного Федосеева. Но так как у самого Димы было много и других дел, чего он совсем не скрывал, то он попросил Залесного подъехать и помочь ему разобраться с полученными бумагами.
К тому времени, когда они добрались до отделения, дождь совершенно перестал, выглянуло солнышко. Настроение у Инги повысилось, к тому же она почувствовала сильный голод.
– Милый, раз уж мы все равно оказались поблизости от «Разгуляя», может быть, зайдем туда? Перекусим?
Но Залесный отказался идти с Ингой.
– Чего я там не видел? А ты сходи, закажи нам обед на двоих и принеси мою порцию в отделение. Или знаешь что?..
– Что?
– Сделай заказ также и для Димы. Мы с ним вместе и поедим.
Инга сочла, что это отличная идея, и поспешила в «Разгуляй». Оказавшись там, она сначала удивилась: ресторан буквально содрогался от громких ритмичных ударов. Кто-то изо всех сил колотил по ударной установке, иной раз даже попадая в такт. Она быстро вошла в обеденный зал, где заказала у незнакомого ей официанта бизнес-ланч на троих, а потом осведомилась, тут ли директор.
– А разве вы сами не слышите?
И словно в подтверждение его слов, ударные вновь завели свое соло.
– Это он играет?
– Играет, – простонал официант. – Мочи нет! Вообразил себя джазменом, теперь последние мозги себе из башки этими своими барабанами выколотит.
– Так я схожу к нему?
– Сходите, – легко согласился официант. – Может быть, хоть на минуточку отвлечете его и нам всем дадите немного передохнуть от этого шума.
Инга двинулась по знакомым закоулкам. Приветливо кивнула Виктории Павловне, выглянувшей из своей каморки с замотанной полотенцами головой, помахала рукой появившемуся на секунду с перекошенным лицом администратору и без дальнейших помех оказалась в кабинете директора.
К ее немалому удивлению, теперь этот кабинет очень мало напоминал прежнее помещение. Огромный стол был сдвинут в самый угол, и все свободное пространство в центре занимали музыкальные инструменты. Контрабас, саксофон, труба. В центре стояла шикарная ударная установка, по которой изо всех сил колотил директор.
Он сменил наряд рэпера на наряд джазмена. Теперь на нем был узкий белый фрак с брюками клеш, на голове красовался курчавый парик, а половину лица закрывали огромные темные очки. Он даже не обратил внимания на появление Инги и самозабвенно продолжал колотить изо всех сил по своим барабанам и тарелкам. И чтобы привлечь к себе внимание, Инге пришлось подойти и дотронуться до этого странного типа.
Эффект был удивительным.
– Ай!
Дернувшись, как от удара током, директор тут же свалился навзничь с неудобного шаткого табурета, на котором сидел. В воздух взметнулись тонкие бледные ноги, очки свалились с носа, директор увидел Ингу и разразился проклятиями.
– Чтоб тебя! Разве можно так пугать людей!
– Я не пугала.
– Нельзя входить без предупреждения!
– Я предупреждала.
– Тут человек репетирует, а она ломится!
– Я стучала.
Но вскоре Инга поняла, что он ее просто не слышит. В ушах у него красовались затычки. А глаза, судя по всему спрятанные под темными очками, когда она вошла, были еще и закрыты. Ничего удивительного не было в том, что когда Инга потрепала его по плечу, для него это явилось полнейшей неожиданностью.
– Вы кто такая?
– Я?.. Я по поводу убийства, случившегося в вашем ресторане.
– Что? Убийство? Какое убийство? Ах, вы об этом! Будь оно проклято, это убийство. С него все и началось!
– Началось? Что началось?
– Что-что… Ваше-то какое дело? Что надо, то и началось.
Борюсик явно пребывал в дурном расположении духа. Он здорово треснулся затылком об пол. И, поднимаясь с помощью Инги на ноги, болезненно поморщился.
– Сейчас, – сказал он, – минутку.
И наклонившись к столу, совершенно не стесняясь Инги, вдохнул ровную дорожку белого порошка. Судя по следам, с утра Борюсик употребил уже две дорожки, и еще две его ждали.
– Это для вдохновения, – пояснил он Инге, заметив ее взгляд.
Настроение у него несколько улучшилось, и он снова посмотрел на нее:
– Так что вы хотели?
Вообще-то Инга заглянула, чтобы просто поинтересоваться, как дела в ресторане. Но у нее почему-то вырвалось:
– А где Илья?
Борис задумчиво поглядел в потолок, словно там мог найтись ответ на этот вопрос, и глубокомысленно изрек:
– Ильи тут больше нет.
– Но куда он делся?
– Уволился.
Это для Инги не было новостью.
– Но почему? Что случилось? – настаивала она.
– Получил наследство. Видите эти инструменты? Его подарок, благодарность за все.
Инга с удивлением пожала плечами. Музыкальные инструменты – это штука недешевая. Но Борис, кажется, об этом не задумывался. Он был в эйфории и восклицал:
– Теперь я создам собственную группу! Плевать на жадину дядю, да здравствуют щедрые друзья!
И воодушевившись, этот странный тип схватился теперь за контрабас. Тот факт, что инструмент был гораздо тяжелее его самого, Бориса ничуть не смутил. Он попытался извлечь из туго натянутых струн музыку, но быстро убедился, что контрабас по громкости звучания значительно уступает ударным, и вновь вернулся к ним. Нацепив на физиономию очки, он самозабвенно заколотил палочками, вызывая какофонию звуков.
– До свиданья.
Борис ей не ответил, был слишком увлечен музыкой. Он вообще перестал замечать все, что происходило вокруг него. И Инге пришлось уйти, самой закрыв за собой дверь. Но уходя, Инга так сильно хлопнула дверью, что поднявшийся порыв ветра начисто сдул со стола обе белые дорожки, приготовленные Борисом «на потом».
Пройдя по коридору, Инга постучала в кладовку к Виктории Павловне. Она открыла не сразу, видимо не слышала из-за дикого шума.
– Илья? Так нету его. Ушел. Подарил мне напоследок шикарный комплект кастрюль, я в Интернете глянула, так чуть в обморок не свалилась. Каждая кастрюлька не меньше двухсот евро стоит. Самый дешевый ковшик – ему цена сто пятьдесят. Самая дорогая почти пятьсот. И зачем мне такая посуда? Разве я смогу варить суп в кастрюле, которая стоит больше моей зарплаты?
Больше ничего Виктория Павловна не сумела прибавить. Она тоже слышала, что Илья получил наследство от какой-то дальней родственницы, которая скончалась, оставив ему огромную сумму. Инга прошла дальше и убедилась, что каждому из сотрудников ресторана, с кем он был дружен или просто приятельствовал, Илья что-то подарил напоследок. К примеру, Белле, с которой он был в особо приятельских отношениях, даже презентовал золотой браслет. Да еще такой дорогой, что муж приревновал жену к рыжему красавцу, поколотил ее сгоряча, и теперь Белла сидит дома, боится нос на улицу высунуть, так как вся рожа у нее синяя.
Это заставило Ингу глубоко задуматься. Не о том, какую злополучную роль сыграл подарок Ильи в жизни Беллы, а о том, что все это может значить. И, забрав свой бизнес-ланч, аккуратно упакованный и уложенный в три контейнера, она отправилась за советом к Залесному. В голове ее теснились неясные подозрения.
Только теперь она задавалась вопросом, почему они с ребятами до сих пор не задумались о роли Ильи в этой истории? Только лишь потому, что парень казался им глуповатым качком, не способным на чтение ничего серьезнее Чейза и фантастики? Но ведь это могла быть только маска. Книги могли остаться от прежнего обитателя конуры. А роль сторожа могла быть тесна Илье.
– Ведь мы ничего про него не знаем. Кто он? Чем занимался, прежде чем угодить в тюрьму?
Ну хорошо, это они так опростоволосились. Но как могли профессиональные сыщики не обратить внимания на парня? Ведь он все время был в ресторане. И хотя с гостями он не контактировал, так как, по его словам, спал у себя в каморке почти до самого их ухода, но ведь он мог и соврать! Они в своих рассуждениях все время исходили из той мысли, что убийцей тетки Жанны должен был стать человек из ее окружения, а никак не безызвестный ресторанный сторож. Но ведь…
– Он ведь сам признался, что видел Жанну! – внезапно осенило Ингу. – Он мог ее узнать!
И как только эта мысль посетила ее голову, на ногах словно выросли крылья. Инга полетела вперед, будто ей было шестнадцать лет, а не все сорок с… Ну, не будем о грустном. Коробки у нее в руках дико мешали ей развить действительно хорошую скорость, но все же неслась она что было сил. Во всяком случае, редкие прохожие, которые все же попадались ей на пути, поспешно отпрыгивали в стороны, а потом долго с изумлением смотрели вслед прилично одетой женщине, которая мчалась сломя голову, прыгала через многочисленные лужи и совсем не думала о своем пошатнувшемся достоинстве.