– Один из этих трех, но точно не знаю.
– Что же тебе известно?
– Я знаю, где находятся те двое молодых. Том пошел сказать об этом Питу, там его и хлопнули.
– Ты сообщил об этом копам, Джой?
– После того, что они сделали с моим отцом, я к ним не пойду. – В его черных глазах вспыхнул гнев.
– А что произошло с твоим отцом, Джой?
– Они засадили его в тюрьму на десять лет. Ему еще осталось там сидеть пять лет.
– Ну, хорошо. Так где же те двое?
Некоторое время он пристально смотрел на меня, потом произнес:
– Сколько вы заплатите мне, мистер Андерсен?
Я вынул свой тощий бумажник и пересчитал оставшиеся деньги, стараясь это сделать незаметно от Джоя. Затем, вынув десять долларов, протянул их мальчику.
Он недовольно покачал головой:
– Ведь меня могли убить, как и Тома.
Пришлось расстаться еще с одной десяткой.
– Это все, Джой. Я – на мели.
Он немного подождал, потом протянул руку и взял обе купюры.
– Они в «Аламеда-бар».
Я выпучил глаза:
– Не может этого быть!!!
– Сегодня на рассвете, в пять часов, Джонс отвел эту парочку в «Аламеда-бар», – сказал Джой. – Мой брат Джимбо сейчас наблюдает там за входом.
– У тебя есть еще один брат?
– Да, он тоже работает, а верней, работал на Пита.
– Продолжай наблюдение. Позже я заплачу еще.
Он встал, сунул два банкнота в карман брюк и направился к двери.
– Где тебя найти, Джой?
– На Лобстер-Корт. Это возле Крэб-Корт номер два, верхний этаж. У нас там с братом комната.
– А мать у тебя есть?
– Она покончила с собой, когда взяли отца, – ответил он с деревянным лицом.
Я проводил его до входной двери, затем вернулся в комнату и сел на стул.
Итак, Поффери с женой скрывались на острове, где их посещала Нэнси, которая и доставила их обратно на материк. И вот теперь очередная загадка: почему Джонс привел их в «Аламеда-бар»? Может быть, у Джонса были какие-то дела с Диасом через Глорию Корт? Он пошел к Глории, потому что она знала его как рулевого с яхты писателя. Все это можно было легко понять, но почему такая милая женщина, как Нэнси, помогает паре опаснейших террористов? Может, она встречалась с ними в Риме? Что же мне делать? Впрочем, что мне следует делать, я знал. Я должен был сообщить полиции, где скрывается Поффери с женой, но что мне это давало? Ничего, кроме хлопот. Лепски начнет докапываться, откуда я узнал, что чета Поффери находится в «Аламеда-бар». Даже если мне удастся убедительно солгать, я все равно останусь ни с чем. И вдруг я подумал, что пришло время поговорить с Нэнси Хэмэл. Может быть, она будет готова купить мое молчание?.. Нужно все тщательно обдумать. Не хватало еще мне быть обвиненным в шантаже. За время работы у полковника мне приходилось вести дела о шантаже, и я считаю его худшей разновидностью преступления. Но при чем тут шантаж? Я всего лишь собирался доверительно поговорить с Нэнси Хэмэл. Я бы сказал ей, что знаю о ее связях с Поффери и знаю, где они спрятались. Я бы намекнул ей, что зарабатываю очень мало, и сделал бы это с обворожительной улыбкой. Пусть бы она решала сама, что делать. Разве это шантаж? Всего лишь деловая встреча. Я большой мастак дурачить людей, но… теперь я, кажется, начинаю дурачить самого себя!
Глава 4
На следующее утро, около 9 часов, я вошел в комнату Гленды и застал ее за разборкой почты.
– Хэлло, – сказал я, опершись руками о стол и наклоняясь к ней близко. – Такой чудесный, солнечный день, а ты уже с утра трудишься, как пчелка.
– Что тебе? Тебе уже пора быть на работе?
– Вижу ее уже даже во сне. Потрясающие видения. Просыпаюсь взмокший от пота. Ну, хорошо. Я насчет тех анонимных писем. Они мне нужны. Гарри подал мне одну идейку.
– Желаю успеха. – Она махнула рукой в сторону комнаты, в которой хранились досье и картотека, а сама углубилась в чтение.
Найдя два нужных мне письма, я положил их в бумажник и вышел. На этот раз я решил направиться в «Кантри-клаб».
Припарковав свой «мэйзер» и войдя в вестибюль, я развернул номер «Ньюсуик» и стал ждать.
Нэнси Хэмэл появилась в 10.30 с теннисной ракеткой в руках и в соответствующем костюме. Направившись к столику дежурного портье, она спросила:
– А что, миссис Хайби еще не пришла, Джон?
Я был неподалеку и слышал каждое слово.
– Она спустилась к кортам, миссис Хэмэл.
Нэнси улыбнулась, кивнула и прошла холлом к двери, ведущей на теннисные корты.
Я с восторгом наблюдал за ее походкой и мягкой игрой бедер.
Подождав минут десять, я вышел на террасу и увидел ее играющей с Пэнни Хайби.
Пока они играли, я решил до ленча сходить искупаться в бассейне. Примерно через час, успев обсохнуть, я оделся и вновь направился к кортам. Нэнси и Пэнни продолжали играть, а я сел на скамейку, расположенную под зонтом от солнца, и заказал подскочившему ко мне официанту виски с кока-колой. Вдруг неподалеку раздался голос:
– Если не ошибаюсь, мистер Андерсен?
Подняв глаза, я увидел перед собой Мэла Палмэра, агента Хэмэла, в безупречном белом костюме. Уж его-то я хотел видеть сейчас меньше всего, но тем не менее моя улыбка была вполне дружеской.
– Хэлло, мистер Палмэр. Не выпьете ли со мной?
Он уселся рядом, и тут же возле него возникла фигура официанта. Сделав заказ, он обратил свои солнцезащитные очки в мою сторону.
– Вы за работой? – Он взглянул в сторону кортов, а затем на меня.
– Довольно тоскливая работа, – произнес я с кислым видом.
– Тоскливая, говорите? А как вообще продвигаются дела?
– Пока никакого повода для беспокойства, сэр. Я наблюдаю за ней уже четыре дня.
Он широко улыбнулся:
– А что я говорил? Я пытался убедить Хэмэла не бросать деньги на ветер, но он упрям как осел.
– Занимались мы и Валдо Кармайклом, мистер Палмэр. Это абсолютно вымышленная фигура. Человека с таким именем не существует.
– Я все это предвидел. Помните, я вам об этом говорил при первой встрече? Все это поклеп какого-то психа. Я это говорил Хэмэлу много раз, но он все делает по-своему.
– К концу недели я подготовлю отчет о поведении миссис Хэмэл. Если это не убедит мистера Хэмэла в полной невиновности жены, в полной беспорочности ее однообразной и монотонной жизни, то тогда уж, видимо, ничто его не убедит.
– Отлично. – Палмэр допил свой джин и поднялся на ноги. – Извините, но мне нужно бежать. В конце недели жду вашего рапорта.
– Уверяю вас, что нет никаких причин для беспокойства.
Он ушел, а я вновь взглянул на теннисный корт. Нэнси и Пэнни закончили игру и надевали трикотажные костюмы. Затем, продолжая разговаривать, они поравнялись со мной:
– Выпьем чего-нибудь, Пэнни?
– Не могу задерживаться, дорогая. Уже поздно, до завтра, дорогая.
– Хорошо, пока.
Пэнни упорхнула, а Нэнси села за дальний столик. Кельнер принял у нее заказ и отошел к бару.
Когда же он вернулся с бокалом «Тома Коллинза», я приблизился к ее столику и с вежливой улыбкой произнес:
– Миссис Хэмэл? Я – Барт Андерсен. Я только что разговаривал с Мэлом Палмэром, поверенным вашего мужа.
Она откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на меня. В холодных темных глазах появилось любопытство.
– Вы знаете мистера Палмэра?
– Конечно. Вы прекрасно играете в теннис, миссис Хэмэл. Я наблюдал за вашей игрой.
– А вы играете?
– Да, но это не тот класс. По крайней мере двумя порядками ниже. Ваш удар сверху просто приводит в восторг… Но сейчас, к сожалению, я к вам по делу. Мне нужно с вами поговорить, – сказал я с большой предупредительностью в голосе. – Я в большом затруднении.
Взглянув на нее, я понял, что она вся внутренне напряглась, как пружина.
– Извините, мистер… мистер…
– Барт Андерсен.
– Мистер Андерсен, я не знаю вас и совсем не интересуюсь вашим затруднительным положением. И вообще не имею ни малейшего желания говорить с вами.
Я терпеливо выслушал ее тираду, впрочем, другого я и не ожидал. С этими дамочками не просто.
– И все-таки в ваших интересах выслушать меня, миссис Хэмэл. Если бы я столь близко не принимал их к сердцу, я бы сейчас поднялся и ушел.
– Если вы сейчас же не оставите меня в покое, я позову кельнера.
Металлические нотки в ее голосе не оставляли сомнения в том, что она так и сделает. Мне ничего не оставалось, как раскрыться. Я достал свое служебное удостоверение и положил на столик так, чтобы она могла его прочитать.
– Ваш муж нанял меня следить за вами, миссис Хэмэл.
Ее потрясение было ошеломляющим. Лицо мгновенно побледнело, цвет глаз померк, и по ее телу пробежала судорога. Долгое время она сидела неподвижно, уставившись на удостоверение, как на удава, затем начала мелко и часто дрожать.
Я дал ей время прийти в себя, но она никак не могла оторваться от удостоверения.
– Чтобы ввести вас в курс дела, – сказал я, – я думаю, вам следует прочитать два письма, полученных вашим мужем. Они-то и послужили причиной, заставившей его нанять меня.
Теперь она подняла на меня глаза. Это были два больших отверстия на белой простыне.
Я вынул из бумажника два письма и положил их перед ней на стол. Она взяла их, и синяя бумага затрепетала в ее дрожащих пальцах.
Я закурил сигарету и стал ждать. В такой ситуации спешить нельзя. Мое внимание привлекла пожилая пара, сидевшая через четыре столика от нас. Женщина была ярко крашенной блондинкой. Можно себе представить, с каким трудом она втискивала свои телеса в бикини. Мужчина был брюнетом, тоже крашеным, с прямо-таки женской грудью.
Наконец Нэнси отложила письма.
– Эти письма написаны моим собственным мужем, – проговорила она сдержанно. – Валдо Кармайкл – имя главного персонажа в романе, который он сейчас пишет.
Теперь пришла моя очередь онеметь. Долгое время я не мог произнести ни слова. Наконец мне удалось взять себя в руки.
– Миссис Хэмэл… возможно, это какая-то ошибка.
– Никакой ошибки нет. Это бумага моего мужа, и шрифт на ней от нашей пишущей машинки. Эти письма написал он.
– Но почему?
Она прямо посмотрела мне в лицо:
– Ему нужен был предлог, чтобы нанять детектива.
Я чуть не свалился со стула.
Нужен предлог!!! Голова моя пошла кругом, а мозг лихорадочно заработал.
Взяв и сложив письма, я положил их обратно в бумажник, не в силах ни поверить ей, ни понять действий ее мужа. Придав лицу бесстрастное выражение, я сказал:
– Я наблюдаю за вами уже четыре дня, миссис Хэмэл, и должен к концу недели составить рапорт о том, чем вы занимались все это время.
– Ну и какие же трудности вы испытываете? – спросила она хриплым голосом. – Составляйте ваш отчет. Мне кажется, что в нем не будет ничего такого, что могло бы вызвать неодобрение моего мужа. – И она сделала движение, чтобы удалиться.
– Не спешите, мадам, – холодно заметил я. – Дело в том, что два дня тому назад я сопровождал на вертолете вашу яхту к пиратским островам.
Глаза ее закрылись, а пальцы сжались в кулаки.
– Теперь вам понятны мои затруднения, миссис Хэмэл. Моя поездка привела меня к знакомству с Альдо Поффери, преступником и убийцей, которого разыскивает полиция и даже Интерпол. Вы вместе со своим рулевым Джонсом вывезли Поффери и его жену с острова. Я даже знаю, где вы их укрываете. Как вы считаете, если я упомяну обо всем этом в отчете, это доставит большую радость вашему мужу?
Она превратилась в каменное изваяние. И неподвижно уставилась на свои сжатые кулаки. Так она просидела несколько минут. Я ждал.
Я не торопил ее, решив дать достаточно времени обдумать все это. Я зажал ее в угол, и она растерялась. В такие моменты не следует слишком форсировать события и давить на партнера.
Наконец она пришла к какому-то решению:
– И что же, вы собираетесь обо всем этом сообщить в рапорте?
– Именно так. Теперь вам понятны мои проблемы, миссис Хэмэл? Поставьте себя на мое место.
Я замолчал и одарил ее дружеской улыбкой, полной сочувствия и понимания.
– В нашем агентстве числится двадцать детективов, и платят нам не слишком много. И хотя мистер Хэмэл – клиент нашего агентства, но для себя я его таковым не считаю. Откровенно говоря, мадам, мне не нравится, когда мужья не доверяют женам, но что прикажете делать бедному детективу, который, зарабатывая на жизнь, вынужден делать то, что ему приказано. Надеюсь, вы теперь поняли, какие у меня возникают сложности.
Она посмотрела мимо меня.
– Да, понятно, продолжайте.
– Откровенно говоря, я подготовил два отчета. – Я достал их оба из бумажника и вручил ей первый, из которого следовало, что я наблюдал за ней четыре дня и все это время поведение ее было безукоризненно. Она его внимательно прочла.
– Ну, а второй?
Я протянул ей второй отчет. В нем все было описано в деталях: острова, Альдо Поффери, приметы с перечнем его дел, Джон Джонс, «Аламеда-бар» и т. д.
По мере того, как она читала второй рапорт, краска сходила с ее лица, а руки опять начали дрожать. Она положила рапорт на стол.
– Так что же мне делать, миссис Хэмэл? Вы, конечно, понимаете, что я должен передать мистеру Хэмэлу второй рапорт. Если я этого не сделаю, то потеряю работу, а я не могу себе этого позволить. Как я уже сказал, я не одобряю недоверчивых мужей, подозревающих своих жен. Отсюда и мои сомнения. Может быть, вы мне что-нибудь посоветуете, мадам?
Она продолжала молчать, не спуская глаз со своих рук. Я решил ей помочь:
– Конечно, если бы меня наняли вы, миссис Хэмэл, это очень бы облегчило мои трудности: я больше бы не работал на мистера Хэмэла, а работал бы на вас. Ему же я послал бы первый рапорт, и все были бы довольны… Но в том случае, если бы я работал на вас.
Она шевельнулась и подняла глаза, но смотрела как-то странно.
– Понимаю, – сказала она. – И вы хотели бы работать на меня?
«Наконец-то лед тронулся, – подумал я. – Сейчас дело дойдет и до гонорара».
– Был бы крайне польщен. – Я даже удивился, насколько искренне это прозвучало.
– И во что же вы оцениваете свои услуги? – Теперь она прямо и вызывающе смотрела мне в глаза. Ее холодный и презрительный взгляд несколько покоробил меня и лишил уверенности.
Мы некоторое время помолчали, пристально изучая друг друга, прежде чем броситься в решительную схватку.
– Вот мы и подошли к главному, миссис Хэмэл, – сказал я, чувствуя, что пауза затянулась.
– Вы, естественно, ожидаете, что я буду платить вам за работу?
– А как же, миссис Хэмэл. Это же работа. Я ведь должен на что-то существовать. Если когда-то всплывет то, что я послал фальшивый рапорт, мне несдобровать. Это надо понимать. – Я попытался выдавить улыбку. – Я работаю по лицензии. Если я ее лишусь, то лишусь всего. Риск огромный. Да и на работу меня нигде не примут. Вот и думайте.
– Так все-таки сколько же я должна заплатить? – Голос ее звучал спокойно и низко, глаза сузились. – Хотя мой муж и богатый человек, лично у меня деньги небольшие.
Я сменил любезную, доброжелательную улыбку на суровую, «полицейскую»:
– Миссис Хэмэл, за связь с итальянскими террористами, совершившими не менее пяти убийств и ныне разыскиваемыми полицией, вы подвергли себя огромной опасности. Вы должны полностью осознать последствия этого. Меня не интересует, почему вы так поступили. Вас можно арестовать и обвинить в соучастии в убийствах. Помогая вам, я тоже могу быть обвинен в соучастии. Я предлагаю вам помощь. И эту помощь оцениваю в сто тысяч долларов.
Она отпрянула и сжалась, как будто я ударил ее по лицу.
– Сто тысяч долларов! – Голос ее задрожал. – Но у меня нет ни таких денег, ни возможности их достать.
– Таковы мои условия, мадам. Вам придется их достать, – сказал я суровым голосом, подтвержденным жестким взглядом копа. – Жена такого богатого и влиятельного человека, как мистер Хэмэл, должна иметь возможность раздобыть такую сумму. И не убеждайте меня в том, что муж не делал вам дорогих подарков. Подумайте, заложите что-нибудь, продайте, наконец, даю вам срок до конца недели. Утром в субботу я отошлю рапорт мистеру Палмэру. Встретимся здесь в пятницу в это же время. Деньги должны быть с вами. Если вы не придете, мистер Палмэр получит второй отчет утром в субботу.
Я встал и, помолчав немного, добавил:
– И еще одно, миссис Хэмэл. Не вздумайте очертя голову бежать к Поффери. Он ведь убийца, но я не боюсь его. Мне уже приходилось оказываться в подобных ситуациях, и потому я принял меры предосторожности: копия второго рапорта находится у моего поверенного. Если что-нибудь со мной произойдет, ее сразу же перешлют в полицию. Уверяю вас – провести пятнадцать лет в тюрьме стоит куда дороже, чем сто тысяч долларов.
Она сидела неподвижно и глядела на меня глазами восковой куклы. Я удалился, уверенный в том, что она раздобудет деньги. Неплохое дельце я провернул, а?!!
Набережная бурлила и кипела, полная жизни. Рыбацкие лодки, груженные крабами, омарами и деликатесной рыбой, возвращались в гавань. Кругом сновали туристы, щелкая камерами.
Я пробрался сквозь толпу, направляясь в Крэб-Корт. Углубившись в темную аллею, я столкнулся с Томом Лепски.
– Хэлло, Барт.
– Хэлло, Том. Как дела?
Он надул щеки:
– Все копаем. Я спрашиваю, кому понадобилось убивать Пита и парнишку четырнадцати лет.
– Я то же самое говорил Лу. Зверское убийство, а паренек случайно оказался под ногами.
– Может быть, и так. А ты что здесь делаешь?
– Тоже копаю, Том. – И я двинулся дальше.
Лепски положил мне на плечо руку.
– Колдвэлл уверен, что Поффери уже не здесь, но ты все-таки держи ухо востро.
Я рывком освободил руку.
– Если я с ним встречусь, то тут же сообщу об этом тебе.
Я направился в глубь аллеи. Прежде чем пройти в тупик, ведущий в Крэб-Корт, я остановился и оглянулся – Лепски не было видно, и я продолжал путь. На узенькой лужайке дети гоняли все тот же мяч, и я ощутил уже знакомый мне отвратительный запах. Через десяток шагов я остановился перед обшарпанным указателем: Лобстер-Корт.