— Да, впервые, — ответила Вирджиния. — Разумеется, я знала о ней. Отец рассказал мне об Элизабет, когда та родилась. Но я никогда ее не видела. Если честно, сегодня я была поражена, когда леди Мэнсфилд появилась на пороге моего дома с единственным вопросом — не со мной ли Элизабет?
Они сидели в карете, уносившей их на место убийства второй зеркальной чтицы. Час был довольно поздний, так что Вирджиния весьма успешно могла читать в зеркале.
Оуэн пребывал в некоторой растерянности. Как понимать настроение Вирджинии? Она так спокойна и сосредоточена… Однако у него возникло ощущение, что мысли девушки заняты вовсе не предстоящим расследованием.
— Очевидно, леди Мэнсфилд решила, что по логике вещей ее дочь должна обратиться за разъяснениями именно к вам, — сказал Оуэн. — Хелен придется смириться с тем фактом, что Элизабет не сможет притворяться, что не видит ауры. Девушка, может быть, способна утаить свой талант от друзей и знакомых, но не от себя самой.
— Я навела Элизабет на мысль, что она может вступить в Общество Аркан.
— Хорошая мысль, — согласился Оуэн.
— Она хотела посещать лекции в Институте, но я объяснила ей, что Аркан не одобряет нашу организацию из-за того, что в наших рядах полно шарлатанов.
Оуэн долго молчал, потом вдруг спросил:
— А что было с вами, когда вы уже совершенно отчетливо почувствовали свой дар?
— Мне тогда было тринадцать. Несколькими месяцами раньше мои родители погибли. Я жила в школе для молодых леди, которой управляла мисс Пибоди, и уже некоторое время видела, как в зеркалах иногда появляются тени, но ничего не могла различить отчетливо. Никогда не забуду, как впервые увидела послеобраз в зеркале. Мама объяснила мне, какова природа ее таланта, поэтому я поняла, что именно увидела. Тем не менее, это был для меня шок. Образы в зеркале действительно очень похожи на привидения.
— Где находилось это зеркало?
— В школьной библиотеке. Школа располагалась в особняке, который некогда находился во владениях одной богатой семьи. Некоторые зеркала были очень старые.
— И в одном из них вы увидели нечто ужасное?
— Да. Зеркало висело в дальнем углу библиотеки. Мне всегда было очень неуютно в этой комнате, но до того дня я не понимала причины. А тут прошла мимо зеркала и уловила то ощущение тревоги, которое возникает, когда находишься рядом с сильным источником энергии насилия.
— Понимаю, что вы имеете в виду, — кивнул Оуэн.
— И инстинкт подсказал мне: загляни вглубь зеркала. Тогда-то я и увидела мою первую жертву убийства. Это была молодая женщина, лет девятнадцати-двадцати.
— Убийство было совершено задолго до того, как вы поселились в пансионе?
— Да. Правда, тогда я еще не умела определять время, сопутствующее зеркальным образам. Но убийство всегда ошеломляет, даже если это очень давнее преступление. Я должна была понять, что произошло тогда, и я поговорила с людьми, которые проработали в школе много лет.
— Узнали что-нибудь?
— Старый садовник служил еще у бывших хозяев особняка. Он рассказал мне целую историю. Молодая женщина была гувернанткой, и ее соблазнил старший сын хозяев, который, в свою очередь, был помолвлен с наследницей солидного состояния. Гувернантка ждала ребенка, и хозяйка дома выгнала ее, не заплатив ни пенни. Отчаявшаяся гувернантка попыталась добыть денег, шантажируя леди. Угрожала, что расскажет о своей беременности невесте сына.
— И тогда владетельная леди убила гувернантку, чтобы та не разрушила их брачные планы?
— Разумеется. Ведь на кону было крупное состояние, и семья не могла рисковать, поставив под угрозу столь выгодный брачный союз. Леди ударила гувернантку кочергой по голове, а слугам, в том числе и садовнику, сказали, что гувернантка упала и ударилась головой о стол. Но они все узнали правду, так как одна из горничных нашла окровавленную кочергу.
Вирджиния замолчала. Она снова принялась разглядывать улицы, мелькавшие за окном кареты.
— Как вы после смерти родителей сводили концы с концами в пансионе? — помолчав, спросил Оуэн.
— Что?.. — Вирджиния не отрывала взгляда от улицы.
— Я слышал о пансионе мисс Пибоди. Это отнюдь не благотворительный приют для сирот. Плата за обучение довольно высока. Туда принимают незаконнорожденных дочерей тех богатых родителей, которые считают себя обязанными позаботиться о плодах неблагоразумия. Девочки получают образование, чтобы стать гувернантками, компаньонками знатных дам или учительницами. Их обучают манерам, этикету. Они не идут служить горничными или продавщицами.
Вирджиния снова повернулась к своему спутнику. Когда же она вникла в суть вопроса, ее глаза чуть расширились.
— Мой отец обеспечил меня в своем завещании. Плата за обучение вносилась до тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать. Я даже получила небольшое наследство, чтобы начать самостоятельную жизнь. Этих денег хватило на то, чтобы основать практику зеркальной чтицы.
— Теперь понятно, — отозвался Оуэн.
Стук колес прекратился — они прибыли на место. Оуэн открыл дверцу, выбрался наружу и помог Вирджинии ступить на мостовую. Они прошли через парк, а затем оказались на тихой улице, застроенной довольно скромными домами.
— Миссис Хэкетт жила в доме номер двенадцать, — сказал Оуэн.
Вирджиния рассматривала темные окна.
— Интересно, не сидит ли и здесь в засаде какая-нибудь заводная игрушка?
— По крайней мере, на этот раз мы подготовились.
Оуэн открыл дверь кухни при помощи отмычки.
— Думаю, мне стоит приобрести такую же вещицу, — сказала Вирджиния.
Взявшись за дверную ручку, Оуэн взглянул на нее с удивлением:
— Зачем?
— Приятно проникать в дома, невзирая на запертые на ключ двери. — Она усмехнулась. — Наверное, у меня преступные наклонности.
— Я так не думаю. Полагаю, вас привлекают тайны, потому что вы сталкивались со многими из них, но не сумели их раскрыть.
— Такое объяснение не приходило мне в голову. Возможно, вы правы.
Оуэн распахнул дверь, за которой открылась темная комната, одна из тех, что располагались в задней части дома. В воздухе же кружились энергетические вихри — точно зловещее предупреждение.
— Думаю, можно смело сказать: смерть Хэкетт была естественной не больше, чем смерть Рэтфорд, — заметила Вирджиния.
— Разумеется, это было убийство. Но я знал об этом с самого начала.
Они быстро осмотрели первый этаж и пошли наверх, прислушиваясь — не раздастся ли перестук-перезвон заводного устройства? Но на сей раз смертельно опасные сюрпризы не обнаружились.
Вирджиния заглянула в открытую дверь одной из спален.
— Интересно, почему он не оставил здесь одну из своих игрушек?
— Он завершил свой эксперимент, — сказал Оуэн.
— Какая неприятная мысль…
Толкнув следующую дверь, Оуэн сконцентрировался. Воздух здесь искрился ярким светом, что указывало на паранормальное убийство.
— Здесь ее и убили, — сказал Оуэн.
Вирджиния вошла в спальню, ее спутник тотчас почувствовал, как воздух вокруг него насыщается энергией; было ясно, что она уже активизировала свой дар.
— Как и миссис Рэтфорд, миссис Хэкетт тоже сидела за туалетным столиком, — сообщила Вирджиния. — Дама смотрела в сторону кровати, понимая: то, что она там видит, убивает ее. И она ничего не могла с этим поделать.
— По крайней мере, в двух этих убийствах мерзавец придерживался одного и того же сценария.
— Ему требуется зеркало, и он убивает ночью. Потому что ночами энергия зеркала проявляется сильнее всего.
— Вы видите в зеркале язычки пламени?
— Да. — Вирджиния снова всмотрелась в зеркальную глубину. — Пламя слабое, но я его чувствую. Тут очень небольшое количество чистой энергии, каким-то образом сохранившейся в зеркале. Очень странно…
— По крайней мере, теперь мы знаем его мотив, знаем, зачем он убивал зеркальных гадалок, сидящих перед зеркалами в собственных спальнях. — Оуэн оглядел комнату. — Но чтобы добиться цели, ему нужно получить доступ к самой сокровенной из комнат в доме и установить там свои машинки. Интересно, застал ли он обеих женщин врасплох — или они сами пригласили его в свои спальни?
Вирджиния отвернулась от зеркала.
— Я знаю, о чем вы подумали. Мне отлично известно: некоторые женщины, которые заявляют, что умеют общаться с духами, имеют определенную репутацию, весьма привлекательную для мужчин. В случае с миссис Рэтфорд, возможно, так и было. Но только не с миссис Хэкетт. В этом я уверена. Она была женщиной средних лет и очень серьезно относилась к своей работе. Сильно сомневаюсь, что она пригласила бы клиента наверх.
Оуэн кивнул, принимая ее суждение.
— А вы уверены, что у обеих был настоящий талант?
— Да, уверена.
— Да, уверена.
— И это означает, что из всех шарлатанов и мошенников, которых полно среди практикующих паранормальные услуги, убийца выбрал двух обладательниц настоящего дара.
— Если он сам одарен, как мы и подозреваем, то неудивительно, что он способен определить настоящий дар, — заметила Вирджиния.
— У обеих гадалок было еще кое-что общее. И та и другая являлись членами Института Лейбрука. А Холлистер…
— Причем тут Холлистер? — перебила Вирджиния. — Ни лорд Холлистер, ни его жена никогда не были клиентами Института. То есть до того, как леди Холлистер заказала мне сеанс чтения.
— Вас выбрали не наугад. Кто-то устроил так, чтобы в их дом отправились именно вы. Кто договаривался о визите?
— Мистер Уэлч или его помощница миссис Фордэм, — ответила Вирджиния. — Не знаю точно, кто именно принимал тот заказ. Но записка была от миссис Фордэм. Она ведет журнал, где записаны все визиты.
— Где она хранит этот журнал?
— В своей конторе.
— Полагаю, сегодня ночью мне придется туда заглянуть.
— Я поеду с вами, — заявила Вирджиния.
— Нет.
— Но я вам понадоблюсь, покажу, где именно искать запись.
— Нет. Когда затеваешь такое предприятие, всегда есть опасность быть пойманным.
— Чепуха. Уверена, вы не допустите, чтобы вас поймали.
«Конечно же, я преувеличивал риск», — подумал Оуэн часом позже. Ночью в Институте не оказалось ни души. А если бы кто-то и вошел в здание — тут было полно выходов, чтобы быстро вывести Вирджинию на улицу.
— Не понимаю… — сказала Вирджиния. — Где же запись о моем вызове к леди Холлистер?
Оуэн зажег еще одну спичку, чтобы изучить журнал вызовов, который лежал перед ним на письменном столе миссис Фордэм. О том, что в ту ночь Вирджиния отправилась в дом Холлистеров, никакой записи не было.
— Как вы узнали, что вас приглашают на сеанс чтения?
— Как обычно. Получила записку от миссис Фордэм. Назначение было сделано в последнюю минуту. В своей записке миссис Фордэм объясняла, что на моей кандидатуре настаивал сам Гилмор Лейбрук. Лейбрук крайне заинтересован в привлечении высокопоставленной и богатой клиентуры.
Глава 22
— Что вам известно о Гилморе Лейбруке? — спросил Оуэн.
— Если честно, очень мало, — ответила Вирджиния. — И никто о нем ничего толком не знает. У Лейбрука тоже есть талант, но я точно не знаю, какова природа его способностей. Он появился в Лондоне примерно год назад и учредил Институт. Успех сопутствовал ему с самого начала.
— В таком случае у него должны водиться деньги. Институт — дорогое предприятие.
— Один из многочисленных талантов Лейбрука заключается как раз в том, что он умеет привлекать денежные средства в Институт, — ответила Вирджиния. — Он умеет убеждать и очаровывать. Есть в нем что-то такое, что нравится людям.
— Вероятно, это побочный эффект его таланта, каков бы он ни был.
Они уже вышли на улицу и теперь шли к парку, где Оуэн надеялся найти кеб. Но эта надежда быстро таяла. Улицы в районе Института были совершенно пусты. Время приближалось к полуночи, и туман сгустился настолько, что газовые фонари казались светлыми шарами, едва просвечивающими сквозь густую пелену.
Оуэн напряженно прислушивался ко всем звукам, так как шаги могли бы предвещать появление уличного разбойника. Однако на улице, кроме их с Вирджинией, явно никого не было. Все нормальные люди и даже нормальные грабители в такую непроглядную ночь сидели по домам. Но их с Вирджинией вряд ли кто-то назвал бы «нормальными».
И было очень приятно находиться сейчас наедине с женщиной, шагавшей рядом с ним. Ему казалось: это правильно, так и должно быть.
— Если наши первоначальные выводы верны, то вы должны были стать жертвой убийцы в ту ночь, когда читали в зеркале для леди Холлистер, — сказал Оуэн. — Но где-то произошел сбой. Холлистер был убит, а вы с Бекки, назначавшиеся в жертвы, благополучно ускользнули и совершенно уверен: второй из убийц планировал завершить дело совсем иначе.
— Что Бекки делала там в ту ночь? — спросила Вирджиния. — Зачем понадобилась она, если объектом эксперимента должна была стать я?
— Хороший вопрос. Сегодня я попросил одну из моих теток завернуть по дороге в приют на Элм-стрит и расспросить про Бекки.
Вирджиния живо повернулась к своему спутнику:
— И что?.. Есть ли новости о девушке?
— Тетя Этель сообщает, что миссис Мэллори убедила Бекки посещать приютскую школу.
— Я очень рада, — сказала Вирджиния. — Если она выучится на машинистку или телеграфистку, у нее появится шанс зарабатывать на жизнь достойным образом. Она сможет уйти с улицы. Но мне все еще не верится, что Аркан является попечителем этой школы.
— Возможно, это знак того, что наша организация меняется, — заметил Оуэн.
— Я далека от мысли, что Аркан действительно меняется, но все же допускаю такую возможность.
Некоторое время они шли в молчании, и их шаги разносились в тумане зловещим эхом.
— Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю: помимо моего таланта и связи с Институтом, у меня с Рэтфорд и Хэкетт есть еще кое-что общее, — сказала, наконец, Вирджиния.
Оуэн пристально взглянул на нее, но ночной мрак и туман делали ее почти невидимой. Однако он прекрасно чувствовал ее присутствие — ее аура и очаровывала его, и приводила в волнение.
— И что же это? — спросил он.
— Рэтфорд и Хэкетт были старыми девами без близкой родни. И я — тоже. Смерть женщин, которые одиноки в этом мире, почти наверняка не привлечет внимания властей.
— Убийца не принял в расчет Аркан и его агентство расследований, — заявил Оуэн. Он почувствовал злорадное удовлетворение. — И, кажется, этот просчет стал его величайшей ошибкой.
— Нет, — возразила Вирджиния. — Его ошибка — не принять в расчет вас, Оуэн Суитуотер.
В конце улицы окна кеба тускло светили сквозь туман.
— Нам везет, — сказал Оуэн.
Они ускорили шаг. Кучер был рад заработать в такую ночь, очевидно, казавшуюся ему бесконечной. Оуэн помог Вирджинии сесть в экипаж, а сам устроился напротив нее. Колеса тотчас загрохотали по мостовой.
— Кажется, у меня появилась идея, — в задумчивости проговорила Вирджиния. — Не знаю, будет ли от этого толк, но все же…
— Я вас слушаю, — кивнул Оуэн.
— Завтра вечером в Институте состоится общественное мероприятие. Там будут все, кто связан с Институтом. Лейбрук дает прием в честь доктора Пинкертона, ученого-психолога из Америки. Пинкертон прибыл в Лондон недавно, но уже очень популярен. Лейбрук надеется привлечь его к сотрудничеству с Институтом.
— И вы думаете, что убийца, возможно, будет в толпе гостей?
— Да, конечно. Если он связан с Институтом. Весьма вероятно, что он захочет присутствовать. Разумеется, там будет больше сотни человек. Слишком много подозреваемых!
— Но ведь теперь мы знаем об убийце немного больше. И очень вероятно, что он будет искать вас в толпе гостей.
— Почему вы так решили?
— Предполагалось, что именно вы станете объектом его великого эксперимента, что бы там ни затевалось. А вы взяли и сбежали. Вы разрушили его планы. Вы и раньше были ему нужны, но теперь он будет просто одержим вами!
— Кажется, вы очень уверены в своих догадках относительно образа его мышления.
Оуэн взглянул в окно кареты, за которым давно ухе была ночь.
— Именно так я и работаю, Вирджиния. Так охочусь. Я понял, что убийца одержим. Его влечет неодолимая страсть. Фактически им движет сексуальное желание.
Вирджиния задумалась, потом пробормотала:
— Не понимаю…
Оуэн снова повернулся к ней:
— Несомненно, когда он возвращается туда, где убивал, он твердит себе, что просто исследует доказательства успеха своего эксперимента. Но правда заключается в том, что смерть возбуждает его сексуально. Убийца испытывает возбуждение, вспоминая то, что совершил.
— Его возбуждает акт убийства?
— Сцены смерти наполняют его душу головокружительным ощущением собственной силы. Подозреваю, что в прошлом он испытывал прямо противоположное чувство. Он был слаб и бессилен — совершенно ничтожный человек. Но теперь он нашел способ сделаться сильным и считает, что наделен особой властью. Поэтому он будет убивать, убивать и убивать, пока его не остановят.
Вирджиния содрогнулась.
— И все это время он будет твердить себе, что проводит важный научный эксперимент?!
— Да. Так вы говорите, что собирались пойти на этот прием в Институте?
— Конечно. Такие приемы полезны для дела. Лейбрук устраивает их регулярно. Там будут мои коллеги и мои конкуренты.
— Я хочу вас сопровождать.
Она в растерянности заморгала:
— Вы… серьезно?
— На охоте я всегда серьезен.