— Хорошо, — пожал плечами Расим Галиб.
Дронго занял место на краю дома. И громко крикнул: «Начинаем!» После чего повернулся и побежал. Когда Расим Галиб оказался на углу, Дронго нигде не было видно. Следователь сделал несколько шагов, замер, стал осматриваться по сторонам.
— Но вы не могли никуда убежать, — громко крикнул он, — где вы спрятались?
— Там, где мог спрятаться убийца, — сказал Дронго, вылезая из джипа, двери которого были открыты, — я просто добежал до машины и спрятался в салоне. Там никому и в голову не пришло бы меня искать.
— Верно, — заметил пораженный следователь, — значит, вы думаете, что убийца мог спрятаться именно таким образом?
— Да. А потом вернуться к бассейну.
— Кто появился там последним?
— Сначала выбежала Айтен. Потом появился Керим Самедов. За ним Эка Джанашвили. Последними были супруга хозяина и Резо Джанашвили.
— Ясно. Значит, вы думаете, что убийца мог спрятаться в салоне автомобиля и вы пробежали мимо, даже не проверив машины?
— Да, я был так раздосадован, что мне даже в голову не могло прийти, что нужно проверить автомобили.
— Тогда получается, что главный подозреваемый господин Резо Джанашвили? И стрелял, насколько я понял, как раз из карабина, который выбрал для охоты господин Джанашвили.
— Да. Но это, скорее, говорит в его пользу. Настоящий убийца воспользовался бы другим оружием.
— А если он умный убийца? — возразил Расим Галиб. — Если он все рассчитал именно таким образом? Он ведь тоже профессионал, работал заместителем министра. И понимал, как именно мы будем рассуждать. А если он нарочно забрал свой карабин, чтобы мы думали на других и не считали его идиотом? В моей практике такое случалось. Человек нарочно переводит подозрение на себя, чтобы ему было легко оправдаться.
— Интересная задумка, — согласился Дронго, — красиво и надежно. Но только не здесь. Он ведь не знал, что расследование будет вести такой проницательный человек, как вы. Он должен был предполагать, что здесь появятся только Яшар Акпинар и его люди. А для них не стоило разыгрывать такую сложную партию. Это было бы опасно и неоправданно рискованно.
— Кто тогда мог стрелять в хозяина дома? — поинтересовался следователь. — Других кандидатов не осталось. Есть Квитко, но он сидел рядом с вами, и есть Керим Самедов, который находился в кабинете. Почему он не заметил, что там нет одного ружья?
— Карабина, — поправил его Дронго, — я об этом тоже спрашивал, но Самедов пояснил, что просто не обратил на это внимания. Возможно, что так оно и было. А возможно, он сам взял карабин и произвел роковой выстрел.
— Я должен выслушать все ваши версии? — осведомился следователь. — Или вы остановитесь на какой-то одной, более конкретной?
— Не знаю. Пока не могу остановиться. Мне понадобится ваша машина и один из сотрудников полиции. Я хочу все проверить лично.
— Эта не очень большая проблема. Куда вы поедете?
— Здесь недалеко есть больница. Мне нужно срочно попасть туда, а потом я расскажу вам о своих возможных подозрениях.
— Можете ехать, — согласился следователь, — а я пока поговорю с остальными свидетелями. И учтите, что у нас мало времени. Я не могу задерживать на большой срок иностранцев без соответствующего решения суда. Но без доказательств чьей-либо вины суд просто не даст мне разрешения на то, чтобы задержать вас в Турции.
— Именно поэтому я собираюсь все проверить лично, — заметил Дронго.
Уже через несколько минут он сидел в машине вместе с двумя сотрудниками полиции, направляясь в сторону города Сеферихисар. Вскоре они затормозили около местной больницы. Дронго вышел из автомобиля и в сопровождении офицера полиции вошел в здание. К ним уже спешил главный врач, напуганный появлением машины полиции.
— Два дня назад у вас делала рентген молодая женщина, иностранка, — напомнил Дронго. — У нее была порвана связка на ноге.
— Была такая, — подтвердил главврач, — но у молодой женщины все оказалось не так страшно. Был только ушиб. Мы сделали рентген и отпустили ее домой, посоветовав наложить повязку. Но ничего страшного у нее не было. Хотя нога сильно болела и она стонала.
— Спасибо вам за помощь, — он повернулся и стремительно вышел из здания больницы.
— Возвращаемся на виллу, — сказал Дронго, — здесь пусто.
— Что? — не понял сопровождавший его офицер.
— Ничего, — ответил Дронго, — здесь у нас ничего не получилось. Вернемся обратно на виллу.
Офицер пожал плечами, не понимая, зачем они вообще сюда ехали. Через пятнадцать минут они снова были на вилле. Расим Галиб сидел в гостиной и слушал переводы собранных для него показаний свидетелей. Дронго вошел в гостиную, и следователь сразу спросил его:
— Есть что-нибудь новое?
— Нет, — ответил Дронго, — пока ничего.
— Вы обещали, что у вас будет новая версия, — напомнил следователь.
— Пока ее нет. Я должен еще кое-что проверить.
— Зато у меня есть своя версия, — сказал Расим Галиб, — боюсь, что мне придется увезти с собой одного из ваших гостей.
— Кого? — спросил Дронго. — Кого именно вы подозреваете?
— Госпожа Джанашвили, — пояснил следователь, — она не могла так быстро вернуться, если была уже у ворот. Но она настаивает, что была именно там. Затем она вытерла отпечатки пальцев на карабине и выбросила его в бассейн.
— Кто вам об этом рассказал? — разозлился Дронго. — Самедов?
— Нет. Господин Квитко. Он даже рассказал нам, как прыгал за этим карабином в воду, чтобы достать его оттуда. А господин Самедов подтвердил его слова. Это очень серьезное преступление по нашим законам. Она уничтожила вещественные доказательства в виде отпечатков пальцев убийцы. Боюсь, что судья вынесет ей суровый приговор.
— Так нельзя, — растерянно произнес Дронго, — она сама не понимала, что делает.
— У нас такие законы, — резонно возразил Расим Галиб, — я ничего не могу сделать. Ее судьбу будет решать судья в Измире. Так что она поедет с нами.
— Но это неправильно. Она иностранка, и вы не имеете права арестовывать ее без консула Грузии, — напомнил Дронго, — в таком случае соблюдайте собственные законы.
— Где я смогу найти консула Грузии? — усмехнулся следователь. — Вы, господин Дронго, настоящий крючкотвор.
— Возможно, — согласился он, — и добавлю также, что вы обязаны обспечить ее переводчиком, иначе любой европейский суд признает ее арест незаконным.
— Что вы хотите сказать? — не понял следователь. — У нас есть переводчик.
— Верно. С турецкого на русский. Но этого мало. Она гражданка Грузии и имеет полное право потребовать, чтобы вы обеспечили ей квалифицированного переводчика в тюремной камере и на суде. При этом переводчик должен быть синхронистом и прекрасно знать оба языка. Если у вас нет такой кандидатуры, то не советую вам ее задерживать. Будет грандиозный скандал.
— Хорошо, — согласился Расим Галиб, — мы арестуем ее завтра. Или послезавтра утром, чтобы сразу передать дело в суд. И я уверяю вас, что до этого момента я найду переводчика и вызову сюда представителя посольства.
— Не сомневаюсь, — сказал Дронго, — а у меня появится лишний день, чтобы попытаться найти убийцу. И две ночи.
— Вы лучше послушайте моего совета, — неожиданно сказал Расим Галиб, — будет гораздо лучше, если вы все уедете отсюда и никогда больше здесь не покажетесь. Никогда, иначе вас сразу арестуют и осудят. Я не буду возражать, если вы завтра и улетите. Иногда такое случается, и мы не можем останавливать иностранцев. Вы правы. Мы должны арестовывать их в присутствии сотрудников консульства или посольства. Мы обязаны обеспечивать их квалифицированными переводчиками и содержать в камерах, напоминающих четырехзвездочные отели. Только у нас таких камер нет и не скоро будут. Поэтому будет лучше, если вы просто улетите. А я пойду оформлять запрос на вас в другие страны. Хотя уверяю вас, что никто и никогда не выдаст своих граждан, лишь подозреваемых в совершении преступления.
— У вас оригинальный метод решения всех проблем, — заметил Дронго.
— Зато очень действенный, — парировал Расим Галиб.
Дронго тяжело вздохнул. Один завтрашний день, подумал он. Нужно будет продумать и попытаться найти неуловимого убийцу, который так ловко всех одурачил.
Глава 18
Вечером все собрались за столом. Они были вместе уже третий день и успели надоесть друг другу. Каждый чувствовал, как нарастающее раздражение может вылиться в какой-нибудь неприятный инцидент или завершиться общим скандалом.
— Мы так и будем сидеть в этой тюрьме? — спросил Николай. — Когда нам наконец разрешат отсюда уехать?
— Следователь сказал, что завтра, — ответил Самедов, который хорошо говорил на турецком.
— А до завтра я снова должен спать на диване? — огрызнулся Николай. — Может, мы поменяемся местами? Вы ляжете на мой диванчик, а я поднимусь в вашу спальню?
— У меня двухспальная кровать, — напомнил Самедов, — вы можете подняться ко мне и устроиться рядом со мной.
— Нет уж, спасибо, — окончательно разозлился Николай, — только с мужчинами я еще не спал в одной постели. Давайте сделаем иначе. В больших спальных комнатах есть большие диваны. Может, мы принесем один такой диван вниз, и я нормально устроюсь. Нас четверо мужчин, и вы могли бы мне помочь.
— Только грузчиками мы еще и не работали, — развел руками Самедов, — вы видели, какие там диваны. Их невозможно вытащить. Мы просто не справимся. Будет лучше, если вы просто поднимитесь на второй этаж и устроитесь там на каком-нибудь диване. Я думаю, что Малика не будет возражать.
— Буду, — сказала Малика, — это неприлично.
— Может, тогда он пойдет к вам, Резо? — предложил Самедов.
— Это еще более неприлично, — возразил Джанашвили, — не забывайте, что я буду в соседней комнате вместе со своей супругой.
— Не нужно мне ничего, — недовольно решил Николай, — как-нибудь обойдусь.
— Завтра нас отсюда отпустят, — уверенно сказал Самедов, — нас ведь не арестовали. Просто попросили никуда не уезжать.
— А машину с офицерами полиции оставили для забавы, — напомнила Эка, — не говорите глупостей, господин Самедов.
В этот момент раздался телефонный звонок. Малика взяла трубку и передала ее Дронго.
— Это вас, — пояснила она, — господин следователь.
Он взял телефон и под взглядами всех остальных вышел из гостиной.
— Здравствуйте, — начал Расим Галиб, — мы все проверили. Вскрытие показало, что господина Максудова застрелили из карабина, который мы нашли рядом с бассейном. И у меня еще одна плохая новость. Вашего друга, кажется, хотели отравить. В крови господина Джанашвили нашли очень сильный наркотик. Если он не наркоман, то его явно хотели отравить. Или убить. Я не знаю, как точнее сформулировать.
— Я вас понимаю, — задумчиво сказал Дронго, — вы обещали, что сможете дать мне завтрашний день. Если вы не будете форсировать события, то я постараюсь как-то решить все проблемы.
— Вы напрасно считаете, что я сам принимаю решение. Меня торопит Анкара, — напомнил Расим Галиб, — вы действительно можете завершить это расследование или вам нужно, чтобы я всем разрешил покинуть эту виллу?
— Мне нужно и то и другое, — Дронго подумал, что его могут услышать, и отошел к окну, понижая голос, — и учтите, что все очень устали. Такое напряжение в течение почти трех суток. Это сильно утомляет. Даже по турецким законам вы не можете держать здесь всех вместе. Либо арестуйте подозреваемых, либо разрешите всем покинуть виллу. Иначе люди просто начнут кидаться друг на друга.
— Что вы мне предлагаете? Разрешить всем разъехаться? Но меня выгонят с работы. Неужели вы ничего не понимаете? Меня послали сюда найти убийцу, а не думать о ваших страданиях.
— И тем не менее нужно решать, — твердо сказал Дронго, — дайте мне свободный день, и я постараюсь найти вам убийцу.
— Тогда под вашу ответственность. Завтра утром я отзову машину полиции. Но учтите, что я могу дать вам только сутки. И передайте всем, чтобы не думали отсюда уезжать. Желающие могут переехать в отель. Но в аэропорту Измира, на железнодорожном вокзале и на автобусном вокзале все будут предупреждены. Никто не сможет покинуть Измир без моего разрешения.
— Согласен, — ответил Дронго, — но давайте отпустим людей прямо сейчас.
— Уже поздно, — сказал Расим Галиб, — будет правильно, если я разрешу вам разъехаться завтра утром.
— Сегодня, — настаивал Дронго, — поймите, что все устали. А машину с вашими сотрудниками отзывать не нужно. Хозяйка может остаться одна, и ей будет очень неуютно.
— Я не могу охранять вашу хозяйку, — нервно заметил следователь, — если хотите уехать, то уезжайте все вместе. Переезжайте в какой-нибудь отель. В тот же «Хилтон». Или «Шератон». Мне все равно. Только не забудьте сообщить, куда именно вы поедете.
— Спасибо, — сказал Дронго, — я постараюсь провести завтрашний день с большей пользой, чем три предыдущих.
Он вернулся в гостиную.
— Нам разрешили отсюда уехать, — сообщил он собравшимся.
— Ну, наконец-то, — обрадовался Николай, — я уеду прямо сейчас.
— Подождите, — остановила его Эка, — мы тоже хотим уехать, но у нас нет машины.
— Малика может дать вам ключи от одного из автомобилей, — предложил Николай.
— Нет. Так нельзя, — возразила Эка, — мы все уедем, а она останется здесь одна. Так нельзя. Ее нельзя здесь оставлять.
— Я останусь, — твердо сказала Малика, — ничего не бойтесь. Я останусь одна.
— Тогда и мы остаемся, — решила Эка, взглянув на Резо. Тот согласно кивнул.
— А я точно уеду, — сказал Николай, — и могу подвезти любого, кто захочет наконец покинуть виллу.
— Я тоже уеду, — быстро решил Самедов, — извините меня, Малика, но так будет правильно. Мы слишком долго злоупотребляли вашим гостеприимством.
— А как вы, — спросила Малика у Дронго, — останетесь здесь или уедете?
— Лучше уеду, — сказал Дронго, — и не потому, что не хочу остаться. Я обещал следователю помочь ему в расследовании и хочу сдержать слово.
— Как вам будет угодно, — она явно обиделась.
Самедов поспешил наверх, чтобы собрать вещи. Дронго сделал то же самое, затем спустился вниз. Резо наблюдал за ним с чувством собственного превосходства.
— Крысы бегут с тонущего корабля? — грубо спросил Резо. — Вам не кажется, что это просто непорядочно? Бросать несчастную женщину в такую минуту.
— Нет, — ответил Дронго, — я не убегаю. Я пытаюсь найти преступника, который совершил убийство.
— Успехов, — иронично пожелал ему Джанашвили.
— Можно вас на минуту, — он отвел в сторону Резо, — я обязан вас предупредить. Следователь сообщил мне о результатах анализа вашей крови. Вчера кто-то подсыпал вам наркотик. Поэтому у вас так болела голова и вы были немного не в себе. Будьте осторожны, ничего не пейте и не ешьте, пока не убедитесь, что это абсолютно не опасно. Вы меня понимаете?
— Откуда вам это известно?
— Вы же слышали, как он позвонил. Я вас не пугаю, только хочу предупредить. И вы правильно решили не покидать эту виллу. Я даже думаю, что будет правильно, если вы закроете ворота после нашего отъезда и достанете оружие. Учтите, что полиции здесь больше не будет.
— Не беспокойтесь, — сказал Резо, — я хорошо стреляю. И сумею защитить женщин.
Дронго подошел к Эке.
— Напрасно вы бросили карабин в бассейн, — сказал он на прощание, — я еле уговорил следователя вас не арестовывать. По турецким законам вы совершили уголовно наказуемое деяние, скрывая следы убийцы. Ведь на карабине могли быть его отпечатки.
— Ничего там не было, — упрямо возразила Эка, — и вы это прекрасно знаете. Там были только отпечатки пальцев моего мужа. Поэтому я все сделала правильно.
— С вами трудно спорить. До свидания.
Он поспешил к машине. Автомобиль выехал на дорогу. Сидевшие в машине двое полицейских проводили его долгими взглядами. Набирая скорость, машина понеслась к Измиру.
— Слава богу, что мы наконец вырвались, — сказал Николай, — но завтра утром мне все равно нужно будет вернуться и забрать Малику, чтобы она наконец оформила передачу акций.
— Правильно, — согласился Самедов, — нужно сделать это как можно быстрее. Я правда не совсем понимаю, почему она изменила свое первоначальное решение. Так было бы гораздо лучше. Каждому из нас выделить в доверительное управление по семнадцать процентов. Я думаю, что здесь сыграл роль наш уважаемый эксперт.
Он обернулся к Дронго. Тот молча сидел на заднем сиденье.
— Вы рассказали ей, что сидели в момент убийства вместе с господином Квитко, и она решила все акции отдать ему, как единственному человеку, наверняка не замешанному в убийстве ее мужа, — продолжал Керим Агаевич, — конечно, хорошо, что она вам так доверяет. И господину Квитко. Но жаль, что она не доверяет всем остальным. Вы же видите, каким благородным оказался Резо, он решил остаться на вилле вместе со своей супругой, чтобы не оставлять Малику одну. Хотя я бы на ее месте побоялся оставаться с этой парочкой. Но она все равно не даст им своих акций.
— И правильно сделает, — рассудительно сказал Николай, — она все правильно решила. Не забывайте, господин Самедов, что это я был основным компаньоном покойного Максудова и именно благодаря мне были открыты наши филиалы на Украине. Поэтому все справедливо. Что касается Резо, то он может сколько угодно сидеть на вилле, это ему все равно не поможет.
Они подъезжали к городу. Уже были видны его огни.
— Куда вас отвезти? — спросил Николай. — В каком отеле вы хотите остановиться?