А она сама бы мне доверилась?
– Джаред? – Тэйт протянула руку за своими распечатками.
Я моргнул, вернувшись в действительность.
– Я и забыл, что твой день рождения уже скоро, – соврал я. – Твой папа знает, что ты уже рассматриваешь варианты? – Я подошел к столу и встал рядом с ней.
– А твоя мама в курсе, что по выходным ты снабжаешь несовершеннолетних алкоголем и спишь со всеми подряд? – съязвила она в ответ, ткнув меня носом в мое же дерьмо.
– Точнее будет спросить: «Есть ли моей маме до этого дело», – пренебрежительно сказал я и стал помогать Тэйт разбирать лоток.
Наши с матерью отношения разладились задолго до моего знакомства с Тэйт. Я был похож на беспризорника, мне приходилось самому о себе заботиться, а порой и вступаться за мать, в тех редких случаях, когда какой-нибудь из ее приятелей-собутыльников выходил за рамки. Хотя кого-то я мог поставить на место в том возрасте, но все равно пытался.
Своим монологом Тэйт напомнила мне о том, как исцелила меня. А сама она считала, что это я залечил ее раны. Когда мы познакомились, нам обоим хотелось быть счастливыми. Хотелось просто быть детьми.
Те четыре года, которые мы провели бок о бок, стали самыми лучшими в моей жизни.
Я резко повернул голову, услышав звук бьющегося стекла.
Что за?..
Тэйт дернулась в сторону, вероятно, пытаясь поймать пробирку, а теперь, облокотившись на стол, уставилась на осколки разбитого стекла.
Что с ней, черт возьми, творится?
Она неотрывно смотрела на беспорядок, глубоко дыша – ее грудь поднималась и опадала с каждым вздохом, и у нее был такой вид, как будто ей больно.
Я бы не сказал, что Тэйт была «собранной», но с самого своего возвращения из Франции она не теряла присутствия духа в эпизодах с Мэдоком или со мной.
До сих пор.
– Я тебя нервирую, – с сожалением сказал я, глядя на разбитое стекло на полу.
– Уйди, – с болью в голосе прошептала Тэйт и отшатнулась.
Подняв глаза, я увидел в ее взгляде смущение и отчаяние. Она правда хотела, чтобы я ушел. Я не знал почему: потому, что она меня ненавидит, или потому, что не может разобраться в своих желаниях.
Теперь я наконец-то понял, как сильно запутал и ее, и себя. Я играл с ней, хоть и не собирался этого делать. Я думал, что ненавижу ее, поэтому отталкивал. А сейчас она была нужна мне, поэтому я снова тянул ее к себе.
Снова и снова, причина была лишь во мне, и никак не в Тэйт.
– Посмотри на меня. – Я прикоснулся ладонью к ее щеке, и тепло рванулось мне в руку, разливаясь до самого плеча. – Прости. Я не должен был так с тобой обращаться.
Она подняла на меня взгляд, и я мысленно молил ее поверить мне.
Ее дыхание стало поверхностным, она смотрела мне в глаза так, словно что-то в них искала.
Или чего-то ждала.
Я обхватил ее лицо обеими руками, все так же глядя ей в глаза и привлекая ее к себе. Она наблюдала за мной, не приветствуя мои действия, но и не препятствуя им.
Я приблизил свои губы к ее рту, не сводя с нее взгляда, ожидая, что она оттолкнет меня. Секунды шли одна за другой, и наконец я накрыл ее рот своим, пока она не успела передумать.
Боже, да.
Я держал ее в своих объятиях, целуя ее нежные, пухлые губы так, словно никогда не смогу ими насытиться.
Тэйт. Моя Тэйт. Мой лучший друг и мой самый страшный враг. Та девочка, которая перевернула мой мир с ног на голову своим комбинезоном и красной бейсболкой.
Единственный человек, который присутствовал во всех моих теплых воспоминаниях.
Она сначала колебалась, но потом обвила меня руками за шею, и я почувствовал, как она принимает меня.
Проклятье, ее мягкое тело прижималось к моему, из ее груди вырвался тихий стон, и я сжал в кулак пальцы, которые запустил в ее волосы. Я едва не слетел с катушек. Она обладала властью надо мной. Так было и будет всегда.
Ее бедра подались вперед, и я провел ладонями по ее бокам и спустился к идеальной округлой заднице.
Обхватил ягодицы и крепче прижал ее к себе.
Моя.
Я целовал ее влажный горячий рот, ощущал полноту груди, и мой член чуть не болел от желания освободиться. Мне хотелось сбросить все это дерьмо на пол и взять ее прямо на столе.
Я гадал, девственница ли она, и на моей шее выступил пот при мысли о том, что кто-то еще мог целовать ее вот так.
– Я хотел тебя так долго, – прошептал я, почти не отрываясь от ее губ. – Всякий раз, когда я вижу тебя дома… ты сводишь меня с ума.
Она шире приоткрыла рот и снова приникла к моим губам.
Да, мы тут немного задержимся.
Глава 26
Я не собирался в первый раз заниматься любовью с Тэйт на лабораторном столе – и вряд ли она позволила бы, – но отпускать ее тоже пока не спешил.
К несчастью, у нее были другие мысли на этот счет.
– Нет… – Она оторвалась от моих губ и отстранилась.
Что? Нет.
Я открыл глаза, тяжело дыша и ощущая внезапную пустоту.
Блуждая взглядом по ее лицу, я гадал, какого черта она меня остановила. Ее рот был словно создан для меня, и она отвечала на мои поцелуи.
Она хотела этого.
Но сейчас ее голубые глаза сердито сузились, и она выглядела так, словно опять надела невидимую броню.
Ее тело хотело этого, а она нет.
Она не хотела.
Так что я отступил, холодно бросив:
– Нет так нет.
Тэйт смотрела на меня, а мыслями, казалось, витала за миллион километров отсюда.
– Что ты задумал?
– Я хочу, чтобы мы опять стали друзьями. – Я с горечью усмехнулся.
– Почему сейчас?
Господи.
– Почему столько вопросов? – огрызнулся я.
– Неужели ты думал, что легко отделаешься?
– Да, – соврал я. – Я надеялся, что мы сможем жить дальше, не оглядываясь назад.
Я знал, что прошу чересчур о многом, но надеялся, что Тэйт поймет главное.
Что, несмотря на всю злобу и причиненный вред, несмотря на расстояние и недопонимание между нами, мы по-прежнему подходим друг другу.
– Мы не сможем, – парировала она. – Сегодня ты мне угрожаешь, завтра целуешь. Я не умею переключаться так быстро.
Я-то?
– Целую тебя? Ты вполне охотно отвечала на поцелуи… оба раза, – подчеркнул я. – А теперь идешь на танцы с Мэдоком. Скорее я сверну себе шею, наблюдая за твоими метаниями.
Тэйт моргнула, и на мгновение у нее на лице отразилась неуверенность.
– Я не обязана перед тобой отчитываться, – произнесла она слабым голосом.
– Ты не должна идти.
– Но я хочу. И он меня пригласил. – Она вернулась к своей работе, показывая, что разговор закончен.
Как бы не так.
Мои руки горели. Я хотел вернуть ее в свои объятия.
Я подошел к ней сзади, вдохнул аромат ее волос. Ее макушка доставала мне ровно до подбородка, а тело соответствовало ширине моей груди.
Мы идеально подходили друг другу.
– Ты думаешь о нем, Тэйт? – Я положил руки на стол по обеим сторонам от нее, загнав ее в ловушку. – Ты хочешь его? Или мечтаешь обо мне?
Ее движения замедлились, и я решил, что это хороший знак, а потому продолжил.
– Я же сказал, что притронусь к тебе только тогда, когда ты сама этого захочешь. Помнишь? – спросил я нежно, желая, чтобы мои слова проник ли ей в душу.
Выждав мгновение, Тэйт повернулась и посмотрела на меня.
– Мне нравятся твои прикосновения – это правда. Когда будешь готов рассказать все, тогда, может, я смогу снова тебе доверять. А пока… – И она снова отвернулась, обрывая контакт.
Я смотрел на ее спину, пытаясь придумать еще какой-нибудь способ.
Тэйт хотела все знать. Я понял.
Но этому не бывать. Я не распространялся о своих проблемах. И не собирался пускать своего отца в наш мир.
Я попятился. Понимание камнем легло мне на душу.
Тэйт не отступится.
Никогда и ни за что.
– Джаред? Вот ты где.
Я моргнул и перевел взгляд на дверь, где стояла Пайпер в своей оранжево-черной чирлидерской форме.
Черт.
– Ты ведь собирался подвезти меня домой сегодня? – Она принялась поправлять свои длинные темные волосы и юбку, устроив настоящее шоу.
Я не видел лица Тэйт, но знал, что она раздражена. Она слишком сильно сосредоточилась на своих материалах и бумагах, пытаясь казаться погруженной в работу.
– Я на байке, Пайпер. – И это была чистая правда. Пайпер не просила меня подвезти ее, да и в любом случае это не входило в мои планы.
– Для меня это не проблема, – ответила она. – Поехали. Все равно не похоже, что ты тут занят.
Тэйт не смотрела ни на меня, ни на нее, и у меня внутри все оборвалось, прямо как в тот вечер, когда я впервые увидел, как она целуется с другим парнем.
Но мне все равно не хотелось уходить. Лучше уж иметь дело с колючками Тэйт, чем с нежностями Пайпер.
Однако Тэйт была непреклонна. Она не даст мне соскочить. По крайней мере не сегодня.
Ну, ладно, раз так. Я выдохнул и распрямился.
– Да, я не занят.
Ну, ладно, раз так. Я выдохнул и распрямился.
– Да, я не занят.
Я направился к двери, и чем дальше я отходил от Тэйт, тем холоднее мне становилось.
– Эй, Терранс? – вдруг заговорила Пайпер.
О господи. Она обращалась к Тэйт.
– Не ты ли случаем поставила фингал своему кавалеру, с которым собралась на Осенний бал? Он практически ничего не видит. Если будешь и дальше избивать парней, люди начнут думать, что ты лесбиянка.
Чертова стерва.
– Фингал Мэдоку поставила не она, – злобно огрызнулся я. – А я.
Плевать, если Тэйт поймет, что я сделал это из ревности. Она уже определенно догадалась, что я хочу ее.
– Почему? – спросила Пайпер.
Я проигнорировал ее вопрос, и мы вышли из лаборатории.
Я никогда не объяснял свои поступки.
Глава 27
Спасибо за подарок.
Я благодарил отца Тэйт за огромный набор инструментов, который тот мне прислал. Набор был подержанным, но новый такой запросто мог стоить 15 000 долларов. Даже не в идеальном состоянии комплект наверняка обошелся в приличную сумму. Получив его сегодня, я был практически готов вернуть его обратно.
Но мистер Брандт меня знал. Ему было известно, как сильно я хотел иметь такой профессиональный, серьезный набор, и поэтому я не стал отказываться. Впервые за долгое время я улыбался подарку.
Пришло новое сообщение.
Пожалуйста. Прости, что он запоздал. О Тэйт что-то есть?
Я сразу подумал о том кружевном бюстгальтере, который видел у нее комнате, и мой член начал рваться в бой. Я представил, как бы она смотрелась, если бы надела его для меня.
Поспешно написав «Машина» и не дожидаясь ответа, я швырнул телефон на рабочий верстак в гараже.
Немного странно переписываться с отцом девушки в тот момент, когда у тебя на нее стоит.
– Сэм, съезди заправь машину, а я пока в душ схожу, ладно? – попросил я своего друга после того, как мы привели «Босс» в боевую готовность.
Был вечер пятницы, и уже через час я собирался выйти на старт. Я дождаться не мог, когда окажусь на треке. Нервы у меня были ни к черту.
Я ни с кем не спал уже больше месяца, а та единственная девушка, которую я хотел, не особенно удостаивала меня вниманием.
И что хуже всего, в последнее время стояки у меня случались чаще, чем за всю мою жизнь.
Мне отчаянно нужно было выпустить пар, и как бы ни по-детски это звучало, я надеялся, что какой-нибудь придурок попадется мне сегодня под руку.
Я хотел подраться до крови, хотел оглохнуть от боли.
– Ладно. – Сэм взял ключи. – Вернусь через двадцать минут.
Он задом выехал из гаража, а я поднялся наверх, чтобы помыться.
Тэйт была дома. Я видел, как она припарковалась пару часов назад, и даже подумал, не позвать ли ее с собой на гонку, но отбросил эту мысль. Она только будет задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать, и в результате мне станет еще хуже.
– Господи боже, – прорычал я, когда холодная вода обожгла тело. Волоски на руках и ногах встали дыбом, по коже побежали мурашки.
Татум, мать ее, Брандт.
Обернув вокруг талии черное полотенце, я схватил еще одно и вышел в спальню, вытирая волосы.
Включив лампу, я подошел к окну, глядя сквозь ветви дерева на окно ее комнаты. Свет горел, но ее самой видно не было. Я окинул взглядом передний и задний двор Брандтов, чтобы удостовериться, что никакой опасности нет.
Мне не нравилось думать, что Тэйт останется дома одна. Я рвался на Петлю, но хотел, чтобы она была в поле моего зрения.
Нужно просто позвать ее с собой.
Ей понравится.
Хоть Тэйт и держала меня на расстоянии, она любила гонки. Это я знал. Когда мы были детьми, мы обсуждали, как будем гоняться на Петле, когда обзаведемся собственными машинами.
И если я буду проводить с ней время – покажу ей, что мне можно доверять, – тогда, возможно, она перестанет изводить меня расспросами. Может, забудет о прошлом.
– Джаред?
В мои мысли ворвался мягкий, тихий голос, и я резко повернулся. Сердце загрохотало в груди.
Какого черта?
– Тэйт? – Видение, которое стояло в темном углу моей комнаты, напугало, озадачило и обрадовало меня одновременно.
Она здесь? У меня в комнате?
Она стояла, опустив подбородок, но взгляда с меня не сводила. Не шевелилась, просто ждала. У нее был такой вид, словно ее поймали за чем-то предосудительным.
– Какого черта ты делаешь у меня в спальне? – спросил я спокойно, скорее сбитый с толку, нежели разозленный.
После нашего последнего разговора у меня не осталось сомнений в том, что Тэйт не будет искать со мной встреч, так что же она, черт возьми, задумала?
Тэйт медленно шагнула ко мне.
– Ну, я подумала о твоем предложении опять стать друзьями и решила для начала поздравить тебя с днем рождения.
Что?
– Значит, ты пробралась ко мне в комнату, чтобы поздравить с днем рождения спустя неделю после дня рождения? – Я ощутил вспышку удовольствия при мысли о том, что она помнила. Но Тэйт лгала. Она была здесь не ради этого.
– Перебралась по дереву, как в старые добрые времена.
– А твой день рождения завтра. Мне тоже можно пробраться к тебе в спальню? – с сарказмом поинтересовался я. – Что ты на самом деле тут забыла? – Сверля ее взглядом, я подошел к ней так близко, что внизу живота вспыхнуло пламя.
Проклятье. Мне снова придется идти в душ. Интересно, я так же действовал на ее тело?
– Я… эмм… – запинаясь, проговорила она, и я был вынужден подавить улыбку.
Она хотела поиграть в игры? Да она понятия не имела, во что ввязывается.
Тэйт поглядывала на меня словно нехотя. Совсем не смотреть не могла, но и выдержать мой взгляд была не в состоянии.
Наконец она сделала глубокий вдох и неуверенно улыбнулась, заправив волосы за ухо.
– Вообще-то, у меня есть кое-что для тебя. – Тейт медленно приблизила свое лицо к моему и прошептала: – Можешь считать это подарком для нас обоих.
И что это?
Ее губы прильнули к моим, сладкие, словно карамель.
Господи боже. Что она делает?
Упругое тело Тэйт прижалось ко мне, и я закрыл глаза. В руках появилось покалывающее ощущение. Меня обуревала потребность прикоснуться к каждому сантиметру ее тела.
Ее губы дразнили и пленяли меня. Она прижалась ко мне крепче, сделав несколько медленных, почти незаметных движений бедрами, и дразняще провела языком по моей верхней губе.
Меня ждали большие проблемы и мир, полный боли, если она остановится.
Тэйт обняла меня за шею, и я поднял брови.
Ах ты, черт. Она не собиралась останавливаться. Напротив, набирала обороты.
Слава тебе господи.
Я завел руки ей за спину и, взяв контроль на себя, впился в ее рот так, словно второго шанса мне могло не представиться.
Я перестал о чем-либо думать. Почему она здесь. Почему все это происходит по ее инициативе. Как она поступит, когда мы наконец дойдем до точки невозврата.
Да какая, блин, разница?
– Господи, Тэйт, – выдохнул я, у меня закружилась голова, когда она коснулась губами моей шеи. Ее поцелуи, ее язык, покусывания – все это было сном, который стал явью.
Это была Тэйт, но в то же время не она.
Словно обезумев, она целовала и кусала меня так, как той ночью на столешнице. Я чувствовал, как она делает движения бедрами мне навстречу, вжимаясь в меня.
Она была везде, и я забыл, как меня зовут.
На долю секунды я напрягся, когда ее пальцы пробежали по шрамам на моей спине. Тэйт знала о них, но я надеялся, что сейчас она не станет заострять на этом внимание. Я буду готов сразиться с самим дьяволом, если она остановится и начнет задавать гребаные вопросы.
Ее горячий рот и нежное дыхание на моей коже приводили меня в исступление. Я едва не рычал каждый раз, когда она касалась языком моей шеи.
Все тело словно кричало: «На кровать ее, на кровать!» А Тэйт прошептала мне на ухо:
– Я не собираюсь останавливаться.
Боже, да.
Подняв ее на руки, я двинулся к постели, а она обвила меня ногами. Это было великолепное ощущение. Тэйт, которая прижимается ко мне. Хочет меня.
Не знаю, зачем она на самом деле пришла сюда, и мне было любопытно, чем вызван такой перелом в чувствах, но сейчас она не притворялась.
И я не позволю себе облажаться.
Я положил девушку на кровать и навис над ней, наслаждаясь зрелищем: Тэйт лежала подо мной. Я медленно поднял ее майку до бюстгальтера, наслаждаясь прикосновениями к ней. Ее живот был гладким и подтянутым, с плавными изгибами по бокам, и выглядел мягким, но на самом деле был упругим. Я надеялся, что в будущем Тэйт будет часто демонстрировать мне свое тело.
– Ты такая красивая. – Я посмотрел в ее глаза, а потом опустил голову к животу и припал ртом к ее горячей коже.
Ее губы всегда были сладкими, словно какой-то фрукт. Но тело имело вкус дикий, необузданный, и у меня перед глазами возникла картинка: мы занимаемся любовью на капоте моей машины, и капли дождя падают на ее обнаженную грудь.