Словно разряд тока. Возмущение, которое поднялось у меня в душе вместе с этими словами, стало для меня настоящей неожиданностью.
С другой. Женщиной. Для зачатия. Преемника.
Обида? Злость! Отлично устроился: любить одну, трахать другую, плодить детей с третьей. И мне было глубоко наплевать, кем именно из этих троих являлась для него я. Стоит ему объяснить, что я понимаю под словом «муж»…
— Боже, я не хотела расстраивать тебя! — Виновато улыбнулась мадам, слыша мое яростно стучащее сердце. — К тому же, я не думаю, что он сможет смотреть на других, когда рядом такая красавица.
Она льстит мне, чтобы успокоить. Я не была красавицей, только не для таких как они.
— О, мы же так и не попробовали шампанское! — Восклицает она, стараясь отвлечь меня от тяжелых мыслей.
Я слышу как вино разливается по фужерам, беру один из них в руку и не очень внимательно слушаю какой-то мудреный тост в исполнении мадам.
— Вы с Эмили тоже пили шампанское?
Мадам ошарашена моей прямотой. А мне просто надо знать, проходила ли через это и та несчастная женщина. Поздравляла ли ее госпожа Бланш? Говорила ли о том, что Каин любит только ее одну?
Женщина делает большой глоток, оставляя на фужере следы алой помады.
— Нет, милая. Каин никогда не рассматривал ее как достойную пару. Эмили была очаровательной девочкой, однако… она была слишком наивной для того мира в котором оказалась.
— В который ее насильно поместили. — Исправляю я едва слышно, поднимаясь со своего места. — Спасибо за поздравления и поддержку, мадам. И за шампанское. Оно великолепно.
— Мейа, я знаю, ты сбита с толку. — Торопливо говорит она. — Тебе даже может казаться, что он в тебе совершенно не заинтересован. Но это лишь потому, что ты пережила серьезную потерю. Мой сын просто не хочет на тебя давить, так как знает… — Да ни черта он не знает. Не хочет давить? Серьезно? Да он только этим и занимается. — …как тяжело тебе пришлось. Милая, ты дорога ему.
Я поджала губы, покачав головой.
— Я просто хочу, чтобы он был счастлив. — Прошептала Бланш, и на мгновение мне показалось, что она готова сорваться.
— К сожалению… сделать его счастливым не по силам человеку.
* * *Смотря на него, мне кажется, что со столь тяжелой задачей не справиться и прекрасная представительница его расы. Госпожа Адель — эдакая роковая леди-вамп — лучший пример, доказывающий бесполезность этого труда.
— Тебе стоит надеть что-то более… — Его взгляд обводит мою фигуру, пока глава застегивает манжеты своей рубашки, — более подходящее этому вечеру.
Не хочет давить на меня, да?
— Я плохо выгляжу?
Я только вернулась из библиотеки, застав главу за приготовлениями к семейному ужину. И если я думала, что наше скороспелое «венчание» как-то его изменило, то я ошибалась. Аман был так же отстранен, холоден и сдержан как и утром. Правда, теперь он позволял себе критиковать мой внешний вид.
— Не как моя жена. — Говорит мужчина, словно эта фраза должна была мне все разъяснить.
Называет меня своей женой и даже не пытается это подтвердить. Не то чтобы я настаивала на немедленной консуммации брака, но мне казалось, что именно этого и добивался господин.
— Простите, но я еще не родилась, когда вы расстались со своей последней. Так как должна выглядеть ваша жена? — Поинтересовалась я, невинно хлопая ресницами. Однако один его взгляд, и мои смелость и нахальство как ветром сдуло. — Думаю, сама разберусь.
— Мейа. — Я замираю около двери, ведущей на «мою территорию». — У меня было много женщин, но ни одну из них я не называл своей супругой.
Сглотнув, я быстро оказываюсь за спасительным порогом, закрывая дверь на замок.
Было много женщин… черт, я и так знала, что его любовницам имя легион, главе совершенно точно не стоило озвучивать очевидное.
Много женщин. Насколько много? Сколько несчастных Ев он соблазнил? Сотню? Тысячу? Он помнит каждую? Да какое мне дело до этого?!
— Много женщин… — Повторяю я тихим шепотом, перебирая вешалки с платьями. — Что ж, очень рада… Вероятно, и одевались они — что надо, не то что некоторые…
Моя рука замирает над маленьким черным платьем с молнией, идущей по спине. Вытащив его, я еще долго рассматриваю наряд, думая, что именно он идеально подойдет сегодняшнему вечеру и моему настроению. Эдакий элегантный траур.
Провозившись с нижним бельем, чулками и прической с полчаса, я в итоге принялась за платье. Которое не смогла застегнуть… конечно же, из-за чертовски неудобно расположенной молнии. Это главное украшение наряда выглядело весьма эффектно, но справиться с ним я так и не смогла, раздраженно выдыхая, когда дошла до поясницы.
В дверь вежливо постучали, намекая на то, что время — не Аман, потому ждать меня вечно не будет.
— Я сейчас. Одну минуту. — Крикнула я, вновь проходя к гардеробу.
— Опять заснула?
Молча терплю, зная, что мужчина ухмыляется в данный момент.
— Молния заела.
— Открой, я помогу.
— Сама справлюсь. — Ворчу я, лихорадочно перебирая наряды. Чертовски богатый выбор. И в этом вся проблема.
— У нас нет на это времени.
Выругавшись себе под нос, бреду, чтобы открыть замок.
— Закроешь глаза? — Спрашиваю я, приоткрывая дверь.
— Не в этот раз. — Заявляет Аман, проходя внутрь.
Его вид дает понять, что в моем теле он совершенно не заинтересован. Черт возьми, дайте мне инструкцию к этому мужчине! Какого дьявола он называет меня своей женой, смотря при этом как на пятно от соуса на своем манжете?
— Застегните. — Прошу я, поворачиваясь спиной к Аману.
Уставившись на носки своих туфель, я жду, чувствуя себя при этом ребенком. Опять. И так в течение минуты. Разве не он только что говорил о времени? Как последовательно, господин Аман.
— Все настолько плохо? — Спрашиваю я, чуть поворачивая голову в его сторону. Вещь выглядела дорогой, не хотелось бы узнать, что я ее испортила. — Мне переодеться?
Ответом мне служит глубокий вздох, после чего я чувствую на спине чужие руки.
Вздрагиваю.
— Стой смирно.
— Руки холодные. — Обиженным бормотанием отвечаю я, чувствуя скользящее движение молнии.
— Не переживай, я не весь такой. — Я слышу в его голосе насмешку, покрываясь краской с ног до головы.
Я прекрасно знаю, что с кровообращением у него полный порядок. И что он отражается в зеркале. Я прожила с ними достаточно, чтобы перестать верить в глупые мифы.
— Я и не переживаю. — В конце концов, меня абсолютно не волнует температура его тела.
Его тело, проклятье!
Встряхиваю головой, поправляя шиньон: пытаюсь всем своим видом показать беззаботность и в то же время невероятную занятость. Выгляжу при этом, наверное, весьма нелепо.
Мне трудно устоять на месте, когда господин Аман начинает медленно обходить меня, внимательно рассматривая. В его чуть сощуренных красивых глазах читается одобрение и… что-то еще, что заставляет меня вновь смущенно отвернуться.
— Сойдет? — Спрашиваю я, когда терпеть его взгляд уже невыносимо.
— Более чем. — Заключает самодовольно мужчина, после чего выходит из моей комнаты. — Подойди.
Чтоб его, вот же раскомандовался! Если он считает, что жена и рабыня — слова синонимичные, ему придется совсем скоро сильно разочароваться.
Но не сегодня.
Когда я подхожу к нему, стоящему возле журнального стола, мужчина забирает из шкатулки золотую цепочку. Потом браслеты. Крупное кольцо с драгоценным камнем. Господин Аман неторопливо наряжает меня, словно наслаждаясь происходящим. А я чувствую себя рождественской елкой. Чертовски смущенной рождественской елкой.
— У меня уши не проколоты. — Говорю я, когда на дне шкатулки остались изящные серьги.
— Я знаю. Мы не будем их трогать. — Отвечает мне Аман, смотря на часы.
— Это… будет обычный ужин? — Спрашиваю я, следуя за ним в коридор. На мне так много золота, что я с каждым шагом все острее чувствую земное притяжение.
— Ты хотела чего-нибудь необычного?
— Нет. — В моей жизни и так слишком много всего необычного. — Просто ужин — то, что надо.
Когда мы останавливаемся перед двойными дверями, ожидая, пока лакей распахнет их, Аман берет мою руку. Я застываю, впитывая в себя это непривычное ощущение его близости. Непривычное, но приятное, доказывающее мне мою важность, значимость, убеждающее в необходимости быть здесь, рядом с ним…
— Боишься?
Каждую секунду.
— Немного.
— Меня?
Я вскидываю взгляд на мужчину, пытаясь определить степень его серьезности. Хотя имело ли это смысл, господин Аман чертовски серьезен, даже когда спит.
От необходимости отвечать меня спасает лакей, склоняющийся в почтительно-пригласительном жесте. И когда я захожу в большую ярко освещенную залу и предстаю перед взглядами его семьи, я понимаю, что это будет не простой и очень долгий ужин.
И тем не менее, как бы ни был труден этот вечер, мне не хотелось покидать границы роскошной трапезной. Потому что в окружении мадам Бланш, Каина, его невесты Вивьен и их беспечных разговоров, я чувствовала себя куда уютнее, чем наедине со своим… мужем.
Какая радость, что никто не поднял эту тему за столом, воспитанные леди и джентльмен словно читали мои мысли. Хотя они и успели обменяться пару раз многозначительными взглядами, которые не утаились от меня, а от Амана — тем более. Интересно, как это выглядит со стороны? Мы же так похожи на влюбленных, что этому не поверил бы даже слепой.
И ужин шел своим чередом… а потом я неожиданно поняла одну вещь: приближающаяся ночь — особенная. И называется она «первая брачная». Не знаю, насколько нужно было забить свою голову мыслями об Амане и нелогичности его поступков, чтобы совершенно упустить из виду эту маленькую деталь.
Распрощавшись с семьей главы, я намерено неторопливо шла по коридору, словно пытаясь отстрочить неизбежное, время от времени поглядывая на Амана. Он ведь сделает это, да? На что это будет похоже? Как именно будет проходить? Говорят, это весьма болезненно в первый раз…
Сердце учащенно забилось, когда мужчина открыл дверь, пропуская меня вперед. И я не осмелилась поднять голову, чтобы прочитать в его глазах свой приговор.
Оказавшись в гостиной я замерла, слыша, как щелкает замок за спиной. Молчание делало обстановку еще более пугающей и интимной. Попытаться заговорить? В моей голове такой бардак…
Возможно, стоит его попросить быть нежным?
Тихие шаги. Я слышу, как Аман подкрадывается сзади, и не могу сдержать дрожь, когда его рука касается меня. Моей шеи. Его пальцы скользят вниз, достигая молнии. Мне теперь не холодно, а чертовски жарко. И я не думаю, что после того, как он освободит меня от одежды, станет легче.
Где же трезвость мысли, когда она так необходима? Он же просто прикоснулся ко мне! Всего лишь дотронулся…
…И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.
Мое дыхание тяжелеет, и я закрываю глаза, когда чувствую, как он ведет язычок молнии вниз.
Вжик.
… избави от лукавого. Аминь.
Сосредоточенная и притихшая, я терпеливо жду. Он не касается меня всего несколько секунд, но я так остро понимаю, что скучаю по его рукам. По его губам. Боже, как давно это было.
Предвкушение. Паника. Невольно вспоминаю слова Каина о видах страха, и думаю о том, что мою робость будет слушать только мой муж.
Мой. Муж.
Который почему-то медлит.
— Неужели я должен помочь тебе и с остальным? — Я напрягаюсь, поднимая голову. Аман обходит меня, ослабляя узел галстука. — Я думал ты самостоятельная девочка, Мейа.
Ошалело хлопаю глазами.
То есть… выходит он… и не собирался? И это было просто… помощью, потому что он думает, что я скорее испоганю это платье, чем аккуратно справлюсь с проклятой молнией?
Стыд и ярость - ядерная смесь, переполняющая мое сердце, бушующая под кожей.
Саму себя забыла от одного прикосновения! Ни слов, ни говорящего взгляда, одно только осторожное касание. Господин, чтоб его, Аман — моя личная версия нейтрализатора. И судя по взгляду, которым он меня сейчас наградил, он считает меня неисправимой идиоткой. Не страшно, ведь он даже не может себе представить какими «комплиментами» я мысленно награждаю себя в данную минуту.
— Моя госпожа? — Зовет глава, словно пытается своим голосом вернуть меня на землю.
Обращается ко мне так же, как Каин обращается к своей невесте. Как мужчины его расы обращаются к своим избранницам.
Бесит.
Возможно, я пожалею об этом уже через секунду, но сейчас мне необходимо сбить с него эту спесь. Потому я, передернув плечами, скидываю платье на пол и переступаю через него. Я знаю — он внимательно следит за мной. За тем, как я нарочито медленно наклоняюсь, поднимая стильную вещицу. Я чувствую — мужской взгляд изменяется, он перестает быть безразлично-небрежным, теперь он обжигает.
— Как видишь, сама справилась. — Улыбаюсь я, после чего швыряю платье в его сторону. — Спокойной ночи, мой господин.
Ах, какое приятное чувство. Победа. Триумф. Доминирование. От выражения его лица, которое я наблюдаю краем глаза, гордо проходя к двери во всем своем великолепии, поставленном на каблуки, я получаю такое же удовольствие, как и от его прикосновений. Наконец-то мне удалось поколебать уверенность главы в себе, в его силе и воле. Надеюсь, он хорошо запомнит урок: мне ничего не стоит разбить иллюзию его власти надо мной.
Минутку, с каких пор я рассуждаю столь уверенно и надменно?
Стоило мне оказаться за порогом спальни, и чары (точнее чувство собственной силы и сексуальности) развеялись, и я поспешно закрыла замок. На все три оборота. И прислонившись к двери спиной, еще долго пыталась отдышаться и прийти в себя. Кажется, безумие господина Амана передается воздушно-капельным путем, потому что факт остается фактом — я окончательно сбрендила. И смотря теперь на свою огромную кровать, мне приходиться признать, что моя первая брачная ночь пройдет в одиночестве и будет самой ужасной первой брачной ночью всех времен и народов. Кажется, это начинает входить в традицию.
23 глава
Крик, слетевший с моих губ, разбудил меня. Тяжело дыша, я лихорадочно сжимаю простыни в своих кулаках и смотрю в потолок. Секунда, вторая… Боже, так это был всего лишь сон. Всего лишь… сон…
Закрывая глаза, я вновь погружаюсь в пугающую, темную атмосферу греха…
Выкинуть это из головы. Срочно!
Принимая такое решение, я ухожу в ванну и трачу там не меньше часа, принимая душ, прокручивая в голове события недавнего прошлого, а так же то, что заставило меня сбежать из соблазнительного плена кровати. Кажется, я становлюсь совершенно испорченной.
Когда красноту щек можно списать на действие горячей воды, я выхожу из-под хлестких струй. И на этот раз я надеваю первое, что попадается под руку, готовая дать отпор Аману, если его вновь не устроит мой внешний вид. Черт, нет, я больше не буду демонстративно раздеваться!
Выходя из комнаты, я надеюсь, что сумею прошмыгнуть незаметно. Глава мог отлучиться по важным делам, ему совершенно не обязательно встречать меня каждое утро, как это у него было заведено. Однако господин Аман был все это время неподалеку — в своем кабинете. Из приоткрытой двери доносится его голос: скорее всего, обсуждает свои дела по телефону. Что ж, не буду ему мешать…
— Доброе утро, моя госпожа. — Я замираю, не дойдя до двери, ведущей в коридор, всего несколько шагов. Думаю, «моя госпожа» в его исполнении когда-нибудь окончательно остановит мое сердце. — Снился кошмар?
Ты даже не представляешь какой!
— Пустяки. — Пытаюсь выглядеть беспечной, в то же время отказываясь оборачиваться.
— Не расскажешь?
— Это… личное.
Я не лгала. После всех испытаний, посланных щедрыми небесами, мне частенько снились кошмары. Очень даже личные. Однако не они посетили меня этой ночью.
— Настолько, что нельзя доверить собственному мужу?
Ему особенно!
И вообще, Аман так часто говорит о том, что является моим мужем, словно хочет, чтобы я поскорее смирилась с этой правдой. Хотя прошел только день с нашей «свадьбы».
— Это всего лишь сон.
— Именно поэтому ты так дрожишь?
Дрожу? К сожалению, у меня слишком много причин для дрожи.
Кстати.
— Эм… то, что произошло вчера… мне очень жаль. — Кидаю на него несмелый взгляд через плечо. Господин Аман стоит на пороге своего кабинета, скрестив руки на груди, и внимательно меня слушает. — Мое платье… вы мне его отдадите?
— Нет.
— Почему это? — Теряюсь я.
— Ты замечательно выглядела и без него.
Резко отворачиваясь, я хватаюсь за ручку двери и выхожу в коридор.
— Ну и носи на здоровье. — Бормочу я, слыша за спиной тихий мужской смех.
Он так умеет? С ума сойти, я думала глава и не знает о том, что такое веселье.
Его смех — вид нежной ласки, потому я торопливо сбегаю, намереваясь найти Франси. С некоторых пор она была не лучшей собеседницей, но ведь от нее требуется только присутствие: я буду чувствовать себя намного комфортнее в обществе хранительницы. Ее вид будет напоминать о моих проступках, которые ранили не только меня, но и ее, а еще рядом с ней я буду старательно отсевать все мысли об Амане. В том смысле, что мне будет стыдно даже думать о нем при посторонних.
Чертов сон! И почему я не могу забыть его так же, как и все остальные? Казалось, достаточно просто выглянуть в окно, чтобы стереть воспоминания о кошмаре под чистую.
Не в этот раз. Кажется, Аман взял под контроль и мое подсознание.
Позавтракав, я спряталась в библиотеке, рассчитывая потратить на вдумчивое чтение пару часов. Вероятно, безделье когда-нибудь наскучит мне (ведь супруга главы должна выполнять какие-нибудь обязанности в его доме?), но пока я не готова приносить пользу. Собственно, от меня ее в данный момент, как от козла — молока.