— Откуда вы так много знаете о… замороженных продуктах? — Он чуть было не сказал «о наших продуктах».
— Все, кто работает на вашу семью, знают о них достаточно.
— Тогда почему не знаем мы? — Картер говорил легким, шутливым тоном, но нелестный отзыв Софи о продукции «Триборн фудс» его обескуражил. Компания тратила баснословные деньги на маркетинговые исследования; целая армия специалистов только и занималась тем, что готовила и пробовала замороженные полуфабрикаты.
— Вы ведь не допускаете местных жителей до должностей, на которых дозволяется высказывать собственное мнение. Забыли? — Софи направила тележку в сторону секции молочных продуктов.
Картер отвез девушку домой и хотел помочь внести в кухню сумки с продуктами, но та отказалась. Когда он попытался договориться о следующей встрече, Софи его осадила, сказав, что у нее масса работы и совершенно нет времени на свидания. Она скрылась за дверью, не подарив ему даже прощального поцелуя.
Вернувшись домой, Картер разбудил звонком отцовского шофера и распорядился, чтобы тот заправил бензином машину Софи.
— Это нужно сделать до пяти утра.
— Да, сэр, — ответил шофер.
Повесив трубку, Картер сел за компьютер и быстро записал все, что сказала ему Софи о замороженных продуктах. Утром он созвал совещание руководителей отделов и пересказал все ее замечания, выдав их за результаты исследования рынка, которое он якобы проводил на протяжении нескольких месяцев. Швырнув бумаги на стол, Картер потребовал принять необходимые меры. Потом повернулся и покинул зал для заседаний.
Ошеломленные руководители проводили его изумленными взглядами. Картер никогда прежде не проявлял инициативы в чем бы то ни было.
Всю следующую неделю он каждый день встречал Софи после работы.
Вначале она подчеркнуто не обращала на него внимания, молча усаживалась в свою развалюху и уезжала. Картер пытался завоевать ее расположение, покупая цветы и конфеты, а однажды преподнес даже золотой браслет с брелоками, но она отвергала все подарки. На восьмой день, когда он явился с пустыми руками, Софи впервые с ним заговорила. Вернее, выслушала.
Утром у Картера вышла стычка с отцом. Обычно споры с Льюисом Триборном сводились к тому, что тот метал громы и молнии, а жертва покорно стояла, смиренно выслушивая вопли и брань. «Словно овца, окруженная волчьей стаей», — как-то заметил один из работников компании.
В тот день Льюис обрушил на сына всю свою ярость. Это произошло без всякой видимой причины. Просто Картер оказался в неудачное время в неудачном месте.
Выплеснув злобу, Льюис, как все грубые, вспыльчивые люди, испытал облегчение, Картер же почувствовал себя уничтоженным, опустошенным.
Въехав в городок, он свернул на стоянку и стал дожидаться Софи. В последние дни это вошло у него в привычку. Однако когда девушка вышла, охваченный апатией Картер едва ее заметил. Обычно он готовил речь заранее, стараясь уговорить Софи согласиться на свидание, но на этот раз не смог ничего придумать.
Поздоровавшись, Софи села в машину и завела старый дребезжащий мотор. Потом посмотрела на Картера. Тот стоял, прислонившись к капоту своего «ягуара», и глядел в темноту.
Заглушив мотор, Софи вышла из машины и спросила, что случилось.
— Ничего, — отозвался Картер, открывая дверцу автомобиля. — Простите, я не принес вам сегодня цветов, но… — Он обреченно махнул рукой. — Я больше не буду вам надоедать. — Он уже занес ногу в машину, когда Софи заговорила.
— Мне нужно в магазин, и я хочу, чтобы вы отвезли меня туда, — громко произнесла она.
Картер недоуменно поднял брови.
— Ваша машина снова чудит?
— Нет. — Казалось, Софи тщательно подбирает слова. — Я слышала, сегодня ваш отец сорвался. Не хотите поговорить об этом?
Картер рухнул на кожаное сиденье и обмяк, словно шарик, из которого разом выпустили весь воздух.
— Значит, в этом городке знают о нас все, до мельчайших подробностей?
— Да, разумеется, если скандал случается на людях. — Софи не сказала, как все в ресторане потешались над взбучкой, которую задал сыну Льюис Триборн. В городке Картера считали избалованным, капризным слабаком и тряпкой. «Этот парень так трясется перед своим стариком, что не смеет дать ему отпор», — единодушно сошлись во мнении горожане.
Софи допускала, что Картеру и вправду не хватает характера, но она слишком хорошо знала, что значит в силу обстоятельств оказаться во власти других людей. Она понимала: связываться с Триборнами не следует, но Картер выглядел таким жалким и несчастным, что у нее не хватило духу бросить его одного. Этот человек нуждался в участии.
— На сороковом шоссе есть кафе. Это…
— Я хорошо знаю это место, — откликнулся Картер. — Садитесь.
С этого все и началось. Впервые в жизни Картер обрел друга в женщине. Следующие несколько месяцев он взахлеб рассказывал Софи о своей жизни, о покойной матери и о том, как та защищала его от отца. А Софи призналась, что ей приходится постоянно оберегать сестру от отчима.
Взаимное доверие стало основой их дружбы, потом возникла физическая близость, а вслед за ней — любовь. Никогда прежде Картер не чувствовал себя таким счастливым, как в то лето, лучшее в его жизни. Отец почти постоянно находился в отъезде, делами компании управляли знающие, компетентные люди, и Картер стремился проводить с Софи как можно больше времени.
Поначалу ее упорное нежелание принимать от него деньги мешало им встречаться чаще. Позднее Лиса устроилась на работу в «Дейри куин»[15], и Софи смогла ограничиться двумя работами вместо трех, но и теперь у нее почти не оставалось свободного времени. Картеру приходилось изобретать самые изощренные способы, чтобы помочь ей заработать больше. В ресторан стали захаживать туристы, оставляя двадцатидолларовые чаевые. На продуктовом складе, где Софи подрабатывала вечерами по вторникам и четвергам, дела так резко пошли в гору, что начальник существенно повысил Софи зарплату.
К концу лета она стала зарабатывать достаточно, чтобы брать выходные и проводить их с Картером.
Софи не заботило, что они редко покидают городок и никогда не показываются там, где Картера могли бы узнать. Они предпочитали проводить время вдвоем в заброшенном, обветшалом летнем домике, затерянном среди обширных владений Триборнов. Вместе катались на лодке по озеру и бродили по лесу, читали, разговаривали или просто молчали, наслаждаясь тишиной и покоем в знойные, ленивые послеполуденные часы. Они часто предавались любви, тихо и нежно, без бурных порывов страсти. Впервые с тех пор, как умерла мать, Картер чувствовал, что кто-то его любит. Любит его самого, а не его деньги.
В то лето его счастье омрачали лишь мысли о неизбежной женитьбе на другой. В сентябре он попытался поговорить с отцом о браке, который больше походил на пожизненное заключение. Но Триборн-старший не стал его слушать.
— Ты не женишься на местной девушке! — взревел он, грозно набычившись. В следующий миг лицо его приняло озабоченное выражение, и Льюис сбавил тон. — Сейчас тебе, наверное, кажется, что ты ее любишь, но только потому, что вы вдвоем едите руками, прячась в лесу. А теперь представь, как ты покажешься с ней в опере. Твоя подружка заснет? Или будет топать и визжать, как на автогонках по восьмерке? — Льюис положил сыну руку на плечо, что случалось нечасто. — Я видел эту цыпочку, и, должен признать, выглядит она сногсшибательно, однако помни: она из местных, и этим все сказано. Никакой светский лоск ее не исправит. Поверь, если ты женишься на девице вроде нее, через полгода начнешь ее стыдиться. И наконец, подумай о ней! Все твои пижоны-дружки начнут потешаться над бедняжкой, скоро ей захочется вскрыть себе вены. Неужели ты хочешь, чтобы с ней случилось нечто подобное? Так ты представляешь себе любовь?
Льюис сочувственно сжал плечо сына и отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Черт побери! Мальчишка легко поддавался нажиму. Старик Палмер буквально помешался на мысли выдать свою дочь-наркоманку замуж за «славного, честного молодого человека», и Картеру придется жениться на ней, чего бы это ни стоило. Если понадобится, Льюис заставит местную девицу исчезнуть.
Улыбаясь, он вышел из комнаты.
Как и ожидалось, слова отца прочно засели у Картера в голове. Он начал присматриваться к Софи, словно изучая ее сквозь увеличительное стекло. Она заметила это пристальное внимание и спросила, что случилось. Картер ответил, что готовится принять самое важное решение в своей жизни. Верно угадав, что речь идет о женитьбе, Софи смущенно опустила глаза, щеки вспыхнули. Она начала думать, будто роль невесты отведена ей.
В конце концов Картер сдался, уступил отцу. У него не хватило храбрости поступить наперекор воле Льюиса. Он познакомился с Трейси на официальном приеме, устроенном ее отцом. Сидя за столом напротив девушки, он невольно обратил внимание, как уверенно она обращается с приборами для рыбы. Ее платье стоило годового заработка рядового американца, бриллианты сверкали в ушах и на запястьях. Картер живо представил, как совсем недавно они с Софи сидели на полу летнего домика и, перемазавшись соусом, уплетали жареные свиные ребрышки. Как бы держалась Софи на подобном приеме? Обилие столовых приборов и бокалов привело бы ее в замешательство?
После того вечера Картер начал все больше отдаляться от Софи, прилагая, однако, все старания, чтобы девушка этого не почувствовала. Он заранее наметил день, когда порвет с ней, и к этому времени успел убедить себя, что отец прав. Однако чувство вины за свое предательство невольно заставило его показать Софи поваренную книгу Триборнов. Возможно, она будет рассказывать внукам, что видела эту бесценную реликвию. Может быть…
Единственное, чего не предвидел Картер — как бесконечно несчастен будет он без Софи. После нескольких свиданий с женщиной, на которой предстояло жениться, он невольно начал сравнивать ее с Софи.
Картер довольно быстро понял, что совершил ужасную, непоправимую ошибку. Он бросился к дому Софи, но ее отчим сказал, что девушка покинула городок.
— Села в машину и уехала, — злобно прошипел Арни. — Черт возьми, как мне теперь платить за дом?
Картер посоветовал бы этому проходимцу найти работу, не будь сам в сходном положении.
После Хэллоуина Картеру стало и вовсе невмоготу. Отвращение к жизни захлестнуло его. Он почти не выходил из спальни. Когда он в последний раз виделся с Трейси, та предложила ему «нюхнуть марафету», уверяя, что «снежок первоклассный».
Дни за днями тянулись, словно в тумане, унылые, неразличимо похожие один на другой. Как-то раз зазвонил телефон. Картер редко отвечал на звонки, но трубка продолжала настойчиво жужжать, и он подумал, что, возможно, его ищет Софи.
Звонил отец. Он велел взять двадцать пять тысяч из сейфа в кабинете и передать их человеку, который зайдет через полчаса.
— Надеюсь, ты в состоянии хотя бы ненадолго оторвать свою задницу от кровати? — прорычал Льюис в телефон. Депрессия сына вызывала у него брезгливое презрение, сам он никогда не испытывал ничего подобного.
Поговорив с отцом, Картер устало поднялся и поплелся в его кабинет. В последний раз он открывал сейф, чтобы показать Софи знаменитую поваренную книгу Триборнов. Он взялся за диск сейфа, слезы застилали глаза.
Отсчитав деньги, Картер положил их в конверт и запечатал. Потом снова взглянул на сейф и лишь тогда понял, что книга исчезла. Он поспешно выложил из сейфа пачки банкнот, затем бумаги. Желтый конверт с фамильной реликвией пропал.
Сжав пальцами виски, Картер задумался, где и когда видел книгу в последний раз. Возможно, ее забрал отец. А может быть…
Картер знал, что лишь один человек доставал книгу из сейфа, где та хранилась десятки лет. В тот последний день, когда он овладел Софи на полу отцовского кабинета. Это грубое вторжение в личные владения Льюиса Триборна доставило Картеру неведомое прежде острое наслаждение, словно он решился наконец бросить отцу вызов.
Потом он затащил Софи к себе в спальню и…
Картер закрыл лицо руками. Он увел девушку, оставив дверцу сейфа открытой. Должно быть, Софи вернулась в дом после того, как он вытолкнул ее за дверь. Картер не хотел быть грубым, его терзал страх. Он боялся, что отец внезапно войдет и увидит Софи. Ему не хотелось, чтобы отцовская ярость обрушилась на девушку.
Чувствуя невыносимую слабость, Картер упал в огромное кожаное кресло отца. Если книга похищена, а семейные секреты будут преданы огласке, империя «Триборн фудс» может рухнуть.
Поднявшись, Картер поспешно сложил деньги и документы обратно в сейф, а затем закрыл стальную дверцу. Теперь он твердо знал лишь одно: нужно во что бы то ни стало найти Софи Кинкейд, прежде чем отец обнаружит пропажу поваренной книги.
Глава 15
— Здравствуй, — сказал Рид, остановившись в дверях закусочной.
Софи, стоя к нему спиной, выкладывала на стеллажи новенькую кухонную посуду, купленную Роуэном накануне. Ей приходилось то и дело вставать на табурет, чтобы дотянуться до верхних полок. Услышав знакомый голос, она радостно встрепенулась, но тотчас все вспомнила, и улыбка сбежала с ее лица. Софи повернулась, приняв бесстрастный, будничный вид.
Она уже видела Рида без маски, но застала крепко спящим, и теперь ее поразила яркая синева его глаз, казавшихся темными из-за густых черных ресниц. В пронзительном взгляде этих красивых глаз было что-то тревожное, даже пугающее. Так смотрит на свою жертву ястреб. Хотя ястреб, пожалуй, мог бы кое-чему поучиться у Рида. Неудивительно, что жители Эдилина его побаиваются, невольно подумалось Софи. А в следующий миг нахлынули воспоминания о его объятиях, о тяжести его тела, о касаниях губ, о ласкающих пальцах…
Она отвернулась, прежде чем Рид успел угадать ее мысли.
— Кафе еще не открылось, так что заказывать пока нечего.
— Мы можем поговорить?
Набрав полную грудь воздуха, Софи снова повернулась к Риду.
— Конечно. Что ты хочешь сказать?
— Я хотел бы извиниться. Это поможет?
— Нет, — честно признала Софи. — Скажи, ты доволен? Посмеялся над женщиной, которая облила тебя пивом, и теперь чувствуешь себя победителем?
Рид замер, ошеломленно глядя на Софи.
— Вот как ты обо мне думаешь? По-твоему, я способен на такое?
— Тогда зачем понадобилось лгать? Скрывать от меня, кто ты на самом деле?
— Ты мне понравилась, — тихо произнес Рид.
— Понравилось, как я драила твою квартиру и готовила тебе обед.
— Нет, мне нравилось, как ты заботишься обо мне, как слушаешь меня и смешишь, как ты… — На мгновение голос Рида пресекся. — Когда мы в первый раз разговаривали по телефону, я еще не знал, кто ты, но поделился с тобой тем, о чем никому прежде не рассказывал. Прости, что едва не сбил тебя на шоссе. Такого больше никогда не случится. Я теперь предельно осторожен за рулем. Я… — Сунув руку в карман брюк, Рид достал новый мобильный телефон и положил его на стойку. День выдался не по сезону теплый, и всю его одежду составляли лишь тесная футболка да джинсы. — Я должен был сделать это с самого начала.
— Ты мне ничего не должен, — отрезала Софи.
Враждебность в ее голосе смутила Рида, и Софи показалось, что тот готов уйти, но он не двинулся с места. По-прежнему стоя в дверях, он оглядел маленькую закусочную. Здесь все осталось как прежде, Софи еще не успела изменить интерьер.
Накануне вечером, когда они с Роуэном вернулись из похода по магазинам, Мактерн захотел войти в кафе вместе с ней и взглянуть на квартиру. Поднявшись наверх, Софи поняла почему. Пока их не было, маленькое помещение полностью преобразилось: появилась прекрасная, почти новая мебель и даже ковры. В спальне теперь стояла изящная кровать красного дерева. На бело-синем покрывале россыпью лежали подушки.
«Искупительная жертва», — хмыкнул Роуэн. Но даже если в его словах и была доля правды, щедрость и доброта жителей городка глубоко тронули Софи.
Она взглянула на Рида. Тот не сводил с нее глаз.
— Ты действительно хочешь открыть кафе? — спросил он.
Софи не собиралась лгать.
— На самом деле, нет, — отозвалась она. — Это лишь на время. Я останусь здесь до конца новогодних праздников.
— А потом?
— Пока не знаю. В моей жизни слишком много случайностей. У меня полно работы, тебе лучше уйти.
Рид немного помедлил, потом шагнул за прилавок и встал рядом с девушкой.
Софи затаила дыхание. Ее охватило странное чувство. Лицо Рида казалось знакомым, и все же она будто впервые его видела. Даже маска не могла скрыть красоту его глаз, но теперь от его взгляда Софи бросало в жар, кожа пылала.
— Не думаю… — неуверенно произнесла она, но Рид прошел мимо, словно ничего не слышал.
— Я тебе помогу, — сказал он, махнув рукой в сторону стремянки. Подхватив с прилавка высокую кастрюлю, протянул ее девушке. Софи нерешительно нахмурилась. Следовало попросить Рида уйти, сказав, что она не желает его больше видеть, но Софи не смогла заставить себя это сделать. Поднявшись на невысокую лесенку, она взяла у Рида кастрюлю. — Я отослал поваренную книгу Триборнов одному своему другу, любителю разгадывать шифры.
— Что ты сделал?
— Я отправил…
— Я слышала, что ты сказал, но кто дал тебе право так поступать? Я хотела вернуть книгу владельцу. Ты говоришь… — Она замолчала, потому что в этот момент зазвонил мобильный телефон Рида.
— Извини. — Доктор достал из кармана трубку.
— Вы сказали, чтобы его не трогали с места? Подъезжайте к новому жилищу Софи. — Оборвав разговор, Рид поднял глаза на девушку. — Это Хизер. Случилось несчастье, мне нужно идти. Я… — Рид растерянно заморгал, потом обхватил ладонями талию Софи, поднял девушку в воздух и поставил на пол. — Ты поедешь со мной.
— Я не могу, — возразила она.
— Пожалуйста, — взмолился Рид. — Позволь мне все объяснить. Хочу, чтобы ты поверила: я вовсе не замышлял ничего плохого. Если бы я сразу объяснил, кто такой, ты бы захлопнула передо мной дверь. И ни за что не пошла бы со мной на свидание в тот, первый вечер. Ты… черт возьми! Мне нужно бежать. Несчастный случай. Пожалуйста, Софи. Поедем со мной.