— Что, например? — Рида бросило в жар, он принялся расстегивать рубашку.
— Думаю, деньги. Тот тип, должно быть, богат.
— Вот как? — Рид пытался сорвать с себя рубашку, но руки застряли в рукавах.
— Да. Такой надменный, пресыщенный вид бывает лишь у тех, кому не приходится заботиться о деньгах.
Оставив попытку освободить руку, Рид прислушался к словам Софи.
— Не всякий, кому хватает средств, чтобы платить по счетам, заносчив.
— Может быть, — согласилась Софи. — Возможно, я исходила из своего прошлого печального опыта, но тот мужчина в кафе похож на скучающего толстосума.
— Скучающий толстосум, — невольно улыбнувшись, повторил Рид, прежде чем расстегнуть пуговицу на манжете. — Урод, наверное?
— Нет. Пожалуй, он даже хорош собой. Не такой красавчик, как Расселл, но внешностью его Бог не обидел.
Улыбка Рида стала шире.
— Вы ведь не откажетесь встретиться со мной, правда?
Софи радостно вспыхнула, благо разговор велся по телефону, и Рид не мог видеть ее лица. После истории с Картером, которого интересовало лишь ее тело, Софи приятно было думать, что она может кому-то нравиться как человек. А доктор Рид даже не знал, как она выглядит. Эта мысль еще больше воодушевила Софи.
— Да с удовольствием. Когда?
Рид набрал в грудь побольше воздуху, как ныряльщик перед прыжком.
— В субботу. Устроим маскарад.
— Что?
— Свидание в масках. По случаю Хэллоуина. В доме одного моего приятеля. В одиннадцать часов. Мы с вами пообедаем. — Рид выпаливал фразы одну за другой, понимая, что звучат они бессвязно, но волнение мешало собраться с мыслями. — А потом можем пойти на вечеринку к Мактернам. Там будет целая толпа. И все в маскарадных костюмах.
Вначале Софи решила, что это невозможно. Ей нечего надеть, и вдобавок полно дел. Но потом вспомнила, что больше не нужно заботиться о сестре и отчиме, так что отпала необходимость искать еще одну работу.
— Неудачная мысль? — тихо спросил Рид, прервав затянувшееся молчание.
— Нет… я бы с радостью пошла… но у меня нет костюма. Хотя, может, у Ким в шкафу что-нибудь найдется.
Рид облегченно перевел дыхание.
— Не беспокойтесь. Все уже улажено. Моя кузина Сара смастерит вам любой костюм, какой вы только пожелаете. Есть идеи?
Софи так давно не позволяла себе никаких развлечений, что вопрос Рида застал врасплох. Она растерянно молчала, не зная, что сказать. С Картером они никуда не ходили вместе. Тот всегда уверял, что терпеть не может шумные сборища и предпочитает побыть с Софи наедине. Она же не имела ничего против, ей это нравилось. Теперь Софи поняла, что Картер просто не хотел показываться с ней на людях.
— Думаю, лучше выбрать костюм, который подходил бы к вашему, — произнесла она наконец.
— Что это значит?
— Ну, если вы оденетесь королем Эдуардом Седьмым, я буду…
— Королевой Александрой.
— Ну уж нет! — живо возразила Софи. — Скорее, малышкой Лили Лангтри[4].
— Да? — усмехнулся Рид. — А если я выберу костюм Человека-паука?
— Я стану Мэри Джейн.
— А как насчет Медведя-папы?
— Буду Златовлаской, разумеется[5].
— Девочкой в голубом платье, с широкой лентой на голове?
— Вы описали Алису в Стране чудес, тогда вам придется превратиться в Безумного Шляпника.
— Я не прочь.
— Ну? — спросила Софи. — Кем будете вы?
— Пусть вам лучше расскажет об этом моя кузина Сара. Она шьет костюмы всем нам. — «А заодно, может, просветит и меня», — добавил он мысленно. Вот бы придумать такой костюм, чтобы Софи оделась в красное платье. С глубоким вырезом.
Софи впервые за долгое время улыбнулась во весь рот.
— Вы понятия не имеете, что наденете, верно?
Рид рассмеялся:
— Попался с поличным! Я действительно не знаю. Выдалось суматошное утро, и я…
— Сара знает ваши размеры?
— Рост метр восемьдесят пять, вес восемьдесят четыре килограмма. А как насчет вас?
— Во мне метр шестьдесят, но вам придется упрятать меня в больницу, если я назову свой вес.
— Звучит соблазнительно. Я знаю одно местечко… — Рид осекся, вспомнив обстоятельства своего знакомства с Софи. — Так я заеду за вами завтра в дом Ким?
— Хорошо. Нет, постойте. Думаю, мне следует переехать к миссис Уингейт, как предполагалось с самого начала. Я и без того доставила Ким слишком много хлопот.
— Так вам никто не сказал?
— О чем?
— Миссис Уингейт вчера сбежала с садовником.
— О, — обескураженно вздохнула Софи. — У меня сложилось впечатление, что она уже в возрасте.
— Ей слегка за сорок. Не так уж много. Весьма элегантная дама. Оказывается, будучи замужем за грубияном, который дурно с ней обращался, о чем знал весь городок, она втайне любила Билла Уэлша.
— Он, как я понимаю, садовник?
— А еще строитель. Билл приходится мне родней, он отличный парень. Когда миссис Уингейт сбежала с ним, одна из ее арендаторов, Люси Лейтон, спросила…
— Лейтон? — удивилась Софи. — Но эту фамилию носит Джекка.
— Так вам и об этом не рассказали? Свекровь Ким замужем за отцом Джекки.
Софи задумалась, мысленно восстанавливая все родственные связи.
— Нет, я впервые об этом слышу. Так о чем спросила миссис Лейтон?
— Нельзя ли купить дом Уингейтов. Трэвис, муж Ким, хочет устроить летний лагерь для местных детишек. Просторный Уингейт-Хаус как нельзя лучше подходит для этой цели.
— Как я понимаю, мне уже не удастся снять там комнату.
Риду тут же пришло в голову, что Софи могла бы жить с ним, однако ему хватило ума промолчать. Да что с ним такое, в самом деле? Женщины городка буквально осаждали его толпами, но ни одна из них не вызывала у него ни малейшего интереса. В Софи же таилась какая-то загадка. Рида тянуло к ней. Эта девушка, в отличие от других, не преследовала его с настойчивостью глубоководной самонаводящейся торпеды. Возможно, в том и заключался секрет ее очарования.
Софи замолчала, раздумывая, как быть с квартирой. Утром, хозяйничая в доме Ким, вынимая из шкафа вещи и возясь на кухне, она почувствовала, что настало время съехать, перебраться в собственное жилье. Неожиданная новость о том, что переезжать некуда, стала для Софи ударом.
Мгновенно уловив перемену в ее настроении, Рид мысленно выругал себя за неосторожное замечание.
— Я найду вам новое жилье, — заверил он девушку. — Мой кузен Рамзи — владелец нескольких домов. Уверен, у него найдется что-нибудь подходящее. — «Даже если мне придется его купить», — подумал Рид. — А что вы делаете сегодня вечером?
Софи решила, что доктор собирается ее куда-нибудь пригласить. Идея ей понравилась. Хорошо бы получше узнать друг друга перед субботним маскарадом.
— То же, что и обычно, — отозвалась Софи и тут же подумала, что сказала нелепость: в новой работе не было пока что ничего «обычного». — А вы?
Рид не мог сказать правду, признаться, что намерен посвятить все свое время и силы подготовке предстоящего уикенда, поэтому пришлось отделаться неопределенной фразой «врачебные дела».
— Как это, должно быть, замечательно, спасать чьи-то жизни.
— Да, так и было, — произнес Рид, вспомнив о волонтерской работе и созданных им клиниках в африканской глуши. — Я хотел сказать, так и есть. Кажется, мне пора, — поспешно добавил он.
— Да, идите, спасайте кого-нибудь, — улыбнулась Софи, прежде чем повесить трубку.
Убрав телефон, Рид откинулся на спинку сиденья. Во второй раз беседовать с Софи оказалось еще приятнее. Теперь он собирался вернуться в Эдилин и встретиться с кузиной Сарой — поговорить о маскарадных костюмах. Но, потянувшись к ключу зажигания, Рид понял, что на руке болтается рубашка — вторую манжету он так и не успел расстегнуть.
— Какого дьявола? — проворчал он и тут же вспомнил мучительное чувство вины, охватившее его, когда Софи заговорила о происшествии на шоссе. Он попробовал расправить и натянуть рубашку, но, зажатый между сиденьем и рулем, только перекрутил еще больше. Пришлось выбраться из джипа, расстегнуть пуговицу на манжете и надеть рубашку как следует.
Снова усевшись в машину, он позвонил Бетси. По привычке Рид напомнил себе, что, прося об одолжении, не стоит на женщину рявкать. Однако впервые с того дня, как Тристан обратился к нему с просьбой возглавить клинику в Эдилине, Рид не испытывал раздражения.
— Знаю, я сам отпустил вас сегодня на весь день, но хочу кое о чем попросить. Это касается Софи.
— Для нее просите о чем угодно, — живо откликнулась Бетси.
В голосе женщины слышалось едва ли не отчаяние, и Рид невольно смутился. Может быть, он и впрямь слишком сурово муштровал свой персонал?
— Ну, Софи нужна глина.
— Глина? Вы хотите, чтобы я купила для нее глину? — всполошилась Бетси, словно речь шла о геркулесовом подвиге. Рид едва сдержал резкость, готовую сорваться с языка.
— Ну, Софи нужна глина.
— Глина? Вы хотите, чтобы я купила для нее глину? — всполошилась Бетси, словно речь шла о геркулесовом подвиге. Рид едва сдержал резкость, готовую сорваться с языка.
— Да. Пойдите в художественный салон или… не знаю куда, но найдите ей материал, из которого можно ваять.
— А, так вы говорите о глине для лепки, — успокоилась Бетси. На обороте конверта из-под счета за воду она нацарапала «Позвонить Ким» и дважды подчеркнула фразу. — Я попрошу, чтобы коробку с глиной завернули в подарочную бумагу. Что-нибудь написать на карточке?
Так далеко Рид не загадывал. Вопрос застал его врасплох.
— Хм… напишите просто: «Спасибо вам. Рид».
— Хорошо. Кстати, ваша мама рассказала о вашем костюме для большой вечеринки по случаю Хэллоуина. Вам он понравился? Мне кажется…
Доверительную беседу с Бетси Рид выдержать не мог.
— Да, отличный выбор, — брякнул он и оборвал разговор, нажав на кнопку. Если Бетси одобрила костюм, значит, нечто подобное надел бы ее обожаемый доктор Трис. Что это? Смокинг Джеймса Бонда? Или костюм супергероя? Рид ехидно ухмыльнулся, представив себе кузена в плаще и сапогах. Ну нет, плащ супергероя это чересчур. Рид ни за что не стал бы выставлять себя на посмешище, щеголяя в таком виде! Но с другой стороны, Тристан завоевал сердце любимой девушки, так что, может быть…
Рид позвонил кузине Саре, и снова его одолела неловкость. Язык словно прилип к гортани.
— Мне нужен… особый костюм. Что-нибудь… эдакое. На завтра, — промямлил он.
— Знаю, — сказала Сара. — Твоя мама уже заказала. Мне пришлось искать новую лапку для кожи. — Рид не сразу сообразил, что речь идет о принадлежностях к швейной машине «Бернина» — недавнему приобретению кузины.
— Сара, — продолжил он, пытаясь взять себя в руки. — Не знаю, что задумала моя мать, но я не хочу ничего кожаного. Мне нужно что-то на завтра. Что-то… — Он смущенно осекся. — Костюм, в котором…
— Рид! — перебила его Сара. — У меня двое малышей, за которыми нужно присматривать, и голодный муж; вдобавок к завтрашнему вечеру я должна закончить шесть костюмов. У меня нет времени на твои экивоки. Какой костюм тебе нужен? Говори, не тяни.
— Романтический, — прошипел Рид. — Героический.
— О, — протянула Сара. — Так это правда насчет тебя и той девушки? Кажется, ее зовут Сильвия?
— Софи, и тебе это отлично известно. Она собирается одеться в соответствии с моим костюмом, так что не подведи.
— Насколько я слышала, ей неплохо подошла бы роль барменши.
— Хватит, прекрати! — взвыл Рид. — Ты можешь выполнить мою просьбу?
— У меня к тебе вопрос.
— Если в нем упоминается слово «пиво», я бросаю трубку.
— Когда ты в последний раз садился на лошадь?
Глава 8
Сидя на табурете в кухне, Софи смотрела на коробку с глиной, которую вручила ей Бетси. Белая полимерная глина была превосходна, отменного качества. Наверняка при выборе не обошлось без помощи Ким. К нарядной подарочной упаковке была прикреплена карточка со словами благодарности от доктора Рида.
Софи и сама успела забыть, что когда-то считалась скульптором: в последние годы она занималась чем угодно, только не искусством. Внезапно нахлынувшие воспоминания словно перенесли ее в прошлое. В памяти ожили наивные волнения и страхи студенческих лет: что скажет профессор об их графических работах, понравятся ли ему эскизы серебряных изделий Ким, оценит ли сходство с оригиналами скульптурных портретов, выполненных Софи? Это занимало все мысли подруг, казалось необычайно важным. Софи вспомнила, как тряслась от страха и восторга, впервые отливая скульптуру из бронзы. Отливка вышла безупречной, и Софи, стоя перед сокурсниками, едва сдержала крик радости. Вернувшись к себе, она принялась кружиться по комнате, заливаясь ликующим смехом, и тут появилась Джекка с шампанским. Это был незабываемый день!
Но вскоре смерть матери заставила Софи вернуться в родной городок и взять на себя заботу о младшей сестре. Два года спустя пришлось продать все, созданное за годы обучения: картины, скульптуры из корней, нитяные инсталляции, даже драгоценную бронзовую статуэтку. Работы ушли за сущие гроши, однако вырученных денег хватило на оплату счетов.
Вид глины навеял печальные воспоминания, но стоило Софи к ней прикоснуться, как горечь исчезла. Пришли светлые образы прошлого, мысли о том, что привело ее к искусству. Она вновь ощутила знакомый зуд в кончиках пальцев, желание творить, создать что-то прекрасное из бесформенной глыбы.
Ее пронзило чувство благодарности к доктору Риду, приславшему подарок. Прежде мужчины дарили ей цветы, конфеты и даже белье, но это всегда служило прелюдией к тому, чего хотели они сами. Ни один мужчина не задумывался, чего хочет она, Софи. Что нужно ей.
— Спасибо, — прошептала она и, поднявшись, направилась в спальню Рида.
Накануне, убираясь в квартире, она уронила пиджак доктора, и из кармана выпало несколько фотографий. Похоже, снимки делали в Африке. На них смеющиеся детишки тянули ручонки к фотографу. У некоторых были серьезные увечья, кто-то лишился конечности, на темных худеньких телах белели широкие повязки, но счастливые личики сияли. Если фотографом был доктор Рид, Софи понимала, почему его тянет вернуться в Африку.
Но последняя фотография отличалась от остальных. Темноволосый молодой мужчина на снимке стоял, отвернув лицо. Двое проказливых малышей ерошили его вихры. На руках он держал младенца, и еще трое мальчуганов постарше жались к нему, душили в объятиях, широко улыбаясь в камеру. Эта сцена безмятежного счастья глубоко тронула Софи, от снимка веяло радостью, весельем.
Поскольку доктор Рид явно не хотел выставлять эту фотографию на всеобщее обозрение, Софи убрала ее вместе с другими в пустой ящик комода.
Теперь она достала снимок и отнесла на кухню. Поставив фотографию рядом с пластом глины, она всмотрелась в нее цепким взглядом художника, схватывая пропорции, композицию, игру света и теней.
В маленькой кухоньке хозяйственной утвари было немного, но Софи отыскала пару ножей, старую гнущуюся вилку и зубочистки. Наткнувшись на шило для колки льда, она улыбнулась. Когда-то Софи любила хвастаться, что могла бы высечь статую Линкольна при помощи одного такого шила. В кастрюльке на плите булькало тушеное мясо, в духовке пекся тыквенный пирог. Взяв нож, Софи отделила от пласта глины кусок.
Рид вернулся домой вечером, падая с ног от усталости. Весь день он только и делал, что отвечал на вопросы, примерял костюм, терзаясь сомнениями, хватит ли у него духу так вырядиться, и строил планы на выходные. Потом он отправился в тренажерный зал мужа Сары и довел себя до изнурения, упражняясь со штангой, а после решил попробовать силы на боксерском ринге с Майком.
Противники надели перчатки, и Майк обронил, поддразнивая приятеля:
— Стоит завести девушку, и ты сразу потеряешь двадцать фунтов.
— По тебе этого не скажешь, — заметил Рид.
— Сара изматывает меня почище тренажерного зала.
Мужчины весело рассмеялись.
Когда Рид, приняв душ, подъехал к дому, шел десятый час. Арендованный автомобиль Софи исчез со стоянки. Девушка уехала, а значит, можно беспрепятственно войти в квартиру.
Открыв дверь, Рид расплылся в улыбке. Софи украсила комнату парой ламп. Они горели, окутывая гостиную мягким сиянием и создавая уют. На столе лежали приборы, в воздухе витал запах еды.
Поспешно наполнив тарелку тушеным мясом, Рид отнес ее в комнату. На столе Софи оставила что-то еще, прикрытое двумя большими салфетками. Сорвав одну, Рид обнаружил тыквенный пирог. Еще теплый, недавно из духовки, он источал божественный аромат.
Рид снял вторую салфетку, ожидая увидеть новое блюдо, и ошеломленно застыл. Перед ним на столе стояла глиняная скульптура, изображавшая его самого в окружении африканских детишек. Он хорошо помнил тот день. Рид фотографировал ребят, но им хотелось, чтобы и доктор попал на снимок.
Он встал перед камерой, окруженный детьми, но за мгновение до того, как щелкнул фотоаппарат, ребята набросились на него, заливаясь веселым смехом и крича, что он слишком страшный, чтобы фотографироваться.
Рид сохранил карточку — одну из самых любимых своих фотографий. Он собирался вставить ее в рамку, но так и не нашел времени, а в последние месяцы и вовсе забыл о ней. И вот теперь забавная картинка из прошлого, воссозданная в глине, обрела объем и форму. Рид стоял, прижимая к себе ребенка, который незадолго до этого едва не умер у него на руках. Хохочущие мальчишки повисли на нем, не давая взглянуть в объектив камеры.
Изящное маленькое изваяние пробудило счастливые воспоминания о путешествиях и дальних странах, Риду захотелось вернуться в Африку.
Взяв скульптуру в руки, он внимательно рассмотрел ее со всех сторон. Ему показалось, что он никогда не видел ничего прекраснее. Лишь человек необычайного таланта мог сотворить такое!