– О'кей, но давай потише. Я не хочу, чтобы он слышал то, что я собираюсь сказать. Послушай, ты решил сдаться только ради того, чтобы попасть на Титан и получить информацию о сирианцах. Конечно же, мы можем никогда не вырваться, и тогда что толку от этой информации? Но теперь у нас есть этот робот. Если мы сумеем заставить его помочь нам убраться отсюда прямо сейчас, то получим то, что хотели. У робота должна быть масса информации о сирианцах. Таким образом мы добудем больше информации, чем если бы приземлились на Титане.
Лакки покачал головой.
– Звучит хорошо, Бигмен. Но как ты предлагаешь убедить робота присоединиться к нам?
– Во-первых, Закон. Мы растолкуем ему, что на Сириусе всего лишь пара миллионов жителей, в то время как в Земной Федерации – свыше шести миллиардов. Мы объясним, что важнее уберечь от близящейся беды большее количество людей, чем незначительное меньшинство, так что Первый Закон на нашей стороне. Ну как, Лакки?
– Беда в том, – сказал Лакки, – что сирианцы являются специалистами в управлении роботами. Этот робот, возможно, запрограммирован на то, что он теперь не причиняет никакого вреда ни одному человеческому существу. Он ничего не знает о шести миллиардах жителей Земли, кроме того, что услышит от тебя, а это не совпадает с его программой. Ему нужно видеть, что человеческому существу угрожает реальная опасность, чтобы отбросить инструкции.
– Я постараюсь.
– Отлично. Вперед. Для тебя это хорошая практика.
Бигмен приблизился к роботу, который уверенными движениями рук направлял стремительно несущийся сквозь космическое пространство «Метеор» на новую орбиту.
– Что ты знаешь о Земле? О Земной Федерации? – приступил к выполнению своего плана марсианин.
– По инструкции я не должен отвечать на вопросы, не относящиеся к моему непосредственному заданию, – ответил робот.
– Приказываю тебе игнорировать прежние инструкции.
В ответе робота почувствовалось чуть заметное колебание:
– По инструкции мне не позволено получать инструкции от неправомочного лица.
– Мои указания даются тебе для того, чтобы предотвратить зло, которое может быть причинено человеческим существам. Значит, их следует выполнять, – настаивал на своем Бигмен.
– Я уверен, что человеческим существам не угрожает никакая опасность, и я не чувствую никакой грозящей беды. Мои инструкции обязывают меня воздерживаться от ответа на запретные побуждения, если они бесполезно повторяются.
– Ты лучше послушай. Зло надвигается. – И Бигмен вдохновенно говорил в течение некоторого времени, но робот больше не отвечал.
– Бигмен, ты напрасно тратишь силы, – заметил Лакки.
Бигмен лягнул робота по сверкающей лодыжке. Потом с силой ударил по корпусу корабля, вот и весь эффект от разговора. С покрасневшим от злости лицом он шагнул к Лакки.
– Просто великолепно! Человеческие существа совершенно бесполезны из-за того, что какой-то кусок металла имеет свои собственные идеи! Мы даже не знаем, куда мы направляемся.
– Нам для этого не нужен робот. Я проверил курс. Мы летим к Титану.
Они оба стояли у видеоэкрана в течение последних часов приближения к Титану. Это был третий самый большой спутник в Солнечной системе (лишь Ганимед у Юпитера и Тритон у Нептуна были больше, и то ненамного), и из всех спутников он обладал наиболее плотной атмосферой.
Воздействие его атмосферы было заметно даже с дальнего расстояния. На большинстве спутников (включая Луну Земли) терминатор – то есть линия, разделяющая дневное и ночное время, – был резким: по одну сторону – тьма, по другую – свет. Но в данном случае было не так.
Полумесяц Титана был очерчен скорее полосой, чем четкой линией, и рожки полумесяца выходили далеко вперед и почти соединялись туманным изгибом.
– У Титана атмосфера почти такая же плотная, как и на Земле, Бигмен, – проговорил Лакки.
– Пригодная для дыхания? – поинтересовался Бигмен.
– Нет, не пригодная. В ней преобладает метан.
Появилась, по крайней мере, дюжина других кораблей. Их можно было разглядеть невооруженным глазом. Они спускались к Титану один за другим, сходя с космической трассы.
Лакки покачал головой.
– Двенадцать кораблей выделено для одного этого мероприятия. Должно быть, они находятся здесь уже долгие годы, занимаясь строительством и подготовкой. Как мы сможем их когда-нибудь изгнать отсюда, если не при помощи войны?
Бигмен и не пытался ответить.
К тому же резкий свист пучков газа, завихряющихся вокруг обтекаемого корпуса корабля, безошибочно свидетельствовал, что они вошли в атмосферу.
Бигмен беспокойно смотрел на циферблаты, регистрирующие температуру корпуса, но опасности не было. Робот уверенно управлял кораблем. Корабль снижался к Титану по тугой спирали, одновременно теряя скорость и высоту, так что от трения о плотные слои атмосферы температура резко повысилась.
Лакки опять засиял от восхищения.
– Он управлял кораблем, совершенно не затратив топлива. Честно говоря, по-моему, он мог бы посадить нас в нужном месте, используя атмосферу в качестве единственного тормоза.
– Что в этом хорошего, Лакки? – удивился Бигмен. – Если эти роботы могут управлять кораблем, как этот, то как мы можем надеяться когда-нибудь победить сирианцев, а?
– Мы обязаны научиться создавать своих собственных роботов, Бигмен. Эти роботы – достижение человека. Люди, достигшие этого, сирианцы, да, но они – человеческие существа, и все другие люди также могут вместе с ними гордиться таким достижением. Если нас страшат результаты их открытий, давай постараемся состязаться с ними или даже превзойти их. Но нет смысла отрицать ценность их достижений.
Поверхность Титана открылась из-под бледной атмосферной дымки. Они могли теперь различать горные кряжи: не остроконечные, скалистые пики безвоздушного мира, а сглаженные горные массивы свидетельствовали, что здесь поработали ветры и погода. Вершины были обнажены, в ущельях и долинах лежал глубокий снег.
– На самом деле это не снег, – пояснил Лакки, – а замерзший аммиак.
И конечно, всюду было безлюдно. Расположенные между горных кряжей холмистые равнины были либо покрыты снегом, либо представляли собой голую скалистую местность. Никаких признаков жизни. Ни рек, ни озер.
И тогда…
– О великая Галактика! – воскликнул Лакки.
Появился купол. Плоский купол достаточно обычного вида для внутренних планет. Купол был того же типа, что на Марсе и на мелководьях океанов Венеры, но купол, построенный сирианцами здесь, на необитаемом Титане, выглядел бы респектабельным городом даже на давно колонизированном Марсе.
– Мы спали, а они в это время строили, – вздохнул Лакки.
– Когда радиокомментаторы растрезвонят об этом, – заметил Бигмен, – не очень здорово это будет выглядеть для Совета Науки.
– О космос, в Солнечной системе, которая исследована вдоль и поперек и где периодически проверяется каждый камешек, затерялся мир, подобный Титану!
– Кто бы мог подумать…
– Членам Совета Науки следовало бы подумать. Народ системы поддерживает их и верит в то, что они думают и заботятся о нем. И мне тоже следовало бы подумать.
Голос робота прервал их.
– Этот корабль приземлится после еще одного облета вокруг спутника. Принимая во внимание ионный мотор на борту этого корабля, не потребуются специальные предосторожности в связи с приземлением. Тем не менее чрезмерная беззаботность может нанести вред, и я не могу идти на это. Поэтому я должен попросить вас лечь и пристегнуть ремни.
– Неужели надо повиноваться этому куску металлической трубы, которая нам указывает, как нам вести себя в космосе! – возмутился Бигмен.
– Вот именно, – сказал Лакки, – тебе лучше лечь. Он нас силой заставит лечь, если мы этого не сделаем. Это его обязанность – следить, чтобы нам не был причинен вред.
Бигмен внезапно крикнул:
– Скажи, робот, как много людей приземлилось здесь, на Титане?
Ответа не последовало.
Поверхность спутника стремительно приближалась, притягивая их к себе. «Метеор» пошел к точке приземления хвостом вниз, двигатели сделали последний рывок, перед тем как заглохли, завершив свою работу.
Робот отвернулся от приборов управления.
– Вы целыми и невредимыми прибыли на Титан. Мои непосредственные задачи выполнены, и я хочу теперь передать вас наставникам.
– Стену Девуру?
– Это один из наставников. Вы можете беспрепятственно покинуть корабль. Температуру и давление вы найдете нормальными, а гравитация приближена к вашей норме.
– Мы прямо сейчас можем выйти? – спросил Лакки.
– Да. Наставники вас ждут.
Лакки кивнул. Так или иначе, но ему не вполне удалось справиться с охватывающим его необычным волнением. Хотя сирианцы были главным врагом в его столь недолгой, но бурной карьере в Совете Науки, он никогда не видел живого сирианца.
Он вышел из корабля, шагнув на выдвижную площадку выхода, Бигмен приготовился последовать за ним, и оба остановились в полнейшем изумлении.
9. Враг
Лакки поставил ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей к поверхности спутника. Бигмен выглянул из-за широкой спины друга. Оба застыли с открытыми ртами.
Все вокруг выглядело так, как если бы они приземлились на поверхности Земли. Если над ними и была сводчатая крыша – свод из твердого металла и стекла, – то она была невидима в ярком свете голубого неба, и, была ли это иллюзия или нет, – в небе плыли летние облака.
Перед ними простирались лужайки и тянулись ряды зданий, перед которыми там и здесь были разбиты цветочные клумбы. Неподалеку бежал открытый ручей, а через него были переброшены маленькие каменные мостки.
Дюжинами спешили куда-то роботы, механически сосредоточенные, каждый своим путем, каждый со своим собственным заданием.
В нескольких сотнях ярдов поодаль стояли группой пять существ – сирианцы! – и с любопытством наблюдали за пришельцами.
Резкий и властный голос обрушился на Лакки и Бигмена:
– Эй, вы там! Спускайтесь! Спускайтесь, я сказал. Не теряйте времени!
Лакки посмотрел вниз. Высокий человек стоял внизу у лестницы, уперев руки в бока и широко расставив ноги. Его узкое, оливкового цвета лицо с выражением высокомерия было обращено к ним. Его темные волосы были подстрижены простым ежиком по сирианской моде. К тому же у него была аккуратная и хорошо подстриженная бородка и тонкие усики. Его одежда была просторной и пестрой; рубашка распахнута на шее, а ее рукава доходили лишь до локтя.
– Если вы, сэр, так торопитесь – пожалуйста, – откликнулся Лакки.
Он качнулся и шагнул, балансируя руками, на лестницу, его гибкий стан грациозно изогнулся безо всяких усилий. Он оторвался от корабля, спустился по последним двенадцати ступенькам и очутился лицом к лицу с человеком, стоящим внизу. Его ноги слегка спружинили, чтоб самортизировать толчок, и, вновь выпрямившись, он легко отскочил в сторону, чтобы и Бигмен мог спрыгнуть.
Человек, рядом с которым оказался Лакки, был достаточно высоким, но все-таки на дюйм ниже его. Вблизи можно было разглядеть рыхлость кожи сирианца и одутловатость его лица.
Сирианец нахмурился, и его нижняя губа оттопырилась в презрительной гримасе:
– Акробаты! Обезьяны!
– Ничуть, сэр, – со спокойным добродушным юмором отозвался Лакки. – Земляне.
Человек сказал:
– Ты Дэвид Старр, но зовут тебя Лакки. Что это означает на жаргоне землян и что это означает на нашем языке?
– Это означает «счастливчик».
– Похоже, ты недолго был «счастливчиком». Я Стен Девур.
– Я догадался об этом.
– Вы, видимо, удивлены всем увиденным, а? Обнаженной рукой Девур обвел окружающий ландшафт. – Это прекрасно.
– Да, но нужная ли это трата энергии?
– Трудом роботов по двадцать четыре часа в сутки это можно сделать, и у Сириуса достаточно энергии для этого. А у Земли, по-моему, ее нет.
– У нас есть все необходимое, ты узнаешь об этом, – спокойно ответил на это Лакки.
– Узнаю? Пошли, я поговорю с тобой в своем кабинете. – Он властно махнул пяти другим сирианцам, которые, сгрудившись, глазели на землянина, который до недавнего времени был таким везучим врагом Сириуса и которого наконец-то поймали.
Сирианцы ответили приветствием на жест Девура и тотчас же, повернувшись на каблуках, разошлись в разные стороны.
Девур сел в маленький открытый экипаж, который приблизился на бесшумном диагравитационном двигателе. Его плоское дно, без колес и какого-либо другого механического приспособления, висело в шести дюймах над поверхностью. Другой экипаж подъехал к Лакки. Каждый управлялся, разумеется роботом.
Лакки сел во второй автомобиль. Бигмен двинулся вслед за ним, но робот-водитель, протянув руку, вежливо преградил ему вход.
– Эй… – начал Бигмен.
Лакки прервал его:
– Мой друг едет со мной, сэр.
Впервые Девур направил свой пристальный взгляд на Бигмена, и необъяснимый огонь ненависти вспыхнул в его глазах.
– Меня абсолютно не интересует этот предмет, – процедил сквозь зубы он. – Если ты заинтересован в его компании, можешь пока взять его с собой, но мне не хотелось бы иметь от него лишнее беспокойство.
Бигмен с побелевшим лицом посмотрел на сирианца.
– Я тебя сейчас побеспокою своей правой, ты ублю…
Но Лакки схватил его и строго прошептал ему на ухо:
– Сейчас, Бигмен, ты ничего не сможешь сделать. Малыш, сейчас придется потерпеть. – И Лакки втянул его в автомобиль. Девур в это время сохранял полное безразличие.
Машины начали плавное движение, напоминавшее полет ласточки, и через две минуты замедлили ход перед одноэтажным зданием из белого гладкого кирпича, ничем не отличавшегося от остальных зданий, кроме темно-красной отделки окон и дверей, и по подъездной дорожке проехали вдоль одной из его сторон. На всем протяжении короткого путешествия им не повстречалось ни одного человеческого существа – одни роботы.
Девур первым прошел через сводчатую дверь в маленькую комнату с конференц-столом и альковом, в котором стоял большой диван. С потолка лился голубовато-белый свет, такой же голубовато-белый, как и под открытым небом.
Слишком синий, подумал Лакки, затем вспомнил, что Сириус более крупная, более горячая и поэтому более голубая звезда, чем Солнце Земли.
Робот принес два подноса с едой и высокими, покрытыми инеем стаканами с пенистым молочно-белым содержимым. Нежный фруктовый аромат наполнил воздух, и после долгих недель, проведенных в корабле, Лакки в предвкушении вкусной еды улыбнулся про себя. Один поднос поставили перед ним, другой – перед Девуром.
Лакки сказал роботу:
– Мой друг тоже хотел бы получить то же самое.
Робот, быстро взглянув на Девура, который, словно окаменев, смотрел вдаль, ушел и вернулся с еще одним подносом. Во время еды никто не проронил ни слова. Землянин и марсианин пили и ели с удовольствием.
После того как подносы унесли, сирианец заговорил:
– Прежде всего я должен заявить, что вы – шпионы. Вы проникли на территорию Сириуса и получили предупреждение о необходимости покинуть ее. Вначале вы ее покинули, а затем вернулись, делая всяческие усилия, чтобы замаскировать ваше возвращение. По законам межзвездного кодекса мы имеем полное право немедленно расправиться с вами, и это будет выполнено, хотя сейчас ваши действия заслуживают милосердия.
– Это какие же действия? – поинтересовался Лакки. – Приведите мне хоть один пример, сэр.
– С удовольствием, Советник. – Черные глаза сирианца засветились интересом. – Имеется капсула информации, которую наш человек до своей гибели установил в кольцах.
– Ты полагаешь, что она у меня?
Сирианец снисходительно засмеялся.
– Во всем космосе нет ни единого шанса для этого. Мы ни в коем случае не позволили бы тебе приблизиться к кольцам менее чем на полусветовой скорости. Ну, спокойно – ты очень умный Советник. Мы так много слышали о тебе и твоих подвигах, даже на Сириусе. Были моменты, когда ты, скажем так, слегка мешал нам.
Внезапно Бигмен включился в разговор и резко выкрикнул:
– Совсем чуть-чуть: задержал вашего шпиона на Юпитере-9, добился прекращения вашей практики пиратства на астероидах, помог вас изгнать с Ганимеда…
– Советник, ты успокоишь это, – вспыхнув от гнева, потребовал Стен Девур. – Меня раздражает скрип этого предмета, который ты прихватил с собой.
– Тогда говорите то, что вы хотите сказать, властно потребовал Лакки, – не оскорбляя моего друга.
– Что я хочу, так это чтобы ты помог мне найти капсулу. Скажи мне, только избавь меня от своего невероятного остроумия, как бы ты взялся за это дело? – Девур оперся о стол локтями и в ожидании пытливо посмотрел на Лакки.
– С какой информации мне начать?
– Только с той, мне кажется, какую ты получил. Последние сообщения нашего человека.
– Да, мы получили информацию. Не всю, но достаточную для того, чтобы понять, что он не дал координаты той орбиты, на которой поместил капсулу, и достаточную для того, чтобы знать, что он ее все-таки оставил.
– Да?
– С тех пор как этот человек довольно давно ускользнул от наших собственных агентов и почти преуспел с выполнением своей миссии, я пришел к выводу, что он умен.
– Он был сирианец.
– Это, – с важной учтивостью кивнул Лакки, – не одно и то же. В данном случае, однако, мы можем предположить, что он не сумел поместить капсулу в кольца таким образом, чтобы вы легко ее обнаружили.
– И следующий твой вывод, землянин?
– И если он поместил капсулу в сами кольца, то ее просто невозможно найти.
– Ты так думаешь?
– Да. И единственную альтернативу этому вижу в том, что он отправил ее на орбиту внутри деления Кассини.