Русская повседневная культура. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени - Татьяна Георгиева

Татьяна Георгиева РУССКАЯ ПОВСЕДНЕВНАЯ КУЛЬТУРА. Обычаи и нравы с древности до начала Нового времени

Русь, Куда же несешься ты, дай ответ! Не дает ответа…

Независимость и самоуважение одни могут нас возвысить над мелочами жизни и над бурями судьбы.

Предисловие

Не все просто складывалось в жизни русских людей. В глубине веков нашей истории через преодоление тысяч трудностей происходило зарождение безыскусственных нравственных и духовных ценностей, составляющих основу русского характера. Мужество и бесстрашие наших предков удивительным образом сочетались с милосердием и душевной добротой, тягой к прекрасному и к безудержному веселью.

В исторической ретроспективе, начиная с незапамятных времен, перед нами предстает мир русских людей, в том числе частная жизнь исторических личностей, выдающихся деятелей и просто чудаков, особенности их семейных отношений, общения, манера одеваться, их кулинарные предпочтения, ремесла, обряды, поверия, связанные с язычеством, появлением и распространением единобожия, христианства, православия на Руси. Последуем А.С. Пушкину, считавшему, что «климат, образ правления, вера дают каждому народу особую физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии. Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу».

От эпохи к эпохе, от одного правителя до другого, вплоть до наших дней, целые поколения чередой проходят перед нами, а вместе с ними их привычки и особенности речи, забытое, но не утраченное множество обычаев, ритуалов, национальных праздников. Мы видим, как наши традиции видоизменялись, а что-то стержневое сохранялось и продолжает цементировать наше общество и сегодня.

Преемственность поколений, их повседневной культуры — это главное, что сохраняет самобытность русского народа, России.

Суть содержания данной книги, не ведая о том, очень хорошо выразил наш современник — прекрасный русский поэт, оказавшийся в советское время в изгнании, ныне живущий в США, Наум Коржавин:

Нас интересуют обиходные реалии культуры русских людей, их, так сказать, житейская культура, и, конечно же, сам русский человек. Каков он? Кто такой русский вообще? Чем живет и как живет? Каков его образ мыслей и представлений о самом себе и об окружающем его мире?

Итак, предметом нашего рассмотрения является русская повседневная культура, понимаемая как образ жизни коренного населения страны — России, его веками складывавшиеся в трудах и жертвах обычаи и традиции, ритуалы и святыни, горести и радости, творения его высокого духа и нравственной чистоты.

В 1914 году Осип Мандельштам сказал:

Изменив «чужие» на «другие», эти слова замечательного поэта можно было бы отнести и к автору предлагаемой вашему вниманию работы, где кропотливо собрано немногое из поистине огромного «блаженного наследства» — нашего далекого прошлого. Ведь еще Белинский говорил, что «нет ничего приятнее, как созерцать минувшее и сравнивать его с настоящим. Всякая черта прошедшего времени, всякий отголосок из этой бездны, в которую все стремится и из которой ничто не возвращается, для нас любопытны, поучительны и даже прекрасны»{1}.

«Стереть память — это как выбросить драгоценность»{2}.

Необходимо сказать, что постепенно, со временем мы приходим к исключительно культурологическому пониманию того, кто же такой в наше время русский.

Петр I считал: «Русский — это тот, кто Россию любит, кто России служит».

Одно существенное замечание. Поскольку данная книга посвящена знакомству с повседневной культурой русских, она не претендует на строгое исследование истории как таковой.

И последнее: в работе все даты используются в соответствии с современным общепринятым летосчислением.

Часть первая. Древняя и средневековая Русь. Двоеверие и становление обыденной культуры (IV–XV века)

Арабы и греки о русах. — Формирование русской государственности. — Крещение Руси. — Первые школы. — Начало каменного строительства на Руси. — «Двоеверие» и «двукультурье». — Укрепление семьи и появление предсвадебных сговоров. — Ярослав Мудрый и цивилизационное становление Руси. — Библиотека Анны Ярославны и собрание Петра Дубровского. — Исконно русская письменность — слоговая руница. — Создание кириллицы. — Первые монастыри. — «Русская правда». — Владимир Мономах и его «Поучение». — Образ жизни, старинные предания и прически русских. — Былины и другие виды устного народного творчества. — Берестяные грамоты. — Первые русские книжники. — «Повесть временных лет». — Основание Москвы. — Внутреннее устройство Новгородской республики. — Торговые товарищества — складничества. — «Слово о полку Игореве». — Гога и Магога — монгольское нашествие на Русь. — Удар по Руси с Запада и Александр Невский. — Расширение границ Московского княжества. — Андрей Рублев. — Освобождение русских земель от ордынского ига. — Иван III — собиратель земли русской. — Софья Палеолог — Теория старца Филофея: «Два убо Рима падоша, третий стоит, а четвертому не быти!» — Провидец Василий Немчин. — Рост русских городов. — Организация почтово-ямского дела. — Ереси. — Осифляне и «нестяжатели».

Изучение истории русской культуры обычно начинается с периода становления Руси как самостоятельного государства. Однако истоки русской культуры уходят в глубь веков, в историю славянских племен и их предков, а также русов, или россов.

Итак, в VI веке различные славянские и финские племена объединились под началом племени Рось, или Русь. Свое название, по одной из версий, это племя получило от реки Роси, притока Днепра, по берегам которой оно расселилось.

О русах VI века современники пишут, что «это мужи огромного роста». Арабы сообщают о русах: «Они были высоки, как пальмы». Позднее, в IX–X веках, восточные авторы описывали русов так: «Русы мужественные и храбрые… Ростом они высоки, красивы собой и смелы в нападениях». Византийский император Маврикий (539–602) отмечал терпеливость русов, которые могут часами сидеть в засаде, погрузившись в воду и дыша при помощи тростника. По словам Льва Диакона{3}, видевшего русов в битве, они держались плотной массой, были похожи на медную стену, усеянную копьями и сверкавшую от щитов. От них слышались сдержанные клики, рокот, напоминавший шум моря. Огромные щиты закрывали их до земли, и когда они отступали, то закидывали эти щиты на спину и делались неуязвимыми. Они, как и норманны, в пылу битвы не помнили себя, никогда не сдавались, потерпев поражение. Убежденные в том, что в загробной жизни павшие под ударами врага осуждены служить ему, они распарывали себе животы.

Воины в Древней Руси сражались в тяжелых доспехах. Если воина сильно ударяли по шелому (шлему), он терял сознание, падал и не мог биться. Его «ошеломили». Отсюда: «Он меня ошеломил», то есть чем-то сильно удивил, поразил. Так наша современность уходит в глубь веков.

Греки издавна ценили храбрость русов и нанимали их к себе на воинскую службу. Под именем русов или варягов они составляли собственную гвардию императора и занимали достойное место во всех византийских армиях. Заметим, что варяг — это профессия, то есть это профессиональные воины, совершавшие сами нападения или нанимавшиеся на службу в воюющие государства.

Вместе с тем летописи единодушно славят гостеприимство русов, путешественников они встречали с радостью, а уходя из дома, оставляли дверь открытой и готовую пищу для странника. По обычаю древних славяно-русов, никто не имел права отказать человеку в воде. С тех пор и пошло выражение «как пить дать» в значении: точно, несомненно.

Формирование русской государственности, по преданиям, начиналось в двух основных центрах — в Киеве и Новгороде — со своими самобытными культурными традициями, языковыми диалектами, поклонением различным языческим божествам. Существенно различались и формы складывающейся государственности: вечевая форма на севере и автократическая на юге.

Истощенные раздорами и междоусобицами, русы решили сами призвать к себе варягов. Вот как пишет об этом летописец Нестор: «Поищем себе, — сказали они, — иже бы вол одел нами и судил по праву», ибо наша «земля велика и обильна, а наряда в ней нет». С этой даты — с 862 года — года «призвания» и начала княжения норманнского конунга (князя) Рюрика традиционно ведется отсчет русской истории.

Так выходец из варягов Рюрик стал первым князем на Руси, основателем первой династии русских великих князей. Он, как полагает доктор исторических наук, профессор А.Н. Кирпичников, «возможно, был выходцем из абодритов — племени западных славян (территория Северной Германии). Или из Скандинавии или Норвегии. По одной из версий, его мать была русской»{4}.

Когда Рюрик умер, его сыну Игорю было только два года. И тогда править стал старший в Рюриковом доме — князь Олег. Позднее он перенес свою столицу в захваченный им город Киев, на берег Днепра.

До этого в Киеве, с 864 по 882 год, сидели русские каганы (правители) Дир и Аскольд — прямые потомки Кия — основателя Киева. Они совершили удачные походы на полочан в 865 году, а в 866 году на печенегов — союзников хазар. Около 866 года (по некоторым источникам — в 860 году) под предводительством Аскольда и Дира Русь совершила первый поход на Константинополь. Но летописцы ведут отсчет победам русов начиная с Олега, незаслуженно не упоминая Аскольда и Дира.

Олег подошел к Киеву в 882 году. При этом он и его приближенные назвались мирными купцами. Они хитростью заманили Аскольда и Дира в свой лагерь и убили их. Память людская справедлива: в вечно живом народном творчестве она донесла до нас в сказаниях и песнях облик невинно погибших Аскольда и Дира, первых на Руси принявших христианство. До сих пор на берегу Днепра есть место, именуемое Аскольдовой могилой.

Киев сдался Олегу почти без сопротивления. Формально он был захвачен для сына Рюрика, называемого в летописи Игорь Старый. Может быть, потому, что, по одной из версий, его первенец Святослав родился, когда Игорю было 60 лет, а его жене Ольге было примерно 50 лет (хотя это и маловероятно).

После этого Олег подчинил себе многие окрестные племена; так в IX веке появилось государство, именуемое «Русь», «Русская земля». Ее столицей Олег провозгласил город Киев.

С именем Олега, кстати, связана первая известная политическая акция Древнерусского государства — поход на Константинополь (древнерусское — Царьград) — столицу Византийской империи, наиболее могущественного государства Восточного Средиземноморья и Причерноморья. Войско Олега, в том числе флот, состоявший из двух тысяч лодок, подошло к Константинополю в 907 году и начало опустошать окрестности города, чем побудило византийцев к переговорам. Результатом стало заключение в 907 и 911 годах двух выгодных для Руси мирных договоров. Их тексты, донесенные древнерусской летописью начала XII века «Повестью временных лет», — самые древние памятники русской дипломатии и права. А сам русско-византийский договор 911 года является первым русским памятником славянской письменности.

Имя Олега, прозванного Вещим, окружено чудесными легендами о необыкновенной находчивости, храбрости и мудрости князя. Так, например, утверждается, что он достиг по суше ворот Царьграда на лодках, приделав к ним колеса и оснастив их парусами.

Увидев гонимые ветром челны у стен своего города, император Лев VI Мудрый донельзя напугался и немедленно согласился заплатить дань. Но столь легко побежденные византийцы решили избавиться от русских, предложив им отравленные яства. Прознав об этом вероломстве, Олег наложил на них тяжелую дань и, заключив выгодный для себя торговый договор, отбыл восвояси. В знак победы он повесил свой щит на знаменитых Златых вратах.

До нас дошла легенда о том, что один кудесник предсказал Олегу смерть от его любимого коня, после чего Олег с конем расстался. Через пять лет, узнав, что конь околел, он решил попрощаться со своим боевым товарищем и посмеяться над невежеством и обманом кудесника. Но из черепа коня выползла змея и смертельно ужалила Олега в ногу. Так князь Олег был отомщен судьбой за смерть Дира и Аскольда.

В 1982 году в Бухаре среди средневековых астрономических книг нашлась рукопись на персидском языке, в которой содержится рассказ о Руси первой половины IX века, то есть о времени правления Олега и Игоря Старого, который княжил в 912–945 годах. Сообщается, что это — обширная страна, чрезвычайно богато одаренная природой всем необходимым, а ее жители непокорны, воинственны и держатся вызывающе… Говорится также, что часть русов составляет «рыцарство» и что большим уважением у них пользуются жрецы.

Игорь Старый в 941 году совершил новый, третий по счету, поход на Константинополь, но был побежден с помощью «греческого огня». После этого он опять собрал силы, но до боевых столкновений дело на этот раз не дошло: византийцы предпочли откупиться данью. Текст заключенного в 944 году договора сохранился в летописи. Сам же Игорь на обратном пути был убит древлянами, с которых он взял дань по пути в Византию.{5}

В те времена войны нередко происходили ради захвата живого товара — пленников, которых превращали в рабов и продавали на невольничьих рынках. Состраданием и заботой о судьбе соотечественников, попавших в плен и томившихся на чужбине, было продиктовано заключение Киевской Русью с греками ряда специальных договоров. Так, в договоре 911 года, заключенном при великом князе Олеге, обе стороны брали на себя следующие обязательства: «… если пленник той или иной стороны насильно удерживается русскими или греками, будучи продан в их страну, и если, действительно, окажется русский или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его купившие… Также, если и на войне взят будет он теми греками, — все равно пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за него обычная цена его…» Заботы об «искуплении пленных» были подтверждены впоследствии и договором 944 года, заключенным при великом князе Игоре:

«Если окажутся русские в рабстве у греков, то, если они будут пленники, пусть выкупают их русские по 10 золотников; если же окажется, что они куплены греком, то следует ему поклясться на кресте и взять свою цену — сколько он дал за пленника».

После гибели Игоря государством правила его вдова, княгиня Ольга (945–964), которая поддерживала мирные отношения с Византией. В году 946 или 957 (этот вопрос спорен) она совершила дипломатический визит в Константинополь и приняла христианство. Ольга не могла до этого не знать о христианстве, так как немало христиан появилось в Киевской Руси после знаменательного события, когда русы, как сообщают византийские летописи, «отправили послов в Константинополь просить крещения». Считается вполне установленным фактом, что Аскольд и Дир и некоторое количество народа приняли крещение в Киеве от епископа, посланного константинопольским патриархом Фотием не без ведома императора Василия Македонянина (правил в 867–886 годах); тогда и случилось чудо: пламя пощадило ввергнутое в него Евангелие. Так Аскольд волей случая оказался первым христианским русским князем, отсюда и благоговение к его могиле и его памяти, а 867 год вошел в историю как год частичного крещения Руси Фотием.

Некоторые исследователи считают, что Ольга приехала в Царьград уже крещеной, со своим духовником Григорием, а крестилась она якобы еще в Клеве в 957 году. Во всяком случае, записи об акте крещения ее в Константинополе нет, хотя о пышном и теплом приеме императором Константином Багрянородным есть несколько упоминаний. Как сообщал Нестор, на приеме у Константина Багрянородного Ольга была так «красива лицом», что басилевс влюбился в нее, а ей, если запись в «Повести временных лет» верна, уже было тогда 62 года!

Похоже, что первой заботой Ольги, оставшейся в сущности своей язычницей, когда она вступила на престол, была языческая месть древлянам за смерть мужа Игоря, который, захваченный в плен, был привязан к двум деревьям и разорван на части. Летописец Нестор записал легенду о том, как княгиня Ольга отомстила древлянам за убийство своего мужа. Она предложила древлянам мир с условием: «… Дайте мне от каждого двора по три голубя да по три воробья. Я ведь не хочу возложить на вас тяжкой дани, как муж мой, поэтому-то и прошу у вас мало». Древляне обрадовались, а Ольга, «раздав воинам — кому по голубю, кому по воробью, приказала привязывать каждому голубю и воробью трут, завертывая его в небольшие платочки и прикрепляя ниткой к каждому. И, когда стало смеркаться, приказала Ольга своим воинам пустить голубей и воробьев. Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда: голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и так загорелись — где голубятни, где клети, где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы не горело, и нельзя было гасить, так как сразу загорелись все дворы. И побежали люди из города, и приказала Ольга воинам своим хватать их. А как взяла город и сожгла его, городских же старейшин забрала в плен, а прочих людей убила, а иных отдала в рабство мужам своим, а остальных оставила платить дань».