– Галерея?
– Да, милорд, вы видели деревянную галерею с внутренней стороны стен? Она проходит, наверное, через все башни, да и через дом тоже, я думаю. Надо будет проверить. Но в нашем донжоне на этом уровне двери с двух сторон, сквозной проход – на галерею и на тот балкон, что над воротами. Вполне годится, чтобы поселить дюжину человек или даже еще больше.
– А на других этажах?
– По восемь больших альковов на обоих казарменных этажах, потолки низкие, но ничего, терпимо. А перегородки служат наверняка дополнительными ребрами башни. Не дурак был тот архитектор, что ее строил. Альковы на две койки каждый. И очень интересно устроено: труба от нижнего очага каменная, она стоит в самом центре и торчит выше зубцов. Лестница вьется вокруг нее. Это значит, что зимой в башне будет тепло!
– Верхняя секция, что над стеной, состоит из большой комнаты и коридора. Я бы не поселял туда пока никого. Это ведь только первый день, мало ли какая надобность появится в будущем, например... – он умолк.
Лорд Арден понял его без слов. Свободное помещение необходимо было – например, для церкви. В замке Арден пока не было ни часовни, ни своего священника. Не было даже какого-нибудь простого монаха. Поэтому и благодарственную молитву перед первой едой произносил каждый сам... Это была одна из самых важных проблем, ждавших решения, и немедленно. Но никак не решить ее завтра поутру – не валяются на дороге священники. А какой-нибудь бродячий монах, каких в самом деле много на тракте, не годится для замка Арден. Тут место только для верных людей.
– Конечно, – сказал сэр Конрад. – Ты прав. А люди все разместились, и без обид? Как я понял, кому-то досталась отдельная спальня, а другим одна на двоих?
– Мы так решили, что те, у кого есть оруженосцы, возьмут их к себе. А у кого еще нет, тот подыщет потом, а пока поживет один.
– Справедливо. Значит, тебе самому спальни не досталось?
– Ну что вы, милорд. – засмеялся Торин. – Зато я не должен сам убирать и чистить кольчугу. Мой Гарет – он указал на долговязого юношу за столом воинов – справляется с этим делом даже не пойму как. Ни разу не видал его за работой, а все чисто.
– Значит, молодец твой Гарет! Он, кажется, из Эссекса? Сын моряка, мы взяли его на борт с Кипра, я помню. Но ведь он хотел вернуться к матери, нет?
– Вернется, – пожал плечами Мак-Аллистер. – Он вернется домой, когда станет рыцарем. Что ему возвращаться, без золота и без оружия? Его мать служит в замке тамошнего сеньора, тот обещал позаботиться о ней и ее дочери, пока их корабль не вернется. Корабль мы потопили три месяца назад, и его будут ждать до следующего лета. А к тому времени Гарет наберется сил и воинского умения, станет рыцарем и сумеет вызволить мать и сестру. Еще есть время, этот сеньор ждет своего пирата ни не станет их обижать до срока. А настанет срок, мы с ним посчитаемся! – он сжал кулак и стукнул по столу так, что миски его соседей подскочили. Это напомнило, что за столом лорда сидят еще два человека.
Сэр Конрад обратился к Джарвису Бейну.
– Мастер Бейн, как разместились люди? Всем ли хватило места?
– Милорд. – Дворецкий сидя слегка склонился. – Мои люди заняли вторую башню, слева, под жилье для тех, кто не живет рядом с местом работы. Думаю, это временно. Если милорд не возражает, я распоряжусь, чтобы все услужающие проживали там, где они трудятся.
– Вот как? – заинтересовался сэр Конрад. – Что это значит?
– Милорд желает услышать объяснения немедленно, за обедом?
– Буду благодарен, Джарвис.
– Рад служить. В вашем замке имеется превосходная конюшня, где можно держать сто сорок лошадей единовременно. Она тянется вдоль всей западной стены, под деревянной галереей. У восточной стены расположены кузница и пекарня, а также еще несколько помещений, которые, судя по...гм... внешнему виду были ранее предназначены для скота и тоже могут быть использованы под стойла, ежели возникнет необходимость. Например, в настоящее время.
Лорд Арден вопросительно посмотрел на старого бейлифа. Тот робко осмелился вступить в разговор.
– Там жили слуги, милорд. То есть там был и коровник... Несколько лет назад. Теперь коров почти нет, тех, что остались, я отдал на время в крестьянские дворы... Если милорд прикажет, их вернут.
– Об этом потом. Где жили слуги? В сараях у восточной стены?
– Некоторые их них, милорд. Но, конечно, у кузнеца есть каморка при кузнице, а конюхи помещаются рядом с лошадьми. В той башне, что слева от ворот, живу я, а также и оба сторожа. Но, конечно, если милорд прикажет... – Он осекся.
– У вас есть семья, мастер Баррет?
– Я вдовец, милорд. Моя дочь замужем, она живет в Баттеридже.
– Где?
– Баттеридж, милорд, это деревня, которая стоит на вашей земле. Там живут ваши подданные, я имею в виду крестьян, милорд. Простолюдинов... – старый бейлиф почувствовал, что его кинуло в пот.
– И ваша дочь?
– Ее муж содержит корчму, милорд.
– Понятно.
Многое было понятно. И куда делось стадо, и откуда баранина сегодня на всех столах. Но это – вопрос на будущее. А пока сэр Конрад сказал:
– Наверное, башню придется перестроить. А пока в ней есть места для всех, мастер Бейн?
– Совершенно верно, милорд. К тому же, над самой кухней есть помещения для поваров, их уже заняли мастер Ладри с помощниками.
– Не надо ущемлять местных, эти две женщины, что уже служат.
– Ни в коем случае, милорд. Они проживают в особой комнате, их не стеснит соседство мужчин.
– И... гм... никаких эксцессов.
– Наши люди умеют себя вести, милорд.
– А мастер Тавис, кузнец? Для него, как я понял, есть тут кузница, но там кто-то работает. Кто это, мастер Баррет? Укажите, где он, я бы хотел его видеть еще сегодня.
Вместо помедлившего с ответом бейлифа отозвался всезнающий Джарвис Бейн.
– Милорд, Эгон Тавис сидит вон там, вместе с Хэном Уэстом, это и есть здешний кузнец. Они уже подружились, как я вижу. И жить будут вместе, а помощники Тависа тоже хотят поселиться там, хоть и тесно. Но они парни крепкие, и быстренько отстроят себе жилье, а пока поночуют в повозке около кузницы. Кстати, еще несколько человек остаются на ночь в повозках, если, конечно, милорд не возражает?
– Еще бы я возражал. Разумеется, пусть ночуют, – понимающе кивнул сэр Конрад. – Однако и охрану во дворе надо выставить. Торин?
– Слушаюсь, милорд.
Начальник стражи обернулся к своим товарищам, обедающим за ближайшим столом:
– Робер, Коррадо! Вы оба, с оруженосцами. Сразу после обеда ляжете спать. Через три часа выйти на охрану двора. Найдите в башне место, где тихо, и отдохните как следует! А остальным – позаботиться, чтобы такое место нашлось.
Двое рыцарей встали из-за стола, поклонились, вышли из зала. За ними спешили два совсем молодых воина, на ходу вытирая губы за последним глотком. Долговязый Гарет, оруженосец Мак-Аллистера, задержал последнего и сунул ему блюдо с остатками баранины. Рыцарь одобрительно кивнул и обернулся к своему сеньору, который продолжал слушать Джарвиса Бейна.
– Все повозки, за исключением трех, стоят рядом с конющней.
– А... те три где?
– Нашлось место внутри.
– Хорошо.
– Благодарю, милорд. Кроме того, в этих конюшнях заночует Том... прошу прощения, милорд... мастер-коневод Томас Дерек и его четверо мальчиков. По двое в каждой повозке.
– Понял. Это, разумеется, только сегодня.
– Несомненно, милорд.
– Я вижу. Ну, что ж, я так понял, что уже нашлось место для поваров, конюхов, кузнецов и возчиков. Личная прислуга дам ночует в доме. Так кто же пойдет в восточную башню?
– Я, милорд, – спокойно сказал дворецкий. – А также ваш слуга Маркус и Тэм Личи.
– И это все? – усмехнулся сэр Конрад. – В таком случае, незачем стеснять почтенного Джона Баррета. Вы трое лучше займите правое крыло дома. Все равно я буду спать на половине моей супруги, и мне как-то не нравится, что вторая сторона стоит пустая и не охраняется.
– Милорд желает поставить в доме охрану? – встрепенулся спокойно попивавший вино Торин.
– А как ты думаешь – это необходимо?
– Сказать по правде, я бы этого не хотел, – признался начальник стражи. – На постах уже половина моих людей. Если послать еще несколько, до утра им смены не будет. Потому что на стенах сторожа сменятся через три часа, это еще десять человек, а я не люблю, когда нет резерва. Но если вы приказываете, милорд, мы сделаем.
– Не вижу необходимости. Дом запирается, в обоих крыльях будут спать люди, а выход только один, и во дворе будет стража. К тому же чужих у нас пока нет. Не так ли, мастер Баррет?
– С позволения Вашей Милости, – нерешительно начал Джон. – Я бы хотел сказать...
– Слушаю вас, – поднял глаза лорд Арден на старого управляющего.
– Из дома есть еще выходы. В оба донжона, с обеих сторон дома. Это... это была тайна лорда... прежнего лорда Ардена.
– А! – навострил уши начальник замковой стражи. – Ты имеешь в виду подвал, старик? И где находится вход?
– С позволения Вашей Милости, – нерешительно начал Джон. – Я бы хотел сказать...
– Слушаю вас, – поднял глаза лорд Арден на старого управляющего.
– Из дома есть еще выходы. В оба донжона, с обеих сторон дома. Это... это была тайна лорда... прежнего лорда Ардена.
– А! – навострил уши начальник замковой стражи. – Ты имеешь в виду подвал, старик? И где находится вход?
– Погоди, Торин, мы же договорились – с этим подождем до утра. – лорд Арден предупреждающе поднял руку и дал Джону знак продолжать. – Мы не видели выходов из коридора. Где они?
– Это потайные выходы, сэр... милорд. Двери не деревянные, а каменные, и не видны с первого взгляда. И их очень трудно взломать.
– Понимаю. Торин, как мне ни жаль, придется побеспокоить еще четырех наших рыцарей. Хотя эти двери наверняка заперты, и часовой может просто улечься в конце каждого коридора. А тюфяки и подушки им ссудят дамы, у них этого добра достаточно.
– Тогда я сам буду иметь честь заночевать в первом этаже, – хитро подмигнул Торин своему лорду, – а на второй пошлю Алана де Трессэ. А мой Гарет и Гвидо Терри лягут в правом крыле. Надеюсь, в той башне, что справа, повара будут спать тихо, а в той, что примыкает к крылу дам, нет привидений. Так что и наши оруженосцы, и мы с Аланом проспим ночь в тишине и покое.
– О да, сэр...барон. – Полного имени рыцаря Джон толком не знал, и обратился к нему, как ему думалось, фамильярно. Он все еще не мог, при всем опыте, разобраться в этих необычных взаимоотношениях между его новым лордом, слугами и вассалами. Кажется, никто никем не командует, а все делается, как надо.
Этот граф только спрашивает, кивает, делает мелкие замечания, а этот молодой сэр Торин-как-его-там, и этот солдафон Бейн, который, по всему видать, занимает при новом лорде высокую должность управляющего... Что останется теперь на долю старого бейлифа замка Арден?
Как бы в подтверждение его опасений, сэр Торин небрежно заявил:
– От этих тайных дверей, верно, ключи хранятся у вас, мастер Джон? После обеда я провожу вас домой, и возьму ключи.
– Все ключи, сэр? – у старика дрогнул голос. – Ваша Милость?..
– Пожалуй, все, – решил граф Арден, и Джон Баррет понял, что его карьера закончилась. Отныне он – лишь старик на милостивых хлебах, если не выгонят... Он встал.
– Ваша Милость, позвольте откланяться. Я принесу ключи сэру барону немедленно.
Провожая глазами обиженного старого бейлифа, сэр Конрад слегка морщился. Не нужны мне здесь дополнительные проблемы, хватит и тех, что есть, думал он.
Старик чувствует себя ненужным, выброшенным за ворота, а ведь это совсем не так. В этот первый день все удалось на удивление, но это не более чем счастливый случай. Уже завтра, или послезавтра, и, может быть, каждый день новоселы из Арден-холла встретятся с чем-нибудь непредвиденным, когда понадобится совет опытного жителя этих мест. И очень даже неплохо, что Джон Баррет освобожден от хлопотных обязанностей дворецкого и управляющего и может служить советом всякий раз, когда это необходимо. Ничего, он переживет.
В течение всего этого разговора семья лорда Ардена не проронила ни слова. Графиня Леонсия не вмешивалась – пока – в обсуждение домашних дел, полностью доверяя верному Джарвису и его опытным людям и понимая, что даже если в этот первый день допущены какие-нибудь ошибки, их лучше потом исправить, но не мешать людям в их поспешном устройстве.
Молоденькая леди Хайдегерд только прислушивалась к деловым разговорам и восхищалась как уверенной речью Джарвиса, так и рыцарской статью, мужественным лицом и командным голосом молодого Мак-Аллистера.
А вот Родерик, успевший утолить мальчишеский голод похлебкой и олениной и равнодушный к поданному вину, тихо обратился к отцу:
– Сэр, могу я выйти из-за стола?
– Почему? Ты так устал? Твоя комната – первая слева по коридору, на втором этаже, где ночуют леди Темелин и ее дамы.
– Я знаю. Просто мне хотелось бы посмотреть, что там в восточной башне. Я помогу мастеру Джону с ключами.
Граф Арден взглянул на своего тринадцатилетнего сына с такой нежностью, что мальчику стало не по себе. Леди Леонсия тоже ласково улыбнулась, а сестра гордо посмотрела на Торина: вот, мол, какой у меня брат!
– Да, сын мой, иди. Спокойной тебе ночи, и передай леди Темелин мои и графини Арден пожелания приятного сна в новом доме.
Родерика не поцеловали на прощанье, для этого он был слишком большой, но ведь любовь можно выразить и просто глазами...
Выскочив из-за стола, он помчался через зал к выходу, на бегу откликаясь на приветствия своих многочисленных слуг-приятелей.
Можно было не сомневаться, что обида старого Джона не продержится дольше получаса, а потом они с Родериком станут закадычными друзьями.
– Этот мальчик – такое сокровище, тихо сказала мужу Леонсия. – Я так понимаю, почему ты не согласился его оставить, и почему его мать последовала за нами, несмотря ни на что. Я тоже ни за что не хочу расстаться с ним.
– И я не хочу. Ни за что! – с улыбкой отвечал сэр Конрад. – Так же, как с моей красавицей Хайде.
Упомянутая красавица смущенно зарделась, застигнутая на чересчур пристальном внимании к серым очам Мак-Аллистера.
Рядом сейчас не было ее наперсницы Атенаис, сидевшей невдалеке с мужем, с нынешнего дня – конюшим крепости Арден. Девушки переглядывались в течение всего обеда.
Тесс, конечно, была в курсе сердечных симпатий барышни. Не были они тайной и для самого рыцаря, слишком уж большой опыт имел он, полжизни проведя среди молодых дам.
Впрочем, ничего, кроме пристальных взглядов, Хайди себе не позволяла. По крайней мере, на людях, и в этом леди Леонсия была уверена полностью. Так же, как в рыцарской верности самого Торина.
Обед кончился, и лорд Арден, царственно и учтиво поклонившись оставшимся за столами, покинул зал вместе с женой и дочерью.
Столы слуг еще долго не опустели – уставшие за весь день мужчины пользовались случаем расслабиться, поболтать, полюбезничать с хорошенькими особами женского пола, женами и подругами.
Слабое вино, поданное к столу, способствовало скорее ленивому расслаблению, чем возбуждало усталый мозг, и в зале было довольно тихо, что позволяло семье лорда спокойно отдохнуть в их спальнях. В другой раз, может быть, неугомонная Атенаис вздумала бы потанцевать, но сейчас и она, и рослая светлокосая Эльфрида, и нежная смуглая Эвлалия удовольствовались простой пищей, кубком вина и подчеркнуто вежливым вниманием мужской части прислуги.
Ни от кого не укрылось, что хотел сказать граф Арден, обращаясь к своим вассалам перед обедом и называя своих слуг “Мастер Ладри” или “Мистрис Олуэн”.
Хотя бедная валлийка была этим просто-таки ошеломлена. Ее величали “мистрис” в первый раз за всю ее не очень долгую жизнь, и от этого, а может, и от кубка вина, девочка слегка опьянела. Иначе разве осмелилась бы она поднять глаза на самого что ни на есть благородного рыцаря, что сидел в двух шагах? Она даже подслушала что его звали Годвин.
Сэр Годвин, настоящее уэльское имя. Наверно, он из какого-нибудь знатного рода, и родился в огромном каменном маноре, вроде того, где она сама родилась... Не внутри, а снаружи. Рабыня-мать ей показывала, где именно – в углу старого хлева, куда ей позволили заползти перед самыми родами дочки...
Девушка помотала головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Матери уже нет, а ее продали в крепость Арден, и еще как хорошо, что тетка Барбара – мистрис Барбара – такая добрая женщина. Хотя, конечно, если бы девочку привели в замок месяцем раньше, не миновать бы ей жестоких рук колдуна-лорда, которого как раз тогда король велел схватить и повесить. Ей рассказывали, как он поступал с молодыми женщинами, лучше не вспоминать.
Лучше просто смотреть на красивого молодого воина и даже неожиданно встреться с ним глазами... Ух... Он смотрит, как будто ему и вправду приятно ее увидеть... улыбается и встает!..
– Мистрис Олуэн, – сказал Годвин ап Райс, кланяясь покрасневшей от его внимания девушке. – Ваше имя показвает, что вы из Уэльской земли.
Он умолк на секунду и продолжил уже по-валлийски:
– Как чудесно встретить землячку в первый же день прибытия. Ведь так далеко до нашей страны, отсюда не менее недели пути...
– Больше, – перебила Олуэн неожиданно для себя. – Больше трех недель...
– Разве? – огорчился молодой рыцарь. – А мне сказали... То есть я был уверен, что стоит проскакать пять или шесть дней по хорошей погоде, и я увижу холмы Тифеда.
– Проскакать... – Олуэн смутилась. Прикуси язык, подумала она. Да, если проскакать, да в погоду, да на хорошем коне... А она шла за повозкой, привязанная за ошейник длинным ремнем. По колени в холодной грязи, в дождь и ветер.
– Господин совершенно прав, – опустив глаза, сказала она. – Прошу простить. Да, Уэльс близко. А что, господин желает уехать? Скоро?
Любопытство заставило ее забыть стеснение.