– Ты заштрелив тройих боссов! – проговорил Вайпер. – Мы усе то бачили!
– Дона Алесандро среди них не было, Збигнев... Я «зачистил» Энрике Моралеса и двоих его влиятельных друзей. Думаю, в наркобизнесе влиятельных, не иначе...
– Хреново... – только и произнес задумчиво Стар.
– Это еще не самое хреновое, «замок»... Все десять дней я очень плотно «дружил» с Кайманом... Его правильнее было бы назвать шакалом... Он очень злобный, а главное – трусливый, как это ни странно! Дона Алесандро он боялся, как огня! А тот два подряд таких прокола, надо понимать, ему не простит... У полковника есть только один способ спасти свою шкуру – уничтожить нашу группу, а меня вернуть в яму... И он сделает для этого все, мужики! Иначе у него будет земля под ногами гореть...
– Да уж... Моралес ему этого не простит... – проговорил Стингер.
– Сколько у него есть времени на все? – Стар, как всегда, был практичным, реалистом.
– Дней двадцать, насколько я понял... – произнес Андрей и улыбнулся. – Видимо, мои выстрелы все же подпортили их семейные дела...
– За это время, ком, нас уже даже на континенте не будет – будем сидеть в нашей казарме в Аяччо или отдыхать где-нибудь в Марселе...
– Есть еще одна хреновая вещь, Паша...
Скрывать о своей болезни было нельзя, чтобы не подставить под пули командос всю группу.
– ...У меня малярия...
– Твою мать! – только и сказал Водяной.
– ...Меня там обхаживал-обнюхивал какой-то медицинский «профессор», вот от него я и услышал, когда он Кайману докладывал... В общем дела такие, пацаны... Я подхватил самую поганую форму этой заразы... Если без особенных подробностей, то следующий приступ будет послезавтра, 30-го... Потом 3-го... А вот до следующего, четвертого, я уже имею полные шансы не дотянуть... По крайней мере, это со слов «профессора» вытекает...
Ответом было гробовое молчание. И только пять пар округлившихся глаз сверлили пристальными взглядами своего лейтенанта.
– ...И я чувствую, что этот «академик» был прав... Требуется срочное, полное переливание крови... Иначе – кирдык... Во время приступа я вываливаюсь из действительности на хрен на сутки... Такие дела...
– А лекарства, прививки там, еще чего? – спросил Водяной.
– Нет лекарства от «четырехсуточной малярии», Паша... Сам хотел бы его принять, но нет...
– Ясно, – проговорил задумчиво Стар. – Тогда так...
– Тогда так, майор... – перебил его Андрей. – За ближайшие двое суток нам надо постараться увеличить темп до предела! И пройти путь по максимуму... Потому что на третьи сутки я опять стану «рюкзаком», а это резко сократит скорость группы... Надо связаться со Скорпионом и попробовать приблизить место рандеву с вертолетами – это тоже может помочь нам всем... Что будет после приступа, я не знаю, но надеюсь, что оклемаюсь... Нам надо оторваться от «хвоста»... Иначе... Иначе в этих чертовых джунглях положат всю группу... Если я почувствую, что больше не тяну, то я останусь – Кайману для дона Алесандро нужен только я...
– Согласен!.. – рявкнул Стар.
Это было настолько неожиданно, что все, кроме Андрея, конечно, уставились на Павла с немым недоумением.
– ...Согласен! И темп увеличить, и выжать из ближайших двух суток максимум километров, и с Франтишеком связаться насчет «вертушек»!.. Все правильно ты решил, капитан!.. – Он зло глянул на Филина. – Только я немножко, чуть-чуть всего-то, изменю твой план... Я прикажу всем, так как ты «тяжелый» «трехсотый» и я принял командование группой, чтобы тут же, если ты еще хотя бы один раз заикнешься о том, чтобы остаться, связали тебе руки и забили в рот кляп поглубже! Чтобы не давил на бойцов авторитетом! М-мать твою!!! А будешь трепыхаться, так я сам, лично, тебе за такие мысли еще так накостыляю, что станешь «очень тяжелым» «трехсотым»!!! Ты меня хорошо понял, командир?!
Он уже не замечал, что на этот его всплеск возмущений улыбаются все присутствующие на «военном совете».
– Ладно... Не кипи!.. Я пошутил! – улыбнулся и Андрей.
– За такие шутки морду бьют, не отходя от кассы, даже близким друзьям и тяжелобольным, если они только не больны на голову.
Андрей обнял Павла за плечи:
– Остынь, майор. Ну, неподумавши ляпнул!
– А командиру на то башка и дана, чтобы думать! – проворчал Стар уже миролюбиво.
– Такие дела наши, мужики... Надо валить отсюда, и побыстрее...
Стар вскочил с места как ужаленный и взглянул на часы:
– 12.40!.. Побалаболили и хватит! Будем выжимать из ситуации то, что можно! – Он включил «Фалькон» и скомандовал: – Группа, внимание! Начинаем движение! Водяной, Оса – головной дозор!
– Есть! – последовал ответ.
– Триста метров удаление! Оса, рация на приеме! Пошли!
Два «куста» нырнули в заросли.
– Джагглер, Тень – справа, Флеш, Кот – слева! Боковые дозоры, удаление сто! Пошли!
И еще четыре «куста» сыпанули в разные стороны от поляны.
– Стингер, Гранд – замыкающие! Удаление – пятьдесят!
– Есть!
– Остальные идут в основной группе! Дизель!
– Я!
– Тебе отдельная задача! Идешь рядом с командиром – он твоя забота!
– Есть!
– Всем! Держать максимальный темп! Связь только на приеме! Идем домой, мужики... Начали движение! Вперед!..
30 июня 2000 г. Перуанские Анды. «...Я лечу над землей, возвращаюсь домой, Я теперь вертолет – выше тучи полет...»
...Приступ начался, как по расписанию.
Ближе к вечеру Андрей почувствовал усталость и слабость во всем теле. Конечно, можно было подумать, что он попросту устал после того двухсуточного марша, когда они все вместе сумели пройти около восьмидесяти километров... Они сделали много! Сумели, наконец-то, выйти из низинных джунглей Мадре-де-Дьос и войти в лиственный лес. Здесь идти было легче, хотя и опаснее: заросли просматривались на несколько десятков метров... Этот лес уже был похож на обычный лес среднерусской полосы, здесь уже не было той непролазной зеленой стены...
Теперь они все вместе почувствовали, что вошли в предгорья и постепенно поднимаются все выше и выше... Еще немного, и должны были начаться «альпийские леса» с чахлой хвоей и практически постоянным туманом, а дальше... Дальше растительность должна была становиться все скуднее, а температура разреженного воздуха все ниже – задачей группы было пересечь Анды через перевал, который находился на высоте около 5000 метров в зоне вечных снегов, где сейчас, посредине зимы, мороз мог доходить до 25 градусов. Ну и, конечно же, нехватка кислорода...
Все можно было списать на усталость, но Андрей ждал приступа и понял, что он начался тогда, когда у него вдруг, ни с того ни с сего, резко закружилась голова и все поплыло перед глазами... Да так резко, что он попросту грохнулся всем телом на землю.
– Стой! – услышал он где-то рядом голос Стара. – Дизель! Мать твою так! Я же приказал тебе быть рядом с ним!
И тут же какая-то неведомая сила подхватила Андрея, перенесла на несколько метров и усадила рядом с деревом.
– Андрюха, дорогой! Ты чего? – Чьи-то жесткие, загрубелые ладони хлопали его по щекам. – Ну! Ну же!!!
Он открыл глаза, перед которыми плыли большие радужные круги, и слабеющим голосом проговорил:
– Ничего не выйдет, майор... Я отваливаю в «отпуск» на сутки... А может, и насовсем...
Его тело содрогнулось от первой волны лихорадочной «колотушки», и он поплыл по этим горячим, опаляющим все внутренности, волнам. Но... Странное дело... Сознания лишился только частично – Андрей ничего не видел, но почти все слышал. Видимо, в те первые минуты приступа болезнь еще не полностью завладела его телом.
– Гранд! Ко мне! Резко! – услышал он команды Стара, только они почему-то звучали, словно через воду. А еще через минуту большие руки Алексея щупали лоб командира.
– Что скажешь? Ты же у нас теперь самый грамотный по этой части!
– Хреновые дела, Стар.
– Леха! Не тяни кота за яйца!
– Его сейчас вообще передвигать нельзя, Паша! Первых часов восемь-десять ему будет все хуже и хуже! Температура будет под 40 или даже выше! Ему надо давать пить и охлаждать тело, обтирая мокрыми тряпками, иначе...
– Что?
– Да он просто «сгорит» от такой температуры! Организм не выдержит! Ты посмотри на него! Он же отощал, как при голодовке! Андрюха за эти десять дней, да при болезни, килограммов пятнадцать потерял!.. Может не выдержать переход!.. Да что там «может»! Не выдержит он его, без вариантов!
– И что теперь?
– Здесь надо сидеть, Стар... Хотя бы часов двенадцать. А еще лучше до утра... Иначе...
– Без «иначе»! – проговорил Павел и скомандовал: – Группа, внимание! Командир выбыл! Ему нужен отдых до утра! Занять круговую оборону согласно штатному расписанию! Будем «ждать» лейтенанта, мужики!..
Все, что было после этого, Андрей уже не помнил, потому что провалился в забытье...
И опять ему приснился тот странный сон со сказочным говорящим кустом и воющей от удовольствия и пожирающей его стрекозой...
А потом он очнулся. Оттого, что его лоб ритмично и довольно жестко ударялся обо что-то твердое. И удары эти казались ему ударами бьющего набат колокола:
Бум-бум-бум-бум-бум!
– Ум-м-мф-ф! – застонал он и попытался пошевелиться.
Нет. Не получилось... Зато теперь он понял, что? бьет его по голове! Он был привязан к лошади, которая неслась во весь опор, не разбирая дороги! Он скакал верхом на взбесившейся лошади и никак не мог с нее спрыгнуть! И попросту бился головой о ее позвоночник...
«...Ну, нет, милая! – зашевелилась мысль в его воспаленном мозгу. – Ты себе беги, куда хочешь, а меня оставь в покое! „Вы выходите на следующей?“ – „Выходят только замуж, мужчина!“ – „Ага! Вы сходите на следующей остановке?“ – „Вам же уже сказали! Сходят только с ума!“ – „Тогда дайте мне спрыгнуть!“... Тормози парнокопытное! Тормози – моя остановка, я выхожу!..»
– Тпр-р-р-ру-у-у! – прошептал он еле-еле.
– Тихо, ком! – рядом с ним раздался шепот Стара. – Молчи!
И именно этот тревожный шепот привел Андрея в себя.
Теперь до его слуха донеслись далекие, частые выстрелы.
– Что? – спросить больше сил пока не было.
– Кайман... Достал, сука!..
– Когда?
– В 3.15... Два часа назад... Не спится им, падлы!..
– Где стреляют?
– Там мужики наши... Потянут «хвост» за собой, в сторону... А потом сорвутся...
Андрей все быстрее и быстрее начинал соображать. Видимо, стрессовая обстановка способствует восстановлению памяти и сознания получше любых лекарств и примочек.
– Кто?
– Вайпер, Водяной, Оса и Тень.
– На хрен же ты обоих братьев отпустил, Паша?
– А Вовку остановишь?!. Я его и не отпускал! Троих отправил – снайпер, следопыт-минер и связист-пулеметчик.
– А Тень?
– Послал меня к черту и сказал, что не намерен потом бегать по джунглям и искать старшего брата!.. Да оно и к лучшему, ком, – он опытный разведчик. Будет Водяному в помощь...
– Все правильно, Паша. Только ты все равно дурак, а не майор-разведчик!..
– Иди в задницу! А лучше молчи!.. Я и сам, без сопливых знаю, что дурак!..
Все это время они неслись галопом в полной темноте, выбирая дорогу лишь по просветам между деревьев. Неслись... Ну, да! Несся во все лопатки Стар, неслись рядом все остальные бойцы, и несся Дизель, под своим «всадником»!.. А Андрей только проносился, делая это на «горбу» у Густава...
Вот таким вот образом они неслись по уже редколесью еще часа два. Звуки неинтенсивного боя уже и вовсе не были слышны, когда они вошли в такой густой предрассветный туман, что Стар остановил группу. Потеряться здесь можно было запросто...
– Стой! Все ко мне!..
Только теперь эта сумасшедшая для Андрея скачка прекратилась, и его усадили около какого-то чахлика, который носил гордое имя «высокогорное дерево».
– Ну, ты как? – Стар склонился над лейтенантом.
– Тебе ответить или ты уже и сам этот ответ знаешь? – с трудом проворочал деревянным языком Андрей.
– Ну, раз прикалываешься, то дела идут на поправку.
– Я же говорил: «Не дождутся!»...
– Понял я, понял! Не пыли! Отдыхай лучше... Курить хочешь?
Стар отер камуфлированной косынкой обильный пот с лица Филина. Хотя, судя по пару, вырывавшемуся изо рта, жарко ему сейчас совсем не должно было бы быть, скорее, даже наоборот – температура воздуха здесь уже была далеко не летней и даже не осенней – градусов пять в плюсе, никак не выше!..
– Давай, – вымученно ответил Андрей.
Ах! Какая же это была сладкая сигарета! Ах, какая вкусная! А как она прочищала мозги!!!
«Бытовая наркомания», – говорят о курении чинуши. Ну и пусть! Только тогда именно эта сигарета, предложенная Павлом, полностью привела в порядок мозги Андрея. И пусть он, обессиленный, был еще похож на сломанную куклу, и пусть его «главный командный центр» еще только думал, задействовать ли в «процессе жизнеобеспечения тела» руки и ноги, а вот мысли его, восприятие действительности обострились до предела, до состояния натянутой струны после этой маленькой и такой неказистой сигареты!..
Андрей посмотрел на Стара мутными глазами и, еле передвигая деревянным языком, потребовал:
– Докладывай.
– Не понял? – Изумление «замка» было абсолютно искренним. – Ты же только что ехал на Дизеле в виде вареной лапши!
– Я не весь «лапшеобразный», майор. Кое-что очень даже в норме!
– И ты, надо понимать, уже даже можешь показать это «кое-что», – улыбнулся Стар.
– А ты кто, Анджелина Джоли, Кетрин Зета-Джонс или Дженнифер Лопес, чтобы я тебе свое «кое-что» показывал?
– Не-е! Я и они – это совсем разные люди, капитан! У меня даже в штанах по-другому! Да и за пазухой!..
– Тогда не надо мне этих реверансов! – Андрей грозно свел брови на переносице, но получилось у него это плохо и неубедительно, не как обычно, короче говоря. – Докладывай!
– Ладно...
Павел устало и даже как-то совсем по-стариковски, слегка покряхтывая, уселся рядом и вновь отер его лицо от пота косынкой:
– Эти «лесные воины», как оказалось, очень хорошо и, главное, быстро ходят по следам по лесу...
– Это их хлеб, Паша, они с этого живут...
– «Зондеркоманда» какая-то! Каратели засраные!..
– Майор...
– Короче, напоролись они на «растягу», что Водяной соорудил, когда тебя срубило. Отбежал наш прапор на пару километров назад, да и «растянулся» в нескольких местах... В общем... Мы с тобой думали, что оторвались от «хвостика» часов на десять-двенадцать, а они нагнали нас через восемь... Малярия эта дурацкая! – Павел сплюнул в сердцах. – Гранд гундит, что тебя трогать нельзя, а по раскладу получается, что этих командосов рыл под роту наберется – все шесть «растяг» порвали... Я и создал группу отвлечения... Ребята потянули их за собой...
– Когда должны вернуться?
Стар взглянул на часы:
– 7.45... Здесь через четверть часа, ком, в 8.00.
– «Контролька»?
– Через десять камэ в 10.00...
– Ладно... Подождем...
Как-то незаметно для себя Андрей опять впал в забытье...
... – Уг-гых-х!
Его, словно плотву, выдернули из воды, и Филин резко пришел в сознание... Он опять был «всадником»... Только теперь он совершенно четко понимал, на спине какой лошади... или скорее «коня», он едет:
– Дизель.
– Я! – раздался шепот впереди, а спина Дизеля, тащившего Андрея, напряглась.
– Тормози... Я приехал!..
– Стар...
– Тормози, я сказал! И зови Стара!
Павел возник в его поле зрения ровно через полминуты:
– О! Привет, ком!
– Иди к черту, Паша...
– И тебя, дорогой друг, «с добрым утром!»...
– Время?!
Стар бросил взгляд на часы:
– 12.10.
– Пацаны вернулись?
– Тут!
– Когда?
– Пару часов. Ко «второй точке» они тоже опоздали... Правда, всего минут на пятнадцать... Догнали всего-то через километрик – мы уже были на связи... Так что... Мужики вернулись...
– Хорошо... Все целы?
Стар замялся немного с ответом, что не ускользнуло от Андрея:
– Кто?
– Кузнецов-младший...
– Тень... «Тяжелый»?
– Не, не очень... Ему над ключицей прилетело... Пробило мышцу навылет... Кости не задеты!.. Ему не тяжело – ему больно...
– Вайпер старшим ходил?
– Водяной...
– Зови! И Збигнева тоже зови!
И опять Павлу пришлось выполнять роль командира группы.
Нет! Павел Старков, повидавший на своем веку и Афганистан, и Кавказ, и Таджикистан, имевший кучу боевых наград, дослужившийся до звания майор Советской, а потом и Российской армии в должности начальника разведки мотострелкового полка, ни в коем случае не пасовал перед трудностями, знал свое командирское дело назубок и... Служить под его началом для солдат было хоть и трудно, требователен был Стар иногда сверх меры, да и суров, но они знали, что этот офицер всегда вступится за своего солдата, всегда ему поможет, а если понадобится, то и защитит... Он был именно таким, о которых генералиссимус князь Александр Васильевич Суворов говаривал: «Он для солдат и царь, и бог, и отец родной! С таких пример брать надобно и беречь пуще зеницы ока своего! За таким солдатушки пойдут и в огонь, и в воду, и смерть примут за Расею-матушку не задумываясь!..»... Так что, Павел был на своем месте...
Тут был другой, психологический фактор... Стар очень уважал Андрея... Хоть и был старше и по возрасту, и по былому званию, но уважал искренне, от всей своей, зачерствелой на войнах, солдатской души. Уважал и любил, как друга, как брата, как боевого побратима и как своего единственного командира... И еще он прекрасно понимал и знал, что значит добиться за каких-то два года в Легионе такого всеобщего уважения, где служили далеко не «ботаники», где сама служба была делом весьма сложным! И получалось это только у настоящих вояк, у тех, кто не служит за награды и признания, а живет этой службой, душой и телом и делает раз за разом свое нелегкое, а порой и неблагодарное дело...
В общем... Стару было очень легко командовать тогда, когда Андрей отсутствовал. Но в его присутствии он испытывал чувство вины, словно влез не в свои сани, а хозяин тех саней оказался мужиком покладистым и только следит за тобой, как ты с теми санями справишься... Дрянное чувство, если честно! Так и хочется хрястнуть чем-нибудь об землю, да и послать все подальше, на хер собачий...