Правда, «Мисс Бихейвин» это вряд ли поможет.
«Артемида» удалялась к Тифону, направляясь к орбите внутри Границы Роше. Оттуда планировался переход между планетой и кольцами, по краю верхушек облаков. «Хайриу» и его добыча находились гораздо дальше и шли к Тартару. Работорговец покончит с грузовым робосудном задолго до прибытия «Артемиды». Любая другая помощь тем более не подоспеет.
Хейди, оцепенев от ужаса, наблюдала, как от «Хайриу» отделилась шлюпка с гравитационным двигателем и принялась проворно догонять удирающее грузовое судно. Когда шлюпка прилипла к главному воздушному шлюзу «Мисс Бихейвин», Де Рутер пустил сигнал MAYDAY по сети связи, позволив пассажирам заглянуть на борт обреченного корабля. Оказалось, что, хотя команда «Мисс Бихейвин» должна была состоять из супершимпов и компьютеров, капитаном и помощником были люди. Сигнал бедствия подавал изможденный бродяга с дрожащими руками и искаженным страхом лицом, умолявший «Артемиду» о помощи.
— Сигнал на звездный лайнер, прошу содействия… нас атакуют…
Это не обычное голографическое шоу. Это драма в реальном времени, которая буквально парализовала Хейди, замершую у своей станции и потрясенную зловещим спектаклем. Де Рутер, подключившись к бортовым камерам «Мисс Бихейвин», транслировал кошмарную сцену в воздушном шлюзе. Сирены истерически завывали. Узкий коридор наполнился пляшущими искрами, когда анэробный факел начал прорезать дорогу в корабль. Крышка неожиданно лопнула и отскочила. Из фонтана искр материализовались трехногие киборги со стальными клешнями и бронированными головами — орудийными башнями. Обезумевшие супершимпы бежали, вопя от страха, безоружные и беспомощные. Мольбы о спасении становились все отчаяннее. Хейди с трудом верила собственным глазам.
И ситуация все ухудшалась. Определив еще несколько изображений, застывших в гостиных, она включилась в их видения, наблюдая ту же кошмарную сцену с точки зрения киборга. Де Рутер считывал каналы управления работорговца: ловкий трюк. Камеры орудий выискивали перепуганных шимпов, метавшихся по кораблю в попытке избежать огненного дождя. От шимпов оставались кровавые лохмотья, а вокруг падали все новые жертвы.
Гадая, кто из пассажиров не захотел смотреть этот тир в действии, Хейди возвратилась в голографический номер «люкс» на А-палубе. К этому времени она знала всех пассажиров первого класса. Этот наглый жлоб практически не отрывался от корабельного садомазохистского канала. Сидя со скрещенными ногами на своей кровати с нулевой гравитацией, в наушниках, погруженный в действо, он вертелся и извивался с каждым новым выстрелом: рот разинут, на висках поблескивает пот, пальцы судорожно подергиваются. Нанятая на время путешествия молоденькая подружка лежала рядом. Из всего облачения на ней оставались мертвенно-черная помада и такой же лак на ногтях. Вид у девицы был самый скучающий.
Хейди включила блокиратор канала, отсекая идущий в гостиную сигнал. Юнец, грязно ругаясь, сорвал наушники и принялся лихорадочно проверять связь, потом включился снова. Его подружка ехидно ухмылялась, глядя на мучения приятеля. Хейди решила не терзать юного садиста. В конце концов, он заплатил за рейс. Пусть предается извращенным удовольствиям. Ни один мерзавец не стоит жалобы в ее досье.
Она снова вернулась к несчастному судну. С сигналами, идущими от орудийных камер киборгов, смешивался еще один ряд — от капитана работорговцев. Хейди не видела его лица — только руки и тело, поскольку смотрела на происходящее его глазами, слушала его ушами.
Легко лавируя между кровавыми останками жертв, он весело огляделся и зашагал дальше. Хейди заметила: он старался не наступать на запекшуюся кровь и внутренности шимпов. Судя по пружинистой походке и по тому, как он осматривался, Хейди могла с уверенностью сказать, что он счастлив. С правой руки небрежно свисал пистолет-автомат с разрывными пулями.
Преспокойно прошествовав на капитанский мостик, он заглушил сигналы MAYDAY. Старика размазало по переборке выстрелом какого-то равнодушного киборга. Когда работорговец встал на колени, чтобы получше рассмотреть еще дымящиеся внутренности, Хейди отвернулась.
Переключившись на камеры панели управления, она снова увидела работорговца, жизнерадостного гангстера с темными взъерошенными волосами и самоуверенным видом, небрежно обыскивавшего убитого. Сразу видно проворного неглупого мальчишку, наслаждавшегося своим занятием. Плевать ему на то, кто при этом пострадает. Его блуза была распахнута до пупка, открывая татуировку — аляповатого дракона, обвившего обнаженную грудь. «Хайриу» — это «дракон в полете» на одном из мертвых языков.
На его запястье был вытатуирован браслет из черепов — знак убийцы со стажем.
Наконец работорговец выпрямился, не удостоив взглядом кровавую кашу у своих ног. Его глаза снова обшарили помещение. Он пристально уставился на кормовую перегородку, которая, по мнению Хейди, была ближе, чем полагалось по схеме.
Подойдя, он привычно провел пальцами по перегородке. Хейди прямо-таки ощущала, как пальцы работорговца ищут щели в гладком пластиметалле. Его рука замерла. Вот оно. Хейди почувствовала невидимую вертикальную бороздку прямо под пальцами работорговца. Вместе они провели по бороздке до самой перемычки, где сварной шов был чуть шире, чем полагалось. До чего отвратно становиться одним целым с этим ублюдком!
Он позвал киборга.
Хейди переключилась на киборга. Сенсоры превратили невидимую бороздку в складочку толщиной с волос.
На той стороне мог оказаться кто угодно.
Протягивая свои клешни-захваты, киборг схватился за перегородку и потянул в сторону. Крошечная складка расширилась до трещины.
Хейди переключилась на работорговца. Нацелившись на трещину, он приказал киборгу тянуть сильнее. Глядя поверх ствола пистолета, она увидела, как перегородка расползается все быстрее. Почувствовала, как палец работорговца застыл на кнопке спуска. Первый и единственный признак нервозности.
В увеличивающейся трещине показалось девичье лицо. Голубые глаза, отрезанная бритвой челка с голубой каймой, залитые слезами щеки и уголок рта.
— Выходи! — скомандовал работорговец.
Видимый кончик губ дрогнул, но девушка не обмолвилась ни словом. Гангстер сунул ствол пистолета в трещину. Девушка сжалась в комочек, вдавливаясь в полуметровую выемку за перегородкой.
— Выходи — или стреляю.
Он не блефовал; Хейди остро ощущала готовность убивать. Она отчаянно пыталась сдвинуть его палец с кнопки, но биочип не срабатывал таким образом. Чуточку надавить, и пистолет выбросит очередь разрывных пуль, нашпиговав девушку осколками.
Панель медленно сдвинулась. Девушка, насмерть перепуганная, с пустыми глазами, так и не пошевелилась, прильнув к второй перегородке. Судя по виду, ей лет четырнадцать-пятнадцать, не больше. Просторный скафандр сидит мешком.
Удовлетворенно зарычав, работорговец схватил ее. Когда его рука сомкнулась на плече девушки, Хейди отключилась, не желая чувствовать, как его пальцы стискивают испуганного подростка.
Сигналы по-прежнему поступали, направленные прямо в’биочип ее мозга, но уже с меньшей интенсивностью. Подключение — вовсе не такая уж необходимость: большинство людей прекрасно живут и без этого, но иметь подключение прямо в голове… это придает некую ауру профессионализма. Сверхпроводящие соединения обостряли восприятие и экономили драгоценные наносекунды, жизненно важные для программирования 3V.
К этому времени почти весь корабль настроился на канал. Заглянув к тому типу на А-палубе, Хейди увидела, что он по-прежнему не снял наушники. Девица сидела у него на коленях: глаза закрыты, мертвенно-черные губы поджаты, голова бессильно лежит на груди нанимателя.
Хейди отключила сигнал. Пусть в ее досье появится замечание: она не позволит этой садистской мрази приходить в экстаз, питаясь страхом девчонки.
— Что вы делаете? — требовательно осведомился Де Рутер.
Хейди не ответила. Пошел он!..
Подняв наркопалочку, она вдохом вернула ее к жизни, думая о девушке, пытаясь представить, что та может сделать. А в общем-то — ничего. Бедняга пропала. Скоро ее увезут за пределы системы в трюме работорговца. Космос жесток к невезучим.
— Представите объяснительную.
«Пропади ты пропадом», — подумала она, но благоразумно не сказала этого, заметив, что сигнал на А-палубу возобновился.
Погасив палочку, она отключила биочип, встала и прошла через ворота михраба во дворик Львов. Зеленые верхушки кипарисов кивали на ветру у самой колоннады, окружавшей фонтан и мелкую чашу, поддерживаемую дюжиной глиняных львов. Андалузское солнце лило свет с синего голографического неба. Хейди уселась на одного из львов, позволяя воде литься на нее, пропитывать гаремные шаровары.
Черт, что за несчастье! Де Рутер обставил ее, сунул носом в то, чего на самом деле жаждет публика. Кому нужно искусство, когда можно получить живое действие. И какое! Реальный, невыдуманный ужас!
Она уставилась на тонкие мраморные колонны, окружавшие фонтан: голографический фасад, как и жаркое синее небо над головой, — это всего лишь способ скрыть перегородки, придать глубину и объемность псевдомиру. Реальность — иная. Реальность — это насмерть перепуганный ребенок, ставший средством развлечения пассажиров.
Но, может, Хейди преувеличивает? Возможно, у нее слишком натянуты нервы…
Звонки следовали один за другим.
Ну так что? Пусть орут, пусть сердятся, пусть упрекают. Дом там, где твоя голова, а в настоящее время голова Хейди отказывалась принимать звонки.
Едва отключался кристалл в мозгу, она становилась вполне обычной женщиной. И сейчас она намерена этим воспользоваться.
Сбросив мокрые шлепанцы, Хейди стащила шаровары, окунулась в прохладную, залитую солнцем воду, очищающую, уносящую с собой ее слезы, исчезающую в скрытых палубных стоках.
Когда она сдалась и проверила звонки, оказалось, что ее вызывают к капитану: самый верный признак власти в обществе 3V — это возможность потребовать личного появления кого бы то ни было. Хейди натянула чистую накрахмаленную униформу «Орион Лайнз», рассудив, что если не может быть счастливой рабыней, следует, по крайней мере, выглядеть соответственно роли.
Дверь каюты ушла в стену, и раскрашенные арочные проходы Ла Мескиты уступили место коридорам палубы «К», изображавшим лето в лесу. Гигантские узловатые секвойи тянули ветви к невидимому небу. Полуденное солнце зажигало изумрудные огни в листве. Птицы порхали в густых кронах. Между стволов мелькали животные. Тропинки соединяли каюты с гостиными. Пока она шла, люди приветствовали ее широкими улыбками и криками:
— Потрясающе! Вот это шоу!
Она находила подобные знаки внимания унизительными, но все же улыбалась в ответ: в конце концов, это ее публика.
Хейди была едва ли не самым низшим чином на судне, и каждый мог донимать ее словами «нужно познакомиться поближе». Она наслаждалась своей популярностью, чувствуя себя нужной и желанной, но сейчас ощутила, как все это приелось. Впрочем, улыбаться она продолжала автоматически. Ее работа была одной непрерывной жертвой развлечению. Все на службу забавам! Но при этом, Господи, она не желает иметь ничего общего с похищениями и убийствами!
Капитан Тейлор обитала на дереве, поскольку обзавелась воображаемым стеклянным домом на верхушке лиственного шатра на километровой высоте: любимое пристанище людей, страдающих клаустрофобией. Безбрежные просторы потрясли Хейди, едва дверь в коридор исчезла за ее спиной: воздух и пространство казались поистине безграничными. Птицы и голубые мотыльки порхали в солнечных лучах. Обезьянки весело перекрикивались в листве.
Недаром все гадали, каким образом капитану удалось пройти психологический тест, ибо несчастная состояла из одних нервов и истерик, что, разумеется, затрудняло ее общение с подчиненными. Правда, Тейлор нравились представления Хейди.
Вместо того чтобы стареть с достоинством, женщина прошла курс биоскульптуры, выбрав огненно-рыжие волосы и блестящую обтягивающую кожу без морщин: именно то, чего Хейди поклялась избегать любой ценой. Интересно, почему психически неуравновешенная, страдающая клаустрофобией женщина выбрала карьеру, связанную с путешествиями в космосе? Желание наказать себя?
Де Рутер уже был там, греховно красивый: результат дорогой биоскульптурной операции и зримый контраст с призрачной властью капитана.
— Это правда, что вы отключили сигнал в одной из гостиных А-палубы? — ледяным тоном осведомилась Тейлор.
Хейди честно призналась в прегрешении.
— Она новенькая, — пояснил Де Рутер, охотно извиняясь за нее и под предлогом защиты стараясь очернить. — Только что из внутренней системы и не знает, что мы намереваемся показать пассажирам настоящую глушь, со всеми ее пороками, несовершенством и тому подобным.
Он предлагал ей выход: признай свои ошибки. Пообещай быть хорошей, и «Орион Лайнз» простят. Капитан Тейлор будет только сча^ стлива благополучному разрешению неприятной ситуации.
Но Хейди, к собственному удивлению, повела себя, как последняя идиотка, встав в позу и потребовав проведения полного расследования.
— Одно дело — глушь и задворки Вселенной, но совсем другое — быть пособниками налета, грабежа, похищения и убийств.
— Пособниками? — потрясенно ахнул Де Рутер. — Вы это серьезно?
Еще один шанс отступить. Но Хейди не схватилась за него:
— Вполне! Вы знали о появлении работорговца и не предупредили грузовое судно…
Де Рутер глянул на Тейлор, которая выглядела так, словно была готова заползти в первую попавшуюся дыру… если бы не смертельный страх перед замкнутым пространством. Обычно Хейди вела себя крайне предупредительно по отношению к Тейлор, но не из боязни репрессий. Просто не могла заставить себя добавлять лишние треволнения к тем, что превращали беднягу в комок нервов. Но сейчас из нее так и сыпались обвинения:
— Это все равно что быть соучастником преступления…
— Всего лишь здоровое рабочее чутье, — вздохнул Де Рутер.
— Рабочее чутье? — ошеломленно пробормотала Хейди.
— Разумеется, мы знали о приближении работорговца, — кивнул он, глядя на Тейлор. — Наша обязанность отслеживать все передвижения посторонних судов.
— Но предупреждение…
— Ничем не помогло бы «грузовику», — заверил Де Рутер. — Кроме того, работорговцам стало бы известно, что мы взломали их коды управления, а это угрожало бы безопасности наших пассажиров.
Тейлор поспешила защитить подчиненного, видя при этом возможность самой отделаться от проблем.
— Действительно, мы не можем рисковать жизнью и здоровьем пассажиров!
— Поверьте, там, за пределами нашего корабля, нет невинных жертв. Грузовые робосудна класса «Комета Центавра» не перевозят пассажиров. Это контрабандисты, судовые крысы. Все, находившиеся на борту, нарушили закон.
— Даже шимпы?.. И к тому же вовсе не обязательно транслировать происходящее, превращая погром в развлекательный спектакль!
— Мы просто передавали информацию. Не более того, — парировал Де Рутер с таким видом, словно оказал обществу благодеяние. — Наши пассажиры платят за то, чтобы увидеть Вселенную. Уберите все трагедии, и они с таким же успехом могут оставаться дома.
— Нельзя приукрашивать космос, — твердо добавила Тейлор. Весьма сильное заявление со стороны женщины, превратившей каюту в дом на дереве. — Кроме того, наши съемки могут послужить уликой против работорговцев, когда тех поймают и притянут к суду.
Да, как же, притянут!
Хейди уставилась на них. Тут что-то не так. Совсем не так. Зачем работорговцу нападать на ничтожную судовую крысу? И прямо на глазах у десятков пассажиров и членов команды «Артемиды». Вряд ли это совпадение. Но стоит ли сообщать об этом Тейлор, боявшейся леса и предпочитавшей любоваться верхушками деревьев?
Хейди и Де Рутера благополучно отпустили.
Деревья Тейлор исчезли, сменившись имитацией звездной ночи на улице Грез в Блиссе. Счастливые голограммы кружились в окнах ночных клубов и дворцов утех из стекла и неона, танцуя под томную музыку, вызывавшую неукротимую жажду двигаться в такт. Смех и восторженные визги доносились из аркад наслаждения.
Де Рутер стиснул руку Хейди легким властным пожатием. Что же, он не только ее начальник, но намного выше и сильнее, и смотрел главный помощник на нее сверху вниз в буквальном смысле… Что поделать, она мала ростом, да еще эти дурацкие розовые волосы…
— Послушайте, — начал он, — никому не нравится то, что произошло с грузовым робосудном.
Хейди полоснула его возмущенным взглядом. Да неужели? Сам-то он прямо-таки наслаждается происходящим. Хейди чувствовала его едва скрываемое возбуждение. Его заводили даже разговоры на эту тему. Она знала, что приводит людей в восторг (это, в конце концов, ее профессия), а разгадать Де Рутера легче легкого. Он каким-то образом связан с работорговцами; возможно, платит «Хайриу» за спектакль. А может, помог разыскать добычу. Иначе с чего бы мощному, хорошо оборудованному судну связываться с каким-то жалким контрабандистом? Разбой и похищение людей считались тяжелейшими преступлениями. Непонятная история, не говоря уже о дурной славе, которую приобретали «Орион Лайнз» из-за отказа помочь несчастным. Тейлор, правда, была вне подозрений: у нее просто духу не хватило бы для незаконных сделок с преступниками.
— Вы безупречны, — заявил босс, ощупывая ее плоть под тонкой тканью, — но недостаточно агрессивны, чтобы пробиться на самый верх. К счастью, я могу вас кое-чему научить.