Пол есть источник творческой силы в человеке. «Как телесно-духовная функция он не тождествен с сексуальностью – и оттого мы и отличали энергию пола от половой энергии. Половое воздержание, сводящее на нет половую энергию, вовсе не убивает энергию пола, а, наоборот, в путях сублимации переводит половую энергию в высшие, духовные формы. Но воздержание (вольное или вынужденное) всегда трудно и предполагает духовные усилия, без которых воздержание может перейти в нервное заболевание. И наоборот, когда воздержание сопровождается духовными усилиями, оно становится источником новых сил, залогом настоящего расцвета творческих данных в человеке»[133].
Автор настаивает, что в структуре человека действует закон, состоящий в том, что «неотвратимо и непреодолимо живет в человеке потребность внутреннего соединения сексуальности и движений любви»[134].
Дело тут вот в чем. Половое созревание локализует половую энергию в телесных органах, и телесная сторона пола приобретает законченный характер и выдвигается на первый план. Этим самым создается сексуальное сознание – объективное созревание (развитие органов пола) и осознание сексуальных движений. Но в это же время наряду с сексуальностью развивается и потребность любви, зреет эрос. Иногда обе эти сферы не слишком отделяются одна от другой, хотя пути той и другой разные. Но иногда они очень расходятся, как бы мешают друг другу. «Последняя сущность пола как раз и состоит в искании любви, что есть центр и основа того огня, который горит в человеке; сексуальность же есть только выражение в сфере телесной этих внутренних движений. Как тело вообще есть инструмент души (и в этом смысле справедливо может быть названо частью души, а не обратно), так и сексуальность лишь передает и выражает то, что загорается в душе, как инструмент, который своими звучаниями передает мелодию, на нем разыгрываемую»[135].
Для того чтобы до конца понять соотношение сексуальности и движений любви (эроса), отец Василий предлагает вспомнить важный закон, говорящий, что все движения чувств и все глубокие волнения, исходящие из самых недр человеческого существа, ищут двойного выражения: телесного (физического) и психического (душевно-духовного). Но дело не только в констатировании факта, а еще в том, что одно выражение, например телесное, не заменяет другого, душевно-духовного. «Самая жизнь духа человеческого и состоит в любви: тайна каждой личности есть тайна того, как, с какой глубиной ищет любви и любит человек. Любовь к матери, к сестре, к жене – как глубоко различны они, и все же это одна и та же жизнь духа. Так как человек создан по закону «полового деморфизма», т. е. принадлежит либо к мужскому, либо к женскому полу, то этот половой деморфизм и вбирает в себя из глубины духа ту исконную потребность любви, которая есть сущность человека. Именно в этом смысле в сфере пола любви эросу принадлежит основное значение, а сексуальность есть лишь телесная транскрипция того же движения любви. Отсюда понятно и то, что чем глубже горение любви, тем слабее сексуальность. Вот отчего любовь так часто спасает (особенно в юные годы) от давления сексуальности: любовь несет с собой какое-то благоухание, которое очищает человека, освобождает его от сексуального беспокойства»[136]. Раздвоение проявлений пола, выраженное в сексуальности и переживаниях любви, совершенно законно в период полового созревания. «Но эта «поляризация» половой силы не должна закрывать глаза на то, что основное проявление этой силы есть потребность любви, слияния в любви с тем, к кому обращена душа»[137].
Жизнь пола, по мнению отца Василия, может обрести свое настоящее и полное выражение только в семейной жизни. «Удовлетворение же сексуальных желаний вне того внутреннего окрыления, какое дается в любви, есть извращение и искажение закона цельности, заложенного в нашей душе. Вообще раздвоение сексуальности и эроса, естественное лишь в период полового созревания, становится дальше тяжким грехом по отношению к самому себе. Перед всеми открыт путь правильного и здорового устроения жизни пола – путь семьи, и чем раньше юноши и девушки вступают в брак, тем легче дается им внутренняя гармония в их существе»[138].
Отец Василий настаивает, что если раздвоение сексуальности и эроса сохраняется после периода полового взросления и даже в браке или, что бывает чаще, выступает только одна сторона (как правило, сексуальность), то искажается смысл и суть семьи, семейная жизнь становится ущербной. Одностороннее проявление пола обедняет отношения супругов и влечет за собой угасание и ослабление высших сил в человеке. Для того, чтобы семейная жизнь была не просто «сносной», но и духовно здоровой и питательной, для этого нужно не одно влечение, не одна «физиологическая влюбленность», а настоящее увлечение, переходящее в любовь. «Только сочетание сексуального влечения и движений любви (эроса) обеспечивает нормальную семейную жизнь (говорим сейчас о сфере пола): при отсутствии «влечения» становится трудным супружеское сближение. Но при отсутствии любви, когда на первый план (даже взаимно) выступает чисто сексуальное влечение, семья будет непрочной. Со временем «страсть» угаснет, ослабеет сексуальное влечение – и супруги неизбежно переживут в острой форме их внутреннюю чуждость друг другу»[139].
Если мужчина и женщина вступают в брак целомудренно и впервые в браке познают тайну телесного единства, то, по убеждению отца Василия, именно от телесного сближения в браке (в нормальных условиях) расцветает в душе супругов глубокое, светлое и радостное чувство любви друг к другу, нежное поклонение и глубокое чувство неразрывности. «Половое сближение не только не может быть отделено от других видов единения, но оно само создает и формирует законченную цельность всех взаимных отношений. Когда между мужем и женой цветет любовь, она сияет во всем и овладевает всем. Малейшая дисгармония в это время переживается очень болезненно: невнимание, небрежность, равнодушие – даже в самых ничтожных пустяках – вызывают скорбь, тревогу, мучат и обижают. А когда появляются признаки зачатия ребенка, тогда отношения мужа и жены еще более укрепляются в любви к будущему дитяти, в благоговейном трепете перед тайной появления нового человека в свет через близость мужа и жены. Тонкость и чистота взаимной любви не только не стоят вне телесного сближения, но, наоборот, ими питаются, и нет ничего добрее той глубокой нежности, которая расцветает лишь в браке и смысл которой заключается в живом чувстве взаимного восполнения друг друга. Исчезает чувство своего «я» как отдельного человека; и в больших вещах, во внутреннем мире и во внешних делах и муж, и жена чувствуют себя лишь частью какого-то общего целого – один без другого не хочет ничего переживать, хочется все вместе видеть, все вместе делать, быть во всем всегда вместе»[140].
Отец Василий настаивает на удивительной целостности семьи и на том, что в семейной жизни все взаимосвязано, многое важно и все стороны должны занимать подобающее им место. «Нет в семейной жизни отдельных сфер – отдельной телесной, социальной, духовной близости; здесь одно откликается в другом, одно отражается в другом, все связано очень внутренне и интимно, и какая-либо боль в одной стороне очень чувствительно дает себя знать и в других сферах. Семья есть нормальное раскрытие тайны пола в нас; для семьи, для семейной жизни дан нам пол, и все богатство, неисследуемая полнота и сила его впервые открываются в семье как своем высшем цветении и выражении. Еще иначе выразим это: вне семейной жизни нет и не может быть жизни пола, она, может быть, тогда только неправильной, искажающей нашу природу и нарушающей законы жизни»[141].
Из сказанного можно сделать вывод, что к своему отношению к противоположному полу нельзя относиться легкомысленно, надо беречь его тайну, искать правильного устроения его и бояться всякого извращения. Отец Василий предупреждает молодых людей, что «внебрачная половая жизнь есть торжество чистой сексуальности за счет духовной стороны, в частности, за счет тех радостей и творческой силы, которая вытекает из переживаний любви».
Пол может стать проклятием для человека, может стать причиной душевных и телесных заболеваний, источником жизненных трагедий. Но он же может быть источником высших и лучших радостей, он же может открыть душе возможность расцвета и выявления ее силы и может стать началом спасения и творческого преображения. «Лишь бы твердо держать руль и направлять ладью жизни к правде и красоте. Лишь бы разуметь всем существом правду и неустранимость для каждого человека его креста – будь то путь безбрачия или путь семейной жизни. В несении креста в формах, которые диктуются жизнью, т. е. на путях безбрачия или на путях семейной жизни, и состоит творческая задача каждого человека»[142].
Интимные отношения супругов и каноническое право
Общие замечания
Необходимо признать, что серьезный канонический разбор обсуждаемой темы возможен только после разрешения более трудного вопроса о статусе, области применимости и компетентности различных канонических текстов. Церковное законодательство не «кодифицировано». Много раз как простыми православными христианами, так и видными богословами обсуждались вопросы канонического права, способные прояснить сложившуюся ситуацию. К примеру, имеют ли равный статус каноны, принятые всей Вселенской Церковью на первом Вселенском соборе (325 г.), и правила святителя Василия Великого (+379), одобренные Трулльским церковным собором (691–692 гг.)? Каков статус правил соборов (в основном западных испанских и галльских), не включенных в канон Трулльским собором? Каков статус поместных соборов нашей Русской Церкви, например, Стоглавого (1551 год) и прочих? А каков статус в этом отношении церковных документов синодальной эпохи 1700–1917 годов? А современных церковных документов, например, «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», принятой на Архиерейском соборе в 2000 году? Каков «канонический» статус очень популярной и повсеместно распространенной среди священства дореволюционной книги «Практическое руководство при совершении приходских треб» священника Н. Синельникова, по которой многие современные батюшки выпытывают (!) интимные подробности брачной жизни у своих прихожанок и накладывают (!) на них прещения?
До сих пор не было попыток пересмотра канонического наследия на адекватность современности. Дело не в том, чтобы «все отменить» или «все переписать», а в том, чтобы как минимум понять, какие из канонов, конкретных правил утратили свое значение и пользу для Церкви в настоящее время, а какие нет. К примеру, что лежит на поверхности. Обязательно ли сейчас правило Гангрского собора (около 340 года) № 17 о невозможности замужним женщинам стричь волосы? Или правила святителя Василия Великого № 9 и 21 о невозможности замужней женщине развестись с мужем, даже если он ей изменяет, бьет, пьянствует и т. п.?
По сути, своего решения ждет очень серьезная проблема, заключающаяся в том, что простой народ в принципе не может разобраться в каноническом праве и поэтому оно является достоянием некоей «касты толкователей». Простым людям неизвестно, что каноны и дисциплинарные правила разделяются по степени предлагаемого «наказания» в соответствии с тяжестью совершенного проступка, из чего следует важнейший практический вывод о степени обязательности их применения. Одни каноны направлены на жесткое пресечение зла и предписывают определенные прещения, другие лишь призывают к чему-то или предостерегают от чего-то, не предписывая никаких прещений. Первые обязательны к исполнению, вторые отданы на личное решение христиан. Можно, с оговорками, сравнить это с административным и уголовным кодексом. Нормы поведения, представленные в этих правовых документах, нарушать плохо, но одно дело, например, убить кого-нибудь, а другое – обматерить.
Опять же нет ясности и в мерах прещений и соотнесения их с современностью. Этот вопрос, как правило, отдан на произвольное толкование и понимание духовников. Так, в древности за блуд отлучали от причастия на 5–10 лет. В настоящее время кто-то отлучает на месяц, кто-то на год, а кто-то «пытается» на те же 5 лет, т. е. не выработано никаких обязательных (или желательных?) рекомендаций по решению таких вопросов.
Наряду со всем сказанным, конечно, есть некоторые примеры адекватного соотнесения канонов с реальной жизненной ситуацией, которые говорят о принципиальной возможности и даже необходимости такого подхода. Вспомним 11-е правило Неокесарийского собора (ок. 320 года), а также 14-е и 15-е правила Трулльского собора, запрещающие рукополагать в дьяконы кандидатов до 25 лет и в священники до 30 лет. За неисполнение этих правил соборы положили строгое наказание: извержение из сана. Применяется ли оно? Конечно, нет, ибо эти правила соотнесены в настоящее время с реальностью, с современным состоянием людей, общества и Церкви и «благосмотрительно» отложены или отменены! Почему тогда этого нельзя сделать в отношении некоторых других устаревших и утративших свое значение канонов? История знает такие примеры. Святитель Фотий, патриарх Константинопольский (+891), несмотря на традицию и решение Трулльского собора, единоличным решением в свое время вычеркнул из «Книги правил» (сборника церковных канонов) решения целых трех соборов, бывших при Киприане Карфагенском (+258), знаменитом отце Церкви и священномученике, касательно перекрещивания еретиков и раскольников. Этого решения никто не оспорил и не пытался оспаривать вплоть до настоящего времени.
Есть и еще одно недоумение. Нет ясности в том, как каноны связаны с личной жизнью человека, незнакомого с каноническим правом. Понятно, что незнание не освобождает от ответственности, но какие правила и как «работают» в такой ситуации, когда христиане не знают и не имеют возможности познакомиться с основами канонического права? Действуют ли тут общие принципы светского права в этом вопросе?
К сожалению, обилие нерешенных и даже публично не обсуждаемых практических вопросов применимости канонического права приводит к тому, что священники вынужденно пользуются «тайным знанием» и по нему руководят людьми. В области интимных отношений супругов такая практика приводит порой к чудовищным последствиям.
Отдельной темой в каноническо-дисциплинарном учении церкви и пастырстве стоит устроение интимной жизни семьи. Выше много раз была обоснована актуальность этой темы и крайняя необходимость определить роль, степень и возможности нравственной оценки родовых процессов и сексуальной стороны семейной жизни. В частности, своего решения ждут такие темы, как интимные отношения супругов, участие семьи в богослужении и Таинствах, форма и мера супружеских постов, необходимость исповедовать и открывать на исповеди интимные подробности и сам факт интимной жизни супругов.
Каноны о святости брачного союза
Каноны и другие церковные правила вслед за апостолом Павлом однозначно говорят о святости брачного союза и брачных отношений между супругами: «Брак свят, и ложе непорочно».
Профессор Санкт-Петербургской духовной академии, архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) в своей статье «Брак в Новом Завете»[143] так говорит о взгляде апостола Павла на обсуждаемый вопрос: «Требованию коринфских аскетов отказываться от сексуального общения в браке апостол Павел противопоставляет «дозволение» отказа от секса, но с тремя ясными ограничениями. Таковой отказ может быть оправдан: l) только взаимным согласием; 2) должен быть ограничен во времени и 3) должен освободить супругов для молитвы. Ни в коем случае один не должен принуждать к аскезе другого. И здесь снова муж и жена поставлены в совершенно равные условия. Апостол добавляет, что все это он понимает как уступку, не как заповедь. В такой тонкой области, как супружеская любовь, он желает регламентировать как можно меньше»[144].
Можно убедиться, что каноны и авторитетные в каноническом отношении правила прямо противостоят точкам зрения, которые заявляют о том, что цель брака только деторождение и что супружеские отношения возможны только для зачатия детей. Обратимся к авторитетным каноническим текстам. 51-й канон Апостольских правил (древний сборник церковного законодательства, утвержденный в составе авторитетных текстов Трулльским собором) признает «добром» супружеские отношения. Гангрский собор в правиле № 21 говорит, что брачное честное сожительство почтенно, а святитель Григорий Нисский (+394) в своем правиле № 4 противопоставляет интимные супружеские отношения блудной связи, называя их праведными. Он говорит, что если кто стяжал себе, по выражению божественного Павла свой собственный сосуд, тому закон естественный предоставляет праведное употребление оного. Таким образом, можно заключить, что каноны настаивают на чистоте законного брака и неотъемлемых от него супружеских отношений и грозят тем, кто считает эти отношения нечистыми, отлучением от Церкви. (См. Апостольские правила № 5, 51; правила Гангрского собора № 1, 4, 9, 14.)
В этом вопросе канонические авторы повторяют слова апостола Павла: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а [потом] опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор 7: 4–5). Так, Дионисий Александрийский (+265) в правиле № 3 о супружеских отношениях говорит, что достаточно слов апостола Павла и что «вступившие в брак должны сами себе быть достаточными судьями». Тимофей Александрийский (+385) в правилах 5-м и 13-м добавляет к этому, что желательно супругам воздерживаться ради Евхаристии накануне субботы и воскресного дня, впрочем, полагая это скорее как рекомендацию, ибо за нарушение правила не налагает на супругов никаких мер прещения. Оба автора делают акцент на словах апостола Павла о необходимости брачного общения, чтобы супруги не лишали друг друга общения и чтобы не искушал их сатана. Очень важным является то, что все разговоры идут вне контекста зачатия детей. И апостол Павел, и канонические авторы говорят об общении супругов и применяют именно это понятие, а не зачатие или что-то другое.