Зяма Исламбеков Путешествие из Санкт — Петербурга на Селигер
Книга печатается с разрешения автора, любезно предоставившего оригинал–макет рукописи. Все перепечатки без разрешения автора категорически запрещены!
Рассчитана на людей с чувством юмора и «советской родословной». Детям в возрасте от 3 до 7 лет — рекомендуется в качестве книжки–раскраски.
Использовать книжку следует только по прямому назначению. Минздрав России предупреждает: СОДЕРЖАЩИЙСЯ НА КАЖДОЙ СТРАНИЦЕ СВИНЕЦ СПОСОБСТВУЕТ ВОЗНИКНОВЕНИЮ РЯДА РАКОВЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ, ОСОБЕННО ПРЯМОЙ И, МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ ДВЕНАДЦАТИПЕРСТНОЙ КИШКИ. Кроме того, туалетная бумага отечественного и импортного производства в пересчете на погонные метры не намного дороже испачканных свинцом книжных листов.
Совет читателям с буйным воображением, пытливым умом и беспокойными ногами — Не старайтесь найти автора! Ему и самому достаточно непросто живется на белом свете. Вот и пишет он о наболевшем, до боли знакомом и близком… Писал, пишу и буду писать!
В ближайшее время выйдут в Свет и другие шедевры, посвященные простым российским обывателям. Готовится к изданию комедийно–приключенческий роман Зямы Исламбекова «Так уж бывает…» И не удивительно, если на экранах телевизоров Вы, дорогой читатель, увидите до боли знакомые персонажи этого или других произведений Зямы Исламбекова.
Текст и художественное оформление, рисунки — Зямы Исламбекова, 2007
От автора
Сегодня уже трудно сказать, было это или нет, но то, что все сюжеты и герои не вымышлены, это уж точно!
По профессии я — слесарь–сантехник и этот романчик у меня не первый. В своих более ранних литературных опусах я отмечал, что в результате перестройки заработки стали нерегулярными, часто шальными. Да и клиенты пошли не те. Приходишь, к примеру, в квартиру, а там такое… Иногда даже не поймешь, зачем вызывали. Случаи, когда начинаешь путать туалет с ванной или кухней стали типичны в моей профессии. Уже нет у «новых русских» привычных туалетов, нет убогих ванночек и кухонек до 5 м. Часто, очень часто, на вызовах к клиентам приходится надевать тапочки и слова «пожалуйста», «извините», и всякую другую ерунду употреблять вместо мата, т. е. через слово.
Я в жизни кем только не работал. Был и электриком, и плотником, и даже медбратом, хотя образование — 8 классов. Время теперь такое, что даже депутаты, не говоря уж о …
Читатель, извини, сорвалось, вдруг! Сев писать этот роман, дал зарок — ни слова о политике и ни слова из моего родного лексикона. Вместо мата будут вполне приличные слова. Вот и думаю, теперь, а я ли все это написал?
Когда я рассказал о своих мучениях и мытарствах Петровичу — тоже слесарю из нашего ПРЭО, то он посоветовал мне заняться сексом или кончить пить. Пробовал. Ничего не помогает. Если бросаешь пить, то на баб уже не тянет, а если завязываешь с женщинами, то можно просто спиться. Вот и получается, что надо заниматься чем–то другим. Детьми заниматься мне не надо, т. к. всю жизнь ими не занимался, а они выросли и в жизни теперь преуспевают. Жена моя — Катенька — на самофинансировании и хозрасчете. Молодец, еще и мне нет–нет, да и поможет. Вот и выходит, что кроме писательства у меня выбора больше–то и не было. Сейчас все пишут. Пишут ведь не только в туалетах и на заборах?
Помню, попал я как–то в милицию, по–пьянке, и заставили меня написать на работе объяснительную. Написал, а начальник и говорит:
— Да, Зяма, ты прямо как писатель. Складно врешь!
Ну, писатель, не писатель, а слова эти мне в душу запали крепко, т. к. был я тогда почти трезвым. С той поры и пишу. Даже когда нет сил, заставляю себя и уж три–четыре главы за вечер «выдаю» легко.
А ведь именно так начиналось повествование в одном из моих ранних романов…
Глава 1. Зарождение коварного плана
Обычно современные российские писатели стараются интригу закрутить с самых первых строк. Более того, в 90 % печатной продукции события разворачиваются за рубежом, а все действующие лица имеют иностранные фамилии и имена.
Как–то раз, будучи на отдыхе в Сочи, я имел честь пообщаться с одним весьма популярным писателем, фамилии которого я не раскрываю по этическим соображениям, т. к. это может отпугнуть от него многомиллионную читательскую аудиторию, падкую на его романы. Писатель сидел на берегу моря за большим деревянным столом в драных шортиках и видавшей виды клетчатой рубахе. То и дело он вглядывался вдаль, держа при этом в левой руке банку с пивом, а в правой — недорогую сигарету. По правую руку от него лежали две стопки толстенных книг, среди которых я сразу обратил внимание на большой энциклопедический словарь, атлас мира, толковый и орфографические словари. Ноутбук писателя был дополнен выносными мышкой и клавиатурой. Писатель довольно шустро обеими руками набивал текст своего романа, то и дело отвлекаясь на отдыхавших неподалёку симпатичных женщин.
Я задавал ему вопросы и писатель охотно отвечал лишь на те, которые не несли какой–либо значимой смысловой нагрузки. Когда он встал из–за стола, то к моему удивлению рост его оказался ещё меньше росточка нашего Президента.
Наивно полагать, что успех того или иного романа определяется гениальностью автора. Если здесь провести аналогию с красивой девушкой, то никто не будет оспаривать того факта, что её судьба зависит исключительно от того, с кем и как она будет жить. Ведь красота и ум — вещи несовместимые. Бывают симпатичные и умные женщины, хотя в процентном отношении таковых крайне мало. Но вот истинных красавиц, обладательниц незаурядного ума, пусть даже и женского, природа ещё ни разу на свет не производила. О мужчинах теоретически можно судить по другим критериям, т. к. мужская красота кардинально отлична от женской. Если мужчина не чёрт, то он уже красавец. А если у него есть деньги, много денег, то за него надо держаться руками и ногами.
Большая часть романистов — люди обделённые и ущербные. Им, как правило, не повезло в любви, они маленького росточка и тщедушны, любят приврать и пофантазировать. Кто–нибудь видел Оноре де Бальзака? Человек, описавший человеческие страсти, пороки и радости, знаток мужских и женских душ, повелитель сердец! И при этом он был сутулым и картавым коротышкой.
Не буду хвастать и скрывать от вас, дорогие мои читатели, но я не такой! Да и герои мои не вымышленные люди, а живые, реальные, которым я лишь немного поменял имена и фамилии, дабы не портить им их имиджа и не нарушать их жизненных ритмов и циклов. И если кто–нибудь со мной не согласен, то, пожалуйста, закройте на этой странице книгу и больше никогда не читайте моих романов и повестей, т. к. в них вы не найдёте ни вымысла, ни полёта мысли или фантазии. Более того, вы будете чувствовать какую–то ущербность от того, что в моих произведениях практически нет ненормативной лексики. И это — заслуга не цензоров и корректоров, а исключительно моя, т. е. простого человека, который не только разговаривает, но и думает матом, и который от этого сильно страдает, поскольку непросто подбирать синонимы нескольким десяткам крепких слов и выражений, достаточных для полноценного общения в современной России.
Мои герои бывают и на Украине, и в Грузии, и в Прибалтике. И везде их принимают и понимают прекрасно. И по–русски они говорят с использованием того набора выражений, который пока отвергает цензура и классическая литература. Именно последнее обстоятельство позволяет меня причислять к классикам литературного жанра, работающим в сложных, новых, геополитических условиях.
Критики и недруги! Не пытайтесь найти изъяны в моём творчестве! Лучше создайте что–нибудь значимое, полезное и интересное, но только своё.
Да, чуть не забыл, 23 августа 2006 г. по какому–то центральному каналу, возможно даже, по России, поздним вечером интервьюировали писательницу Татьяну Устинову. Я лично с её творчеством не знаком, поскольку неоднократно вынужденно слушал её комментарии в программе Час суда с Павлом Астаховым. Программа интересная, сам Павел Астахов — душечка, а Татьяна Устинова постоянно лепит какого–то горбатого, извините за выражение! Всякая ахинея, да ещё с таким апломбом, что невольно начинаешь соглашаться с теми, кто считает всех баб дурами. А ведь если разобраться по существу, то разве можно дуру назвать дураком? А бабы этого не понимают, дуры! Моя жена, Катенька, перечитала все детективы Татьяны Устиновой и говорит, что пишет она превосходно, как будто Агата Кристи. Что Дарья Донцова ей в подмётки не годится. А я, между прочим, и Дарью Донцову не читал. Более того, я вообще женских романсов не пою и не читаю их белиберду, потому что есть масса прекрасных мужицких произведений, которые не успеваешь читать… Да и вообще, мне больше нравится писать, чем читать!
И вот здесь я готов принести свои искренние извинения слабому полу, но согласитесь, что, говоря об Устиновой и о женщинах в целом, это, скорее всего, выглядит несколько преждевременно. Дело в том, что по телевизору писатель Устинова сама раскрыла свой секрет, а именно, она заключила контракт с издателем на кругленькую сумму, вероятно, такой же прибабахнутой, как и она, согласно которому Танечка Устинова в течение 20 лет (!) должна будет носить одни и те же очки и одну и ту же причёску! Как говорится, комментарии излишни! Так вот, я в свою очередь готов заключить контракт о том, что в течение 20 лет я буду носить трусы и майку. Только трусы и майки будут мужскими, а не одними и теми же! Более того, я бы хотел ещё и застраховать этот контракт на кругленькую сумму, поскольку давно уже не молод, да и всякое в жизни может случиться…
Уважаемые спонсоры, издатели и просто насосы! Я — готов!
*****
Итак, было около 7 часов утра, когда юниор Вова вскочил на своего хозяина и начал исступленно облизывать лицо, руки, которыми Виктор Иванович тщетно прикрывал свой нос и подбородок. Лабрадор лизал и прикусывал, топтался и засовывал морду под подушку, одеяло, руки… Собачьи любовь и преданность трудно описать. И это не оттого, что у меня нет ни образования, ни собаки, а потому, что собака, в отличие от людей, любит всем своим существом. Дрожь тела и помахивание хвостом, яростное лизание и лай, топтание на месте и прыжки в сторону, стремительный бег и замирание на месте… Кто читал произведения Ги де-Мопассана или Дж. Даррелла, те помнят, как одного тянуло на баб, а другого на природу. Эти величайшие писатели описывали сцены так, словно были участниками–летописцами тех событий. Настоящий талант в том и проявляется, что об обыденных вещах мастера художественного жанра пишут так красиво и обстоятельно, что читатель начинает чувствовать свою причастность к событиям, которые, возможно, были просто выдуманы.
Любовь к животным воспитывается и прививается с пелёнок. Дети, видя отношение сверстников и взрослых, начинают адекватно реагировать ещё в дошкольном возрасте на контакты с нашими младшими по разуму братьями. К сожалению, любителей природы и животных в мире гораздо меньше тех, кому это всё либо безразлично, либо омерзительно.
Практически невозможно не только понять, но и представить любовь к пауку или змее. Несколько проще обстоит дело с котами или псами. Так вот, семья Захаровых относилась к т. н. собачникам, которых в Москве и Петербурге превеликое множество. Говорят, что друзей не выбирают, а дружба не продаётся. И это так, да не так! Своего щенка Захаровы приобрели за €1000. Имущества в шестикомнатной профессорской квартире Вова за годик своего проживания попортил на сумму, достаточную для покупки нового жигуля или недорогой иномарки. Это только наивные люди полагают, что если собака гладкошёрстная, то в доме будет чисто. Ха–ха–ха! И это ещё мягко сказано. Шерсть будет везде! Она будет даже в клавиатуре ноутбука, спрятанного в герметичный сейф, она будет на зубной щётке, лежащей в стакане в ванной. Шерсти будет столько, что можно будет раз в месяц вязать носки и при этом чесать собаку не придется. Надо будет только тщательно подметать и убирать шерсть ото всюду.
Вова в полтора месяца писался и какался в квартире по нескольку десятков раз, выказывая пристрастия то к кухне, то к спальне, то к комнате младшего сына Никиты, где тогда ещё в здоровенной клетке проживал хомяк Фреди. К двум месяцам отроду Вова выгрыз пару ниш в бетонных стенах коридора, куда можно было ставить небольшие вазочки с цветами. Обгрызены были ручки комодов, ножки стульев, табуретов. Своеобразно облагородились обои, разодранные куски которых валялись повсюду. Обувь стала убираться к головным уборам. Достаточно было оставить ботинки или тапочки на 5 минут, как можно было смело выносить на помойку остатки былой роскоши. Даже специальные пластиковые заглушки у шкафов, скрывавших крепёжные болты, были обгрызены и покорёжены так, словно стая голодных крыс провела знакомство с интерьером в поисках пищи.
Наивно полагать, что собака в доме гадит и крушит всё подряд в течение всей своей жизни. В трёхмесячном возрасте щеночков начинают выгуливать. Месяцам к 4–5 у них начинают меняться зубы. Молочные, острые как нож и мелкие от природы, зубы чудесным образом исчезают, растворяются, а на их месте вырастают здоровенные клыки. Полностью собачья пасть наполняется постоянными зубами к полугоду. Кстати, именно к 5–6 месяцам щенки начинают проситься на улицу. Если в послеродовый период щенок ест 5–6 раз в день, то в 6 месяцев уже только 3 раза, а к 8–9 месяцам его кормят два раза в сутки.
Однако не стоит задача из читателя сделать собачника. Просто о собаках не принято писать так много и по–доброму, как будто у большинства писателей нет настоящих, преданных и добрых друзей?!
Собачники понимают, что в детстве и юности собаки от избытка чувств ластятся и к хозяевам, и к посторонним. Внешне это выглядит так, будто животное радо первому встречному. На самом деле это далеко не так. Собачий век, а у лабрадоров — это лет 11–12, короток и стремителен. До 12 месяцев щенок крупной собаки набирает 90 % своего веса. К трём годам он начинает матереть, т. е. у него разрастается грудная клетка, он становится более поджарым, хотя и набирает остальные 10 % своего максимального веса. Именно с 3 до 8 лет у собаки расцвет сил и умственных способностей. Лабрадор–ретривер способен в зрелом возрасте выполнить более 200 команд, но особенно остро собака чувствует интонации и настроение хозяина. В семье может быть много взрослых и детей, но только один из них будет истинным хозяином, приказы и команды которого будут приоритетно выполняться любимцем.
Хозяин Виктор Иванович практически не гулял с Вовой и не кормил его дважды в день. Всё это с успехом делали его жена и взрослая дочь. Нет, разумеется, изредка глава семьи занимался с собакой, но в основном все тяготы по содержанию пса лежали на супруге, тянувшей всё домашнее хозяйство, и отчасти на студентке 4 курса госуниверситета, которая гуляла вечерами с Вовой и которая при этом выполняла отдельные родительские поручения, в основном — Виктора Ивановича.
— Вова, хороший мой! Ну, прекрати, ну не надо! — спросонья гундосил Виктор Иванович, который, скорее был рад, нежели недоволен любвеобильным поведением любимца семьи.
— Вова! А ну пошёл вон! — кричала Нина Сергеевна, по голове которой топталась 45-килограмовая туша ласкового Вовы.
— Кончай орать! Не трогай собаку! Хватит с ним разговаривать! Хочешь спать — спи…, — сонно ворчал Виктор Иванович, поглаживая своего лабрадора–ретривера, которому вот–вот должен был «стукнуть» год и два месяца.
— Так, Вова, а ну пошли к Марише, — и Нина Сергеевна, по–купечески властно, вывела из спальни молодого кобеля, путавшегося под ногами так, словно было многолетнее расставание и вот, наконец–то, хозяйка и собака встретились.
А тем временем девица Мариша, не обремененная какими–либо семейными хлопотами, беспробудно спала в своей спальне до тех пор, пока Виктор Иванович или Нина Сергеевна не разбудят любимую лоботряску для того, чтобы она могла позавтракать вместе с кем–то из них и погулять с Вовой.
Да, родительская любовь безгранична и слепа, особенно у матерей бальзаковского возраста!
— Ну, дайте же мне поспать! — истерично кричал Виктор Иванович и выхватывал женину подушку, которая затем превращалась в накрывало для головы.
— Оставь сейчас же мою подушку в покое! — кричала Нина Сергеевна, которая в ночной рубашке и шерстяных носках стремительно выпроваживала Вову из большой спальни.
Парадокс, но Вова не хотел спать с кем–либо другим, кроме супругов Захаровых. Вова ходил хвостиком то за Ниной Сергеевной, то за Виктором Ивановичем, суточный маршрут которого пролегал через туалет, ванну, кухню, кабинет и спальню.
Профессор Виктор Иванович мог днями не выходить на улицу, просиживая до середины ночи за своим компьютером. Бывший спортсмен был одним из самых крупных учёных Санкт — Петербурга. Его величие объяснялось не только наличием двух докторских степеней и тремя дипломами о высшем образовании, но и крупным телосложением. В свои 45 лет он весил 150 кг, при росте в 183 см. Даже в одежде он производил впечатление скорее штангиста–борца, нежели обычного толстяка. А когда в бассейне или на море он нырял в воду, то публика замирала от быстрых и техничных гребков кролем или баттерфляем — любимым стилем теперь уже бывшего мастера спорта.
Можно очень много рассказывать о докторе Захарове — приколисте и оптимисте, живущем «на все сто», но не следует забывать и о том, что именно в это субботнее августовское утро терпению Виктора Ивановича пришёл конец и он принял волевое решение — ехать на Селигер.
— Ну, всё! С меня хватит! Ты сама напросилась на то, чтобы я всё бросил и уехал на Селигер, — не то проворчал, не то нервно, но решительно Виктор Иванович бросил реплику вслед уводящей из спальни собаку жене. Именно так или почти так было принято решение о безотлагательной поездке на машине туда, куда ежегодно ломятся туристы со всей Московской и прилегающих к Селигеру других областей России.