Вздохнув, я направился к автобусной остановке. Сделав шаг, я увидел прямо около своих ног крохотный мобильник. Подняв аппарат, я в растерянности посмотрел по сторонам. Сотовый, такой же, как и у меня, явно потерял кто-то из туристов, но каким образом отыскать хозяина? Пойти в отель и оставить телефон на ресепшн? Замечательная идея, если учесть, что только на этой улице находится гостиниц двадцать.
Внезапно аппаратик запищал. Я обрадовался. Ага, ротозей увидел, что лишился средства связи, и теперь набрал свой собственный номер, надеясь, что кто-нибудь из приличных людей наткнулся на пропажу.
– Катька, – услышал я частый, чуть задыхающийся говорок, – это не дело! Ты просила до трех тебя прикрыть, я, между прочим, просто на части разорвалась. Дуй в лазню, очень много народа, один хрен уже скандал поднял, что долго массажа ждет. Ты офигела, да? Катька! Чего молчишь? Отвечай немедленно!
– Вам какую Катьку надо? – осторожно спросил я.
– Катюху, массажистку из лазни, – машинально ответила говорившая и тут же спохватилась: – Эй, а ты сам-то кто будешь? Чего по Катькиной трубке говоришь?
– Понимаете, я сидел в кафе, вижу, телефон валяется, поднял его, услышал звонок и ответил, – тихо сказал я.
– Блин, – выпалила собеседница, – растеряха! Слушай, знаешь, конечно, где Замковая лазня?
– Да.
– Будь другом, принеси сюда аппарат, за вознаграждение.
– Хорошо, кому отдать?
– Катьке, конечно.
– А если ее не будет?
– Куда ж она денется?
– Всякое случается, приду в лазню зря, вознаграждения не получу…
– Тогда меня позови.
– Вас?
– Меня.
– А как ваше имя?
Женщина весело рассмеялась.
– Ну не дура ли я! Соня Филатова, тоже массажистка. Попроси Зинку на ресепш, дежурную, она меня вызовет.
Я положил мобильный в карман, огляделся, увидел впереди крохотный садик, уединился там и позвонил Норе.
Изложив хозяйке новости и получив целую кучу указаний, я сел в автобус на Ковальск. Мне казалось, что в первую очередь следует поговорить с Лидой Московской, но Нора велела:
– Сначала отдай телефон этой Соне, а уж потом отправляйся к Лиде. Есть у меня соображение, как с Московской беседу строить, только ты предварительно мадемуазель Филатову порасспрашивай, что и как. Интересно, что в лазне про Стриженова болтают?
Зиночка, восседавшая за стойкой, при виде меня расцвела, словно маков цвет.
– Ой, Ваня! Опять в бассейн?
– Не совсем.
– Что-то у тебя вид усталый.
– Ездил в одно местечко на рейсовом автобусе и устал ждать, он у вас ходит не по расписанию.
– Да уж, – кивнула Зина, – точно подмечено. Ваня, ты такой умный! Я обожаю умных мужчин, когда с человеком есть о чем поговорить, это просто замечательно. Вот скажи, снежный человек существует?
– Думаю, он – выдумка газетчиков, – покорно ответил я.
– Абсолютно согласна, – засуетилась Зина. – Видишь, мы очень похожи, совпадаем во взглядах, а на чем еще строится брачный союз…
– Позовите, пожалуйста, Соню Филатову.
Зина насупилась:
– Зачем?
– Надо поговорить с ней.
– Ваня, у нее мужик есть, чех, можешь к ней лыжи не вострить, а я совсем свободна!
Похоже, Зину просто заклинило на желании выйти замуж.
– И вообще, – уперлась администраторша, – массажистке некогда спускаться сюда, у нее работа.
– Значит, не позовете?
Зина сняла трубку и сказала:
– Пусть Филатова спустится вниз, к ней пришли. А, ясно.
Подняв на меня хитренькие глазки, Зина как ни в чем не бывало соврала:
– А ее и нет сегодня. И вообще, Сонька в отпуске.
Я сделал вид, будто поверил обманщице.
– Ладно, я пойду поплаваю.
– Ты уже приходил сегодня, – напомнила Зина.
– А что, второй раз нельзя?
– Почему?
– Тогда в чем же дело? И еще, пожалуйста, сеанс подводного массажа.
– Ваня!!!
– Что?
Зина набрала полную грудь воздуха, но тут из угловой двери вышел мужчина в белом халате и поинтересовался:
– У вас проблемы?
– Вот хочу сегодня второй раз на подводный массаж попасть.
– Что же вы стоите? Оплачивайте и проходите. Зинаида, немедленно займись делом.
– Я думал к Филатовой записаться, но, говорят, она в отпуске.
Дядька сердито зыркнул на Зину, та стала молча заполнять направление на массаж.
– Соня на месте, – сообщил врач, – ступайте наверх.
Я переоделся и вскоре снова оказался в том же самом коридоре, что и утром. Из двери высунулась толстая белокурая девушка, полная противоположность Кати.
– Вы на массаж? – спросила она.
Я улыбнулся:
– Вы Соня Филатова?
– Да.
– Телефон…
Массажистка быстрым движением прижала палец к губам и глазами указала наверх. Я проследил за ее взглядом и увидел висящую в углу маленькую видеокамеру.
– Вам в туалет? – улыбнулась Соня. – Пойдемте.
Мы пошли по коридору, повернули налево, Филатова быстро распахнула незаметную дверку и впихнула меня в крохотную каморку, забитую ведрами и швабрами.
– Просила же вниз вызвать. Тут везде глаза торчат, следят за нами, чтобы чего неположенного не сделали, – сердито заявила она.
– Зина почему-то решила, что я должен на ней жениться, и не захотела сообщить вам о моем приходе.
– Дура, – прошипела Соня. – Давайте мобильник.
– Он в раздевалке остался, в кармане.
– Так сходи за ним.
– Соня, вы хорошо знали Катю?
– Работаем вместе, – завела было Соня, но потом осеклась: – Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени, а?
– Случайно вырвалось. Так вы хорошо знаете Катю? Она…
– Какое тебе дело? – прищурилась Соня. – Гони за трубкой, получишь сто крон и проваливай.
– Может, в кафе сходим?
– Зинку пригласи, у меня свадьба через месяц.
– Но я хочу просто поговорить.
– А я тебе просто отказываю, давай трубку.
Поняв, что Филатова не собирается идти на контакт, я вздохнул и выпалил:
– Соня, с Катей случилось несчастье…
– Ты ваще кто? – забубнила массажистка, отступая к двери. – Приперся, разузнать чего-то решил, сотовый Катькин у тебя. А ну колись, голубок. Я не Зинка, при виде мужика в обморок от счастья не падаю.
– Катя умерла, – сказал я. – Ее сбил мотоциклист – не в Ковальске, в другом местечке, не помню его названия. На автобусе следует ехать до остановки «Скро» или «Скло», точно не скажу, но вы, наверное, в курсе.
Соня широко раскрыла и без того большие голубые глаза, потом, шумно вздохнув, стала падать, навалившись на дверь. Она подалась, и девушка выпала из чулана. Голова ее оказалась снаружи, ноги в каморке. Я выскочил в коридор и быстро обозрел потолок. Камер тут не было.
Ухватив Соню за плечи, я выволок ее из подсобки, закрыл дверь, потом добежал до процедурной и завопил:
– Помогите! Кто-нибудь!
Послышался стук каблучков, по лестнице быстро поднялась женщина с виду лет сорока.
– Что случилось?
– Я пришел на подводный массаж, решил предварительно зайти в туалет, девушка вежливо пообещала мне показать, где это, и упала в обморок.
Женщина прошла по коридору, глянула за угол, быстро вернулась и, схватив меня за рукав, потащила вниз.
– Администрация приносит вам свои извинения. Филатова беременна, вот и лишилась чувств. Вы обязательно получите массаж, бесплатно, на ресепшн вам вернут деньги. Только придется подождать.
– Ничего, – улыбнулся я, – рождение ребенка – это прекрасно. У вас тут немного душновато, наверное, из-за обилия воды. Конечно, подожду, собственно, я никуда не спешу.
– Если бы все были такие милые, – вздохнула женщина, – наша работа превратилась бы в удовольствие. Со своими проблемами обращайтесь ко мне лично. Вот.
Я внимательно изучил ее визитку. «Главный врач Замковой лазни, доктор наук, профессор Колесниченко Вера Яновна». Там же были даны и номера телефонов, целых три – мобильный, рабочий и домашний.
– Спасибо. К сожалению, я не взял в баню свои визитки. Подушкин Иван Павлович, москвич, ответственный секретарь общества «Милосердия», здесь живу в гостинице «Неаполь». Рад знакомству, ваше заведение поражает четкостью работы, а персонал очень приветливый и знающий.
Последние фразы относились к разряду ничего не значащих дежурных комплиментов. Но Вера Яновна заулыбалась:
– Спасибо, мне очень приятно. Мы стараемся изо всех сил, так как хорошо понимаем, что сюда в основном приезжают люди, для которых Ковальск, может быть, последняя надежда.
– Вы заняты благородным делом, – подлил я масла в огонь, – спасаете больных от смерти.
– Вы преувеличиваете значение нашей работы, мы всего лишь пытаемся облегчить участь несчастных.
Мы расшаркивались друг перед другом еще пару минут, потом наконец разбежались. Вера Яновна, улыбнувшись мне на прощание, пошла к себе, я же спустился в раздевалку и налетел на Коку с Николеттой. Увидев меня, маменька захлебнулась от негодования:
– Вава! Это возмутительно!
– Вы заняты благородным делом, – подлил я масла в огонь, – спасаете больных от смерти.
– Вы преувеличиваете значение нашей работы, мы всего лишь пытаемся облегчить участь несчастных.
Мы расшаркивались друг перед другом еще пару минут, потом наконец разбежались. Вера Яновна, улыбнувшись мне на прощание, пошла к себе, я же спустился в раздевалку и налетел на Коку с Николеттой. Увидев меня, маменька захлебнулась от негодования:
– Вава! Это возмутительно!
– Что я сделал?
– Звоню, звоню, а ты не отвечаешь.
– Да? Но мой телефон молчал.
– Ничего не знаю. Как ты мог бросить нас одних в гостинице, больных…
– Хорошо, что мы тебя нашли! – воскликнула Кока. – Пошли на ресепшн!
Я не успел оказать сопротивления. Милые дамы ухватили меня когтистыми цепкими лапками и выволокли к стойке прямо в халате, не дав одеться.
Зина, увидев меня в неглиже, воскликнула:
– Ой, Ваня!
Николетта с Кокой переглянулись. На лице маменьки появилось выражение, ничего хорошего не предвещающее.
– «Ваня!» – с неподражаемой интонацией протянула она. – Вот это мило. Душенька, вы уже познакомились с моим сопровождающим Иваном Павловичем или путаете его с другим каким-то Ваней?
Зина покраснела, но ничего не ответила. Николетта набрала было полную грудь воздуха, но тут у нее перехватила инициативу Кока:
– Любезнейшая, – протянула она, тыча в нос Зине пальчиком, на котором сверкал камень размером с голубиное яйцо, – где тут доктор?
– Сюда, пожалуйста, – профессионально любезно ответила девушка, – налево.
– Благодарю, милейшая, – кивнула Кока, и они с Николеттой двинулись в указанном направлении.
На пороге кабинета маменька обернулась и ехидно сказала:
– ВАНЯ! Не смей никуда уходить, жди нас здесь!
Я свалился на диван.
– Ты меня обманул! – воскликнула Зина.
– Что вы имеете в виду? – машинально спросил я.
– Говорил, что не женат!
– Это правда, в моем паспорте нет штампа!
– Может, оно и так! – взвилась Зина. – Тогда кем тебе приходится эта старая крашеная кошка?
Я хотел было возмутиться, но тут в лазню ворвалась очередная порция жаждущих немедленного исцеления, и Зина приступила к исполнению своих профессиональных обязанностей.
Не успел один поток гомонящих людей схлынуть, как тут же возник другой, затем третий. Я молча радовался тому, что мы с «невестой» ни на секунду не остались наедине. Конечно, можно поставить Зину на место, пожаловаться главному врачу, Вере Яновне, но мне всегда сложно конфликтовать, а уж с женщинами в особенности. Зина начнет рыдать, а вид дамских слез вызывает у меня язву желудка. Намного проще безболезненно купировать ситуацию. Если Зиночка опять начнет предъявлять мне непонятные претензии, просто скажу, что Николетта моя мать…
Глава 14
Дверь в кабинет врача распахнулась, заклятые подруги вылетели в коридор. Кока шла впереди. Она добралась до ресепшн и, навесив на личико змеиную улыбку, протянула:
– Доктор прописал мне много процедур. Вот оксигенотерапия, акупунктурный, подводный массаж и ингаляция… Боже, я ужасно больна! Я и не подозревала об этом!
Я с сомнением поглядел на Коку. Интересно, сколько ей лет? Последние четыре десятилетия она уверяет, будто ей тридцать, но здравый смысл мешает мне поверить в это. Так что возраст престарелой красавицы – тайна за семью печатями, она не откроет ее даже после смерти. Я помню похороны Вики Самсоновой, одной из подружек маменьки. Викаля, даже лежа в больнице под капельницей, твердила доктору:
– Мне тридцать пять.
Эскулап был в шоке. Он не собирался ухаживать за престарелой кокеткой. Сведения о возрасте пациентки нужны были ему для того, чтобы точно рассчитать дозу лекарства. Я же испытал настоящий шок в момент прощания с Викой. В отличие от многих, я хорошо знал, в каком году она появилась на свет. Дело в том, что некоторое время назад Вика стала наследницей довольно крупного состояния. В Америке умерла ее сестра, завещав своей единственной родственнице все свои деньги. Сами понимаете, что для оформления бумаг понадобился паспорт с настоящей датой рождения. Вот Вика и попросила меня:
– Ванюша, очень прошу, сделай ксерокопию.
Я было удивился такой просьбе, но она быстро добавила:
– Ты мальчик не болтливый, благородный, а моя прислуга слишком любопытна…
Я выполнил ее поручение и никогда никому не сказал, что она появилась на свет в 1907 году. За что был любим Викой и к каждому празднику получал от нее презенты.
Поэтому в толпе скорбящих у ее могилы я оказался, наверное, единственным, кто знал: Викуля чуть-чуть не дожила до ста лет. Представьте теперь мой шок, когда в холмик, заваленный роскошными цветами, воткнули табличку: «Виктория Самсонова. 1970—2000 гг.» На мой взгляд, это было уж слишком, так как получалось, что Викаля младше своей внучки. Вот и Кока с Николеттой из той же когорты. Узнать их истинный возраст невозможно даже под пытками.
Но вот странность: изображая из себя молодых прелестниц, и маменька, и Кока обожают рассказывать о страшных болезнях, которыми буквально нашпигованы их юные организмы.
– Я так больна, что доктор чуть не заплакал, глядя на меня, – щебетала Кока. – Он мне прописал столько процедур! Одних ванн пять разновидностей!
– Старость – не радость, – ляпнула Зинаида, – но вы не волнуйтесь! Тут такие папики приезжают, даже старше вас, и ничего себе. Как увидишь, думаешь – все, два дня до смерти осталось. Потом глядишь, а они на следующий год снова заявляются. Сухое дерево долго живет.
Кока заморгала, а маменька с довольным видом заявила:
– Я тоже страшно больна!
Кока выхватила у подружки листок с назначениями.
– Дай сюда! О-о-о! Вовсе нет! У тебя лишь четыре ванны!
– Да? – возмутилась Николетта. – Ну-ка.
Две белокурые, идеально постриженные головки склонились над листком.
– Все ясно, – подвела итог Кока, – тебе не прописали субаквальную.
– Почему это! – возмутилась маменька.
– Значит, ты не так больна, как я, – с самым счастливым видом заявила Кока.
– Вовсе нет, мне намного хуже, чем тебе, – взвизгнула маменька и ринулась назад в кабинет.
Я стоял под дверью и очень хорошо слышал, как доктор пытался урезонить Николетту:
– Субаквальная ванна не слишком приятная процедура. Конечно, вытерпеть ее можно, но зачем лишний раз себя…
– Я хочу!!!
– Она вам не показана. Вреда, конечно, не будет, но и пользы…
– Хочу!!!
– Это абсолютно бесполезная для вас процедура.
– Вы хотите сказать – я безнадежна? – взвизгнула Николетта с такой силой, что висевшая в коридоре картина закачалась.
– Упаси бог! – воскликнул врач.
– Тогда почему мне нельзя субаквальную ванну?
– Но…
– Я хочу!!!
– Хорошо, – сдался врач. – Вот направление.
Раскрасневшаяся, но страшно довольная Николетта выпорхнула в коридор.
– Вот! – заявила она. – Пошли.
Зиночка выдала Коке и маменьке халаты с полотенцами, потом вручила им розовые книжечки и, хитро улыбаясь, сказала:
– Ванны на втором этаже.
Мы двинулись внутрь лазни. Я остался у бассейна, а подружки кинулись по лестнице вверх.
Внезапно я почувствовал усталость. Вокруг бассейна стояли лежаки. Я прилег на один, закрыл глаза, но сон не шел. Промаявшись минут пятнадцать, я встал, подошел к девушке, сидевшей в центре зала за большим столом, и спросил у нее:
– Простите, можно узнать, сколько времени проведет больной в лазне? Я привел сюда матушку и хочу отлучиться на тот период, пока она лечится.
– Фамилию назовите?
– Чью? Николетты? Конечно. Адилье.
Девушка порылась в розовых книжечках, горой лежащих на столешнице, вытащила одну и стала задумчиво бормотать.
– Ага, субаквальная, подводный… Ну, если через три часа подойдете, в самый раз получится.
Вымолвив последнюю фразу, она вдруг захихикала:
– Адилье – ваша мама?
– Да, – кивнул я, не понимая, что смешного она нашла в этом факте.
– Ой, – продолжала веселиться девушка, – вы уж ей объясните, наши-то постеснялись…
– А в чем дело? – напрягся я.
Дежурная ввела меня в курс дела. У них работает санитарка – старательная, но слегка туповатая Марина. У нее плохо с памятью, поэтому никаких ответственных поручений ей не дают. Марина моет полы и бегает за покупками врачам. Сегодня утром одна из докториц попросила ее купить для себя небольшой пакетик кефира, а вторая – приобрести колготки, потому что свои она случайно разорвала.
Марина сгоняла в лавки, вернулась, хотела отдать покупки докторицам, но тут ей приказали немедленно идти наверх, мыть ванные комнаты. Надраив сантехнику, она преспокойно ушла. Пакет кефира и пачку колготок беспамятная женщина оставила на тумбочке возле ванны.
Через некоторое время в процедурную впорхнула Николетта, предварительно проинструктированная медсестрой. Маменька проглотила кефир, натянула на себя колготки и улеглась в теплую воду.