Когда слово амбиция было заимствовано в русский язык, оно очень быстро приобрело этот оттенок. Правда, например, Достоевский часто использует слово амбиция просто в смысле «самолюбие», например: «Моя репутация, амбиция — все потеряно! Я погиб, и вы погибли, маточка, и вы, вместе со мной, безвозвратно погибли! Это я, я вас в погибель ввел! Меня гонят, маточка, презирают, на смех подымают, а хозяйка просто меня бранить стала; кричала, кричала на меня сегодня, распекала, распекала меня, ниже щепки поставила» (Ф. М. Достоевский, Бедные люди). Но гораздо более типично всегда было представление об амбициях непомерных и неправомерных, как в таком примере: «На грош амуниции, на рубль амбиции! Уходи, не проедайся! Банкомет взял за плечи барона и вмиг выставил его за дверь, которую тотчас же запер на крюк» (В. Гиляровский, Москва и москвичи). А в советское время и тем более трудно было употребить слово амбиция вне отрицательного контекста. И вот все изменилось. Появилось поколение успешных и амбициозных молодых людей, которые отвечают на вызовы жизни — делают карьеру. И ничего в этом плохого язык уже почти не видит. Да, еще эти молодые делают карьеру агрессивно.
Агрессивный макияж
В последние годы многие люди замечают, что и слово агрессивный на наших глазах меняет свой оценочный потенциал. Раньше, если о человеке говорили агрессивный, это всегда означало, что мы оцениваем его поведение отрицательно. Раньше сказали бы агрессивная тактика — с неодобрением. А если хотели одобрить, говорили — наступательная тактика. И вот все чаще мы слышим и читаем: «Нужны инициативные, энергичные, мечтающие о карьере, агрессивно нацеленные на результат, готовые инвестировать свое время и силы» — это в объявлении о вакансиях. «CNN — молодое и агрессивное информационное агентство. Самые оперативные новости, фотографии, видеорепортаж». Или: «Современная леди прогрессивна и агрессивна: она делает карьеру в мужском коллективе, настаивая, чтобы ее называли по фамилии, как и коллег, и ни при каких обстоятельствах не просили принести кофе».
И особенно распространилось выражение агрессивный макияж. Вот несколько примеров, извлеченных из Интернета: «Вместе с воспоминанием о тех годах (80-х) к нам возвращается более агрессивный макияж: яркие глаза с черной подводкой, много перламутра, „кровавые“ губы и безумные объемы в прическах…»; «Агрессивный макияж для неформальной вечеринки»; «Удивительный и яркий, консервативный, стильно-утонченный, подчеркивающий, агрессивный макияж поможет создать визажист. Он подчеркнет образ, сгладит природные недостатки и подаст образ в максимально выгодном свете»; «Но, признаться, женский пол и сам не прочь воспользоваться запрещенными приемчиками — лишняя расстегнутая пуговица на блузке, мини-юбка много выше коленок и агрессивный макияж могут сослужить неплохую службу начинающей карьеристке»; «4 процента (женщин) предпочитают агрессивный макияж. Такой макияж предпочитают женщины, стремящиеся к власти. А еще он помогает обрести уверенность в себе и выделиться из толпы. Если ваш макияж не просто агрессивный, но и правильно подобранный, кратковременный успех вам обеспечен». О сумочках, совсем маленьких, размером с кошелек, в женском модном журнале говорится: «В таком случае в сочетании с агрессивным макияжем создается эффект уверенной в себе, но в то же время нуждающейся в защите женщины». А одна счастливая новобрачная делится в «Живом журнале»: «Я, жених и все гости остались просто в восторге. Причем у меня было достаточно необычное платье, к которому мы подобрали яркий агрессивный макияж с накладными ресницами и красными стразами над бровями. Получилось просто потрясающе». Да, жених, наверно, был сильный духом.
Думая о подобных новых словоупотреблениях, люди часто считают само собой разумеющимся, что они заимствованы из английского языка. Мол, вместе со словом перенимаем новые ценности мира наживы и чистогана. Между тем, это далеко не всегда так. Конечно, слово aggressive действительно и в английском все чаще употребляется одобрительно, но, например, термина агрессивный макияж по-английски нет, его назовут тяжелым (heavy make-up). Да и вообще, употребляя слово агрессивный с положительной оценкой, мы зачастую не столько заимствуем конкретные иноязычные словоупотребления, сколько воплощаем свое представление о том, как это должно быть там у них, на Западе.
Безукоризненный апломб
Футурологические заметкиНедавно я услышала по телевизору, как красавица-фигуристка Татьяна Навка сказала после выступления: «Мы катались сегодня с таким апломбом шикарным!» Тут есть над чем подумать.
Вот про слово кураж все знают, что у него есть в русском языке два значения. Одно обычно выражает отрицательную оценку и употребляется в ситуации, когда человек устраивает что-то несусветное без всяких разумных причин, просто в видах самовыражения. Очень типично сочетание пьяный кураж. Тут вспоминается Гоголь: «Ноздрев, захлебнув куражу в двух чашках чаю, конечно не без рома, врал немилосердно». Этот кураж довольно далеко отошел от французского прототипа courage (мужество, смелость или даже упорство, усердие) и сродни русским удали, разгулу и загулу. Даже, пожалуй, хуже, поскольку кураж больше связан с идеей разрушения. Особенно эта отрицательная оценка видна в производном глаголе куражиться. Куражиться можно даже над кем-то, то есть, чувствуя свою власть над более слабым существом, издеваться над ним и притом находить это забавным и любоваться собой.
Но есть у русского слова кураж и другое — очень положительное — значение. Оно особое — цирковое. Это то состояние подъема и абсолютной уверенности в себе, которое так необходимо цирковому артисту. А если артист потерял кураж, то ему просто нельзя делать опасные трюки или выходить к хищникам.
Конечно, это значение слова кураж используется не только применительно к цирку: о человеке, который сделал что-то, превосходящее его возможности, иногда скажут, что он сделал это на кураже. Танцовщик Александр Годунов говорил: «Человека можно научить танцевать. Но если не будет куража, он не станцует». Подобное высказывание приписывают и Барышникову: мол, когда у него есть кураж, он летает, а когда нет, то просто танцует хорошо. Но это скорее игра, вообще-то кураж — в основном не про балет, а про цирк. А в балете не кураж, а апломб.
Множество цирков в России называются «Кураж» (а когда так называется театр, мы сразу понимаем, что это театр особого рода — с элементами эксцентрики), а вот балетные студии нередко имеют название «Апломб».
Слово апломб — тоже французское заимствование, и оно тоже имеет в русском языке общеязыковое отрицательное значение и специальное положительное. Только балетное значение слова апломб не так широко известно, как цирковое значение слова кураж. Слово апломб по происхождению родственно пломбе и связано с кусочком свинца, выполняющим функцию отвеса (как мы помним из школы, plumbum — это как раз свинец). То есть изначально это слово подразумевает вертикаль.
В основном употреблении слово апломб указывает на чрезмерную и безосновательную самоуверенность в суждениях человека. Каковая, естественно, осуждается, как и вообще осуждается в русской культуре человек, который много о себе понимает. Что и выражается в отрицательной окраске слов амбиция, самомнение, гонор, самонадеянность, самоуверенность, чванство, спесь. Ну и апломб, конечно.
А апломб в балете — это умение сохранять баланс в пируэте. В позиции идеального равновесия балерина может долгое время стоять на одной ноге на пуантах. Невероятная устойчивость обеспечивается особой осанкой или, как говорили о школе Вагановой, «стальным апломбом корпуса». Вообще часто пишут, что классический балет танцуется спиной. О знаменитом танцовщике Кшесинском, отце балерины Кшесинской, писали, что он «лихо, с апломбом исполнял польские, цыганские, венгерские танцы в балетах и операх». Здесь, очевидно, речь не только о равновесии, но и об уверенности, вдохновении, как теперь бы сказали, драйве.
Что-то в этом роде, очевидно, имела в виду и Навка. Апломб как ощущение того, что лед тебе полностью подвластен.
Кстати, во французском языке aplomb — это еще и характеристика уровня швейного мастерства — чтобы костюмчик сидел. И вот недавно я встретила русское выражение безукоризненный апломб в качестве заголовка отчета о модном показе. Что имелось в виду? Прекрасный крой? Или царственная осанка и безупречная походка моделей? Или так, вообще — и божество, и вдохновенье?
А апломб в балете — это умение сохранять баланс в пируэте. В позиции идеального равновесия балерина может долгое время стоять на одной ноге на пуантах. Невероятная устойчивость обеспечивается особой осанкой или, как говорили о школе Вагановой, «стальным апломбом корпуса». Вообще часто пишут, что классический балет танцуется спиной. О знаменитом танцовщике Кшесинском, отце балерины Кшесинской, писали, что он «лихо, с апломбом исполнял польские, цыганские, венгерские танцы в балетах и операх». Здесь, очевидно, речь не только о равновесии, но и об уверенности, вдохновении, как теперь бы сказали, драйве.
Что-то в этом роде, очевидно, имела в виду и Навка. Апломб как ощущение того, что лед тебе полностью подвластен.
Кстати, во французском языке aplomb — это еще и характеристика уровня швейного мастерства — чтобы костюмчик сидел. И вот недавно я встретила русское выражение безукоризненный апломб в качестве заголовка отчета о модном показе. Что имелось в виду? Прекрасный крой? Или царственная осанка и безупречная походка моделей? Или так, вообще — и божество, и вдохновенье?
Да, но почему я поставила подзаголовок «футурологические заметки»? Мне кажется, что слову апломб в скором времени предстоит растерять свой морализаторский пафос.
Во-первых, апломб как балетный термин в последнее время начинает выходить за рамки сугубо балетного жаргона, расширять смысловой потенциал и постепенно сливаться с общеязыковым значением. Во-вторых, в русской культуре скромность перестает быть основополагающей ценностью, что и отражается в изменении оценочного потенциала многих слов. Таких, например, как амбиция и карьера. Так что происходит встречное движение.
Очень типичная история. Когда слово апломб было заимствовано, оно не сразу стало выражать осуждение. Вот в Брокгаузе об апломбе сказано, что «так называют уверенность в действиях и находчивость в речи и в обращении с людьми; слово это целиком взято из французского языка и совершенно вошло в употребление в разговорной речи». Постепенно, однако, под напором того, что Анна Вежбицка называет свойственной русскому языку «moral passion», это осуждение в слове появилось. А вот теперь концепция меняется. Правда, слово гонор пока никто, кроме покойного Солженицына не готов употреблять как хвалебное, но апломб уже, кажется, готов последовать за карьерой и амбицией. Тем более, русская балетная школа…
Позитивчик
Сейчас в моде слова позитивный, позитивно, позитив. Спросишь: Ну, как в кино сходили? И получаешь энтузиастический ответ: Очень позитивно! Один из сайтов — он, собственно, так и называется: «Позитивный сайт» — призывает: Живи позитивом! А бойкое слово позитивчик — это тоже из Интернета: кто-то добрый предлагает «халявную музыку, юмор и приколы».
Слово позитивный — давнее заимствование в русском языке. Причем это тот характерный для нашего языка случай, когда сосуществуют прямое заимствование (позитивный) и калька (положительный) — с причудливым распределением по математическим, философским, грамматическим и прочим контекстам.
Конечно, в ряде случаев эти два слова более или менее взаимозаменимы: например, можно сказать положительные изменения, положительный импульс, положительный настрой или позитивные изменения, импульс, настрой. Но часто положительный нельзя заменить на позитивный: положительный герой, положительное число, положительное безобразие (в смысле, форменное). А теперь вот появились и контексты, в которых позитивный никак не заменишь на положительный: развлекательный позитивный портал, позитивный визит (так называлась недавняя статья о визите Путина куда-то там), позитивное видео. Кстати, совершенно не обязательно подобные контексты строятся по образцу английского слова positive. Они возникают вполне самостоятельно в соответствии с пониманием новообретенного концепта.
Мне нравится пара: положительный человек и позитивный человек. Совершенно разные вещи.
Положительный человек — такой морально устойчивый, нудновато-правильный, надежно-предсказуемый, за которого мама мечтает выдать дочку, а дочка сопротивляется, дура. А позитивный человек (так сейчас говорят, хотя пока не все привыкли) — это совсем на другую тему.
Что же вообще такое позитив в этом современном смысле? Один из попавшихся в Интернете позитивных сайтов имеет подзаголовок Заметки оптимиста и «говорящий» адрес iamfine.ru. Очень тонко. Итак, общий оптимизм, умение видеть во всем в первую очередь хорошие стороны, приписываемая американцам манера отвечать I am fine, вместо того чтобы обрушить на собеседника кучу жалоб на жизнь, вообще принцип Keep smiling (в русской версии — Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!). И еще конструктивность. Это та же жизненная установка, что заложена в другом популярном теперь слове — проблема. Раньше говорили: У меня неприятности. Теперь часто скажут: У меня проблемы, встроив в саму эту констатацию мысль, что надо искать решение. Про позитивное мышление пишут книжки и проводят семинары, на специальных тренингах учат, как стать позитивным человеком, объясняя, что без этого никакой успех невозможен.
Так что позитивный человек — это такой, у которого позитивная жизненная установка, который думает позитивно и которому поэтому обеспечен карьерный рост и прочие радости жизни. Или еще это такой, от которого при взаимодействии с ним получается позитивный эффект — практический или эмоциональный.
И я понимаю, что значит Позитивно в кино сходили. Не зря потратили время и деньги: и от фильма удовольствие получили, и пообщались вполне душевно — в общем, сплошной позитив.
Выбирай, дорогой!
Был когда-то анекдот про Брежнева и грузина с арбузом. «Выбирай, дарагой!» — «Как же выбирать, когда он один?» — «Э! Ты у нас адын, мы тэбя выбираем!» Анекдот, понятное дело, разоблачает фальшь официоза. Едва ли, однако, значительная часть народа причисляла отсутствие свободных выборов к худшим преступлениям режима.
Выбор никогда не был в русской культуре экзистенциальной ценностью.
Когда западные противники абортов пикетировали клиники под лозунгом «PRO LIFE», можно было спросить любого носителя русского языка, как он думает, каков был лозунг защитников абортов, и вряд ли кто-то догадался бы, что лозунг был — «PRO CHOICE». Жизнь и выбор как две сопоставимых ценности — воля ваша, это как Божий дар с яичницей. Свобода — да, конечно, это ценность, но свобода не ассоциировалась у нас с выбором. Свобода и тем более воля — это, в первую очередь, когда не мешают, не пристают, не заставляют. А выбор с его сомнениями, головной болью, с риском ошибки и последующих сожалений — что ж здесь особенно хорошего? Когда-то давно я читала о психологическом исследовании, в котором у польских и советских студентов спрашивали про ассоциации.
И вот поляки в качестве первой реакции на слово свобода дружно выдали — выбор. А наши отвечали как-то вразнобой, не помню как, но выбор не фигурировал.
Да что там психологические тесты, вспомним стихотворение Губермана:
Почему же оно звучало так вызывающе, даже парадоксально? Казалось бы, почти плеоназм. Ну да — свобода, конечно, — это право выбирать. А что же еще?
Но вот как-то не было такой тривиальной связи в русском языке. Возможно, это связано с его фаталистичностью — всякими там авось и не судьба, с нелюбовью к ответственности — не работается, угораздило, образуется.
Кстати о поэзии. Помните, как мы любили стихотворение Левитанского:
И потом финал, финал:
Думаю, нам оно так нравилось не просто потому, что это хорошее стихотворение. Оно звучало, в особенности положенное на музыку Берковским и исполненное Никитиными, как гимн индивидуальному выбору. Черт бы с ним, с Брежневым, но уж женщину и слово для любви я сам себе выберу. В каком-то смысле это было революционнее, чем открыто антисоветские тексты.